Комацубара, Мититаро

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Мититаро Комацубара
Дата рождения

20 июля 1886(1886-07-20)

Место рождения

Канагава (префектура) , Японская империя

Дата смерти

6 октября 1940(1940-10-06) (54 года)

Принадлежность

Японская империя Японская империя

Годы службы

19051940

Звание

Генерал-лейтенант

Командовал

23-я пехотная дивизия

Сражения/войны

Первая мировая война,</br>Бои на Халхин-Голе

Мититаро Комацубара (яп. 小松原 道太郎 Комацубара Мититаро:?, 20 июля 18866 октября 1940) — руководил военной операцией Императорской армии Японии у реки Халхин-Гол.



Биография

Родился в Иокогаме в семье военно-морского инженера, был самым старшим из пяти сыновей. Учился в начальной и средней школе в Токио. В ноябре 1905 года окончил Военную академию Императорской армии (18-й выпуск). С июня 1906 года в чине младшего лейтенанта служил в 34-м пехотном полку.

В 1909—1910 служил в должности помощника военного атташе в России, свободно говорил по-русски. После возвращения в Японию служил в Генеральном штабе армии Японской империи и Высочайшем военном совете. В 1914, во время Первой мировой войны, участвовал в командовании японскими экспедиционными силами при осаде Циндао.[1]

Вернувшись в 1915 году, окончил Высшую военную академию Императорской армии (27-й выпуск). Назначен командующим 34-го пехотного полка.

В 1919 назначен на Советскую ветвь 4-й секции (Военная разведка в Европе и Америке) 2-го бюро Генерального штаба армии. В 1926—1927 работает инструктором в Имперском военном колледже как специалист по Красной Армии. В 1927—1929 военный атташе в Москве.

После возвращения в Японию, в 1930 году командует 57-м пехотным полком. В 1932 году полковник Комацубара возглавил харбинское управление контрразведки (японская военная миссия) в Маньчжоу-го. В августе 1934 года ему было присвоено звание генерал-майора.

В 1934 году вернулся в Японию, командует 8-й пехотной бригадой. В 1936—1937 году командует 1-й бригадой Императорской гвардии. Повышен до генерал-лейтенанта в ноябре 1937 года. В 1937—1938 командующий 2-м отдельным гарнизоном.

С 7 июля 1938 года по 6 ноября 1939 года командир 23-й пехотной дивизии Квантунской армии, дислоцированной близ Хайлара в Маньчжоу-го. Осуществлял общее руководство военной операцией на Халхин-Голе. После позорного поражения, в ноябре 1939 года снят с дивизии, переведён в штаб Квантунской армии, позже — в Генеральный штаб. В январе 1940 уволен в запас как несущий ответственность за поражение на Халхин-Голе. 6 октября 1940 года совершил харакири, по другой версии — умер от рака желудка.[2]

Напишите отзыв о статье "Комацубара, Мититаро"

Примечания

  1. Ammenthorp Steen, The Generals of World War II
  2. Coox, Alvin D. Nomonhan: Japan Against Russia, 1939. - Stanford University Press, California, 1985.

Отрывок, характеризующий Комацубара, Мититаро

Молча и неподвижно сидя у стены на соломе, Пьер то открывал, то закрывал глаза. Но только что он закрывал глаза, он видел пред собой то же страшное, в особенности страшное своей простотой, лицо фабричного и еще более страшные своим беспокойством лица невольных убийц. И он опять открывал глаза и бессмысленно смотрел в темноте вокруг себя.
Рядом с ним сидел, согнувшись, какой то маленький человек, присутствие которого Пьер заметил сначала по крепкому запаху пота, который отделялся от него при всяком его движении. Человек этот что то делал в темноте с своими ногами, и, несмотря на то, что Пьер не видал его лица, он чувствовал, что человек этот беспрестанно взглядывал на него. Присмотревшись в темноте, Пьер понял, что человек этот разувался. И то, каким образом он это делал, заинтересовало Пьера.
Размотав бечевки, которыми была завязана одна нога, он аккуратно свернул бечевки и тотчас принялся за другую ногу, взглядывая на Пьера. Пока одна рука вешала бечевку, другая уже принималась разматывать другую ногу. Таким образом аккуратно, круглыми, спорыми, без замедления следовавшими одно за другим движеньями, разувшись, человек развесил свою обувь на колышки, вбитые у него над головами, достал ножик, обрезал что то, сложил ножик, положил под изголовье и, получше усевшись, обнял свои поднятые колени обеими руками и прямо уставился на Пьера. Пьеру чувствовалось что то приятное, успокоительное и круглое в этих спорых движениях, в этом благоустроенном в углу его хозяйстве, в запахе даже этого человека, и он, не спуская глаз, смотрел на него.
– А много вы нужды увидали, барин? А? – сказал вдруг маленький человек. И такое выражение ласки и простоты было в певучем голосе человека, что Пьер хотел отвечать, но у него задрожала челюсть, и он почувствовал слезы. Маленький человек в ту же секунду, не давая Пьеру времени выказать свое смущение, заговорил тем же приятным голосом.
– Э, соколик, не тужи, – сказал он с той нежно певучей лаской, с которой говорят старые русские бабы. – Не тужи, дружок: час терпеть, а век жить! Вот так то, милый мой. А живем тут, слава богу, обиды нет. Тоже люди и худые и добрые есть, – сказал он и, еще говоря, гибким движением перегнулся на колени, встал и, прокашливаясь, пошел куда то.
– Ишь, шельма, пришла! – услыхал Пьер в конце балагана тот же ласковый голос. – Пришла шельма, помнит! Ну, ну, буде. – И солдат, отталкивая от себя собачонку, прыгавшую к нему, вернулся к своему месту и сел. В руках у него было что то завернуто в тряпке.
– Вот, покушайте, барин, – сказал он, опять возвращаясь к прежнему почтительному тону и развертывая и подавая Пьеру несколько печеных картошек. – В обеде похлебка была. А картошки важнеющие!
Пьер не ел целый день, и запах картофеля показался ему необыкновенно приятным. Он поблагодарил солдата и стал есть.
– Что ж, так то? – улыбаясь, сказал солдат и взял одну из картошек. – А ты вот как. – Он достал опять складной ножик, разрезал на своей ладони картошку на равные две половины, посыпал соли из тряпки и поднес Пьеру.