Кольцо Тьмы
| Кольцо Тьмы | |
 Фолко, Строри, Торин. Иллюстрация художника Виталия Аникина | |
| Автор: | |
|---|---|
| Жанр: | |
| Страна: | |
| Язык оригинала: | |
| Издательство: | |
| Даты публикации: | |
«Кольцо Тьмы» — серия книг российского писателя Ника Перумова о событиях Четвертой Эпохи в вымышленной вселенной Средиземья, созданной Дж. Р. Р. Толкином. Главным героем цикла является хоббит Фолко Брендибэк, потомок Мериадока Брендибака.
Цикл переведён на польский, литовский, болгарский, словацкий языки и издан в соответствующих странах. Частично выполнен перевод на испанский язык.
История создания
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этом разделе не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 17 июня 2016 года. |
Ник Перумов «заболел» Толкином в 1980-е, когда книги этого автора были в СССР труднодоступны. Через знакомых и в библиотеках, Перумов доставал в оригинале недостающие тома «Властелина Колец», «Хоббит» и «Сильмариллион», и сам для себя переводил. Книги произвели на него огромное впечатление, но при этом он был не согласен с морально-назидательной позицией Толкина. Это и подвигло его написать книгу о том, как бы выглядело Средиземье 300 лет спустя, в его представлении. В конце 1980-х черновой вариант книги был готов и ходил в «самиздате» среди друзей и знакомых автора по «толкинистской» тусовке.
По совету своего знакомого, которому понравилась книга, в 1993 году Перумов отнёс рукопись в издательство «Кавказская библиотека», где она была издана под названием «Нисхождение Тьмы, или Средиземье 300 лет спустя». Небольшой тираж был быстро распродан, и книга заинтересовала крупное издательство фантастики «Северо-Запад». Перед выпуском в «Северо-Западе» книга была сильно отредактирована, получила название «Кольцо Тьмы» и была разделена на два тома: «Эльфийский клинок» и «Чёрное копьё».
В 1995 году Перумов написал продолжение дилогии — роман «Адамант Хенны», превратив тем самым её в трилогию. Из-за сильной спешки и под давлением редакторов Перумов сильно сократил третью книгу и остался ей недоволен. Такого успеха, как первые части, она не имела. У автора были планы переписать третью книгу и издать её в двух томах: «Адамант Хенны» и «Небо Валинора», а также написать ещё одну книгу серии (рабочее название «Водопад»). Однако они так и не были осуществлены, и Ник сосредоточился на книгах о собственных мирах.
Книги цикла
- «Эльфийский клинок» — действие книги начинается в Хоббитании, через триста лет после окончания Войны Кольца.
- «Чёрное копьё» — вторая книга цикла.
- «Адамант Хенны» — книга не входила в изначальную дилогию «Нисхождение Тьмы», а была написана спустя несколько лет, как продолжение. Действие происходит через десять лет после событий предыдущих частей.
- «Небо Валинора» — запланированный автором, но не написанный, второй том Адаманта Хенны.[1]
- «Водопад» — запланированное автором, но не написанное, продолжение цикла.[2]
Оценки и критика
Аудитория восприняла книгу по-разному, оценки разнились до самых противоположных, от восхищения до полного неприятия. Положительные отзывы одобрительно оценивали литературную часть[3][неавторитетный источник? 2869 дней] и вклад книги в развитие фантастики в России[4], в то время как основная критика была направлена на использование мира Средиземья [5][неавторитетный источник? 2869 дней], отмечались разночтения с книгами Толкина как в некоторых деталях сеттинга (введение новых народов, территорий и сил), так и в морально-этической концепции.[6][неавторитетный источник? 2869 дней] В то же время, нередко отмечают [7][неавторитетный источник? 2869 дней] некоторое сходство завязки «Кольца Тьмы» с неоконченной повестью Толкина «Новая Тень», планировавшейся как продолжение «Властелина Колец».
Страны Запада в трилогии, оставаясь номинально положительными, представлены как высокомерные и самоуверенные, не желающие заботиться о собственной безопасности и замечать предупреждения. В то же время, антагонисты — Олмер и его союзники — показаны не силами Зла, а обычными людьми, войском завоевателей. Сторонникам Вождя, в отличие от орд Саурона, не чужды положительные черты.[8][неавторитетный источник? 2869 дней] Орки также описаны более человечными и вызывающими симпатию, нежели в оригинале. Перумов признал, что таким образом вёл своеобразную заочную дискуссию с позицией Толкина, описавшего борьбу Добра и Зла как абсолютных начал. При этом, однако, он призвал не считать точки зрения персонажей его личной точкой зрения[9][неавторитетный источник? 2869 дней].
См. также
Напишите отзыв о статье "Кольцо Тьмы"
Примечания
- ↑ [www.perumov.com/books/kt/kt_7.html Небо Валинора — страница книги]
- ↑ [www.perumov.com/arhiv/arhiv_32.html Водопад Миров — страница книги]
- ↑ [www.kulichki.com/tolkien/arhiv/liter/eriol.shtml Эриол-Нолдо. Ответ на «Слово в защиту»]
- ↑ [kulichki.com/tolkien/podshivka/950401.htm С. В. Бережной. Рецензия на книгу: Перумов Н. Д. Кольцо тьмы]
- ↑ [eressea.ru/library/apokrif/dr51.shtml «А как же Средиземье?» Рецензия Дайрет]
- ↑ [www.fantasy.ru/perumov/stat/stat_dym.html Роман Кулик. «Дым над Серой Гаванью:Противостояние идей в жанре фэнтези»]
- ↑ [www.kulichki.com/tolkien/cabinet/people/4thage.shtml «Новая Тень» с комментариями переводчика]
- ↑ [eressea.ru/tavern7/007-0004.shtml Скиллудр. «Слово в защиту»]
- ↑ [www.fantasy.ru/perumov/stat/stat_author.html Ник Перумов. «Автор устами героя…», или Семь упреков Н. Резановой]
Ссылки
- [www.perumov.com/int/10yl.shtml «Кольцо Тьмы 10 лет спустя» — статья автора]
- [www.litforum.ru/index.php?showtopic=10617 Дуэль сторонников и противников книги]
- [tolkien.olmer.ru/research/tolkiens_world.htm Вениамин Фикус — «Мир Перумова и Толкиена глазами читателя»]
- [perumov.com/stat/maim2.shtml Анонимный Маймонид — «Ответ читателю, смотрящему на мир Толкиена открытыми глазами»]
- [samlib.ru/editors/g/gaginskij_a/4mifa_o_kt.shtml Александр Гагинский — «Четыре мифа о Кольце Тьмы»]
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Кольцо Тьмы
«И вот охота заставлять ее петь? – что она может петь? И ничего тут нет веселого», думал Николай.Соня взяла первый аккорд прелюдии.
«Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!»
Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.
«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.
Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался ее пением. Она пела теперь не по детски, уж не было в ее пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говорили, и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его.
«Что ж это такое? – подумал Николай, услыхав ее голос и широко раскрывая глаза. – Что с ней сделалось? Как она поет нынче?» – подумал он. И вдруг весь мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты, следующей фразы, и всё в мире сделалось разделенным на три темпа: «Oh mio crudele affetto… [О моя жестокая любовь…] Раз, два, три… раз, два… три… раз… Oh mio crudele affetto… Раз, два, три… раз. Эх, жизнь наша дурацкая! – думал Николай. Всё это, и несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь – всё это вздор… а вот оно настоящее… Hy, Наташа, ну, голубчик! ну матушка!… как она этот si возьмет? взяла! слава Богу!» – и он, сам не замечая того, что он поет, чтобы усилить этот si, взял втору в терцию высокой ноты. «Боже мой! как хорошо! Неужели это я взял? как счастливо!» подумал он.
О! как задрожала эта терция, и как тронулось что то лучшее, что было в душе Ростова. И это что то было независимо от всего в мире, и выше всего в мире. Какие тут проигрыши, и Долоховы, и честное слово!… Всё вздор! Можно зарезать, украсть и всё таки быть счастливым…
Давно уже Ростов не испытывал такого наслаждения от музыки, как в этот день. Но как только Наташа кончила свою баркароллу, действительность опять вспомнилась ему. Он, ничего не сказав, вышел и пошел вниз в свою комнату. Через четверть часа старый граф, веселый и довольный, приехал из клуба. Николай, услыхав его приезд, пошел к нему.
– Ну что, повеселился? – сказал Илья Андреич, радостно и гордо улыбаясь на своего сына. Николай хотел сказать, что «да», но не мог: он чуть было не зарыдал. Граф раскуривал трубку и не заметил состояния сына.
«Эх, неизбежно!» – подумал Николай в первый и последний раз. И вдруг самым небрежным тоном, таким, что он сам себе гадок казался, как будто он просил экипажа съездить в город, он сказал отцу.
– Папа, а я к вам за делом пришел. Я было и забыл. Мне денег нужно.
– Вот как, – сказал отец, находившийся в особенно веселом духе. – Я тебе говорил, что не достанет. Много ли?
– Очень много, – краснея и с глупой, небрежной улыбкой, которую он долго потом не мог себе простить, сказал Николай. – Я немного проиграл, т. е. много даже, очень много, 43 тысячи.
– Что? Кому?… Шутишь! – крикнул граф, вдруг апоплексически краснея шеей и затылком, как краснеют старые люди.
– Я обещал заплатить завтра, – сказал Николай.
– Ну!… – сказал старый граф, разводя руками и бессильно опустился на диван.
– Что же делать! С кем это не случалось! – сказал сын развязным, смелым тоном, тогда как в душе своей он считал себя негодяем, подлецом, который целой жизнью не мог искупить своего преступления. Ему хотелось бы целовать руки своего отца, на коленях просить его прощения, а он небрежным и даже грубым тоном говорил, что это со всяким случается.
Граф Илья Андреич опустил глаза, услыхав эти слова сына и заторопился, отыскивая что то.
– Да, да, – проговорил он, – трудно, я боюсь, трудно достать…с кем не бывало! да, с кем не бывало… – И граф мельком взглянул в лицо сыну и пошел вон из комнаты… Николай готовился на отпор, но никак не ожидал этого.
