Коматозники
| Коматозники | |
| Flatliners | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер |
Рик Бибер |
| Автор сценария | |
| В главных ролях | |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Длительность |
115 мин. |
| Бюджет | |
| Страна | |
| Год | |
«Коматозники» (англ. Flatliners) — кинофильм. Был выпущен в 1990 году. В нём сыграли такие актёры, как Кифер Сазерленд, Джулия Робертс, Кевин Бэйкон, Уильям Болдуин и Оливер Платт. Фильм о том, как студенты-медики с помощью физической науки попытались выяснить, есть ли что-нибудь там, за смертью (см. жизнь после смерти), они проводят тайные эксперименты с состоянием клинической смерти. Фильм режиссёра Джоэла Шумахера был номинирован на «Оскар» за лучший монтаж звуковых эффектов[2].
Содержание
Сюжет
Фильм начинается со сцены с Нельсоном (Кифер Сазерленд), студентом-медиком, со словами: «Сегодня хороший день, чтобы умереть». Нельсон пытается убедить Джо Херли, Дэвида Лабраччио, Рэнди Стекла, и Рэйчел Манус — четырёх его одногруппников в эксперименте. Он хочет испытать клиническую смерть в течение одной минуты, после чего его помощники должны будут произвести реанимацию. Причиной этого эксперимента было непреодолимое желание Нельсона узнать, действительно ли существует жизнь после смерти. Одногруппники Нельсона с большой опаской относятся к его предложению, но после долгих споров пятеро студентов решают попробовать. Несмотря на некоторые трудности, им удается успешно вернуть его к жизни. Успех эксперимента побуждает остальных (всех, кроме Рэнди) сделать то же самое, что и Нельсон, причем у каждого на это имеются собственные причины.
Почти сразу же после эксперимента каждый участник начинает видеть странные явления. Нельсон видит маленького мальчика, который не только мелькает у него перед глазами, но ещё и физически избивает его. Это Билли Махони, которого он с друзьями травил в детстве, а потом нечаянно убил, бросив в того камень. Джо, будучи помолвленным, является неуправляемым плэйбоем, и он видит в телевизорах обнаженных женщин, которых он тайно снимал на видеокамеру, когда занимался с ними сексом. В электричке Дэвид вдруг видит темнокожую девочку, которая всячески его оскорбляет под смех остальных пассажиров. Нельсон и Джо единственные, кто молчит о своих видениях, но во время эксперимента с Рэйчел Дэвид говорит, что его мучают странные переживания. В конце концов он убеждает других прервать эксперимент Рэйчел, но короткое замыкание едва позволяет им вернуть её обратно.
Дэвид затем объясняет, что с ним происходит: маленькая девочка, которая появляется в его видениях, это его бывшая одноклассница Винни Хикс, над которой он с друзьями издевался в детстве на почве расовой неприязни. Это заставляет Джо заговорить о своем видении. После чего и Нельсон признаётся, что таинственный мальчик, который ему мерещится, это — Билли Махони, которого он убил в детстве. Они понимают, что это не галлюцинации, а некоторая часть реальности. Нельсон говорит, что они пережили смерть и, следовательно, заступили на неизведанную территорию. Рэйчел не дает покоя видение с присутствием отца, который оказался наркоманом, и когда в пять лет она случайно об этом узнала, то он совершил самоубийство.
Дэвид находит ту самую маленькую девочку, чтобы извиниться перед ней, Винни прощает его и со слезами на глазах благодарит. В этот момент у Нельсона случается драка с Билли Махони, но противник невидим для Дэвида, однако он приходит на помощь другу и они возвращаются в город.
Когда Нельсон и Давид возвращаются, Рэйчел, которая увидела другое видение отца во время зачета, рассказывает другим, что происходит с ней и насмешливо благодарит Нельсона за кошмар. Вспыхивает ссора. Рэйчел убегает, но Дэвид догоняет её и успокаивает. Он идет к ней домой, где они занимаются любовью.
Рэйчел переступает через себя и беседует с отцом, который просит у неё прощения. Они обнимаются и искренне прощают друг друга, после чего чувство вины пропадает и видения перестают преследовать Рэйчел. Невеста Джо находит его видеозаписи, смотрит их и расстается с ним, после чего исчезают видения девушек.
Но Нельсон, которого не перестает преследовать Билли, решается на крайний шаг. Он звонит из таксофона Рэйчел и сообщает, что намерен покончить со всем этим, после чего направляется на место, где они проводили свои эксперименты и сам проводит над собой процедуру. Ему видится, что Билли его убивает точно так же, как Нельсон убил его в детстве, после чего Билли его прощает, улыбается, машет рукой и навсегда уходит. Друзья Нельсона, вовремя догадавшиеся где он находится, чудом умудряются его спасти. Одна из последних фраз фильма — «Я не был готов сегодня умереть», которую тоже произносит Нельсон.
- Кассовые сборы: 61,5 млн (США) $[3].
- Съёмки: 23 октября 1989 — 22 января 1990.
- Премьера: 10 августа 1990[1].
- Слоган: «Some lines shouldn’t be crossed».
- Производство: Columbia Pictures Corporation и Stonebridge Entertainment.
В ролях
- Кифер Сазерленд (Kiefer Sutherland) — Нэльсон
- Джулия Робертс (Julia Roberts) — Рэйчел Маннус
- Кевин Бейкон (Kevin Bacon) — Дэвид Лабраччио
- Уильям Болдуин (William Baldwin) — Джо Хёрли
- Оливер Плэтт (Oliver Platt) — Рэнди Стекл
См. также
Напишите отзыв о статье "Коматозники"
Примечания
- ↑ 1 2 [www.kinomania.ru/movies/f/Flatliners/index.shtml Коматозники /Flatliners/] на сайте kinomania.ru
- ↑ [www.film.ru/afisha/movie_awards.asp?vg=98996 Награды и номинации] на сайте Film.ru
- ↑ [www.boxofficemojo.com/movies/?id=flatliners.htm Domestic Total Gross] (англ.) на сайте Box Office Mojo
Ссылки
- «Коматозники» (англ.) на сайте Internet Movie Database
| ||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Коматозники
Князь Василий улыбнулся.– Этого не обещаю. Вы не знаете, как осаждают Кутузова с тех пор, как он назначен главнокомандующим. Он мне сам говорил, что все московские барыни сговорились отдать ему всех своих детей в адъютанты.
– Нет, обещайте, я не пущу вас, милый, благодетель мой…
– Папа! – опять тем же тоном повторила красавица, – мы опоздаем.
– Ну, au revoir, [до свиданья,] прощайте. Видите?
– Так завтра вы доложите государю?
– Непременно, а Кутузову не обещаю.
– Нет, обещайте, обещайте, Basile, [Василий,] – сказала вслед ему Анна Михайловна, с улыбкой молодой кокетки, которая когда то, должно быть, была ей свойственна, а теперь так не шла к ее истощенному лицу.
Она, видимо, забыла свои годы и пускала в ход, по привычке, все старинные женские средства. Но как только он вышел, лицо ее опять приняло то же холодное, притворное выражение, которое было на нем прежде. Она вернулась к кружку, в котором виконт продолжал рассказывать, и опять сделала вид, что слушает, дожидаясь времени уехать, так как дело ее было сделано.
– Но как вы находите всю эту последнюю комедию du sacre de Milan? [миланского помазания?] – сказала Анна Павловна. Et la nouvelle comedie des peuples de Genes et de Lucques, qui viennent presenter leurs voeux a M. Buonaparte assis sur un trone, et exaucant les voeux des nations! Adorable! Non, mais c'est a en devenir folle! On dirait, que le monde entier a perdu la tete. [И вот новая комедия: народы Генуи и Лукки изъявляют свои желания господину Бонапарте. И господин Бонапарте сидит на троне и исполняет желания народов. 0! это восхитительно! Нет, от этого можно с ума сойти. Подумаешь, что весь свет потерял голову.]
Князь Андрей усмехнулся, прямо глядя в лицо Анны Павловны.
– «Dieu me la donne, gare a qui la touche», – сказал он (слова Бонапарте, сказанные при возложении короны). – On dit qu'il a ete tres beau en prononcant ces paroles, [Бог мне дал корону. Беда тому, кто ее тронет. – Говорят, он был очень хорош, произнося эти слова,] – прибавил он и еще раз повторил эти слова по итальянски: «Dio mi la dona, guai a chi la tocca».
– J'espere enfin, – продолжала Анна Павловна, – que ca a ete la goutte d'eau qui fera deborder le verre. Les souverains ne peuvent plus supporter cet homme, qui menace tout. [Надеюсь, что это была, наконец, та капля, которая переполнит стакан. Государи не могут более терпеть этого человека, который угрожает всему.]
– Les souverains? Je ne parle pas de la Russie, – сказал виконт учтиво и безнадежно: – Les souverains, madame! Qu'ont ils fait pour Louis XVII, pour la reine, pour madame Elisabeth? Rien, – продолжал он одушевляясь. – Et croyez moi, ils subissent la punition pour leur trahison de la cause des Bourbons. Les souverains? Ils envoient des ambassadeurs complimenter l'usurpateur. [Государи! Я не говорю о России. Государи! Но что они сделали для Людовика XVII, для королевы, для Елизаветы? Ничего. И, поверьте мне, они несут наказание за свою измену делу Бурбонов. Государи! Они шлют послов приветствовать похитителя престола.]
И он, презрительно вздохнув, опять переменил положение. Князь Ипполит, долго смотревший в лорнет на виконта, вдруг при этих словах повернулся всем телом к маленькой княгине и, попросив у нее иголку, стал показывать ей, рисуя иголкой на столе, герб Конде. Он растолковывал ей этот герб с таким значительным видом, как будто княгиня просила его об этом.
– Baton de gueules, engrele de gueules d'azur – maison Conde, [Фраза, не переводимая буквально, так как состоит из условных геральдических терминов, не вполне точно употребленных. Общий смысл такой : Герб Конде представляет щит с красными и синими узкими зазубренными полосами,] – говорил он.
Княгиня, улыбаясь, слушала.
– Ежели еще год Бонапарте останется на престоле Франции, – продолжал виконт начатый разговор, с видом человека не слушающего других, но в деле, лучше всех ему известном, следящего только за ходом своих мыслей, – то дела пойдут слишком далеко. Интригой, насилием, изгнаниями, казнями общество, я разумею хорошее общество, французское, навсегда будет уничтожено, и тогда…
Он пожал плечами и развел руками. Пьер хотел было сказать что то: разговор интересовал его, но Анна Павловна, караулившая его, перебила.
– Император Александр, – сказала она с грустью, сопутствовавшей всегда ее речам об императорской фамилии, – объявил, что он предоставит самим французам выбрать образ правления. И я думаю, нет сомнения, что вся нация, освободившись от узурпатора, бросится в руки законного короля, – сказала Анна Павловна, стараясь быть любезной с эмигрантом и роялистом.
– Это сомнительно, – сказал князь Андрей. – Monsieur le vicomte [Господин виконт] совершенно справедливо полагает, что дела зашли уже слишком далеко. Я думаю, что трудно будет возвратиться к старому.
– Сколько я слышал, – краснея, опять вмешался в разговор Пьер, – почти всё дворянство перешло уже на сторону Бонапарта.
– Это говорят бонапартисты, – сказал виконт, не глядя на Пьера. – Теперь трудно узнать общественное мнение Франции.
– Bonaparte l'a dit, [Это сказал Бонапарт,] – сказал князь Андрей с усмешкой.
(Видно было, что виконт ему не нравился, и что он, хотя и не смотрел на него, против него обращал свои речи.)
– «Je leur ai montre le chemin de la gloire» – сказал он после недолгого молчания, опять повторяя слова Наполеона: – «ils n'en ont pas voulu; je leur ai ouvert mes antichambres, ils se sont precipites en foule»… Je ne sais pas a quel point il a eu le droit de le dire. [Я показал им путь славы: они не хотели; я открыл им мои передние: они бросились толпой… Не знаю, до какой степени имел он право так говорить.]
– Aucun, [Никакого,] – возразил виконт. – После убийства герцога даже самые пристрастные люди перестали видеть в нем героя. Si meme ca a ete un heros pour certaines gens, – сказал виконт, обращаясь к Анне Павловне, – depuis l'assassinat du duc il y a un Marietyr de plus dans le ciel, un heros de moins sur la terre. [Если он и был героем для некоторых людей, то после убиения герцога одним мучеником стало больше на небесах и одним героем меньше на земле.]
