Комбинация (группа)

«Комбинация»
Жанр	поп, диско
Годы	1988—наст. время
Страны	СССР СССР Россия Россия
Город	Саратов, Москва
Язык песен	Русский
Лейблы	"Мелодия", "Gala Records", "Союз", "Бекар Records", JAM
Состав	Татьяна Иванова Елена Червякова Наталия Пушкарева Алёна Антонова Екатерина Болотова
Бывшие участники	Алёна Апина, Светлана Кашина
[www.kombinaciya.ru/ www.kombinaciya.ru]

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

«Комбинация» — советская, а затем и российская поп-группа, основанная в 1988 году бывшим работником ОБХСС Александром Шишининым (директором группы) и молодым композитором Виталием Окороковым. Отличалась «социальной» тематикой, практически каждая песня отражала то или иное явление, происходящее в обществе на рубеже 80-х и 90-х: повальный дефицит товаров, бум мексиканских сериалов, преклонение перед представителями развитых капиталистических стран и т. д.

История

Как утверждали в своих интервью создатели «Комбинации», на создание именно женского коллектива их вдохновил увиденный накануне концерт группы «Мираж». Объясняя журналистам слегка провокационное для того времени название, композитор Виталий Окороков отмечал, что речь идёт вовсе не о женском белье, а о комбинации стилей в музыке.

Студентку консерватории Лену Апину привёл Виталий Окороков. Солистку Таню Иванову, ещё школьницу, Александр Шишинин встретил на улице Саратова. Из саратовского музыкального училища в группу пришли клавишница Светлана Костыко и гитаристка Таня Долганова, из соседнего города Энгельса приезжала на репетиции бас-гитаристка Оля Ахунова, нашлась и барабанщица — Юля Козюлькова.

В сентябре 1988 года группа дала свой первый концерт, в этом же году вышел первый альбом «Ход конём», который записывался в саратовском ресторане «Центральный». В него вошли такие песни, как «Белый вечер», «Анжелика», «Знаю, что не любишь». С этим альбомом группа отправилась в гастроли по региону.

В 1989 году появился первый хит «Комбинации» — песня «Russian girls» — принесший группе всесоюзную популярность. Группа успешно гастролирует по Советскому Союзу, поскольку в её арсенал добавились такие песни, как «Не забывай» и «Модница». Вскоре они оформились в первый полноценный (в техническом смысле) альбом группы «Русские девочки».

Третий альбом — «Московская прописка» — стал самым ударным диском группы, почти сразу взлетев на вершины хит-парадов. Такие песни, как «American boy» и «Бухгалтер», мгновенно ушли в народ, во многом благодаря снятому режиссёром Сергеем Косачём оригинальному клипу.

Вокруг имени группы начался настоящий ажиотаж: концертные площадки не вмешали всех желающих, билеты продавались перекупщиками по тройной цене. Редакции журналов и газет заваливали письмами с просьбой написать что-нибудь о любимой группе.

«Московская прописка» стала последним альбомом, выпущенным легендарным составом: Татьяна Иванова, Алёна Апина, Зося Костыко, Оля Ахунова, Нюра Ковалёва. Группа едет на Гастроли в Германию, планируется поездка в США, идёт подготовка к записи четвёртого альбома.

В 1991 году группу «Комбинация» неожиданно покидает Алёна Апина и начинает сольную карьеру под руководством Александра Иратова, ставшего впоследствии её мужем.

Александр Шишинин воспринимает этот шаг как предательство. «Комбинация» начинает экстренный поиск новой солистки, которой в итоге стала уроженка города Иваново - Татьяна ОХОМУШ. Она проработала в группе очень недолго: записей с ней не сохранилось, а её бэк-вокал можно услышать лишь в песне "С высокого холма".

Ей на смену пришла жительница Нижнего Тагила Светлана Кашина, которую приметили на финале конкурса «Утренняя звезда». Вместе с ней «Комбинация» выпускает вполне успешный альбом «Два кусочека колбаски», куда, кроме одноимённой песни, вошли такие хиты, как «Серёга», «Берег красный, берег белый», «Луис Альберто» и попурри на тему старых песен.

В марте 1993 года Александр Шишинин погибает, и продюсером группы становится Александр Толмацкий. В сотрудничестве с Игорем Сарухановым был записан альбом «Самая-самая», который уже не имел такого успеха, как предыдущие. Тем не менее заглавная песня, а также «Встреча на Манежной» и «А я люблю военных», имели у публики определённый успех. Но поклонники «Комбинации» отмечают, что из стиля группы пропали свойственные коллективу залихватские нотки и разухабистость, а из песен — характерная запоминающаяся мелодичность.

Год спустя, в 1994-м, по неизвестным причинам группу покидает Светлана Кашина. Есть мнение, что причиной этому стали разногласия с другой солисткой, Татьяной Ивановой.

Последним диском группы стал выпущенный в 1998 году лирический альбом «Давай поболтаем». Однако широкой известности эти песни не получили.

На данный момент «Комбинация» выступает на сборных ретро-концертах и корпоративах, и в качестве приглашённых звёзд на профессиональных праздниках и Днях города. Исполняются в основном песни периода 89-91 гг. Иногда к Ивановой присоединяется Алёна Апина.

Споры об авторстве песен

Композитором группы, написавшим практически все её главные хиты, является Виталий Окороков. Что касается авторства стихов, то здесь единого мнения до сих пор нет. Автором слов на самых первых альбомах указан продюсер Александр Шишинин, но затем, в переизданиях, он был исправлен на Юрия Дружкова.

Юрий Дружков работал продавцом газет в киоске «Союзпечать», увлекался сочинением стихов. Все свои тексты он записывал в тетради, которые потом либо раздавал, либо продавал за копейки.

На данный момент в реестре «Российского авторского общества» Юрий Дружков значится автором стихов лишь к некоторым песням «Комбинации»: «Берег красный, берег белый», «Вишнёвая девятка», «Любовь уходит не спеша», «Милый мой родной», «Пойдём со мной», «Серёга» и «Хватит, довольно». Автором «Бухгалтера» значится Алёна Апина, «Russian girls», «Белый вечер», «Московская прописка», «Не забывай» и «American boy» — Александр Шишинин. Хотя, по словам Татьяны Ивановой, Александр Шишинин вообще не писал стихов.

Есть версия, что стихи всё-таки были написаны Юрием Дружковым, но из-за их несовершенства переделывать их приходилось другим участникам группы, включая Алёну Апину, Татьяну Иванову, Виталия Окорокова и Александра Шишинина. Из-за этого они считали себя вправе указать собственное авторство.

Незадолго до смерти Юрий Дружков заявил, что хит Алёны Апиной «Узелки» был украден у него, и Михаил Танич выдал эту песню за своё произведение.

Криминал, связанный с именем группы

Убийство Александра Шишинина (1993 год) произошло в подъезде дома, где он снимал квартиру вместе с участницей группы Еленой Молчановой: на него напал неизвестный, нанеся удар ножом в живот.

За несколько часов до гибели Шишинин сообщил в правоохранительные органы, что ему регулярно по телефону угрожают физической расправой. Анонимный абонент предлагал Шишинину во избежание возможных неприятностей подписать контракт с фирмой «ЛИС`С», однако тот решил работать самостоятельно.

Преступление до сих пор не раскрыто.

Существует версия, что некая третья сила в шоу-бизнесе, зная о непростых отношениях Александра Шишинина и руководителя «ЛИС`С» Сергея Лисовского, решила подобным образом скомпрометировать мощного конкурента.

В январе 2006 года в Саратове погиб поэт Юрий Дружков. По словам соседей, на протяжении многих лет его квартира была притоном для местных алкоголиков и бомжей. В ночь с 4 на 5 января в гости к Юрию Дружкову пришёл молодой поэт Тимофей Астахин, который попросил помочь ему познакомиться с московскими продюсерами для дальнейшей раскрутки в столице. В ходе распития спиртного между ними вспыхнула ссора, в результате которой Дружков погиб от ножевого ранения в шею. Через некоторое время 26-летний поэт был задержан.

Состав

• Татьяна Иванова — вокал (с 1988)
• Екатерина Болотова — гитара (1995—2000, 2003— по настоящее время)
• Елена Червякова — бас (2007—2008, с 2010)
• Алёна Антонова — клавишные (с 2008)
• Наталья Пушкарёва — клавишные (1994—1997, 2001—2006, с 2014)

Бывшие участницы

• Алёна Апина — вокал (1988—1991)
• Татьяна Охомуш — вокал (в 1991 г. сразу после ухода Апиной, единственная песня «С высокого холма»)
• Светлана Кашина — вокал (1991—1994)
• Ольга Ахунова — бас-гитара (1988—1992, 1994—1995, 2001—2007, 2008—2010)
• Светлана Костыко — клавишные, ударные (1988—1992)
• Татьяна Костыко — ударные (1988)
• Юлия Козюлькова — ударные (1988, 1992)
• Татьяна Долганова — гитара (1988)
• Марина Балакина — гитара (1988)
• Вероника Маслова — клавишные (1989)
• Инесса Топиани — ударные (1989—1990), гитара (1994—1995)
• Анжелика Менахина (Крупник) — ударные (1990), клавишные (2006—2007)
• Анна Ковалева — ударные (1990—1992, 1994—1996, 1996—2001)
• Анжела Бродова — клавишные (1990—1992)
• Галина Лезина — бас (1992—1993)
• Светлана Молчанова — ударные (1992—1994, 1996)
• Елена Молчанова — гитара (1992—1994, 1995, 1997—1998, 2003)
• Баташов Александр
• (наст. Шарафутдинова) — клавишные (1992—1993)

Дискография

Альбомы

1. Ход конём (1988, MC)
2. Белый вечер (1988, MC)
3. Шоу-группа «Комбинация» (1989, EP, Мелодия)
4. Русские девочки. Новая версия (1989, MC, Gala Records | 1990, LP, Мелодия совместно с Gala Records)
5. Московская прописка (1991, LP, MC, Gala Records)
6. Два кусочека колбаски (1993, LP, CD, MC, Gala Records совместно с SBA)
7. Самая, самая… (1994, CD, MC, Союз совместно с Бекар)
8. Давай поболтаем (1998, CD, MC, JAM)

Сборники

1. «Комбинация» и другие. Лучшие песни Виталия Окорокова (1992, LP, АО «ЛАДЪ»)
2. Два кусочека колбаски от Хороших девочек (1993, MC, Союз совместно с Gala Records)
3. Из раннего. Песни композитора Виталия Окорокова (1994, CD, MTM)
4. The Very Best Of… (1994, CD, Gala Records)
5. Музыка для дискотек (ремиксы) (1995, СD, MC, MEDIA STAR)
6. Легендарные песни (2004, CD, MC, JAM)
7. MP3 Jam Collection (2005, MP3-CD, JAM)

Переиздания

1. Московская прописка (1994, CD, Gala Records совместно с SBA)
2. Белый вечер (копия диска «Из раннего») (2004, CD, MC, JAM)
3. Русские девочки (2004, CD, MC, JAM)
4. Московская прописка (2004, CD, MC, JAM)
5. Два кусочка колбаски (2004, CD, MC, JAM)
6. Самая, самая… (2004, CD, MC, JAM)(Существуют 2 варианта, более поздняя допечатка содержит 10 треков, а не 11? как первый пресс)

Интересные факты

• В канун 2010 года в новогоднем выпуске «Вечернего квартала» была представлена пародия на группу «Комбинация» — группа «Политическая комбинация», якобы активно гастролирующая по всей Украине в поддержку всех кандидатов в Президенты Украины во время предвыборной кампании.
• Мелодия из песни «Бухгалтер» использована в композиции «Частушки» панк-рок-группы «Сектор Газа».
• В одном из выпусков программы «Оба-на!» была сделана пародия на «Комбинацию»: женская группа «Ночная рубашка» исполнила песню «Вовочка».
• В 1990 году кинокомпания «Фора-фильм» выпустила фильм «Мордашка» с Дмитрием Харатьяном в главной роли. Группа «Комбинация» исполнила саундтрек к кинофильму: песни «Не забывай», «Мальчик мой, я не люблю металл», «Байка».
• Весной 1991 года во дворе одного из московских домов был обнаружен труп девушки, которая была удивительно похожа на одну из солисток группы «Комбинация». Как выяснилось, она и ещё несколько девушек составляли фальшивую группу, которая мошенническим путём выдавала себя за популярную группу. Убийца девушки покончил с собой. Этой истории посвящена одна из серий документального фильма «Следствие вели…».
• В апреле 2011 года президент России Дмитрий Медведев на встрече выпускников исполнил своеобразный танец под песню «American boy». Видео, снятое на телефон, попало в Сеть и вызвало массу шуток, пародий и обыгрываний в КВН.
• В репертуаре «Комбинации» есть песни, написанные на стихи «классических» поэтов: «Где-то в тмутаракани» (Андрей Вознесенский), «Вот опять окно» (Марина Цветаева), «Байка», (Александр Твардовский).
• Режиссёром клипа «Два кусочека колбаски» стал Александр Файфман, ныне генеральный продюсер Первого канала. К сожалению, из-за отсутствия финансирования клип так и не увидел свет.

Ссылки

• [www.kombinaciya.ru/ Официальный сайт группы «Комбинация»]
• [www.youtube.com/watch?v=trNVCu_8am4&feature=player_embedded/ Вечерний квартал — Политическая комбинация]

Отрывок, характеризующий Комбинация (группа)

– Mon pere, – сказала она. – Не отвертывайтесь от меня, будемте плакать вместе.
– Мерзавцы, подлецы! – закричал старик, отстраняя от нее лицо. – Губить армию, губить людей! За что? Поди, поди, скажи Лизе. – Княжна бессильно опустилась в кресло подле отца и заплакала. Она видела теперь брата в ту минуту, как он прощался с ней и с Лизой, с своим нежным и вместе высокомерным видом. Она видела его в ту минуту, как он нежно и насмешливо надевал образок на себя. «Верил ли он? Раскаялся ли он в своем неверии? Там ли он теперь? Там ли, в обители вечного спокойствия и блаженства?» думала она.
– Mon pere, [Отец,] скажите мне, как это было? – спросила она сквозь слезы.
– Иди, иди, убит в сражении, в котором повели убивать русских лучших людей и русскую славу. Идите, княжна Марья. Иди и скажи Лизе. Я приду.
Когда княжна Марья вернулась от отца, маленькая княгиня сидела за работой, и с тем особенным выражением внутреннего и счастливо спокойного взгляда, свойственного только беременным женщинам, посмотрела на княжну Марью. Видно было, что глаза ее не видали княжну Марью, а смотрели вглубь – в себя – во что то счастливое и таинственное, совершающееся в ней.
– Marie, – сказала она, отстраняясь от пялец и переваливаясь назад, – дай сюда твою руку. – Она взяла руку княжны и наложила ее себе на живот.
Глаза ее улыбались ожидая, губка с усиками поднялась, и детски счастливо осталась поднятой.
Княжна Марья стала на колени перед ней, и спрятала лицо в складках платья невестки.
– Вот, вот – слышишь? Мне так странно. И знаешь, Мари, я очень буду любить его, – сказала Лиза, блестящими, счастливыми глазами глядя на золовку. Княжна Марья не могла поднять головы: она плакала.
– Что с тобой, Маша?
– Ничего… так мне грустно стало… грустно об Андрее, – сказала она, отирая слезы о колени невестки. Несколько раз, в продолжение утра, княжна Марья начинала приготавливать невестку, и всякий раз начинала плакать. Слезы эти, которых причину не понимала маленькая княгиня, встревожили ее, как ни мало она была наблюдательна. Она ничего не говорила, но беспокойно оглядывалась, отыскивая чего то. Перед обедом в ее комнату вошел старый князь, которого она всегда боялась, теперь с особенно неспокойным, злым лицом и, ни слова не сказав, вышел. Она посмотрела на княжну Марью, потом задумалась с тем выражением глаз устремленного внутрь себя внимания, которое бывает у беременных женщин, и вдруг заплакала.
– Получили от Андрея что нибудь? – сказала она.
– Нет, ты знаешь, что еще не могло притти известие, но mon реrе беспокоится, и мне страшно.
– Так ничего?
– Ничего, – сказала княжна Марья, лучистыми глазами твердо глядя на невестку. Она решилась не говорить ей и уговорила отца скрыть получение страшного известия от невестки до ее разрешения, которое должно было быть на днях. Княжна Марья и старый князь, каждый по своему, носили и скрывали свое горе. Старый князь не хотел надеяться: он решил, что князь Андрей убит, и не смотря на то, что он послал чиновника в Австрию розыскивать след сына, он заказал ему в Москве памятник, который намерен был поставить в своем саду, и всем говорил, что сын его убит. Он старался не изменяя вести прежний образ жизни, но силы изменяли ему: он меньше ходил, меньше ел, меньше спал, и с каждым днем делался слабее. Княжна Марья надеялась. Она молилась за брата, как за живого и каждую минуту ждала известия о его возвращении.


– Ma bonne amie, [Мой добрый друг,] – сказала маленькая княгиня утром 19 го марта после завтрака, и губка ее с усиками поднялась по старой привычке; но как и во всех не только улыбках, но звуках речей, даже походках в этом доме со дня получения страшного известия была печаль, то и теперь улыбка маленькой княгини, поддавшейся общему настроению, хотя и не знавшей его причины, – была такая, что она еще более напоминала об общей печали.
– Ma bonne amie, je crains que le fruschtique (comme dit Фока – повар) de ce matin ne m'aie pas fait du mal. [Дружочек, боюсь, чтоб от нынешнего фриштика (как называет его повар Фока) мне не было дурно.]
– А что с тобой, моя душа? Ты бледна. Ах, ты очень бледна, – испуганно сказала княжна Марья, своими тяжелыми, мягкими шагами подбегая к невестке.
– Ваше сиятельство, не послать ли за Марьей Богдановной? – сказала одна из бывших тут горничных. (Марья Богдановна была акушерка из уездного города, жившая в Лысых Горах уже другую неделю.)
– И в самом деле, – подхватила княжна Марья, – может быть, точно. Я пойду. Courage, mon ange! [Не бойся, мой ангел.] Она поцеловала Лизу и хотела выйти из комнаты.
– Ах, нет, нет! – И кроме бледности, на лице маленькой княгини выразился детский страх неотвратимого физического страдания.
– Non, c'est l'estomac… dites que c'est l'estomac, dites, Marie, dites…, [Нет это желудок… скажи, Маша, что это желудок…] – и княгиня заплакала детски страдальчески, капризно и даже несколько притворно, ломая свои маленькие ручки. Княжна выбежала из комнаты за Марьей Богдановной.
– Mon Dieu! Mon Dieu! [Боже мой! Боже мой!] Oh! – слышала она сзади себя.
Потирая полные, небольшие, белые руки, ей навстречу, с значительно спокойным лицом, уже шла акушерка.
– Марья Богдановна! Кажется началось, – сказала княжна Марья, испуганно раскрытыми глазами глядя на бабушку.
– Ну и слава Богу, княжна, – не прибавляя шага, сказала Марья Богдановна. – Вам девицам про это знать не следует.
– Но как же из Москвы доктор еще не приехал? – сказала княжна. (По желанию Лизы и князя Андрея к сроку было послано в Москву за акушером, и его ждали каждую минуту.)
– Ничего, княжна, не беспокойтесь, – сказала Марья Богдановна, – и без доктора всё хорошо будет.
Через пять минут княжна из своей комнаты услыхала, что несут что то тяжелое. Она выглянула – официанты несли для чего то в спальню кожаный диван, стоявший в кабинете князя Андрея. На лицах несших людей было что то торжественное и тихое.
Княжна Марья сидела одна в своей комнате, прислушиваясь к звукам дома, изредка отворяя дверь, когда проходили мимо, и приглядываясь к тому, что происходило в коридоре. Несколько женщин тихими шагами проходили туда и оттуда, оглядывались на княжну и отворачивались от нее. Она не смела спрашивать, затворяла дверь, возвращалась к себе, и то садилась в свое кресло, то бралась за молитвенник, то становилась на колена пред киотом. К несчастию и удивлению своему, она чувствовала, что молитва не утишала ее волнения. Вдруг дверь ее комнаты тихо отворилась и на пороге ее показалась повязанная платком ее старая няня Прасковья Савишна, почти никогда, вследствие запрещения князя,не входившая к ней в комнату.
– С тобой, Машенька, пришла посидеть, – сказала няня, – да вот княжовы свечи венчальные перед угодником зажечь принесла, мой ангел, – сказала она вздохнув.
– Ах как я рада, няня.
– Бог милостив, голубка. – Няня зажгла перед киотом обвитые золотом свечи и с чулком села у двери. Княжна Марья взяла книгу и стала читать. Только когда слышались шаги или голоса, княжна испуганно, вопросительно, а няня успокоительно смотрели друг на друга. Во всех концах дома было разлито и владело всеми то же чувство, которое испытывала княжна Марья, сидя в своей комнате. По поверью, что чем меньше людей знает о страданиях родильницы, тем меньше она страдает, все старались притвориться незнающими; никто не говорил об этом, но во всех людях, кроме обычной степенности и почтительности хороших манер, царствовавших в доме князя, видна была одна какая то общая забота, смягченность сердца и сознание чего то великого, непостижимого, совершающегося в эту минуту.
В большой девичьей не слышно было смеха. В официантской все люди сидели и молчали, на готове чего то. На дворне жгли лучины и свечи и не спали. Старый князь, ступая на пятку, ходил по кабинету и послал Тихона к Марье Богдановне спросить: что? – Только скажи: князь приказал спросить что? и приди скажи, что она скажет.
– Доложи князю, что роды начались, – сказала Марья Богдановна, значительно посмотрев на посланного. Тихон пошел и доложил князю.
– Хорошо, – сказал князь, затворяя за собою дверь, и Тихон не слыхал более ни малейшего звука в кабинете. Немного погодя, Тихон вошел в кабинет, как будто для того, чтобы поправить свечи. Увидав, что князь лежал на диване, Тихон посмотрел на князя, на его расстроенное лицо, покачал головой, молча приблизился к нему и, поцеловав его в плечо, вышел, не поправив свечей и не сказав, зачем он приходил. Таинство торжественнейшее в мире продолжало совершаться. Прошел вечер, наступила ночь. И чувство ожидания и смягчения сердечного перед непостижимым не падало, а возвышалось. Никто не спал.

Была одна из тех мартовских ночей, когда зима как будто хочет взять свое и высыпает с отчаянной злобой свои последние снега и бураны. Навстречу немца доктора из Москвы, которого ждали каждую минуту и за которым была выслана подстава на большую дорогу, к повороту на проселок, были высланы верховые с фонарями, чтобы проводить его по ухабам и зажорам.
Княжна Марья уже давно оставила книгу: она сидела молча, устремив лучистые глаза на сморщенное, до малейших подробностей знакомое, лицо няни: на прядку седых волос, выбившуюся из под платка, на висящий мешочек кожи под подбородком.
Няня Савишна, с чулком в руках, тихим голосом рассказывала, сама не слыша и не понимая своих слов, сотни раз рассказанное о том, как покойница княгиня в Кишиневе рожала княжну Марью, с крестьянской бабой молдаванкой, вместо бабушки.
– Бог помилует, никогда дохтура не нужны, – говорила она. Вдруг порыв ветра налег на одну из выставленных рам комнаты (по воле князя всегда с жаворонками выставлялось по одной раме в каждой комнате) и, отбив плохо задвинутую задвижку, затрепал штофной гардиной, и пахнув холодом, снегом, задул свечу. Княжна Марья вздрогнула; няня, положив чулок, подошла к окну и высунувшись стала ловить откинутую раму. Холодный ветер трепал концами ее платка и седыми, выбившимися прядями волос.
– Княжна, матушка, едут по прешпекту кто то! – сказала она, держа раму и не затворяя ее. – С фонарями, должно, дохтур…
– Ах Боже мой! Слава Богу! – сказала княжна Марья, – надо пойти встретить его: он не знает по русски.
Княжна Марья накинула шаль и побежала навстречу ехавшим. Когда она проходила переднюю, она в окно видела, что какой то экипаж и фонари стояли у подъезда. Она вышла на лестницу. На столбике перил стояла сальная свеча и текла от ветра. Официант Филипп, с испуганным лицом и с другой свечей в руке, стоял ниже, на первой площадке лестницы. Еще пониже, за поворотом, по лестнице, слышны были подвигавшиеся шаги в теплых сапогах. И какой то знакомый, как показалось княжне Марье, голос, говорил что то.
– Слава Богу! – сказал голос. – А батюшка?
– Почивать легли, – отвечал голос дворецкого Демьяна, бывшего уже внизу.
Потом еще что то сказал голос, что то ответил Демьян, и шаги в теплых сапогах стали быстрее приближаться по невидному повороту лестницы. «Это Андрей! – подумала княжна Марья. Нет, это не может быть, это было бы слишком необыкновенно», подумала она, и в ту же минуту, как она думала это, на площадке, на которой стоял официант со свечой, показались лицо и фигура князя Андрея в шубе с воротником, обсыпанным снегом. Да, это был он, но бледный и худой, и с измененным, странно смягченным, но тревожным выражением лица. Он вошел на лестницу и обнял сестру.
– Вы не получили моего письма? – спросил он, и не дожидаясь ответа, которого бы он и не получил, потому что княжна не могла говорить, он вернулся, и с акушером, который вошел вслед за ним (он съехался с ним на последней станции), быстрыми шагами опять вошел на лестницу и опять обнял сестру. – Какая судьба! – проговорил он, – Маша милая – и, скинув шубу и сапоги, пошел на половину княгини.


Маленькая княгиня лежала на подушках, в белом чепчике. (Страдания только что отпустили ее.) Черные волосы прядями вились у ее воспаленных, вспотевших щек; румяный, прелестный ротик с губкой, покрытой черными волосиками, был раскрыт, и она радостно улыбалась. Князь Андрей вошел в комнату и остановился перед ней, у изножья дивана, на котором она лежала. Блестящие глаза, смотревшие детски, испуганно и взволнованно, остановились на нем, не изменяя выражения. «Я вас всех люблю, я никому зла не делала, за что я страдаю? помогите мне», говорило ее выражение. Она видела мужа, но не понимала значения его появления теперь перед нею. Князь Андрей обошел диван и в лоб поцеловал ее.