Командование воздушно-космической обороны Северной Америки

Командование воздушно-космической обороны Северной Америки North American Aerospace Defense Command
Эмблема НОРАД
Годы существования	12 мая 1958 — н.в.
Страна	Канада США
Подчинение	Командование ВВС Канадских вооружённых сил ВВС США
Дислокация	АБ Петерсон, Колорадо
Командиры
Действующий командир	Генерал ВВС США Лори Дж. Робинсон

Командование воздушно-космической обороны Северной Америки (англ. North American Aerospace Defense Command, NORAD) — объединённая система аэрокосмической обороны США и Канады, основные задачи которой состоят в обеспечении контроля воздушного и околоземного пространства Северной Америки, раннего предупреждения о воздушно-космическом нападении, противовоздушной и противоракетной обороны двух стран. Командование НОРАД располагается в городе Колорадо-Спрингс, штат Колорадо. Штаб командования находится на авиабазе Петерсон, а постоянный командный пункт расположен в специальном укреплённом бункере внутри горы Шайенн южнее города.

История НОРАД

Предыстория

Сотрудничество между США и Канадой в сфере противовоздушной обороны было заложено перед Второй мировой войной. В 1938 году американский президент Франклин Делано Рузвельт и канадский премьер Макензи Кинг обменялись публичными заявлениями о необходимости защиты территории двух стран и о возможности совместного отражения угрозы на суше, на море или в воздухе. Поводом к такому сотрудничеству была угроза немецкого и японского вторжения на Аляску и в прибрежные провинции. 17 августа 1940 года страны подписали Огденбергское соглашение, по условиям которого был создан Постоянный объединённый совет обороны. Следующим шагом к созданию Объединённого командования стало формирование в 1946 году Комитета военного сотрудничества. В КВС работало равное количество американских и канадских представителей. Комитет принимал решения по принципу консенсуса. Подгруппы КВС (по картографии, метеорологии, океанографии и т. п.) действуют сегодня. Их данные используют при организации учений и для проверки достоверности военных планов.

В начале 1951 года Постоянный объединённый совет обороны огласил рекомендацию № 51/1 к правительствам Канады и США расширить сеть радиолокационных станций (т. н. «Линия Пайнтри»), строившуюся тогда на территории обеих стран приблизительно по границе для предупреждения советского воздушного удара, и объединить её под единым командованием. 16 февраля эта рекомендация была одобрена Комитетом начальников штабов ВС США. Комплекс, состоявший из нескольких десятков РЛС, был принят на вооружение в 1954 году и передан вновь созданному Континентальному командованию противовоздушной обороны ВВС США. В том же году началось строительство аналогичной «Линии дальнего обнаружения» уже на 69-й параллели от Аляски до Гренландии, вставшей на вооружение в 1957 году. В январе 1958 года между ними была развёрнута «Среднеканадская линия».

12 сентября 1957 года было сформировано Командование противовоздушной обороны Северной Америки со штабом в Колорадо-Спрингс, а начальнику командования были переданы в подчинение войска ПВО Канады и США. Всего за три недели до этого (21 августа) в СССР прошло успешное испытание первой в мире межконтинентальной баллистической ракеты Р-7, а уже 4 октября с её помощью в космос был выведен первый ИСЗ Спутник-1. Эти события стали во многом неожиданными для американского военного командования, а общество в целом погрузилось в настоящий шок. К середине 1957 года в США ещё не существовало единой системы предупреждения о ракетном нападении, не говоря уже о средствах поражения баллистических целей. Таким образом, уже тогда стало ясно, что созданное командование не полностью отвечает потребностям обороны США от советского ядерного удара. В ноябре в городке Уайт Сэндс в штате Нью-Мексико была установлена первая в серии из нескольких астрофотокамер системы Шмидта для визуального наблюдения за орбитой. И только лишь 14 января 1958 года было заявлено о решении строительства системы раннего предупреждения о ракетном нападении (BMEWS).

Холодная война

12 мая 1958 года вступило в силу американо-канадское межправительственное соглашение о НОРАД, эта дата формально считается днём основания системы. В соглашении, заключённом на срок 10 лет с возможной пролонгацией, были перечислены 11 принципов управления командованием и его организации. Основу американских средств поражения войск ПВО в это время составляли немногочисленные ЗРК типа «Найк-Аякс», в июне к ним добавился более совершенный комплекс «Найк-Геркулес» (первая батарея была размещена в 57-м артиллерийском полку рядом с Чикаго). Радиолокационное наблюдение обеспечивали линии РЛС в Канаде, расширявшиеся на Алеутские острова и — при помощи корабельных РЛС — на Северную Атлантику.

В середине 1950-х система ПВО была дополнена уникальным сверхдальнобойным комплексом CIM-10 Bomarc — беспилотным сверхзвуковым самолетом-снарядом с радиусом действия до 400 км (700 в модификации В). Созданный американскими ВВС, комплекс опирался на существующую систему полуавтоматического координирования действий перехватчиков SAGE и предназначался для защиты целых районов от бомбардировщиков и крылатых ракет противника. По соглашению с Канадой было произведено развертывание 9 баз CIM-10 в США и 2 в Канаде.

В июле 1958 года командование обратилось с запросом к ОКНШ о возможности строительства специального защищённого командного пункта. Среди основных критериев выбора места были низкая сейсмическая активность, а также близость Академии ВВС в Форт-Карсоне. По прошествии ряда изысканий 18 марта 1959 года Начальник ОКНШ подписал приказ о строительстве бункера внутри горы Шайенн рядом с городом Колорадо-Спрингс, где уже и располагалось командование. Строительство началось лишь в мае 1961 года и было завершено в 1964 году. 6 февраля 1966 года КП в горе Шайенн был принят на вооружение, и 20 апреля командование переместилось туда. Интересно, что стоимость строительства и принятия комплекса на вооружение в ценах того года составила всего лишь 142,4 млн долларов США.

Тем временем в сентябре 1960 года под командованием НОРАД были проведены первые учения («Щит неба») в масштабах целого континента. Пока проходили эти учения, полёты всех не участвовавших в них летательных аппаратов над всей Америкой были запрещены. Тогда же в Гренландии на авиабазе Туле заработала первая РЛС системы BMEWS (СПРН). В сентябре 1961 года вторая РЛС была принята на вооружение в Арканзасе. 14 октября 1961 года были проведены учения «Щит неба-2». В июле 1962 года американская противоракета «Найк-Зевс» впервые смогла поразить боевой блок МБР «Атлас» (первый такой перехват в истории был осуществлён 4 марта 1961 года в Сары-Шагане ракетой В-1000), однако ввиду недостаточного технического совершенства и дороговизны так и не была принята на вооружение, хотя многие американские ЗРК были позже разработаны с применением технологий проекта «Найк». В январе 1964 года к двум РЛС СПРН в США добавилась ещё одна в Великобритании.

В 1963 году в соответствии с приказом министра обороны США Роберта Макнамары в рамках программы «Страж» (англ. Sentinel) началось массовое развёртывание дальних противоракет LIM-49A «Спартанец» и ближних «Спринт». Планировалось этими ракетами «накрыть» воздушное пространство всей страны: как городов, так и военных объектов. Однако в 1967 году эта программа была признана бесперспективной по ряду экономических и политических соображений, и в июне 1969 года взамен «Стража» была запущена программа «Гарантия» (англ. Safeguard). В её рамках планировалось этими же ракетами обеспечить противоракетную оборону США главным образом от ограниченного контрсилового удара: по позиционным районам МБР и авиабазам. Бюджет этой программы составил 759,1 млн долларов США.

Новая эпоха в истории НОРАД началась в 1972 году: после заключения 27 мая советско-американского договора об ограничении систем ПРО стратегия строительства противоракетной обороны была существенно скорректирована. Договором позволялось строительство двух позиционных районов ПРО: один для защиты Вашингтона, второй — в любом районе страны — для защиты шахтных пусковых установок МБР. Однако в действительности велось строительство лишь одного — в Северной Дакоте. В 1975 году комплекс был принят на вооружение, но всего через несколько месяцев закрыт. Одновременно были сняты с вооружения ракеты LIM-49A «Спартанец» и «Спринт». В апреле 1979 года за ними последовали «Найк-Геркулес» и «Хок». В 1980 году прекратили работу 6 из 7 РЛС для обнаружения пусков БРПЛ. Под конец Холодной войны НОРАД привлекалась даже к борьбе с международным наркотрафиком.

После Холодной войны

В 1989-1995 годах происходила постепенная замена устаревших РЛС на Линии дальнего обнаружения на станции с АФАР. Также, значительной модернизации подвергся командный пункт НОРАД в горе Шайенн. После терактов 11 сентября 2001 года деятельность командования заметно активизировалась, под его контролем были проведены операции Noble Eagle и Eagle Assist, с тех пор к задачам НОРАД относится контроль за всеми невоенными летательными аппаратами в воздушном пространстве Северной Америки.

28 июля 2006 года часть средств командования была переведена из бункера в Шайенн на авиабазу Петерсон, а Шайенн стал запасным КП, тем не менее, готовым действовать в обычном режиме.

Структура

В состав Объединенного командования вошли Канадское авиационное командование, Командование военно-воздушной обороны ВВС США, Командование войсками противовоздушной обороны США и Военно-морские силы.

Командование состоит из системы наземного наблюдения (радары и сенсоры, которые размещены на территории двух стран), системы воздушного предупреждения (американские разведывательные самолёты Е-3), обеспечивает мониторинг опасных объектов в Космосе, выявление, оценку и предупреждение нападения на Северную Америку с самолетов, ракет или космических аппаратов; сотрудничество происходит на основе взаимной договоренности с другими командами) и истребительной авиации (канадские истребители-бомбардировщики CF-18 и американские истребители F-15 и F-16).

НОРАД получает данные от Космического командования США о потенциальных космических угрозах. Аэрокосмическое управление включает в себя обеспечение суверенитета и защиту воздушного пространства Канады и Соединенных Штатов.

НОРАД ведет каталог космических объектов, где каждому спутнику присвоен свой номер.

Интересные факты

• 9 ноября 1979 года — в течение 10 минут мир находился на пороге ядерной войны из-за сбоя в работе компьютера американской системы NORAD. Подробнее см. Случаи ложного срабатывания систем предупреждения о ракетном нападении.
• С 1955 года NORAD следит за перемещениями саней Санта-Клауса, о чём сообщает на специальном сайте www.noradsanta.org/ и по телефону горячей линии в рамках программы NORAD Tracks Santa.
• Имеются утверждения, что взрыв большого объёма газа, повлёкший за собой железнодорожную катастрофу под Уфой 4 июня 1989 года, вызвал срабатывание сигнала тревоги системы противовоздушной обороны североамериканского континента.

См. также

• DEFCON — «готовность обороны».
• [en.wikipedia.org/wiki/Ogdensburg_Agreement Ogdensburg Agreement]
• [en.wikipedia.org/wiki/Permanent_Joint_Board_on_Defense Permanent Joint Board on Defense]
• [%20www.fas.org/nuke/guide/usa/airdef/norad-overview.htm Strategic Air Defense] — NORAD at 40. Historical Overview
• [untreaty.un.org/unts/1_60000/9/23/00017139.pdf The Agreement Between Canada and the United States, Treaty Series 1958, No. 9]
• [jpr.sagepub.com/content/34/1/37.short Denholm Crosby A. A Middle-PowerMilitaryin Alliance: Canada and NORAD]
• [journals.cambridge.org/action/displayAbstract;jsessionid=8458C88BD4120A91B61608A8E0967408.tomcat1?fromPage=online&aid=6408408 Sokolsky J. J. Changing Strategies, Technologies and Organization: The Continuing Debate on NORAD and the Strategic Defense Initiative]
• [www.jstor.org/pss/40202837 Sokolsky J. J. The Future of North American Defence Co-operation]

Отрывок, характеризующий Командование воздушно-космической обороны Северной Америки

– А, Г'остов? 3до'ово, здо'ово, – закричал он всё тем же голосом, как бывало и в полку; но Ростов с грустью заметил, как за этой привычной развязностью и оживленностью какое то новое дурное, затаенное чувство проглядывало в выражении лица, в интонациях и словах Денисова.
Рана его, несмотря на свою ничтожность, все еще не заживала, хотя уже прошло шесть недель, как он был ранен. В лице его была та же бледная опухлость, которая была на всех гошпитальных лицах. Но не это поразило Ростова; его поразило то, что Денисов как будто не рад был ему и неестественно ему улыбался. Денисов не расспрашивал ни про полк, ни про общий ход дела. Когда Ростов говорил про это, Денисов не слушал.
Ростов заметил даже, что Денисову неприятно было, когда ему напоминали о полке и вообще о той, другой, вольной жизни, которая шла вне госпиталя. Он, казалось, старался забыть ту прежнюю жизнь и интересовался только своим делом с провиантскими чиновниками. На вопрос Ростова, в каком положении было дело, он тотчас достал из под подушки бумагу, полученную из комиссии, и свой черновой ответ на нее. Он оживился, начав читать свою бумагу и особенно давал заметить Ростову колкости, которые он в этой бумаге говорил своим врагам. Госпитальные товарищи Денисова, окружившие было Ростова – вновь прибывшее из вольного света лицо, – стали понемногу расходиться, как только Денисов стал читать свою бумагу. По их лицам Ростов понял, что все эти господа уже не раз слышали всю эту успевшую им надоесть историю. Только сосед на кровати, толстый улан, сидел на своей койке, мрачно нахмурившись и куря трубку, и маленький Тушин без руки продолжал слушать, неодобрительно покачивая головой. В середине чтения улан перебил Денисова.
– А по мне, – сказал он, обращаясь к Ростову, – надо просто просить государя о помиловании. Теперь, говорят, награды будут большие, и верно простят…
– Мне просить государя! – сказал Денисов голосом, которому он хотел придать прежнюю энергию и горячность, но который звучал бесполезной раздражительностью. – О чем? Ежели бы я был разбойник, я бы просил милости, а то я сужусь за то, что вывожу на чистую воду разбойников. Пускай судят, я никого не боюсь: я честно служил царю, отечеству и не крал! И меня разжаловать, и… Слушай, я так прямо и пишу им, вот я пишу: «ежели бы я был казнокрад…
– Ловко написано, что и говорить, – сказал Тушин. Да не в том дело, Василий Дмитрич, – он тоже обратился к Ростову, – покориться надо, а вот Василий Дмитрич не хочет. Ведь аудитор говорил вам, что дело ваше плохо.
– Ну пускай будет плохо, – сказал Денисов. – Вам написал аудитор просьбу, – продолжал Тушин, – и надо подписать, да вот с ними и отправить. У них верно (он указал на Ростова) и рука в штабе есть. Уже лучше случая не найдете.
– Да ведь я сказал, что подличать не стану, – перебил Денисов и опять продолжал чтение своей бумаги.
Ростов не смел уговаривать Денисова, хотя он инстинктом чувствовал, что путь, предлагаемый Тушиным и другими офицерами, был самый верный, и хотя он считал бы себя счастливым, ежели бы мог оказать помощь Денисову: он знал непреклонность воли Денисова и его правдивую горячность.
Когда кончилось чтение ядовитых бумаг Денисова, продолжавшееся более часа, Ростов ничего не сказал, и в самом грустном расположении духа, в обществе опять собравшихся около него госпитальных товарищей Денисова, провел остальную часть дня, рассказывая про то, что он знал, и слушая рассказы других. Денисов мрачно молчал в продолжение всего вечера.
Поздно вечером Ростов собрался уезжать и спросил Денисова, не будет ли каких поручений?
– Да, постой, – сказал Денисов, оглянулся на офицеров и, достав из под подушки свои бумаги, пошел к окну, на котором у него стояла чернильница, и сел писать.
– Видно плетью обуха не пег'ешибешь, – сказал он, отходя от окна и подавая Ростову большой конверт. – Это была просьба на имя государя, составленная аудитором, в которой Денисов, ничего не упоминая о винах провиантского ведомства, просил только о помиловании.
– Передай, видно… – Он не договорил и улыбнулся болезненно фальшивой улыбкой.


Вернувшись в полк и передав командиру, в каком положении находилось дело Денисова, Ростов с письмом к государю поехал в Тильзит.
13 го июня, французский и русский императоры съехались в Тильзите. Борис Друбецкой просил важное лицо, при котором он состоял, о том, чтобы быть причислену к свите, назначенной состоять в Тильзите.
– Je voudrais voir le grand homme, [Я желал бы видеть великого человека,] – сказал он, говоря про Наполеона, которого он до сих пор всегда, как и все, называл Буонапарте.
– Vous parlez de Buonaparte? [Вы говорите про Буонапарта?] – сказал ему улыбаясь генерал.
Борис вопросительно посмотрел на своего генерала и тотчас же понял, что это было шуточное испытание.
– Mon prince, je parle de l'empereur Napoleon, [Князь, я говорю об императоре Наполеоне,] – отвечал он. Генерал с улыбкой потрепал его по плечу.
– Ты далеко пойдешь, – сказал он ему и взял с собою.
Борис в числе немногих был на Немане в день свидания императоров; он видел плоты с вензелями, проезд Наполеона по тому берегу мимо французской гвардии, видел задумчивое лицо императора Александра, в то время как он молча сидел в корчме на берегу Немана, ожидая прибытия Наполеона; видел, как оба императора сели в лодки и как Наполеон, приставши прежде к плоту, быстрыми шагами пошел вперед и, встречая Александра, подал ему руку, и как оба скрылись в павильоне. Со времени своего вступления в высшие миры, Борис сделал себе привычку внимательно наблюдать то, что происходило вокруг него и записывать. Во время свидания в Тильзите он расспрашивал об именах тех лиц, которые приехали с Наполеоном, о мундирах, которые были на них надеты, и внимательно прислушивался к словам, которые были сказаны важными лицами. В то самое время, как императоры вошли в павильон, он посмотрел на часы и не забыл посмотреть опять в то время, когда Александр вышел из павильона. Свидание продолжалось час и пятьдесят три минуты: он так и записал это в тот вечер в числе других фактов, которые, он полагал, имели историческое значение. Так как свита императора была очень небольшая, то для человека, дорожащего успехом по службе, находиться в Тильзите во время свидания императоров было делом очень важным, и Борис, попав в Тильзит, чувствовал, что с этого времени положение его совершенно утвердилось. Его не только знали, но к нему пригляделись и привыкли. Два раза он исполнял поручения к самому государю, так что государь знал его в лицо, и все приближенные не только не дичились его, как прежде, считая за новое лицо, но удивились бы, ежели бы его не было.
Борис жил с другим адъютантом, польским графом Жилинским. Жилинский, воспитанный в Париже поляк, был богат, страстно любил французов, и почти каждый день во время пребывания в Тильзите, к Жилинскому и Борису собирались на обеды и завтраки французские офицеры из гвардии и главного французского штаба.
24 го июня вечером, граф Жилинский, сожитель Бориса, устроил для своих знакомых французов ужин. На ужине этом был почетный гость, один адъютант Наполеона, несколько офицеров французской гвардии и молодой мальчик старой аристократической французской фамилии, паж Наполеона. В этот самый день Ростов, пользуясь темнотой, чтобы не быть узнанным, в статском платье, приехал в Тильзит и вошел в квартиру Жилинского и Бориса.
В Ростове, также как и во всей армии, из которой он приехал, еще далеко не совершился в отношении Наполеона и французов, из врагов сделавшихся друзьями, тот переворот, который произошел в главной квартире и в Борисе. Все еще продолжали в армии испытывать прежнее смешанное чувство злобы, презрения и страха к Бонапарте и французам. Еще недавно Ростов, разговаривая с Платовским казачьим офицером, спорил о том, что ежели бы Наполеон был взят в плен, с ним обратились бы не как с государем, а как с преступником. Еще недавно на дороге, встретившись с французским раненым полковником, Ростов разгорячился, доказывая ему, что не может быть мира между законным государем и преступником Бонапарте. Поэтому Ростова странно поразил в квартире Бориса вид французских офицеров в тех самых мундирах, на которые он привык совсем иначе смотреть из фланкерской цепи. Как только он увидал высунувшегося из двери французского офицера, это чувство войны, враждебности, которое он всегда испытывал при виде неприятеля, вдруг обхватило его. Он остановился на пороге и по русски спросил, тут ли живет Друбецкой. Борис, заслышав чужой голос в передней, вышел к нему навстречу. Лицо его в первую минуту, когда он узнал Ростова, выразило досаду.
– Ах это ты, очень рад, очень рад тебя видеть, – сказал он однако, улыбаясь и подвигаясь к нему. Но Ростов заметил первое его движение.
– Я не во время кажется, – сказал он, – я бы не приехал, но мне дело есть, – сказал он холодно…
– Нет, я только удивляюсь, как ты из полка приехал. – «Dans un moment je suis a vous», [Сию минуту я к твоим услугам,] – обратился он на голос звавшего его.
– Я вижу, что я не во время, – повторил Ростов.
Выражение досады уже исчезло на лице Бориса; видимо обдумав и решив, что ему делать, он с особенным спокойствием взял его за обе руки и повел в соседнюю комнату. Глаза Бориса, спокойно и твердо глядевшие на Ростова, были как будто застланы чем то, как будто какая то заслонка – синие очки общежития – были надеты на них. Так казалось Ростову.
– Ах полно, пожалуйста, можешь ли ты быть не во время, – сказал Борис. – Борис ввел его в комнату, где был накрыт ужин, познакомил с гостями, назвав его и объяснив, что он был не статский, но гусарский офицер, его старый приятель. – Граф Жилинский, le comte N.N., le capitaine S.S., [граф Н.Н., капитан С.С.] – называл он гостей. Ростов нахмуренно глядел на французов, неохотно раскланивался и молчал.
Жилинский, видимо, не радостно принял это новое русское лицо в свой кружок и ничего не сказал Ростову. Борис, казалось, не замечал происшедшего стеснения от нового лица и с тем же приятным спокойствием и застланностью в глазах, с которыми он встретил Ростова, старался оживить разговор. Один из французов обратился с обыкновенной французской учтивостью к упорно молчавшему Ростову и сказал ему, что вероятно для того, чтобы увидать императора, он приехал в Тильзит.
– Нет, у меня есть дело, – коротко ответил Ростов.
Ростов сделался не в духе тотчас же после того, как он заметил неудовольствие на лице Бориса, и, как всегда бывает с людьми, которые не в духе, ему казалось, что все неприязненно смотрят на него и что всем он мешает. И действительно он мешал всем и один оставался вне вновь завязавшегося общего разговора. «И зачем он сидит тут?» говорили взгляды, которые бросали на него гости. Он встал и подошел к Борису.
– Однако я тебя стесняю, – сказал он ему тихо, – пойдем, поговорим о деле, и я уйду.
– Да нет, нисколько, сказал Борис. А ежели ты устал, пойдем в мою комнатку и ложись отдохни.
– И в самом деле…
Они вошли в маленькую комнатку, где спал Борис. Ростов, не садясь, тотчас же с раздраженьем – как будто Борис был в чем нибудь виноват перед ним – начал ему рассказывать дело Денисова, спрашивая, хочет ли и может ли он просить о Денисове через своего генерала у государя и через него передать письмо. Когда они остались вдвоем, Ростов в первый раз убедился, что ему неловко было смотреть в глаза Борису. Борис заложив ногу на ногу и поглаживая левой рукой тонкие пальцы правой руки, слушал Ростова, как слушает генерал доклад подчиненного, то глядя в сторону, то с тою же застланностию во взгляде прямо глядя в глаза Ростову. Ростову всякий раз при этом становилось неловко и он опускал глаза.
– Я слыхал про такого рода дела и знаю, что Государь очень строг в этих случаях. Я думаю, надо бы не доводить до Его Величества. По моему, лучше бы прямо просить корпусного командира… Но вообще я думаю…
– Так ты ничего не хочешь сделать, так и скажи! – закричал почти Ростов, не глядя в глаза Борису.
Борис улыбнулся: – Напротив, я сделаю, что могу, только я думал…
В это время в двери послышался голос Жилинского, звавший Бориса.
– Ну иди, иди, иди… – сказал Ростов и отказавшись от ужина, и оставшись один в маленькой комнатке, он долго ходил в ней взад и вперед, и слушал веселый французский говор из соседней комнаты.


Ростов приехал в Тильзит в день, менее всего удобный для ходатайства за Денисова. Самому ему нельзя было итти к дежурному генералу, так как он был во фраке и без разрешения начальства приехал в Тильзит, а Борис, ежели даже и хотел, не мог сделать этого на другой день после приезда Ростова. В этот день, 27 го июня, были подписаны первые условия мира. Императоры поменялись орденами: Александр получил Почетного легиона, а Наполеон Андрея 1 й степени, и в этот день был назначен обед Преображенскому батальону, который давал ему батальон французской гвардии. Государи должны были присутствовать на этом банкете.