Комарова, Татьяна Марковна

Татьяна Комарова
Имя при рождении:	Татьяна Марковна Альбац
Род деятельности:	тележурналист
Дата рождения:	19 января 1952(1952-01-19)
Место рождения:	Москва, РСФСР, СССР
Гражданство:	СССР СССР → Россия Россия
Дата смерти:	7 декабря 2010(2010-12-07) (58 лет)
Место смерти:	Москва, Россия

Татья́на Ма́рковна Комаро́ва (19 января 1952, Москва — 7 декабря 2010, там же) — тележурналист, корреспондент, комментатор, обозреватель, в 1990-е годы ведущая информационной программы «Время».

Биография

В 1974 году окончила Факультет журналистики МГУ им. М. В. Ломоносова;

1974—1975 — редактор отдела писем Центрального телевидения Гостелерадио СССР;

с 1975 года работала корреспондентом, комментатором, обозревателем, с 1990 — ведущей информационной программы «Время» Центрального телевидения СССР, с 1992 — РГТРК «Останкино», с 1995 ОРТ;

в 1996 году была автором и ведущей информационно-публицистической программы «Ждите ответа» (ОРТ);

с июня 1996 — обозреватель телекомпании «Москва», вела на телеканале МТК информационную программу «Добрый вечер, Москва!», а также программу «Министр на один день»;

1996—1997 — ведущая еженедельного ток-шоу «Вместе…» на Московском телеканале;

1997—1999 — главный продюсер Службы социально-экономических программ телеканала «ТВ Центр». Являлась художественным руководителем ежедневных программ «Ждите ответа», «Вот так денек!» («ТВ Центр»), в 1997—1999 годах вела еженедельное женское ток-шоу «12 решительных женщин», в 1998 году — ток-шоу «Охотный ряд»;

2000—2001 — цикл передач «Архивные тайны» (РТР).

В последние годы жизни Татьяна Комарова тяжело болела, но продолжала работать, была проректором по научной и творческой работе в Гуманитарном институте телевидения и радиовещания им. М. А. Литовчина. За две недели до смерти уволилась из института. По словам секретаря администрации Валентины Пипченко, у Комаровой были планы по поводу новых телепроектов.

Умерла в Москве 7 декабря 2010 года. Причина смерти — острая почечная недостаточность.

Семья

• Мать — радиодиктор Елена Измайловская.
• Отец — Марк Ефремович Альбац, радиоинженер, специалист по системам наведения ракет с подводных лодок.
• Бабушка — актриса Театра им. Е. Вахтангова.
• Младшая сестра — известная журналистка и общественный деятель Евгения Альбац.
• Была замужем (муж по профессии бизнесмен).
• Дочь — Екатерина.

Отрывок, характеризующий Комарова, Татьяна Марковна

– Ну, сейчас, – сказал он на слова фельдшера, указывавшего ему на князя Андрея, и велел нести его в палатку.
В толпе ожидавших раненых поднялся ропот.
– Видно, и на том свете господам одним жить, – проговорил один.
Князя Андрея внесли и положили на только что очистившийся стол, с которого фельдшер споласкивал что то. Князь Андрей не мог разобрать в отдельности того, что было в палатке. Жалобные стоны с разных сторон, мучительная боль бедра, живота и спины развлекали его. Все, что он видел вокруг себя, слилось для него в одно общее впечатление обнаженного, окровавленного человеческого тела, которое, казалось, наполняло всю низкую палатку, как несколько недель тому назад в этот жаркий, августовский день это же тело наполняло грязный пруд по Смоленской дороге. Да, это было то самое тело, та самая chair a canon [мясо для пушек], вид которой еще тогда, как бы предсказывая теперешнее, возбудил в нем ужас.
В палатке было три стола. Два были заняты, на третий положили князя Андрея. Несколько времени его оставили одного, и он невольно увидал то, что делалось на других двух столах. На ближнем столе сидел татарин, вероятно, казак – по мундиру, брошенному подле. Четверо солдат держали его. Доктор в очках что то резал в его коричневой, мускулистой спине.
– Ух, ух, ух!.. – как будто хрюкал татарин, и вдруг, подняв кверху свое скуластое черное курносое лицо, оскалив белые зубы, начинал рваться, дергаться и визжат ь пронзительно звенящим, протяжным визгом. На другом столе, около которого толпилось много народа, на спине лежал большой, полный человек с закинутой назад головой (вьющиеся волоса, их цвет и форма головы показались странно знакомы князю Андрею). Несколько человек фельдшеров навалились на грудь этому человеку и держали его. Белая большая полная нога быстро и часто, не переставая, дергалась лихорадочными трепетаниями. Человек этот судорожно рыдал и захлебывался. Два доктора молча – один был бледен и дрожал – что то делали над другой, красной ногой этого человека. Управившись с татарином, на которого накинули шинель, доктор в очках, обтирая руки, подошел к князю Андрею. Он взглянул в лицо князя Андрея и поспешно отвернулся.
– Раздеть! Что стоите? – крикнул он сердито на фельдшеров.
Самое первое далекое детство вспомнилось князю Андрею, когда фельдшер торопившимися засученными руками расстегивал ему пуговицы и снимал с него платье. Доктор низко нагнулся над раной, ощупал ее и тяжело вздохнул. Потом он сделал знак кому то. И мучительная боль внутри живота заставила князя Андрея потерять сознание. Когда он очнулся, разбитые кости бедра были вынуты, клоки мяса отрезаны, и рана перевязана. Ему прыскали в лицо водою. Как только князь Андрей открыл глаза, доктор нагнулся над ним, молча поцеловал его в губы и поспешно отошел.
После перенесенного страдания князь Андрей чувствовал блаженство, давно не испытанное им. Все лучшие, счастливейшие минуты в его жизни, в особенности самое дальнее детство, когда его раздевали и клали в кроватку, когда няня, убаюкивая, пела над ним, когда, зарывшись головой в подушки, он чувствовал себя счастливым одним сознанием жизни, – представлялись его воображению даже не как прошедшее, а как действительность.
Около того раненого, очертания головы которого казались знакомыми князю Андрею, суетились доктора; его поднимали и успокоивали.
– Покажите мне… Ооооо! о! ооооо! – слышался его прерываемый рыданиями, испуганный и покорившийся страданию стон. Слушая эти стоны, князь Андрей хотел плакать. Оттого ли, что он без славы умирал, оттого ли, что жалко ему было расставаться с жизнью, от этих ли невозвратимых детских воспоминаний, оттого ли, что он страдал, что другие страдали и так жалостно перед ним стонал этот человек, но ему хотелось плакать детскими, добрыми, почти радостными слезами.