Комаров, Александр Виссарионович

Александр Виссарионович Комаров
Победитель афганцев на Кушке генерал от инфантерии Александр Виссарионович Комаров
Дата рождения	24 августа 1830(1830-08-24)
Дата смерти	27 сентября 1904(1904-09-27) (74 года)
Место смерти	Санкт-Петербург, Российская империя
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Род войск	пехота
Годы службы	1849—1891, 1896—1904
Звание	генерал от инфантерии
Сражения/войны	Кавказская война Восстание 1877 года в Чечне и Дагестане Туркестанские походы Бой на Кушке
Награды и премии

Александр Виссарионович Комаров (1830—1904) — русский генерал, участник Кавказской войны и Туркестанских походов

Биография

Родился 24 августа 1830 года, происходил из дворян Витебской губернии, сын Виссариона Саввича Комарова, гусарского офицера, участника войн 1812—1814 годов и адъютанта генерала Клейста; его братья также были военными и дослужились до генеральских чинов: Виссарион Виссарионович (известный военный писатель, участник русско-турецкой войны 1877—1878 гг.), Дмитрий Виссарионович (участник русско-турецкой войны 1877—1878 гг.), Константин Виссарионович (участник русско-турецкой войны 1877—1878 гг., главный комендант Санкт-Петербургской крепости).

Воспитывался в Павловском кадетском корпусе, из которого 26 мая 1849 года был произведён в офицеры в Лейб-гвардии Егерского полка.

В 1855 году Комаров окончил курс Императорской военной академии и был причислен к гвардейскому генеральному штабу, но скоро перешёл на Кавказ, где в течение 1856—1859 годах принимал участие в борьбе с Шамилем.

В 1865—1868 годах Комаров занимал должность начальника штаба войск Дагестанской области, в 1868—1877 годах — Дербентского градоначальника и военного начальника Южного Дагестана; 21 мая 1868 года был произведён в генерал-майоры, а в 1877 году назначен начальником главного управления по заведыванию кавказскими горцами. По этой должности Комаров стал ближайшим сотрудником Его Императорского Высочества Наместника Кавказского великого князя Михаила Николаевича по гражданскому благоустройству края. 13 октября 1878 г. произведён в генерал-лейтенанты.

22 марта 1883 года Комаров был назначен начальником Закаспийской области. Обратив особое внимание на Мерв, «гнездо разбоя и разрушения, тормозившее развитие чуть ли не всей Средней Азии», Комаров в конце 1883 г. отправил туда штабс-ротмистра Алиханова и текинца майора Махтум-Кули-хана с предложением мервцам принять русское подданство. Поручение это было блестяще выполнено, депутация мервцев 25 января 1884 г. прибыла в Асхабад, поднесла Комарову прошение на Высочайшее Имя о принятии Мерва в русское подданство и, по получении на то Высочайшего согласия, принесла присягу. Успехом этого мирного завоевания Россия обязана, главным образом, такту и личному авторитету Комарова и Алиханова среди туземцев Средней Азии.

За эту политическую операцию Комаров был награждён орденом Белого Орла. Успех этот вызвал зависть и опасение англичан за своё первенство влияния в Афганистане, спровоцировавших афганцев к вторжению на спорные территории южнее Мерва, что привело к бою на Кушке 18 марта 1885 г. Успехом сражения Россия обязана решительности и энергии Комарова. Награждённый за эту победу золотой шашкой с бриллиантами с надписью «за храбрость», Комаров 27 марта 1890 года был назначен состоять в распоряжении военного министра и 30 августа 1891 года был зачислен в запас с производством в генералы от инфантерии. Однако 12 марта 1896 года вновь определён на действительную службу с назначением членом Александровского комитета о раненых (старшинство в чине генерала от инфантерии установлено с даты принятия из запаса).

Умер 27 сентября 1904 года в Санкт-Петербурге, похоронен на Никольском кладбище Александро-Невской лавры, из списков исключён 11 октября.

Комаров пользовался также известностью и в ученом мире за свои исследования по этнографии, археологии, орнитологии и энтомологии Кавказа и Закаспийского края. Собранные им в этих областях знания богатые ученые коллекции переданы в Кавказский музей.

Награды

Российской империи:

• Орден Святой Анны 3-й степени с мечами и бантом (1858)
• Орден Святого Станислава 2-й степени с мечами (1859, императорская корона к этому ордену пожалована в 1860 году))
• Орден Святой Анны 2-й степени с мечами (1861)
• Орден Святого Владимира 4-й степени (1865)
• Орден Святого Владимира 3-й степени (1867)
• Орден Святого Станислава 1-й степени (1870)
• Орден Святой Анны 1-й степени (1871)
• Орден Святого Владимира 2-й степени (1874)
• Орден Белого орла (1884)
• Золотая шашка «За храбрость» с бриллиантами (2 мая 1885)
• Знак отличия «За XL лет беспорочной службы» (1888)
• Орден Святого Александра Невского (26 мая 1899)

Иностранных государств:

• Знак присвоения звания офицера Французской академии (1883)
• Портрет персидского шаха Насреддина, украшенный алмазами (1884)
• Орден Короны Италии, большой крест (1891)
• Орден Льва и Солнца 1-й степени (1901)

Избранная библиография

• Народонаселение Дагестанской области, с этнографической картой. Тифлис, 1867.
• Адаты (обычное право) дагестанских горцев и судопроизводство по ним.
• История кюринских и казикумыкских ханов.

Память

• Корнегрыз Комарова (Chioneosoma komarovi) (Brenske, 1886) — жук из семейства Пластинчатоусые
• Дровосек Комарова (Microarthron komarowi) (Dohrn, 1885) — вид жуков из семейства усачей (Cerambycidae).

Источники

• Военная энциклопедия / Под ред. В. Ф. Новицкого и др. — СПб.: т-во И. В. Сытина, 1911—1915.
• Исмаилов Э. Э. Золотое оружие с надписью «За храбрость». Списки кавалеров 1788—1913. — М., 2007. — С. 345, 515
• Пономарёв В. П., Шабанов В. М. Кавалеры Императорского ордена Святого Александра Невского, 1725—1917: биобиблиографический словарь в трёх томах. Том 2. М., 2009 — С. 651. — ISBN 978-5-89577-145-7
• Список генералам по старшинству. Составлен по 1 сентября 1904 года. — СПб., 1904. — С. 50.
• Терентьев М. А. История завоевания Средней Азии. Т. 3. СПб., 1903.
• Список генералам по старшинству. Составлен по 1-е мая 1903 года. — СПб., Военная типография, 1903.

Ссылки

• Комаров, Александр Виссарионович // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• [www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/Russ_turkmenII/index.htm Россия и Туркмения в XIX веке. К вхождению Туркмении в состав России. Ашхабад, 1946].
• [www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/Afghan_razgr/index.htm Афганское разграничение. Переговоры между Россией и Великобританией 1872—1885. СПб. 1886].
• [militera.lib.ru/memo/russian/gorny_m/title.html Горный М. Поход на афганцев и бой на Кушке (1885 г.). М., 1901].
• [www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/1880-1900/Schemanslkij/text.htm Шеманский А. Д. Бой на Кушке и его 25-летний юбилей. СПб., 1910].

Отрывок, характеризующий Комаров, Александр Виссарионович

– Мы должны и драться до послэ днэ капли кров, – сказал полковник, ударяя по столу, – и умэ р р рэ т за своэ го импэ ратора, и тогда всэ й будэ т хорошо. А рассуждать как мо о ожно (он особенно вытянул голос на слове «можно»), как мо о ожно менше, – докончил он, опять обращаясь к графу. – Так старые гусары судим, вот и всё. А вы как судитэ , молодой человек и молодой гусар? – прибавил он, обращаясь к Николаю, который, услыхав, что дело шло о войне, оставил свою собеседницу и во все глаза смотрел и всеми ушами слушал полковника.
– Совершенно с вами согласен, – отвечал Николай, весь вспыхнув, вертя тарелку и переставляя стаканы с таким решительным и отчаянным видом, как будто в настоящую минуту он подвергался великой опасности, – я убежден, что русские должны умирать или побеждать, – сказал он, сам чувствуя так же, как и другие, после того как слово уже было сказано, что оно было слишком восторженно и напыщенно для настоящего случая и потому неловко.
– C'est bien beau ce que vous venez de dire, [Прекрасно! прекрасно то, что вы сказали,] – сказала сидевшая подле него Жюли, вздыхая. Соня задрожала вся и покраснела до ушей, за ушами и до шеи и плеч, в то время как Николай говорил. Пьер прислушался к речам полковника и одобрительно закивал головой.
– Вот это славно, – сказал он.
– Настоящэ й гусар, молодой человэк, – крикнул полковник, ударив опять по столу.
– О чем вы там шумите? – вдруг послышался через стол басистый голос Марьи Дмитриевны. – Что ты по столу стучишь? – обратилась она к гусару, – на кого ты горячишься? верно, думаешь, что тут французы перед тобой?
– Я правду говору, – улыбаясь сказал гусар.
– Всё о войне, – через стол прокричал граф. – Ведь у меня сын идет, Марья Дмитриевна, сын идет.
– А у меня четыре сына в армии, а я не тужу. На всё воля Божья: и на печи лежа умрешь, и в сражении Бог помилует, – прозвучал без всякого усилия, с того конца стола густой голос Марьи Дмитриевны.
– Это так.
И разговор опять сосредоточился – дамский на своем конце стола, мужской на своем.
– А вот не спросишь, – говорил маленький брат Наташе, – а вот не спросишь!
– Спрошу, – отвечала Наташа.
Лицо ее вдруг разгорелось, выражая отчаянную и веселую решимость. Она привстала, приглашая взглядом Пьера, сидевшего против нее, прислушаться, и обратилась к матери:
– Мама! – прозвучал по всему столу ее детски грудной голос.
– Что тебе? – спросила графиня испуганно, но, по лицу дочери увидев, что это была шалость, строго замахала ей рукой, делая угрожающий и отрицательный жест головой.
Разговор притих.
– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи.
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.
– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.


Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.