Комедианты (фильм, 1967)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Комедианты
The Comedians
Жанр

драма

Режиссёр

Питер Гленвилл

Продюсер

Питер Гленвилл

Автор
сценария

Грэм Грин

В главных
ролях

Ричард Бёртон
Алек Гиннесс
Элизабет Тейлор
Сисели Тайсон

Оператор

Генри Декей

Композитор

Лоуренс Розенталь

Кинокомпания

Metro-Goldwyn-Mayer

Длительность

160 мин.

Страна

США США
Франция Франция

Год

1967

IMDb

ID 0061502

К:Фильмы 1967 года

«Комедианты» (англ. The Comedians) — кинофильм, драма, политический триллер. Экранизация одноимённого романа Грэма Грина. Фильм снят в Дагомее.





Сюжет

Действие происходит в 1960-е годы в Порт-о-Пренсе (Гаити). Страной управляет диктатор Франсуа Дювалье, железной рукой подавляющий любое инакомыслие при помощи своей преданной гвардии — тонтон-макутов. Главный герой Браун (Ричард Бартон) — хозяин отеля, доставшегося ему по наследству. Он озабочен, главным образом, своим бизнесом и пытается остаться вне политической борьбы. Скучающая жена посла одной латиноамериканской страны Марта Пинеда (Элизабет Тейлор) — его любовница. В посольстве находит убежище некто, называющий себя майором Джонсом (Алек Гиннесс) — авантюрист, который собирается обучать повстанцев военному делу.

Брауну не удаётся остаться «над схваткой»: любовник его покойной матери — доктор Мажио, подпольный лидер недовольных режимом Дювалье, которые готовят восстание. Сохранить в тайне намерения повстанцев сложно — каждый их шаг под контролем спецслужб. Мажио убивают тонтон-макуты. После нелепой гибели Джонса Брауну ничего не остаётся, как занять его место и обучать неграмотных повстанцев-гаитян военному делу.

В ролях

Премии и номинации

Напишите отзыв о статье "Комедианты (фильм, 1967)"

Ссылки

  • [www.dvdjournal.com/quickreviews/c/comedians.q.shtml Обзор фильма на dvdjournal.com]  (англ.)  (Проверено 9 декабря 2009)


Отрывок, характеризующий Комедианты (фильм, 1967)

Он был красен, весь в поту, несмотря на то, что в комнате не было жарко. И лицо его было страшно и жалко, особенно по бессильному желанию казаться спокойным.
Запись дошла до рокового числа сорока трех тысяч. Ростов приготовил карту, которая должна была итти углом от трех тысяч рублей, только что данных ему, когда Долохов, стукнув колодой, отложил ее и, взяв мел, начал быстро своим четким, крепким почерком, ломая мелок, подводить итог записи Ростова.
– Ужинать, ужинать пора! Вот и цыгане! – Действительно с своим цыганским акцентом уж входили с холода и говорили что то какие то черные мужчины и женщины. Николай понимал, что всё было кончено; но он равнодушным голосом сказал:
– Что же, не будешь еще? А у меня славная карточка приготовлена. – Как будто более всего его интересовало веселье самой игры.
«Всё кончено, я пропал! думал он. Теперь пуля в лоб – одно остается», и вместе с тем он сказал веселым голосом:
– Ну, еще одну карточку.
– Хорошо, – отвечал Долохов, окончив итог, – хорошо! 21 рубль идет, – сказал он, указывая на цифру 21, рознившую ровный счет 43 тысяч, и взяв колоду, приготовился метать. Ростов покорно отогнул угол и вместо приготовленных 6.000, старательно написал 21.
– Это мне всё равно, – сказал он, – мне только интересно знать, убьешь ты, или дашь мне эту десятку.
Долохов серьезно стал метать. О, как ненавидел Ростов в эту минуту эти руки, красноватые с короткими пальцами и с волосами, видневшимися из под рубашки, имевшие его в своей власти… Десятка была дана.
– За вами 43 тысячи, граф, – сказал Долохов и потягиваясь встал из за стола. – А устаешь однако так долго сидеть, – сказал он.
– Да, и я тоже устал, – сказал Ростов.
Долохов, как будто напоминая ему, что ему неприлично было шутить, перебил его: Когда прикажете получить деньги, граф?
Ростов вспыхнув, вызвал Долохова в другую комнату.
– Я не могу вдруг заплатить всё, ты возьмешь вексель, – сказал он.
– Послушай, Ростов, – сказал Долохов, ясно улыбаясь и глядя в глаза Николаю, – ты знаешь поговорку: «Счастлив в любви, несчастлив в картах». Кузина твоя влюблена в тебя. Я знаю.
«О! это ужасно чувствовать себя так во власти этого человека», – думал Ростов. Ростов понимал, какой удар он нанесет отцу, матери объявлением этого проигрыша; он понимал, какое бы было счастье избавиться от всего этого, и понимал, что Долохов знает, что может избавить его от этого стыда и горя, и теперь хочет еще играть с ним, как кошка с мышью.
– Твоя кузина… – хотел сказать Долохов; но Николай перебил его.
– Моя кузина тут ни при чем, и о ней говорить нечего! – крикнул он с бешенством.
– Так когда получить? – спросил Долохов.
– Завтра, – сказал Ростов, и вышел из комнаты.


Сказать «завтра» и выдержать тон приличия было не трудно; но приехать одному домой, увидать сестер, брата, мать, отца, признаваться и просить денег, на которые не имеешь права после данного честного слова, было ужасно.