Команда года по версии ПФА
Поделись знанием:
Наступило молчание. Графиня глядела на гостью, приятно улыбаясь, впрочем, не скрывая того, что не огорчится теперь нисколько, если гостья поднимется и уедет. Дочь гостьи уже оправляла платье, вопросительно глядя на мать, как вдруг из соседней комнаты послышался бег к двери нескольких мужских и женских ног, грохот зацепленного и поваленного стула, и в комнату вбежала тринадцатилетняя девочка, запахнув что то короткою кисейною юбкою, и остановилась по средине комнаты. Очевидно было, она нечаянно, с нерассчитанного бега, заскочила так далеко. В дверях в ту же минуту показались студент с малиновым воротником, гвардейский офицер, пятнадцатилетняя девочка и толстый румяный мальчик в детской курточке.
Граф вскочил и, раскачиваясь, широко расставил руки вокруг бежавшей девочки.
– А, вот она! – смеясь закричал он. – Именинница! Ma chere, именинница!
– Ma chere, il y a un temps pour tout, [Милая, на все есть время,] – сказала графиня, притворяясь строгою. – Ты ее все балуешь, Elie, – прибавила она мужу.
– Bonjour, ma chere, je vous felicite, [Здравствуйте, моя милая, поздравляю вас,] – сказала гостья. – Quelle delicuse enfant! [Какое прелестное дитя!] – прибавила она, обращаясь к матери.
Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка, с своими детскими открытыми плечиками, которые, сжимаясь, двигались в своем корсаже от быстрого бега, с своими сбившимися назад черными кудрями, тоненькими оголенными руками и маленькими ножками в кружевных панталончиках и открытых башмачках, была в том милом возрасте, когда девочка уже не ребенок, а ребенок еще не девушка. Вывернувшись от отца, она подбежала к матери и, не обращая никакого внимания на ее строгое замечание, спрятала свое раскрасневшееся лицо в кружевах материной мантильи и засмеялась. Она смеялась чему то, толкуя отрывисто про куклу, которую вынула из под юбочки.
– Видите?… Кукла… Мими… Видите.
И Наташа не могла больше говорить (ей всё смешно казалось). Она упала на мать и расхохоталась так громко и звонко, что все, даже чопорная гостья, против воли засмеялись.
– Ну, поди, поди с своим уродом! – сказала мать, притворно сердито отталкивая дочь. – Это моя меньшая, – обратилась она к гостье.
Наташа, оторвав на минуту лицо от кружевной косынки матери, взглянула на нее снизу сквозь слезы смеха и опять спрятала лицо.
Гостья, принужденная любоваться семейною сценой, сочла нужным принять в ней какое нибудь участие.
– Скажите, моя милая, – сказала она, обращаясь к Наташе, – как же вам приходится эта Мими? Дочь, верно?
Наташе не понравился тон снисхождения до детского разговора, с которым гостья обратилась к ней. Она ничего не ответила и серьезно посмотрела на гостью.
Между тем всё это молодое поколение: Борис – офицер, сын княгини Анны Михайловны, Николай – студент, старший сын графа, Соня – пятнадцатилетняя племянница графа, и маленький Петруша – меньшой сын, все разместились в гостиной и, видимо, старались удержать в границах приличия оживление и веселость, которыми еще дышала каждая их черта. Видно было, что там, в задних комнатах, откуда они все так стремительно прибежали, у них были разговоры веселее, чем здесь о городских сплетнях, погоде и comtesse Apraksine. [о графине Апраксиной.] Изредка они взглядывали друг на друга и едва удерживались от смеха.
Два молодые человека, студент и офицер, друзья с детства, были одних лет и оба красивы, но не похожи друг на друга. Борис был высокий белокурый юноша с правильными тонкими чертами спокойного и красивого лица; Николай был невысокий курчавый молодой человек с открытым выражением лица. На верхней губе его уже показывались черные волосики, и во всем лице выражались стремительность и восторженность.
Николай покраснел, как только вошел в гостиную. Видно было, что он искал и не находил, что сказать; Борис, напротив, тотчас же нашелся и рассказал спокойно, шутливо, как эту Мими куклу он знал еще молодою девицей с неиспорченным еще носом, как она в пять лет на его памяти состарелась и как у ней по всему черепу треснула голова. Сказав это, он взглянул на Наташу. Наташа отвернулась от него, взглянула на младшего брата, который, зажмурившись, трясся от беззвучного смеха, и, не в силах более удерживаться, прыгнула и побежала из комнаты так скоро, как только могли нести ее быстрые ножки. Борис не рассмеялся.
– Вы, кажется, тоже хотели ехать, maman? Карета нужна? – .сказал он, с улыбкой обращаясь к матери.
– Да, поди, поди, вели приготовить, – сказала она, уливаясь.
Борис вышел тихо в двери и пошел за Наташей, толстый мальчик сердито побежал за ними, как будто досадуя на расстройство, происшедшее в его занятиях.
Из молодежи, не считая старшей дочери графини (которая была четырьмя годами старше сестры и держала себя уже, как большая) и гостьи барышни, в гостиной остались Николай и Соня племянница. Соня была тоненькая, миниатюрненькая брюнетка с мягким, отененным длинными ресницами взглядом, густой черною косой, два раза обвившею ее голову, и желтоватым оттенком кожи на лице и в особенности на обнаженных худощавых, но грациозных мускулистых руках и шее. Плавностью движений, мягкостью и гибкостью маленьких членов и несколько хитрою и сдержанною манерой она напоминала красивого, но еще не сформировавшегося котенка, который будет прелестною кошечкой. Она, видимо, считала приличным выказывать улыбкой участие к общему разговору; но против воли ее глаза из под длинных густых ресниц смотрели на уезжавшего в армию cousin [двоюродного брата] с таким девическим страстным обожанием, что улыбка ее не могла ни на мгновение обмануть никого, и видно было, что кошечка присела только для того, чтоб еще энергичнее прыгнуть и заиграть с своим соusin, как скоро только они так же, как Борис с Наташей, выберутся из этой гостиной.
– Да, ma chere, – сказал старый граф, обращаясь к гостье и указывая на своего Николая. – Вот его друг Борис произведен в офицеры, и он из дружбы не хочет отставать от него; бросает и университет и меня старика: идет в военную службу, ma chere. А уж ему место в архиве было готово, и всё. Вот дружба то? – сказал граф вопросительно.
– Да ведь война, говорят, объявлена, – сказала гостья.
– Давно говорят, – сказал граф. – Опять поговорят, поговорят, да так и оставят. Ma chere, вот дружба то! – повторил он. – Он идет в гусары.
Гостья, не зная, что сказать, покачала головой.
– Совсем не из дружбы, – отвечал Николай, вспыхнув и отговариваясь как будто от постыдного на него наклепа. – Совсем не дружба, а просто чувствую призвание к военной службе.
Он оглянулся на кузину и на гостью барышню: обе смотрели на него с улыбкой одобрения.
– Нынче обедает у нас Шуберт, полковник Павлоградского гусарского полка. Он был в отпуску здесь и берет его с собой. Что делать? – сказал граф, пожимая плечами и говоря шуточно о деле, которое, видимо, стоило ему много горя.
– Я уж вам говорил, папенька, – сказал сын, – что ежели вам не хочется меня отпустить, я останусь. Но я знаю, что я никуда не гожусь, кроме как в военную службу; я не дипломат, не чиновник, не умею скрывать того, что чувствую, – говорил он, всё поглядывая с кокетством красивой молодости на Соню и гостью барышню.
Кошечка, впиваясь в него глазами, казалась каждую секунду готовою заиграть и выказать всю свою кошачью натуру.
– Ну, ну, хорошо! – сказал старый граф, – всё горячится. Всё Бонапарте всем голову вскружил; все думают, как это он из поручиков попал в императоры. Что ж, дай Бог, – прибавил он, не замечая насмешливой улыбки гостьи.
Большие заговорили о Бонапарте. Жюли, дочь Карагиной, обратилась к молодому Ростову:
– Как жаль, что вас не было в четверг у Архаровых. Мне скучно было без вас, – сказала она, нежно улыбаясь ему.
Польщенный молодой человек с кокетливой улыбкой молодости ближе пересел к ней и вступил с улыбающейся Жюли в отдельный разговор, совсем не замечая того, что эта его невольная улыбка ножом ревности резала сердце красневшей и притворно улыбавшейся Сони. – В середине разговора он оглянулся на нее. Соня страстно озлобленно взглянула на него и, едва удерживая на глазах слезы, а на губах притворную улыбку, встала и вышла из комнаты. Всё оживление Николая исчезло. Он выждал первый перерыв разговора и с расстроенным лицом вышел из комнаты отыскивать Соню.
– Как секреты то этой всей молодежи шиты белыми нитками! – сказала Анна Михайловна, указывая на выходящего Николая. – Cousinage dangereux voisinage, [Бедовое дело – двоюродные братцы и сестрицы,] – прибавила она.
– Да, – сказала графиня, после того как луч солнца, проникнувший в гостиную вместе с этим молодым поколением, исчез, и как будто отвечая на вопрос, которого никто ей не делал, но который постоянно занимал ее. – Сколько страданий, сколько беспокойств перенесено за то, чтобы теперь на них радоваться! А и теперь, право, больше страха, чем радости. Всё боишься, всё боишься! Именно тот возраст, в котором так много опасностей и для девочек и для мальчиков.
– Всё от воспитания зависит, – сказала гостья.
– Да, ваша правда, – продолжала графиня. – До сих пор я была, слава Богу, другом своих детей и пользуюсь полным их доверием, – говорила графиня, повторяя заблуждение многих родителей, полагающих, что у детей их нет тайн от них. – Я знаю, что я всегда буду первою confidente [поверенной] моих дочерей, и что Николенька, по своему пылкому характеру, ежели будет шалить (мальчику нельзя без этого), то всё не так, как эти петербургские господа.
– Да, славные, славные ребята, – подтвердил граф, всегда разрешавший запутанные для него вопросы тем, что всё находил славным. – Вот подите, захотел в гусары! Да вот что вы хотите, ma chere!
– Какое милое существо ваша меньшая, – сказала гостья. – Порох!
– Да, порох, – сказал граф. – В меня пошла! И какой голос: хоть и моя дочь, а я правду скажу, певица будет, Саломони другая. Мы взяли итальянца ее учить.
– Не рано ли? Говорят, вредно для голоса учиться в эту пору.
– О, нет, какой рано! – сказал граф. – Как же наши матери выходили в двенадцать тринадцать лет замуж?
– Уж она и теперь влюблена в Бориса! Какова? – сказала графиня, тихо улыбаясь, глядя на мать Бориса, и, видимо отвечая на мысль, всегда ее занимавшую, продолжала. – Ну, вот видите, держи я ее строго, запрещай я ей… Бог знает, что бы они делали потихоньку (графиня разумела: они целовались бы), а теперь я знаю каждое ее слово. Она сама вечером прибежит и всё мне расскажет. Может быть, я балую ее; но, право, это, кажется, лучше. Я старшую держала строго.
– Да, меня совсем иначе воспитывали, – сказала старшая, красивая графиня Вера, улыбаясь.
Но улыбка не украсила лица Веры, как это обыкновенно бывает; напротив, лицо ее стало неестественно и оттого неприятно.
Старшая, Вера, была хороша, была неглупа, училась прекрасно, была хорошо воспитана, голос у нее был приятный, то, что она сказала, было справедливо и уместно; но, странное дело, все, и гостья и графиня, оглянулись на нее, как будто удивились, зачем она это сказала, и почувствовали неловкость.
– Всегда с старшими детьми мудрят, хотят сделать что нибудь необыкновенное, – сказала гостья.
– Что греха таить, ma chere! Графинюшка мудрила с Верой, – сказал граф. – Ну, да что ж! всё таки славная вышла, – прибавил он, одобрительно подмигивая Вере.
Гостьи встали и уехали, обещаясь приехать к обеду.
– Что за манера! Уж сидели, сидели! – сказала графиня, проводя гостей.
Когда Наташа вышла из гостиной и побежала, она добежала только до цветочной. В этой комнате она остановилась, прислушиваясь к говору в гостиной и ожидая выхода Бориса. Она уже начинала приходить в нетерпение и, топнув ножкой, сбиралась было заплакать оттого, что он не сейчас шел, когда заслышались не тихие, не быстрые, приличные шаги молодого человека.
Наташа быстро бросилась между кадок цветов и спряталась.
Борис остановился посереди комнаты, оглянулся, смахнул рукой соринки с рукава мундира и подошел к зеркалу, рассматривая свое красивое лицо. Наташа, притихнув, выглядывала из своей засады, ожидая, что он будет делать. Он постоял несколько времени перед зеркалом, улыбнулся и пошел к выходной двери. Наташа хотела его окликнуть, но потом раздумала. «Пускай ищет», сказала она себе. Только что Борис вышел, как из другой двери вышла раскрасневшаяся Соня, сквозь слезы что то злобно шепчущая. Наташа удержалась от своего первого движения выбежать к ней и осталась в своей засаде, как под шапкой невидимкой, высматривая, что делалось на свете. Она испытывала особое новое наслаждение. Соня шептала что то и оглядывалась на дверь гостиной. Из двери вышел Николай.
– Соня! Что с тобой? Можно ли это? – сказал Николай, подбегая к ней.
– Ничего, ничего, оставьте меня! – Соня зарыдала.
– Нет, я знаю что.
– Ну знаете, и прекрасно, и подите к ней.
– Соооня! Одно слово! Можно ли так мучить меня и себя из за фантазии? – говорил Николай, взяв ее за руку.
Соня не вырывала у него руки и перестала плакать.
Наташа, не шевелясь и не дыша, блестящими главами смотрела из своей засады. «Что теперь будет»? думала она.
– Соня! Мне весь мир не нужен! Ты одна для меня всё, – говорил Николай. – Я докажу тебе.
– Я не люблю, когда ты так говоришь.
– Ну не буду, ну прости, Соня! – Он притянул ее к себе и поцеловал.
«Ах, как хорошо!» подумала Наташа, и когда Соня с Николаем вышли из комнаты, она пошла за ними и вызвала к себе Бориса.
– Борис, подите сюда, – сказала она с значительным и хитрым видом. – Мне нужно сказать вам одну вещь. Сюда, сюда, – сказала она и привела его в цветочную на то место между кадок, где она была спрятана. Борис, улыбаясь, шел за нею.
– Какая же это одна вещь ? – спросил он.
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.
Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.
В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
Команда года по версии Профессиональной футбольной ассоциации (англ. Professional Footballers' Association Team of the Year) – награда, вручаемая ежегодно 44 футболистам из четырёх высших дивизионов английского футбола: Премьер-лиги, Чемпионата Футбольной лиги, Первой Футбольной лиги и Второй Футбольной лиги. В каждой из указанных лиг формируется символическая команда из 11 футболистов, называемая «командой года».
Список кандидатов на попадание в «команду года» формируется членами Профессиональной футбольной ассоциации (ПФА) в январе каждого года, а победители определяются путём голосования самих футболистов, выступающих в конкретной лиге.
Ниже приведён неполный список. Указаны лишь команды года в Премьер-лиге. Данные на 1991, 1992 годы отсутствуют.
Содержание
Список победителей
1990
Первый дивизион Футбольной лиги
| Поз. | Игрок | Клуб |
|---|---|---|
| Вр |  Невилл Саутолл |
Эвертон |
| Защ |  Ли Диксон |
Арсенал |
| Защ | Дес Уокер |
Ноттингем Форест |
| Защ |  Алан Хансен |
Ливерпуль |
| Защ | Стюарт Пирс |
Ноттингем Форест |
| ПЗ | Дэвид Платт |
Астон Вилла |
| ПЗ | Стив Ходж |
Ноттингем Форест |
| ПЗ | Стив Макмахон |
Ливерпуль |
| ПЗ | Джон Барнс |
Ливерпуль |
| Нап | Питер Бирдсли |
Ливерпуль |
| Нап | Гари Линекер |
Тоттенхэм Хотспур |
1993
Премьер-лига
| Поз. | Игрок | Клуб |
|---|---|---|
| Вр |  Петер Шмейхель |
Манчестер Юнайтед |
| Защ | Дэвид Бардсли |
Куинз Парк Рейнджерс |
| Защ |  Пол Макграт |
Астон Вилла |
| Защ | Гари Паллистер |
Манчестер Юнайтед |
| Защ | Тони Дориго |
Лидс Юнайтед |
| ПЗ | Рой Кин |
Ноттингем Форест |
| ПЗ | Гари Спид |
Лидс Юнайтед |
| ПЗ | Пол Инс |
Манчестер Юнайтед |
| ПЗ | Райан Гиггз |
Манчестер Юнайтед |
| Нап | Алан Ширер |
Блэкберн Роверс |
| Нап | Иан Райт |
Арсенал |
1994
Премьер-лига
| Поз. | Игрок | Клуб |
|---|---|---|
| Вр | Тим Флауэрс |
Блэкберн Роверс |
| Защ | Гэри Келли |
Лидс Юнайтед |
| Защ | Гари Паллистер |
Манчестер Юнайтед |
| Защ | Тони Адамс |
Арсенал |
| Защ | Денис Ирвин |
Манчестер Юнайтед |
| ПЗ | Райан Гиггз |
Манчестер Юнайтед |
| ПЗ | Гари Макаллистер |
Лидс Юнайтед |
| ПЗ | Пол Инс |
Манчестер Юнайтед |
| Нап |  Эрик Кантона |
Манчестер Юнайтед |
| Нап | Алан Ширер |
Блэкберн Роверс |
| Нап | Питер Бирдсли |
Ньюкасл Юнайтед |
1995
Премьер-лига
| Поз. | Игрок | Клуб |
|---|---|---|
| Вр | Петер Шмейхель |
Манчестер Юнайтед |
| Защ | Грэм Ле Со |
Блэкберн Роверс |
| Защ | Колин Хендри |
Блэкберн Роверс |
| Защ | Гари Паллистер |
Манчестер Юнайтед |
| Защ | Ли Диксон |
Арсенал |
| ПЗ | Тим Шервуд |
Блэкберн Роверс |
| ПЗ | Роберт Ли |
Ньюкасл Юнайтед |
| ПЗ | Райан Гиггз |
Манчестер Юнайтед |
| ПЗ | Стив Макманаман |
Ливерпуль |
| Нап | Стэн Коллимор |
Ноттингем Форест |
| Нап | Алан Ширер |
Блэкберн Роверс |
1996
Премьер-лига
| Поз. | Игрок | Клуб |
|---|---|---|
| Вр | Дэвид Джеймс |
Ливерпуль |
| Защ | Гарет Саутгейт |
Астон Вилла |
| Защ |  Филипп Альберт |
Ньюкасл Юнайтед |
| Защ | Стив Брюс |
Манчестер Юнайтед |
| Защ | Тони Адамс |
Арсенал |
| ПЗ |  Рууд Гуллит |
Челси |
| ПЗ | Питер Бирдсли |
Ньюкасл Юнайтед |
| ПЗ | Райан Гиггз |
Манчестер Юнайтед |
| ПЗ | Стив Макманаман |
Ливерпуль |
| Нап | Робби Фаулер |
Ливерпуль |
| Нап | Алан Ширер |
Блэкберн Роверс |
1997
Премьер-лига
| Поз. | Игрок | Клуб |
|---|---|---|
| Вр | Дэвид Симен |
Арсенал |
| Защ | Гари Невилл |
Манчестер Юнайтед |
| Защ | Тони Адамс |
Арсенал |
| Защ | Марк Райт |
Ливерпуль |
| Защ |  Стиг Инге Бьёрнебю |
Ливерпуль |
| ПЗ | Дэвид Бекхэм |
Манчестер Юнайтед |
| ПЗ | Рой Кин |
Манчестер Юнайтед |
| ПЗ | Дэвид Бэтти |
Ньюкасл Юнайтед |
| ПЗ | Стив Макманаман |
Ливерпуль |
| Нап | Алан Ширер |
Ньюкасл Юнайтед |
| Нап | Иан Райт |
Арсенал |
Рекордное количество англичан (9).
1998
Премьер-лига
| Поз. | Игрок | Клуб |
|---|---|---|
| Вр | Нил Салливан |
Уимблдон |
| Защ | Гари Невилл |
Манчестер Юнайтед |
| Защ | Колин Хендри |
Блэкберн Роверс |
| Защ | Гари Паллистер |
Манчестер Юнайтед |
| Защ | Грэм Ле Со |
Челси |
| ПЗ | Дэвид Бекхэм |
Манчестер Юнайтед |
| ПЗ | Ники Батт |
Манчестер Юнайтед |
| ПЗ | Дэвид Бэтти |
Ньюкасл Юнайтед |
| ПЗ | Райан Гиггз |
Манчестер Юнайтед |
| ПЗ | Стив Макманаман |
Ливерпуль |
| Нап | Майкл Оуэн |
Ливерпуль |
| Нап | Деннис Бергкамп |
Арсенал |
1999
Премьер-лига
| Поз. | Игрок | Клуб |
|---|---|---|
| Вр | Найджел Мартин |
Лидс Юнайтед |
| Защ | Гари Невилл |
Манчестер Юнайтед |
| Защ | Яп Стам |
Манчестер Юнайтед |
| Защ | Сол Кэмпбелл |
Тоттенхэм Хотспур |
| Защ | Денис Ирвин |
Манчестер Юнайтед |
| ПЗ | Дэвид Бекхэм |
Манчестер Юнайтед |
| ПЗ | Эмманюэль Пети |
Арсенал |
| ПЗ | Патрик Виейра |
Арсенал |
| ПЗ | Давид Жинола |
Тоттенхэм Хотспур |
| Нап | Николя Анелька |
Арсенал |
| Нап |  Дуайт Йорк |
Манчестер Юнайтед |
2000
Премьер-лига
| Поз. | Игрок | Клуб |
|---|---|---|
| Вр | Найджел Мартин |
Лидс Юнайтед |
| Защ | Гэри Келли |
Лидс Юнайтед |
| Защ | Яп Стам |
Манчестер Юнайтед |
| Защ |  Сами Хююпя |
Ливерпуль |
| Защ | Харт, Иан |
Лидс Юнайтед |
| ПЗ | Дэвид Бекхэм |
Манчестер Юнайтед |
| ПЗ | Рой Кин |
Манчестер Юнайтед |
| ПЗ | Патрик Виейра |
Арсенал |
| ПЗ |  Гарри Кьюэлл |
Лидс Юнайтед |
| Нап | Энди Коул |
Манчестер Юнайтед |
| Нап | Кевин Филлипс |
Сандерленд |
2001
Премьер-лига
| Поз. | Игрок | Клуб |
|---|---|---|
| Вр | Фабьен Бартез |
Манчестер Юнайтед |
| Защ | Стивен Карр |
Тоттенхэм Хотспур |
| Защ | Яп Стам |
Манчестер Юнайтед |
| Защ | Уэс Браун |
Манчестер Юнайтед |
| Защ |  Силвиньо |
Арсенал |
| ПЗ | Пол Скоулз |
Манчестер Юнайтед |
| ПЗ | Рой Кин |
Манчестер Юнайтед |
| ПЗ | Патрик Виейра |
Арсенал |
| ПЗ | Райан Гиггз |
Манчестер Юнайтед |
| Нап | Тедди Шерингем |
Манчестер Юнайтед |
| Нап | Тьерри Анри |
Арсенал |
2002
Премьер-лига
| Поз. | Игрок | Клуб |
|---|---|---|
| Вр | Шей Гивен |
Ньюкасл Юнайтед |
| Защ | Стив Финнан |
Фулхэм |
| Защ | Рио Фердинанд |
Лидс Юнайтед |
| Защ | Сами Хююпя |
Ливерпуль |
| Защ | Уэйн Бридж |
Саутгемптон |
| ПЗ | Робер Пирес |
Арсенал |
| ПЗ | Рой Кин |
Манчестер Юнайтед |
| ПЗ | Патрик Виейра |
Арсенал |
| ПЗ | Райан Гиггз |
Манчестер Юнайтед |
| Нап | Руд ван Нистелрой |
Манчестер Юнайтед |
| Нап | Тьерри Анри |
Арсенал |
2003
Премьер-лига
| Поз. | Игрок | Клуб |
|---|---|---|
| Вр |  Брэд Фридель |
Блэкберн Роверс |
| Защ | Стивен Карр |
Тоттенхэм Хотспур |
| Защ | Сол Кэмпбелл |
Арсенал |
| Защ | Вильям Галлас |
Челси |
| Защ | Эшли Коул |
Арсенал |
| ПЗ | Патрик Виейра |
Арсенал |
| ПЗ | Пол Скоулз |
Манчестер Юнайтед |
| ПЗ | Кирон Дайер |
Ньюкасл Юнайтед |
| ПЗ | Робер Пирес |
Арсенал |
| Нап | Тьерри Анри |
Арсенал |
| Нап | Алан Ширер |
Ньюкасл Юнайтед |
2004
Премьер-лига
| Поз. | Игрок | Клуб |
|---|---|---|
| Вр | Тим Ховард |
Манчестер Юнайтед |
| Защ |  Лоран |
Арсенал |
| Защ | Джон Терри |
Челси |
| Защ | Сол Кэмпбелл |
Арсенал |
| Защ | Эшли Коул |
Арсенал |
| ПЗ | Стивен Джеррард |
Ливерпуль |
| ПЗ | Фрэнк Лэмпард |
Челси |
| ПЗ | Патрик Виейра (к) |
Арсенал |
| ПЗ | Робер Пирес |
Арсенал |
| Нап | Руд ван Нистелрой |
Манчестер Юнайтед |
| Нап | Тьерри Анри |
Арсенал |
2005
Премьер-лига
| Поз. | Игрок | Клуб |
|---|---|---|
| Вр |  Петр Чех |
Челси |
| Защ | Гари Невилл |
Манчестер Юнайтед |
| Защ | Джон Терри (к) |
Челси |
| Защ | Рио Фердинанд |
Манчестер Юнайтед |
| Защ | Эшли Коул |
Арсенал |
| ПЗ | Шон Райт-Филлипс |
Манчестер Сити |
| ПЗ | Стивен Джеррард |
Ливерпуль |
| ПЗ | Фрэнк Лэмпард |
Челси |
| ПЗ | Арьен Роббен |
Челси |
| Нап | Эндрю Джонсон |
Кристал Пэлас |
| Нап | Тьерри Анри |
Арсенал |
2006
Премьер-лига
| Поз. | Игрок | Клуб |
|---|---|---|
| Вр | Шей Гивен |
Ньюкасл Юнайтед |
| Защ | Паскаль Шимбонда |
Уиган Атлетик |
| Защ | Джон Терри |
Челси |
| Защ | Джейми Каррагер |
Ливерпуль |
| Защ | Вильям Галлас |
Челси |
| ПЗ |  Криштиану Роналду |
Манчестер Юнайтед |
| ПЗ | Стивен Джеррард (к) |
Ливерпуль |
| ПЗ | Фрэнк Лэмпард |
Челси |
| ПЗ | Джо Коул |
Челси |
| Нап | Уэйн Руни |
Манчестер Юнайтед |
| Нап | Тьерри Анри |
Арсенал |
2007
Премьер-лига
| Поз. | Игрок | Клуб | Появление |
|---|---|---|---|
| Вр | Эдвин ван дер Сар |
Манчестер Юнайтед | 1 |
| Защ | Гари Невилл (к) |
Манчестер Юнайтед | 5 |
| Защ | Рио Фердинанд |
Манчестер Юнайтед | 3 |
| Защ |  Неманья Видич |
Манчестер Юнайтед | 1 |
| Защ | Патрис Эвра |
Манчестер Юнайтед | 1 |
| ПЗ | Криштиану Роналду |
Манчестер Юнайтед | 2 |
| ПЗ | Стивен Джеррард |
Ливерпуль | 4 |
| ПЗ | Пол Скоулз |
Манчестер Юнайтед | 4 |
| ПЗ | Райан Гиггз |
Манчестер Юнайтед | 7 |
| Нап |  Димитр Бербатов |
Тоттенхэм Хотспур | 1 |
| Нап |  Дидье Дрогба |
Челси | 1 |
- «Манчестер Юнайтед» является обладателем рекорда по наибольшему количеству игроков, включённых в команду года ПФА (восемь игроков).
2008
Премьер-лига
| Поз. | Игрок | Клуб | Появление |
|---|---|---|---|
| Вр | Дэвид Джеймс |
Портсмут | 1 |
| Защ | Бакари Санья |
Арсенал | 1 |
| Защ | Рио Фердинанд (к) |
Манчестер Юнайтед | 4 |
| Защ | Неманья Видич |
Манчестер Юнайтед | 2 |
| Защ | Гаэль Клиши |
Арсенал | 1 |
| ПЗ | Криштиану Роналду |
Манчестер Юнайтед | 3 |
| ПЗ | Стивен Джеррард |
Ливерпуль | 5 |
| ПЗ |  Сеск Фабрегас |
Арсенал | 1 |
| ПЗ | Эшли Янг |
Астон Вилла | 1 |
| Нап |  Эммануэль Адебайор |
Арсенал | 1 |
| Нап | Фернандо Торрес |
Ливерпуль | 1 |
2009
Премьер-лига
| Поз. | Игрок | Клуб | Появление |
|---|---|---|---|
| Вр | Эдвин ван дер Сар |
Манчестер Юнайтед | 2 |
| Защ | Глен Джонсон |
Портсмут | 1 |
| Защ | Неманья Видич |
Манчестер Юнайтед | 3 |
| Защ | Рио Фердинанд |
Манчестер Юнайтед | 5 |
| Защ | Патрис Эвра |
Манчестер Юнайтед | 2 |
| ПЗ | Криштиану Роналду |
Манчестер Юнайтед | 4 |
| ПЗ | Стивен Джеррард |
Ливерпуль | 6 |
| ПЗ | Райан Гиггз |
Манчестер Юнайтед | 8 |
| ПЗ | Эшли Янг |
Астон Вилла | 2 |
| Нап | Николя Анелька |
Челси | 2 |
| Нап | Фернандо Торрес |
Ливерпуль | 2 |
2010
Премьер-лига
| Поз. | Игрок | Клуб | Появление |
|---|---|---|---|
| Вр | Джо Харт |
Бирмингем Сити | 1 |
| Защ | Бранислав Иванович |
Челси | 1 |
| Защ | Патрис Эвра |
Манчестер Юнайтед | 3 |
| Защ | Ричард Данн |
Астон Вилла | 1 |
| Защ | Томас Вермален |
Арсенал | 1 |
| ПЗ |  Антонио Валенсия |
Манчестер Юнайтед | 1 |
| ПЗ | Сеск Фабрегас |
Арсенал | 2 |
| ПЗ | Даррен Флетчер |
Манчестер Юнайтед | 1 |
| ПЗ | Джеймс Милнер |
Астон Вилла | 1 |
| Нап | Дидье Дрогба |
Челси | 2 |
| Нап | Уэйн Руни |
Манчестер Юнайтед | 2 |
2011
Премьер-лига
| Поз. | Игрок | Клуб | Появление |
|---|---|---|---|
| Вр | Эдвин ван дер Сар |
Манчестер Юнайтед | 3 |
| Защ | Бакари Санья |
Арсенал | 2 |
| Защ | Неманья Видич |
Манчестер Юнайтед | 4 |
| Защ | Венсан Компани |
Манчестер Сити | 1 |
| Защ | Эшли Коул |
Челси | 4 |
| ПЗ | Самир Насри |
Арсенал | 1 |
| ПЗ | Нани |
Манчестер Юнайтед | 1 |
| ПЗ | Джек Уилшир |
Арсенал | 1 |
| ПЗ | Гарет Бейл |
Тоттенхэм Хотспур | 1 |
| Нап |  Карлос Тевес |
Манчестер Юнайтед | 1 |
| Нап | Димитр Бербатов |
Манчестер Юнайтед | 2 |
Напишите отзыв о статье "Команда года по версии ПФА"
Примечания
- [news.bbc.co.uk/sport1/hi/football/7370319.stm BBC Feature on the 2008 Awards]
- [news.bbc.co.uk/sport1/hi/football/6582201.stm#leagueone BBC Feature on the 2007 Awards]
- [news.bbc.co.uk/sport1/hi/football/4935884.stm#leagueone BBC Feature on the 2006 Awards]
- [news.bbc.co.uk/sport2/hi/football/eng_prem/4478329.stm BBC Feature on the 2005 Awards]
- [soccernet.espn.go.com/news/story?id=298339&&cc=5739 ESPN Feature on the 2004 Awards]
- [news.bbc.co.uk/sport1/hi/football/eng_prem/2978177.stm BBC Feature on the 2003 Awards]
- [news.bbc.co.uk/cbbcnews/hi/sport/newsid_1930000/1930474.stm BBC Feature on the 2002 Awards]
- [www.independent.co.uk/sport/football-cantona-wins-approval-as-the-players-player-phil-shaw-on-who-won-what-at-last-nights-pfa-awards-1369394.html Football: Cantona wins approval as the Players' player: Phil Shaw on who won what at last night's PFA awards] The Independent, 11 April 1994
- [infoweb.newsbank.com/iw-search/we/InfoWeb?p_action=doc&p_topdoc=1&p_docnum=1&p_sort=YMD_date:D&p_product=AWNB&p_text_direct-0=document_id=%28%200F91FA18031A713A%20%29&p_docid=0F91FA18031A713A&p_theme=aggregated5&p_queryname=0F91FA18031A713A&f_openurl=yes&p_nbid=N5DE4AUAMTI1NDExOTAyOC40NDc4NjQ6MToxMDoxMjguMy42MC4w&&p_multi=LTIB NewsBank InfoWeb]
- [infoweb.newsbank.com/iw-search/we/InfoWeb?p_product=AWNB&p_theme=aggregated5&p_action=doc&p_docid=0F925A8C1976F451&p_docnum=3&p_queryname=14 NewsBank InfoWeb]
Ссылки
- [www.givemefootball.com/ Официальный сайт ПФА] (англ.)
| ||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Команда года по версии ПФА
Наступило молчание. Графиня глядела на гостью, приятно улыбаясь, впрочем, не скрывая того, что не огорчится теперь нисколько, если гостья поднимется и уедет. Дочь гостьи уже оправляла платье, вопросительно глядя на мать, как вдруг из соседней комнаты послышался бег к двери нескольких мужских и женских ног, грохот зацепленного и поваленного стула, и в комнату вбежала тринадцатилетняя девочка, запахнув что то короткою кисейною юбкою, и остановилась по средине комнаты. Очевидно было, она нечаянно, с нерассчитанного бега, заскочила так далеко. В дверях в ту же минуту показались студент с малиновым воротником, гвардейский офицер, пятнадцатилетняя девочка и толстый румяный мальчик в детской курточке.
Граф вскочил и, раскачиваясь, широко расставил руки вокруг бежавшей девочки.
– А, вот она! – смеясь закричал он. – Именинница! Ma chere, именинница!
– Ma chere, il y a un temps pour tout, [Милая, на все есть время,] – сказала графиня, притворяясь строгою. – Ты ее все балуешь, Elie, – прибавила она мужу.
– Bonjour, ma chere, je vous felicite, [Здравствуйте, моя милая, поздравляю вас,] – сказала гостья. – Quelle delicuse enfant! [Какое прелестное дитя!] – прибавила она, обращаясь к матери.
Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка, с своими детскими открытыми плечиками, которые, сжимаясь, двигались в своем корсаже от быстрого бега, с своими сбившимися назад черными кудрями, тоненькими оголенными руками и маленькими ножками в кружевных панталончиках и открытых башмачках, была в том милом возрасте, когда девочка уже не ребенок, а ребенок еще не девушка. Вывернувшись от отца, она подбежала к матери и, не обращая никакого внимания на ее строгое замечание, спрятала свое раскрасневшееся лицо в кружевах материной мантильи и засмеялась. Она смеялась чему то, толкуя отрывисто про куклу, которую вынула из под юбочки.
– Видите?… Кукла… Мими… Видите.
И Наташа не могла больше говорить (ей всё смешно казалось). Она упала на мать и расхохоталась так громко и звонко, что все, даже чопорная гостья, против воли засмеялись.
– Ну, поди, поди с своим уродом! – сказала мать, притворно сердито отталкивая дочь. – Это моя меньшая, – обратилась она к гостье.
Наташа, оторвав на минуту лицо от кружевной косынки матери, взглянула на нее снизу сквозь слезы смеха и опять спрятала лицо.
Гостья, принужденная любоваться семейною сценой, сочла нужным принять в ней какое нибудь участие.
– Скажите, моя милая, – сказала она, обращаясь к Наташе, – как же вам приходится эта Мими? Дочь, верно?
Наташе не понравился тон снисхождения до детского разговора, с которым гостья обратилась к ней. Она ничего не ответила и серьезно посмотрела на гостью.
Между тем всё это молодое поколение: Борис – офицер, сын княгини Анны Михайловны, Николай – студент, старший сын графа, Соня – пятнадцатилетняя племянница графа, и маленький Петруша – меньшой сын, все разместились в гостиной и, видимо, старались удержать в границах приличия оживление и веселость, которыми еще дышала каждая их черта. Видно было, что там, в задних комнатах, откуда они все так стремительно прибежали, у них были разговоры веселее, чем здесь о городских сплетнях, погоде и comtesse Apraksine. [о графине Апраксиной.] Изредка они взглядывали друг на друга и едва удерживались от смеха.
Два молодые человека, студент и офицер, друзья с детства, были одних лет и оба красивы, но не похожи друг на друга. Борис был высокий белокурый юноша с правильными тонкими чертами спокойного и красивого лица; Николай был невысокий курчавый молодой человек с открытым выражением лица. На верхней губе его уже показывались черные волосики, и во всем лице выражались стремительность и восторженность.
Николай покраснел, как только вошел в гостиную. Видно было, что он искал и не находил, что сказать; Борис, напротив, тотчас же нашелся и рассказал спокойно, шутливо, как эту Мими куклу он знал еще молодою девицей с неиспорченным еще носом, как она в пять лет на его памяти состарелась и как у ней по всему черепу треснула голова. Сказав это, он взглянул на Наташу. Наташа отвернулась от него, взглянула на младшего брата, который, зажмурившись, трясся от беззвучного смеха, и, не в силах более удерживаться, прыгнула и побежала из комнаты так скоро, как только могли нести ее быстрые ножки. Борис не рассмеялся.
– Вы, кажется, тоже хотели ехать, maman? Карета нужна? – .сказал он, с улыбкой обращаясь к матери.
– Да, поди, поди, вели приготовить, – сказала она, уливаясь.
Борис вышел тихо в двери и пошел за Наташей, толстый мальчик сердито побежал за ними, как будто досадуя на расстройство, происшедшее в его занятиях.
Из молодежи, не считая старшей дочери графини (которая была четырьмя годами старше сестры и держала себя уже, как большая) и гостьи барышни, в гостиной остались Николай и Соня племянница. Соня была тоненькая, миниатюрненькая брюнетка с мягким, отененным длинными ресницами взглядом, густой черною косой, два раза обвившею ее голову, и желтоватым оттенком кожи на лице и в особенности на обнаженных худощавых, но грациозных мускулистых руках и шее. Плавностью движений, мягкостью и гибкостью маленьких членов и несколько хитрою и сдержанною манерой она напоминала красивого, но еще не сформировавшегося котенка, который будет прелестною кошечкой. Она, видимо, считала приличным выказывать улыбкой участие к общему разговору; но против воли ее глаза из под длинных густых ресниц смотрели на уезжавшего в армию cousin [двоюродного брата] с таким девическим страстным обожанием, что улыбка ее не могла ни на мгновение обмануть никого, и видно было, что кошечка присела только для того, чтоб еще энергичнее прыгнуть и заиграть с своим соusin, как скоро только они так же, как Борис с Наташей, выберутся из этой гостиной.
– Да, ma chere, – сказал старый граф, обращаясь к гостье и указывая на своего Николая. – Вот его друг Борис произведен в офицеры, и он из дружбы не хочет отставать от него; бросает и университет и меня старика: идет в военную службу, ma chere. А уж ему место в архиве было готово, и всё. Вот дружба то? – сказал граф вопросительно.
– Да ведь война, говорят, объявлена, – сказала гостья.
– Давно говорят, – сказал граф. – Опять поговорят, поговорят, да так и оставят. Ma chere, вот дружба то! – повторил он. – Он идет в гусары.
Гостья, не зная, что сказать, покачала головой.
– Совсем не из дружбы, – отвечал Николай, вспыхнув и отговариваясь как будто от постыдного на него наклепа. – Совсем не дружба, а просто чувствую призвание к военной службе.
Он оглянулся на кузину и на гостью барышню: обе смотрели на него с улыбкой одобрения.
– Нынче обедает у нас Шуберт, полковник Павлоградского гусарского полка. Он был в отпуску здесь и берет его с собой. Что делать? – сказал граф, пожимая плечами и говоря шуточно о деле, которое, видимо, стоило ему много горя.
– Я уж вам говорил, папенька, – сказал сын, – что ежели вам не хочется меня отпустить, я останусь. Но я знаю, что я никуда не гожусь, кроме как в военную службу; я не дипломат, не чиновник, не умею скрывать того, что чувствую, – говорил он, всё поглядывая с кокетством красивой молодости на Соню и гостью барышню.
Кошечка, впиваясь в него глазами, казалась каждую секунду готовою заиграть и выказать всю свою кошачью натуру.
– Ну, ну, хорошо! – сказал старый граф, – всё горячится. Всё Бонапарте всем голову вскружил; все думают, как это он из поручиков попал в императоры. Что ж, дай Бог, – прибавил он, не замечая насмешливой улыбки гостьи.
Большие заговорили о Бонапарте. Жюли, дочь Карагиной, обратилась к молодому Ростову:
– Как жаль, что вас не было в четверг у Архаровых. Мне скучно было без вас, – сказала она, нежно улыбаясь ему.
Польщенный молодой человек с кокетливой улыбкой молодости ближе пересел к ней и вступил с улыбающейся Жюли в отдельный разговор, совсем не замечая того, что эта его невольная улыбка ножом ревности резала сердце красневшей и притворно улыбавшейся Сони. – В середине разговора он оглянулся на нее. Соня страстно озлобленно взглянула на него и, едва удерживая на глазах слезы, а на губах притворную улыбку, встала и вышла из комнаты. Всё оживление Николая исчезло. Он выждал первый перерыв разговора и с расстроенным лицом вышел из комнаты отыскивать Соню.
– Как секреты то этой всей молодежи шиты белыми нитками! – сказала Анна Михайловна, указывая на выходящего Николая. – Cousinage dangereux voisinage, [Бедовое дело – двоюродные братцы и сестрицы,] – прибавила она.
– Да, – сказала графиня, после того как луч солнца, проникнувший в гостиную вместе с этим молодым поколением, исчез, и как будто отвечая на вопрос, которого никто ей не делал, но который постоянно занимал ее. – Сколько страданий, сколько беспокойств перенесено за то, чтобы теперь на них радоваться! А и теперь, право, больше страха, чем радости. Всё боишься, всё боишься! Именно тот возраст, в котором так много опасностей и для девочек и для мальчиков.
– Всё от воспитания зависит, – сказала гостья.
– Да, ваша правда, – продолжала графиня. – До сих пор я была, слава Богу, другом своих детей и пользуюсь полным их доверием, – говорила графиня, повторяя заблуждение многих родителей, полагающих, что у детей их нет тайн от них. – Я знаю, что я всегда буду первою confidente [поверенной] моих дочерей, и что Николенька, по своему пылкому характеру, ежели будет шалить (мальчику нельзя без этого), то всё не так, как эти петербургские господа.
– Да, славные, славные ребята, – подтвердил граф, всегда разрешавший запутанные для него вопросы тем, что всё находил славным. – Вот подите, захотел в гусары! Да вот что вы хотите, ma chere!
– Какое милое существо ваша меньшая, – сказала гостья. – Порох!
– Да, порох, – сказал граф. – В меня пошла! И какой голос: хоть и моя дочь, а я правду скажу, певица будет, Саломони другая. Мы взяли итальянца ее учить.
– Не рано ли? Говорят, вредно для голоса учиться в эту пору.
– О, нет, какой рано! – сказал граф. – Как же наши матери выходили в двенадцать тринадцать лет замуж?
– Уж она и теперь влюблена в Бориса! Какова? – сказала графиня, тихо улыбаясь, глядя на мать Бориса, и, видимо отвечая на мысль, всегда ее занимавшую, продолжала. – Ну, вот видите, держи я ее строго, запрещай я ей… Бог знает, что бы они делали потихоньку (графиня разумела: они целовались бы), а теперь я знаю каждое ее слово. Она сама вечером прибежит и всё мне расскажет. Может быть, я балую ее; но, право, это, кажется, лучше. Я старшую держала строго.
– Да, меня совсем иначе воспитывали, – сказала старшая, красивая графиня Вера, улыбаясь.
Но улыбка не украсила лица Веры, как это обыкновенно бывает; напротив, лицо ее стало неестественно и оттого неприятно.
Старшая, Вера, была хороша, была неглупа, училась прекрасно, была хорошо воспитана, голос у нее был приятный, то, что она сказала, было справедливо и уместно; но, странное дело, все, и гостья и графиня, оглянулись на нее, как будто удивились, зачем она это сказала, и почувствовали неловкость.
– Всегда с старшими детьми мудрят, хотят сделать что нибудь необыкновенное, – сказала гостья.
– Что греха таить, ma chere! Графинюшка мудрила с Верой, – сказал граф. – Ну, да что ж! всё таки славная вышла, – прибавил он, одобрительно подмигивая Вере.
Гостьи встали и уехали, обещаясь приехать к обеду.
– Что за манера! Уж сидели, сидели! – сказала графиня, проводя гостей.
Когда Наташа вышла из гостиной и побежала, она добежала только до цветочной. В этой комнате она остановилась, прислушиваясь к говору в гостиной и ожидая выхода Бориса. Она уже начинала приходить в нетерпение и, топнув ножкой, сбиралась было заплакать оттого, что он не сейчас шел, когда заслышались не тихие, не быстрые, приличные шаги молодого человека.
Наташа быстро бросилась между кадок цветов и спряталась.
Борис остановился посереди комнаты, оглянулся, смахнул рукой соринки с рукава мундира и подошел к зеркалу, рассматривая свое красивое лицо. Наташа, притихнув, выглядывала из своей засады, ожидая, что он будет делать. Он постоял несколько времени перед зеркалом, улыбнулся и пошел к выходной двери. Наташа хотела его окликнуть, но потом раздумала. «Пускай ищет», сказала она себе. Только что Борис вышел, как из другой двери вышла раскрасневшаяся Соня, сквозь слезы что то злобно шепчущая. Наташа удержалась от своего первого движения выбежать к ней и осталась в своей засаде, как под шапкой невидимкой, высматривая, что делалось на свете. Она испытывала особое новое наслаждение. Соня шептала что то и оглядывалась на дверь гостиной. Из двери вышел Николай.
– Соня! Что с тобой? Можно ли это? – сказал Николай, подбегая к ней.
– Ничего, ничего, оставьте меня! – Соня зарыдала.
– Нет, я знаю что.
– Ну знаете, и прекрасно, и подите к ней.
– Соооня! Одно слово! Можно ли так мучить меня и себя из за фантазии? – говорил Николай, взяв ее за руку.
Соня не вырывала у него руки и перестала плакать.
Наташа, не шевелясь и не дыша, блестящими главами смотрела из своей засады. «Что теперь будет»? думала она.
– Соня! Мне весь мир не нужен! Ты одна для меня всё, – говорил Николай. – Я докажу тебе.
– Я не люблю, когда ты так говоришь.
– Ну не буду, ну прости, Соня! – Он притянул ее к себе и поцеловал.
«Ах, как хорошо!» подумала Наташа, и когда Соня с Николаем вышли из комнаты, она пошла за ними и вызвала к себе Бориса.
– Борис, подите сюда, – сказала она с значительным и хитрым видом. – Мне нужно сказать вам одну вещь. Сюда, сюда, – сказала она и привела его в цветочную на то место между кадок, где она была спрятана. Борис, улыбаясь, шел за нею.
– Какая же это одна вещь ? – спросил он.
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.
Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.
В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
