Комар, Анатолий Григорьевич

Анатолий Григорьевич Комар
Дата рождения	1928(1928)
Место рождения	с.Курчанская, Темрюкский район, Северо-Кавказский край, РСФСР, СССР
Дата смерти	23 ноября 1943 (15 лет)
Место смерти	д.Онуфриевка, Онуфриевский район, Кировоградская область, УССР, СССР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	пехота
Звание
Часть	252-я стрелковая дивизия 332-я разведрота
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Анатолий Григорьевич Комар (1928, станица Курчанская, Темрюкский район, Северо-Кавказский край, РСФСР, СССР (ныне Краснодарский край, Россия) — 23 ноября 1943, деревня Онуфриевка, Онуфриевский район, Кировоградская область, УССР, СССР (ныне посёлок городского типа Онуфриевка, Украина)) — советский военнослужащий, участник Великой Отечественной войны, разведчик 332-й разведывательной роты 252-й стрелковой дивизии 53-й армии, 2-го Украинского фронта, рядовой. Закрыл своим телом амбразуру пулемёта, самый молодой среди известных воинов, совершивших такой подвиг.

Биография

Родился в 1928 году в станице Курчанская Темрюкского района, в раннем возрасте вместе с семьёй переехал в Славянск. С началом войны у 13-летнего мальчика на фронт ушёл отец. После оккупации Славянска (28.10.1941) Анатолий вместе с матерью и двумя малолетними братьями перебрался под Полтаву в село Бригадировка. Во время оккупации помогал раненым советским лётчикам, за что четыре дня провёл в комендатуре, был избит.

В сентябре 1943 года, 252-я стрелковая дивизия продвигалась к Днепру в ходе Черниговско-Полтавской операции и вела бои в районе Бригадировки. Анатолий, зная местность, вызвался провести группу разведчиков в тыл противнику, а после выполнения задания сумел уйти вместе с разведротой на фронт в качестве сына полка. По некоторым сведениям, за разведку переправ через Днепр в конце сентября 1943 года был награждён медалью «За отвагу». После переправы через Днепр принимал участие в тяжёлых боях на плацдарме южнее Кременчуга, выполнял задания по разведке.

В ходе Знаменской операции дивизия начала наступление в общем направлении на Александрию — Знаменку. На пути наступления лежала деревня Онуфриевка. Анатолий Комар вошёл в состав разведгруппы под командованием младшего лейтенанта Колесникова, и восточнее Онуфриевки, группа углубилась в тыл противника. Неожиданно появился легковой автомобиль, который группа забросала гранатами, и откуда захватила топографическую карту с отметками. Командир группы принял решение немедленно прервать выполнение задания и вернуться, чтобы доставить важную карту. На обратном пути группа была обнаружена. Путь к переднему краю советских войск перекрывался огнём из пулемёта, установленного на бруствере. Анатолий Комар подобрался к пулемёту и бросил гранату в окоп. Пулемёт смолк, разведгруппа начала отход, но в этот момент пулемёт вновь открыл огонь, угрожая уничтожить группу. Тогда Анатолий Комар поднялся и накрыл пулемёт своим телом.

После войны следопыты отыскали место захоронения Анатолия Комара и перезахоронили прах в селе Онуфриевка. В 1985 году, к 40-летию Победы Анатолий Комар был посмертно награждён орденом Отечественной войны 2-й степени.

Память

Имя Анатолия Комара было присвоено пионерским отрядам нескольких школ Украины, Славянской средней школы № 11, пионерской дружине Онуфриевской средней школы. В честь героя названы улицы в Онуфриевке и Славянске, воздвигнуты памятники в Славянске и на месте гибели. Один из теплоходов Мурманского пароходства носит имя «Анатолий Комар»..

Литература

• Наша стрелковая: ветераны 252-й дивизии вспоминают / сост. И. Г. Анисимов, А. К. Годовых, И. Г. Гребцов. — 2-е изд., перераб. и доп.. — Пермь: Пермское книжное издательство, 1987. — С. 121—122. — 284 с.

Ссылки

• [www.podvignaroda.ru/ Карточка награждённого]

Отрывок, характеризующий Комар, Анатолий Григорьевич

Вновь нахлынувшая толпа бегущих захватила его с собой и повлекла назад.
Войска бежали такой густой толпой, что, раз попавши в середину толпы, трудно было из нее выбраться. Кто кричал: «Пошел! что замешкался?» Кто тут же, оборачиваясь, стрелял в воздух; кто бил лошадь, на которой ехал сам Кутузов. С величайшим усилием выбравшись из потока толпы влево, Кутузов со свитой, уменьшенной более чем вдвое, поехал на звуки близких орудийных выстрелов. Выбравшись из толпы бегущих, князь Андрей, стараясь не отставать от Кутузова, увидал на спуске горы, в дыму, еще стрелявшую русскую батарею и подбегающих к ней французов. Повыше стояла русская пехота, не двигаясь ни вперед на помощь батарее, ни назад по одному направлению с бегущими. Генерал верхом отделился от этой пехоты и подъехал к Кутузову. Из свиты Кутузова осталось только четыре человека. Все были бледны и молча переглядывались.
– Остановите этих мерзавцев! – задыхаясь, проговорил Кутузов полковому командиру, указывая на бегущих; но в то же мгновение, как будто в наказание за эти слова, как рой птичек, со свистом пролетели пули по полку и свите Кутузова.
Французы атаковали батарею и, увидав Кутузова, выстрелили по нем. С этим залпом полковой командир схватился за ногу; упало несколько солдат, и подпрапорщик, стоявший с знаменем, выпустил его из рук; знамя зашаталось и упало, задержавшись на ружьях соседних солдат.
Солдаты без команды стали стрелять.
– Ооох! – с выражением отчаяния промычал Кутузов и оглянулся. – Болконский, – прошептал он дрожащим от сознания своего старческого бессилия голосом. – Болконский, – прошептал он, указывая на расстроенный батальон и на неприятеля, – что ж это?
Но прежде чем он договорил эти слова, князь Андрей, чувствуя слезы стыда и злобы, подступавшие ему к горлу, уже соскакивал с лошади и бежал к знамени.
– Ребята, вперед! – крикнул он детски пронзительно.
«Вот оно!» думал князь Андрей, схватив древко знамени и с наслаждением слыша свист пуль, очевидно, направленных именно против него. Несколько солдат упало.
– Ура! – закричал князь Андрей, едва удерживая в руках тяжелое знамя, и побежал вперед с несомненной уверенностью, что весь батальон побежит за ним.
Действительно, он пробежал один только несколько шагов. Тронулся один, другой солдат, и весь батальон с криком «ура!» побежал вперед и обогнал его. Унтер офицер батальона, подбежав, взял колебавшееся от тяжести в руках князя Андрея знамя, но тотчас же был убит. Князь Андрей опять схватил знамя и, волоча его за древко, бежал с батальоном. Впереди себя он видел наших артиллеристов, из которых одни дрались, другие бросали пушки и бежали к нему навстречу; он видел и французских пехотных солдат, которые хватали артиллерийских лошадей и поворачивали пушки. Князь Андрей с батальоном уже был в 20 ти шагах от орудий. Он слышал над собою неперестававший свист пуль, и беспрестанно справа и слева от него охали и падали солдаты. Но он не смотрел на них; он вглядывался только в то, что происходило впереди его – на батарее. Он ясно видел уже одну фигуру рыжего артиллериста с сбитым на бок кивером, тянущего с одной стороны банник, тогда как французский солдат тянул банник к себе за другую сторону. Князь Андрей видел уже ясно растерянное и вместе озлобленное выражение лиц этих двух людей, видимо, не понимавших того, что они делали.
«Что они делают? – думал князь Андрей, глядя на них: – зачем не бежит рыжий артиллерист, когда у него нет оружия? Зачем не колет его француз? Не успеет добежать, как француз вспомнит о ружье и заколет его».
Действительно, другой француз, с ружьем на перевес подбежал к борющимся, и участь рыжего артиллериста, всё еще не понимавшего того, что ожидает его, и с торжеством выдернувшего банник, должна была решиться. Но князь Андрей не видал, чем это кончилось. Как бы со всего размаха крепкой палкой кто то из ближайших солдат, как ему показалось, ударил его в голову. Немного это больно было, а главное, неприятно, потому что боль эта развлекала его и мешала ему видеть то, на что он смотрел.
«Что это? я падаю? у меня ноги подкашиваются», подумал он и упал на спину. Он раскрыл глаза, надеясь увидать, чем кончилась борьба французов с артиллеристами, и желая знать, убит или нет рыжий артиллерист, взяты или спасены пушки. Но он ничего не видал. Над ним не было ничего уже, кроме неба – высокого неба, не ясного, но всё таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нем серыми облаками. «Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал, – подумал князь Андрей, – не так, как мы бежали, кричали и дрались; совсем не так, как с озлобленными и испуганными лицами тащили друг у друга банник француз и артиллерист, – совсем не так ползут облака по этому высокому бесконечному небу. Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, я, что узнал его наконец. Да! всё пустое, всё обман, кроме этого бесконечного неба. Ничего, ничего нет, кроме его. Но и того даже нет, ничего нет, кроме тишины, успокоения. И слава Богу!…»


На правом фланге у Багратиона в 9 ть часов дело еще не начиналось. Не желая согласиться на требование Долгорукова начинать дело и желая отклонить от себя ответственность, князь Багратион предложил Долгорукову послать спросить о том главнокомандующего. Багратион знал, что, по расстоянию почти 10 ти верст, отделявшему один фланг от другого, ежели не убьют того, кого пошлют (что было очень вероятно), и ежели он даже и найдет главнокомандующего, что было весьма трудно, посланный не успеет вернуться раньше вечера.