Коляда (мифология)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Коляда́ — славянский мифологический персонаж, олицетворение новогоднего цикла[1]. Название Сочельника и Святок в русской народной традиции, а также святочных обходных обрядов и сопровождающих их песен. В отдельных случаях Коляда — это существо, которым взрослые пугали детей и бранное слово[2].

В большинстве колядок Коляда осмысляется как существо женского рода.

А. Ф. Журавлёв, критикуя слова А. Н. Афанасьева о том, что Коляда в древности была славянской богиней, пишет:

Многочисленные персонификации Коляды как Рождества и зимнего солнцеворота еще не дают оснований для утверждения о существовании у древних славян особого божества в женском воплощении, связанного с годовым переломом. Подобные олицетворения, приуроченные к различным календарным узлам (масленица и её западные аналоги и проч.), широко распространены у многих европейских народов[3].




В современной культуре

  • Песня фолк-группы Иван Купала — «Коляда»[4].
  • Песня пэган-группы Аркона — «Коляда»[5].
  • Песня пэган-группы Коло Прави — «Гой Коляда»
  • Песня пост-фолк-группы сВятки — «Щедрики»
  • Песня группы Ветер воды — «Коляда»

См. также

Напишите отзыв о статье "Коляда (мифология)"

Примечания

  1. Иванов, Топоров, 1990, с. 289.
  2. СРНГ, 1978, с. 221–222.
  3. Журавлев А. Ф. [inslav.ru/images/stories/pdf/2005_Zhuravlev_Jazyk_i_mif.pdf Язык и миф. Лингвистический комментарий к труду А. Н. Афанасьева «Поэтические воззрения славян на природу». М.: Индрик, 2005. С. 910.]
  4. [www.youtube.com/watch?v=rWP_dYwN1hk Клип «Коляда»] (youtube.com)
  5. [www.youtube.com/watch?v=YmhlVs_8t6M Клип «Коляда»] (youtube.com)

Литература


Отрывок, характеризующий Коляда (мифология)

– Кто это? – спросил Борис.
– Это один из самых замечательнейших, но неприятнейших мне людей. Это министр иностранных дел, князь Адам Чарторижский.
– Вот эти люди, – сказал Болконский со вздохом, который он не мог подавить, в то время как они выходили из дворца, – вот эти то люди решают судьбы народов.
На другой день войска выступили в поход, и Борис не успел до самого Аустерлицкого сражения побывать ни у Болконского, ни у Долгорукова и остался еще на время в Измайловском полку.


На заре 16 числа эскадрон Денисова, в котором служил Николай Ростов, и который был в отряде князя Багратиона, двинулся с ночлега в дело, как говорили, и, пройдя около версты позади других колонн, был остановлен на большой дороге. Ростов видел, как мимо его прошли вперед казаки, 1 й и 2 й эскадрон гусар, пехотные батальоны с артиллерией и проехали генералы Багратион и Долгоруков с адъютантами. Весь страх, который он, как и прежде, испытывал перед делом; вся внутренняя борьба, посредством которой он преодолевал этот страх; все его мечтания о том, как он по гусарски отличится в этом деле, – пропали даром. Эскадрон их был оставлен в резерве, и Николай Ростов скучно и тоскливо провел этот день. В 9 м часу утра он услыхал пальбу впереди себя, крики ура, видел привозимых назад раненых (их было немного) и, наконец, видел, как в середине сотни казаков провели целый отряд французских кавалеристов. Очевидно, дело было кончено, и дело было, очевидно небольшое, но счастливое. Проходившие назад солдаты и офицеры рассказывали о блестящей победе, о занятии города Вишау и взятии в плен целого французского эскадрона. День был ясный, солнечный, после сильного ночного заморозка, и веселый блеск осеннего дня совпадал с известием о победе, которое передавали не только рассказы участвовавших в нем, но и радостное выражение лиц солдат, офицеров, генералов и адъютантов, ехавших туда и оттуда мимо Ростова. Тем больнее щемило сердце Николая, напрасно перестрадавшего весь страх, предшествующий сражению, и пробывшего этот веселый день в бездействии.
– Ростов, иди сюда, выпьем с горя! – крикнул Денисов, усевшись на краю дороги перед фляжкой и закуской.
Офицеры собрались кружком, закусывая и разговаривая, около погребца Денисова.
– Вот еще одного ведут! – сказал один из офицеров, указывая на французского пленного драгуна, которого вели пешком два казака.
Один из них вел в поводу взятую у пленного рослую и красивую французскую лошадь.