Кольцо Всевластья

Кольцо́ Всевла́стия, Кольцо Власти, Державное Кольцо, Верховное Кольцо Власти, Главное Кольцо, Единое Кольцо, Одно Кольцо (англ. One Ring) — в легендариуме Дж. Р. Р. Толкина главное кольцо, которое правит и повелевает другими Кольцами власти.

История создания Кольца

Магические Кольца были созданы Келебримбором и другими эльфами Эрегиона по наущению и с помощью Саурона. Девять Колец были розданы Сауроном людям, семь — Гномам; во всех них была заложена часть тёмной силы и воли Саурона; ещё три кольца были выкованы эльфами без участия Саурона и не несли в себе тёмной силы. После создания Колец Власти Саурон самолично и тайно выковал на горе Ородруин Единое Кольцо, вложив в него большую часть своей силы и воли. Таким образом, став хозяином Кольца, он одновременно стал зависеть от него; тем не менее, именно Саурон повелевал Кольцом, а не наоборот; но Кольцо было средоточием и основой его силы.

Кольцо обладало собственной волей, благодаря чему могло, в частности, самостоятельно покинуть владельца (например, соскользнув с пальца). Сам же владелец Кольца, как правило, не мог добровольно от него отказаться. Кольцо Всевластья, надетое кем-либо, кроме Саурона (а также Тома Бомбадила), делало его невидимым, продлевало ему жизнь, давало некоторую власть, но одновременно и развоплощало. Оно могло подчинять другие Кольца Власти, что послужило причиной войны, в результате которой был разрушен Эрегион, а Келебримбор был убит.

Проклятие Исилдура

Когда в Битве Последнего Союза Исилдур, сын Элендила, победил Саурона и отрубил ему палец, на котором было надето Верховное Кольцо, последнее перешло к Исилдуру.

Правитель эльфов Ривенделла (в то время глашатай Гил-Галада, короля всех Нолдор Средиземья) Элронд посоветовал Исилдуру уничтожить Единое Кольцо. Однако то уже успело оказать влияние на человека, и он отказался, оставив Кольцо себе. Исилдур намеревался сделать Кольцо фамильной драгоценностью и передать его по наследству. Но этому не суждено было случиться, ибо воля Кольца привела его нового хозяина к гибели: на пути к Арнору отряд Исилдура попал в засаду орков Мглистых гор, в которой погиб весь отряд, включая троих сыновей Исилдура: Элендура, Аратана и Кириона. Сам Исилдур, надев Кольцо, попытался бежать. Добравшись до Андуина, он пытался спастись вплавь (без доспехов). Но, пока он плыл, Кольцо соскользнуло с пальца. Исилдур был убит орками-лучниками Мглистых гор. Кольцо же так и осталось на дне.

Находка Кольца и его возвращение в мир

Единое Кольцо пролежало в реке Андуин долгие годы, пока не было случайно найдено Деаголом. Его приятель, Смеагол (впоследствии ставший Голлумом), завладел Кольцом, убив Деагола. Поскольку Голлум был слаб духом, то Кольцо немедленно поработило его; и именно под его влиянием Голлум совершил своё первое убийство и бежал в подземные пещеры, по которым протекала часть реки Андуин. Там он вёл жизнь изгнанника. Голлум прожил многие сотни лет, поддерживаемый Кольцом. И хотя само Кольцо он при этом надевал чрезвычайно редко (пользуясь им в основном для охоты на гоблинов), это, однако, не помешало Кольцу навсегда поработить его.

В 2941 г. Т. Э., во время своего путешествия с гномами, хоббит Бильбо Бэггинс заблудился в пещерах Мглистых гор. Кольцо Всевластья решило покинуть Голлума и перейти к новому хозяину. Бильбо нашёл Кольцо и вскоре установил его свойство делать невидимым носителя; это позволило ему безопасно покинуть подземелье и помогло в дальнейшем путешествии; тем не менее, Бильбо не догадывался об истинном характере своей находки.

Бильбо владел Кольцом (надевая его лишь изредка) в течение нескольких десятков лет (Кольцо таким образом поддерживало его долголетие и замедляло процессы старения). Хоббиты, как позднее было установлено, являлись наиболее устойчивыми к воздействию тёмных сил среди всех смертных народов Средиземья, и Кольцо так и не смогло полностью подчинить себе Бильбо, хотя и он не был настоящим хозяином Кольца. Ещё одной причиной было то, что овладение Кольцом Бильбо начал с жалости, не убив Голлума, когда у него была такая возможность.

Тем временем Совет Мудрых, который возглавлял Саруман Белый, занялся поисками Единого Кольца. Однако в поисках Кольца Саруман, используя палантиры, попал в подчинение воле Саурона. Последний же, собрав силы, вернулся в своё владение — Мордор, где приступил к созданию новых армий орков. Вместе с ним вернулись в мир и назгулы, которым тотчас было поручено разыскать Кольцо Всевластья.

Война Кольца

Другой член Совета Мудрых, Гэндальф Серый, носитель эльфийского Кольца Огня Нарья, единственный из Совета заинтересовался хоббитами. Он первым установил, что кольцо, найденное Бильбо, и есть Кольцо Саурона.

Бильбо, сильно истощённый влиянием Кольца, на свой юбилей — 111 лет — по совету Гэндальфа решил оставить Кольцо своему племяннику Фродо. Через некоторое время, узнав о поисках назгулов, Гэндальф предостерёг Фродо, велев ему немедленно покинуть поселения хоббитов, и назначил встречу в посёлке Пригорье.

Гэндальф сообщил Саруману, не зная о его предательстве, что нашёл Кольцо. Однако Саруман, сам желавший заполучить Кольцо, заточил Гэндальфа в своей башне (Ортханк) в Изенгарде. Тем временем служители Саурона поймали Голлума, который под пытками назвал имя Бильбо Бэггинса. В это время Девятеро уже приближались к Ширу, к городу хоббитов, в котором проживали Бэггинсы, с целью вернуть Кольцо Саурону.

Гэндальфу удалось освободиться из заточения. Фродо со спутниками был сопровождён наследным королём Гондора и Арнора, Арагорном, которого они называли Странник, в Ривенделл к Элронду, где Фродо встретился с Гэндальфом. На Совете Мудрых было установлено, что владение Кольцом Власти необратимо изменяет носителя, делая его либо рабом, либо новым Тёмным Властелином — если носитель обладает достаточной волей и силой; Кольцо было решено уничтожить. Единственным способом сделать это было бросить его в жерло вулкана Ородруин в Мордоре, в недрах которого Кольцо было выковано.

Фродо, Сэм, Пиппин, Мерри, Гэндальф, Арагорн, Боромир, Леголас и Гимли, названные Братством Кольца (англ. Fellowship of the Ring), а иначе Хранителями, вызвались отнести Кольцо в Мордор.

В конечном итоге Фродо и его товарищу — хоббиту Сэму в сопровождении встретившегося им по пути Голлума удалось добраться до Ородруина. Там, встав на краю жерла, Фродо внезапно принял иное решение и, отказавшись уничтожать Кольцо Всевластья, надел его и объявил своим. Однако в тот же момент Голлум, вознамерившийся вернуть себе Кольцо, наивно полагая, что может стать его хозяином повторно, набросился на Фродо и откусил ему палец вместе с Кольцом — и, оступившись, вместе с Кольцом с криком «Преееелесть!» упал в жерло Ородруина. Так Кольцо Всевластья было уничтожено, а вместе с ним иссякла сила всех колец, созданных до него.

Надпись

При создании на Кольце Всевластья была сделана надпись (часть стиха) на языке Мордора:

Ash nazg durbatulûk, ash nazg gimbatul,
Ash nazg thrakatulûk agh burzum-ishi krimpatul.

В переводе на язык людей Арды (в оригинальной книге обозначалось просто текстом на английском языке):

One ring to rule them all, one ring to find them,
One ring to bring them all and in the darkness bind them.

Существуют разные переводы данного стиха на русский язык.

Вариант из русского дубляжа фильма Питера Джексона «Братство Кольца»:

Одно кольцо, чтоб править всеми,
Оно главнее всех,
Оно сберёт всех вместе
И заключит во тьме.

См. также

• Кольцо Нибелунга
• Жёлтые и зелёные кольца

Отрывок, характеризующий Кольцо Всевластья

При самом начале кампании армии наши разрезаны, и единственная цель, к которой мы стремимся, состоит в том, чтобы соединить их, хотя для того, чтобы отступать и завлекать неприятеля в глубь страны, в соединении армий не представляется выгод. Император находится при армии для воодушевления ее в отстаивании каждого шага русской земли, а не для отступления. Устроивается громадный Дрисский лагерь по плану Пфуля и не предполагается отступать далее. Государь делает упреки главнокомандующим за каждый шаг отступления. Не только сожжение Москвы, но допущение неприятеля до Смоленска не может даже представиться воображению императора, и когда армии соединяются, то государь негодует за то, что Смоленск взят и сожжен и не дано пред стенами его генерального сражения.
Так думает государь, но русские военачальники и все русские люди еще более негодуют при мысли о том, что наши отступают в глубь страны.
Наполеон, разрезав армии, движется в глубь страны и упускает несколько случаев сражения. В августе месяце он в Смоленске и думает только о том, как бы ему идти дальше, хотя, как мы теперь видим, это движение вперед для него очевидно пагубно.
Факты говорят очевидно, что ни Наполеон не предвидел опасности в движении на Москву, ни Александр и русские военачальники не думали тогда о заманивании Наполеона, а думали о противном. Завлечение Наполеона в глубь страны произошло не по чьему нибудь плану (никто и не верил в возможность этого), а произошло от сложнейшей игры интриг, целей, желаний людей – участников войны, не угадывавших того, что должно быть, и того, что было единственным спасением России. Все происходит нечаянно. Армии разрезаны при начале кампании. Мы стараемся соединить их с очевидной целью дать сражение и удержать наступление неприятеля, но и этом стремлении к соединению, избегая сражений с сильнейшим неприятелем и невольно отходя под острым углом, мы заводим французов до Смоленска. Но мало того сказать, что мы отходим под острым углом потому, что французы двигаются между обеими армиями, – угол этот делается еще острее, и мы еще дальше уходим потому, что Барклай де Толли, непопулярный немец, ненавистен Багратиону (имеющему стать под его начальство), и Багратион, командуя 2 й армией, старается как можно дольше не присоединяться к Барклаю, чтобы не стать под его команду. Багратион долго не присоединяется (хотя в этом главная цель всех начальствующих лиц) потому, что ему кажется, что он на этом марше ставит в опасность свою армию и что выгоднее всего для него отступить левее и южнее, беспокоя с фланга и тыла неприятеля и комплектуя свою армию в Украине. А кажется, и придумано это им потому, что ему не хочется подчиняться ненавистному и младшему чином немцу Барклаю.
Император находится при армии, чтобы воодушевлять ее, а присутствие его и незнание на что решиться, и огромное количество советников и планов уничтожают энергию действий 1 й армии, и армия отступает.
В Дрисском лагере предположено остановиться; но неожиданно Паулучи, метящий в главнокомандующие, своей энергией действует на Александра, и весь план Пфуля бросается, и все дело поручается Барклаю, Но так как Барклай не внушает доверия, власть его ограничивают.
Армии раздроблены, нет единства начальства, Барклай не популярен; но из этой путаницы, раздробления и непопулярности немца главнокомандующего, с одной стороны, вытекает нерешительность и избежание сражения (от которого нельзя бы было удержаться, ежели бы армии были вместе и не Барклай был бы начальником), с другой стороны, – все большее и большее негодование против немцев и возбуждение патриотического духа.
Наконец государь уезжает из армии, и как единственный и удобнейший предлог для его отъезда избирается мысль, что ему надо воодушевить народ в столицах для возбуждения народной войны. И эта поездка государя и Москву утрояет силы русского войска.
Государь отъезжает из армии для того, чтобы не стеснять единство власти главнокомандующего, и надеется, что будут приняты более решительные меры; но положение начальства армий еще более путается и ослабевает. Бенигсен, великий князь и рой генерал адъютантов остаются при армии с тем, чтобы следить за действиями главнокомандующего и возбуждать его к энергии, и Барклай, еще менее чувствуя себя свободным под глазами всех этих глаз государевых, делается еще осторожнее для решительных действий и избегает сражений.
Барклай стоит за осторожность. Цесаревич намекает на измену и требует генерального сражения. Любомирский, Браницкий, Влоцкий и тому подобные так раздувают весь этот шум, что Барклай, под предлогом доставления бумаг государю, отсылает поляков генерал адъютантов в Петербург и входит в открытую борьбу с Бенигсеном и великим князем.
В Смоленске, наконец, как ни не желал того Багратион, соединяются армии.
Багратион в карете подъезжает к дому, занимаемому Барклаем. Барклай надевает шарф, выходит навстречу v рапортует старшему чином Багратиону. Багратион, в борьбе великодушия, несмотря на старшинство чина, подчиняется Барклаю; но, подчинившись, еще меньше соглашается с ним. Багратион лично, по приказанию государя, доносит ему. Он пишет Аракчееву: «Воля государя моего, я никак вместе с министром (Барклаем) не могу. Ради бога, пошлите меня куда нибудь хотя полком командовать, а здесь быть не могу; и вся главная квартира немцами наполнена, так что русскому жить невозможно, и толку никакого нет. Я думал, истинно служу государю и отечеству, а на поверку выходит, что я служу Барклаю. Признаюсь, не хочу». Рой Браницких, Винцингероде и тому подобных еще больше отравляет сношения главнокомандующих, и выходит еще меньше единства. Сбираются атаковать французов перед Смоленском. Посылается генерал для осмотра позиции. Генерал этот, ненавидя Барклая, едет к приятелю, корпусному командиру, и, просидев у него день, возвращается к Барклаю и осуждает по всем пунктам будущее поле сражения, которого он не видал.
Пока происходят споры и интриги о будущем поле сражения, пока мы отыскиваем французов, ошибившись в их месте нахождения, французы натыкаются на дивизию Неверовского и подходят к самым стенам Смоленска.
Надо принять неожиданное сражение в Смоленске, чтобы спасти свои сообщения. Сражение дается. Убиваются тысячи с той и с другой стороны.
Смоленск оставляется вопреки воле государя и всего народа. Но Смоленск сожжен самими жителями, обманутыми своим губернатором, и разоренные жители, показывая пример другим русским, едут в Москву, думая только о своих потерях и разжигая ненависть к врагу. Наполеон идет дальше, мы отступаем, и достигается то самое, что должно было победить Наполеона.


На другой день после отъезда сына князь Николай Андреич позвал к себе княжну Марью.
– Ну что, довольна теперь? – сказал он ей, – поссорила с сыном! Довольна? Тебе только и нужно было! Довольна?.. Мне это больно, больно. Я стар и слаб, и тебе этого хотелось. Ну радуйся, радуйся… – И после этого княжна Марья в продолжение недели не видала своего отца. Он был болен и не выходил из кабинета.
К удивлению своему, княжна Марья заметила, что за это время болезни старый князь так же не допускал к себе и m lle Bourienne. Один Тихон ходил за ним.
Через неделю князь вышел и начал опять прежнюю жизнь, с особенной деятельностью занимаясь постройками и садами и прекратив все прежние отношения с m lle Bourienne. Вид его и холодный тон с княжной Марьей как будто говорил ей: «Вот видишь, ты выдумала на меня налгала князю Андрею про отношения мои с этой француженкой и поссорила меня с ним; а ты видишь, что мне не нужны ни ты, ни француженка».