Командование составляющих

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Генеративная лингвистика

В теории синтаксиса, кома́ндование составля́ющих (сокр. командование; англ. constituent-command, c-command)[1]:120 или структурный приоритет[2]:84 — отношение между отдельными узлами (составляющими) в деревьях синтаксического разбора. Впервые введённое Таней Рейнхарт (Tanya Reinhart, 1976[3]), оно аналогично понятию «братья/сёстры и все их потомки» в родословных деревьях.

Отношение командования тесно связано с грамматиками составляющих в традиции Хомского (теория связывания (англ.), минималистская программа). Оно не подходит или не эффективно в деревьях разбора других синтаксических теорий. Например, командование в его обычном понимании едва ли может быть применено к деревьям грамматик зависимостей.





Формальное определение

Составляющая <math>A</math> командует составляющей <math>B</math>, если составляющая, которая непосредственно доминирует (включает в себя) над <math>A</math>, доминирует также и над <math>B</math> (не обязательно непосредственно) и ни <math>A</math>, ни <math>B</math> не доминируют друг над другом[1]:120.

Иначе говоря, всякая составляющая командует своей сестрой и всеми составляющими, которые включает в себя сестра[4]:50.

Асимметри́ческим командованием (англ. asymmetric c-command) называется командование, при котором составляющая <math>A</math> командует составляющей <math>B</math>, но <math>B</math> не командует <math>A</math>[1]:123.

Использование понятия

Понятие командования составляющих используется в теории связывания для формулировки ограничения на употребление анафорических местоимений: анафо́ров (возвратных и взаимных местоимений)[5]:596 и прономиналов (прочих анафорических местоимений). Так, условие, состоящее в том, чтобы анафор был связан в пределах некоторой составляющей, означает, что в пределах данной составляющей должно присутствовать выражение-антецедент, командующее анафором и кореферентное ему[5]:597.

В терминах асимметрического командования может быть представлено ограничение, обусловливающее неграмматичность англ. *John has denied anything 'Джон отрицал что-либо' при грамматичности John has denied any involvement 'Джон отрицал любые затруднения': в первом случае polarity item (англ.) anything и глагол с отрицательным значением denied командуют друг другом, во втором случае командование асимметрично (командует только denied)[4]:57.

Напишите отзыв о статье "Командование составляющих"

Примечания

  1. 1 2 3 Тестелец Я. Г. Глава II. Структура составляющих и фразовые категории // Введение в общий синтаксис. — М., 2001. — С. 107—155.
  2. Казенин К. И., Тестелец Я. Г. Исследование синтаксических ограничений в генеративной грамматике // А. А. Кибрик, И. М. Кобозева, И. А. Секерина (ред.). Современная американская лингвистика. Фундаментальные направления. 4-е изд. — М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2010. — С. 58—109. — ISBN 978-5-397-01106-8.
  3. Reinhart, Tanya M. (1976). [dspace.mit.edu/handle/1721.1/16400 The Syntactic Domain of Anaphora]. Doctoral dissertation, Massachusetts Institute of Technology.
  4. 1 2 Radford, A. Structure // English Syntax: An Introduction. — Cambridge, 2004.
  5. 1 2 Тестелец Я. Г. Глава XII. Теория принципов и параметров // Введение в общий синтаксис. — М., 2001. — С. 554—613.

Литература

Отрывок, характеризующий Командование составляющих

Пьер взглянул еще раз на бледное, тонкое, с черными глазами и странным ртом, лицо компаньонки. Что то родное, давно забытое и больше чем милое смотрело на него из этих внимательных глаз.
«Но нет, это не может быть, – подумал он. – Это строгое, худое и бледное, постаревшее лицо? Это не может быть она. Это только воспоминание того». Но в это время княжна Марья сказала: «Наташа». И лицо, с внимательными глазами, с трудом, с усилием, как отворяется заржавелая дверь, – улыбнулось, и из этой растворенной двери вдруг пахнуло и обдало Пьера тем давно забытым счастием, о котором, в особенности теперь, он не думал. Пахнуло, охватило и поглотило его всего. Когда она улыбнулась, уже не могло быть сомнений: это была Наташа, и он любил ее.
В первую же минуту Пьер невольно и ей, и княжне Марье, и, главное, самому себе сказал неизвестную ему самому тайну. Он покраснел радостно и страдальчески болезненно. Он хотел скрыть свое волнение. Но чем больше он хотел скрыть его, тем яснее – яснее, чем самыми определенными словами, – он себе, и ей, и княжне Марье говорил, что он любит ее.
«Нет, это так, от неожиданности», – подумал Пьер. Но только что он хотел продолжать начатый разговор с княжной Марьей, он опять взглянул на Наташу, и еще сильнейшая краска покрыла его лицо, и еще сильнейшее волнение радости и страха охватило его душу. Он запутался в словах и остановился на середине речи.
Пьер не заметил Наташи, потому что он никак не ожидал видеть ее тут, но он не узнал ее потому, что происшедшая в ней, с тех пор как он не видал ее, перемена была огромна. Она похудела и побледнела. Но не это делало ее неузнаваемой: ее нельзя было узнать в первую минуту, как он вошел, потому что на этом лице, в глазах которого прежде всегда светилась затаенная улыбка радости жизни, теперь, когда он вошел и в первый раз взглянул на нее, не было и тени улыбки; были одни глаза, внимательные, добрые и печально вопросительные.
Смущение Пьера не отразилось на Наташе смущением, но только удовольствием, чуть заметно осветившим все ее лицо.


– Она приехала гостить ко мне, – сказала княжна Марья. – Граф и графиня будут на днях. Графиня в ужасном положении. Но Наташе самой нужно было видеть доктора. Ее насильно отослали со мной.
– Да, есть ли семья без своего горя? – сказал Пьер, обращаясь к Наташе. – Вы знаете, что это было в тот самый день, как нас освободили. Я видел его. Какой был прелестный мальчик.
Наташа смотрела на него, и в ответ на его слова только больше открылись и засветились ее глаза.
– Что можно сказать или подумать в утешенье? – сказал Пьер. – Ничего. Зачем было умирать такому славному, полному жизни мальчику?
– Да, в наше время трудно жить бы было без веры… – сказала княжна Марья.
– Да, да. Вот это истинная правда, – поспешно перебил Пьер.
– Отчего? – спросила Наташа, внимательно глядя в глаза Пьеру.
– Как отчего? – сказала княжна Марья. – Одна мысль о том, что ждет там…
Наташа, не дослушав княжны Марьи, опять вопросительно поглядела на Пьера.
– И оттого, – продолжал Пьер, – что только тот человек, который верит в то, что есть бог, управляющий нами, может перенести такую потерю, как ее и… ваша, – сказал Пьер.
Наташа раскрыла уже рот, желая сказать что то, но вдруг остановилась. Пьер поспешил отвернуться от нее и обратился опять к княжне Марье с вопросом о последних днях жизни своего друга. Смущение Пьера теперь почти исчезло; но вместе с тем он чувствовал, что исчезла вся его прежняя свобода. Он чувствовал, что над каждым его словом, действием теперь есть судья, суд, который дороже ему суда всех людей в мире. Он говорил теперь и вместе с своими словами соображал то впечатление, которое производили его слова на Наташу. Он не говорил нарочно того, что бы могло понравиться ей; но, что бы он ни говорил, он с ее точки зрения судил себя.
Княжна Марья неохотно, как это всегда бывает, начала рассказывать про то положение, в котором она застала князя Андрея. Но вопросы Пьера, его оживленно беспокойный взгляд, его дрожащее от волнения лицо понемногу заставили ее вдаться в подробности, которые она боялась для самой себя возобновлять в воображенье.