Кометная пыль

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Кометная пыль — космическая пыль кометного происхождения. Изучение кометной пыли может дать информацию о времени формирования комет, а следовательно, как считают, времени формирования Солнечной системы[1]. В частности, долгопериодические кометы большую часть времени находятся далеко от Солнца, где температура среды слишком низкая, чтобы происходило испарение. Лишь приближаясь к Солнцу и теплу, комета высвобождает доступные для наблюдений и исследований газ и пыль. Кометные пылинки становятся видимыми благодаря рассеянию ими солнечного излучения. Также некоторая часть солнечной энергии поглощается и излучается в инфракрасном диапазоне[2]. Яркость отражающей поверхности (каковой является пылинка) пропорциональна её освещённости и отражательной способности. А освещённость от точечного или сферически симметричного источника (которым является Солнце) меняется обратно пропорционально квадрату расстояния от него[3]. Если предположить сферичность пылинки, количество отраженного света зависит от поперечного сечения проекции формы пылевой частицы, а следовательно, пропорциональна квадрату её радиуса[4].





Докосмические исследования

Исаак Ньютон предполагал, что комета состоит из твёрдого ядра, которое светит отражённым солнечным светом, и хвоста, образованного паром, который выделяется из ядра. В конце концов, мысль Ньютона оказалась правильной, но физическую природу комет обсуждали в течение почти трёх веков[5]. В XIX в. итальянский астроном Скиапарелли высказал теорию, которая сочетает метеорную астрономию с кометной путём если не идентичности, то, по крайней мере, общего происхождения этих небесных тел; затем профессор Тэт опубликовал свою теорию строения комет, в которой он считал комету стаей камней или метеоров, которые частично освещены Солнцем, а частично — излучают свет самостоятельно в результате многочисленных столкновений между собой[6].

Первым весомым шагом в исследовании динамики кометной пыли была работа Бесселя, посвящённая изучению морфологии комы кометы Галлея во время её появления в 1835 году. В этой работе Бессель ввёл концепцию репульсивной (отталкивающей) силы, направленной от Солнца[7]. В конце XIX века русский учёный Фёдор Бредихин ввёл понятия, которые и до сих пор часто применяют в исследованиях формирования пылевого хвоста кометы: синдинамы (геометрическое место всех пылинок с одинаковыми значениями β, которые испускаются непрерывно с нулевой относительно ядра скоростью) и синхроны (геометрическое место пылинок, которые были выброшены из кометы в одно время)[8]. На рубеже XIX и XX столетий репульсивная сила была идентифицирована и принята научным сообществом как давление солнечного излучения.

В 1950 году Уипл предложил модель ядра кометы как смеси льдов с вкраплёнными частицами метеорного вещества (теория «грязного снежка»). В частности, согласно ей, пылевые частицы выбрасываются из кометного ядра и ускоряются до своих установившихся скоростей под действием газа, скорость выброса которого значительно больше. Устоявшаяся скорость достигается тогда, когда пыль и газ становятся динамично отделёнными[9]. Первые решения проблем пылегазодинамики предложил Пробштейнангл.. По его подчётам, устоявшаяся скорость достигается на расстоянии примерно 20 радиусов ядра, а значение скорости при температуре газа 200 К составляет 0,36—0,74 км/с[10].

Космические исследования

Становление космической эры дало возможность исследовать кометы за пределами земной атмосферы. Так, в 1986 году был отправлен целый ряд космических аппаратов к комете Галлея. Исследования, выполненные космическими аппаратами, показали, что пылевые частицы были преимущественно силикатами, но также были пойманы пылевые частицы, которые состояли почти полностью из органического материала (скомпонованы из атомов водорода, углерода, азота и кислорода)[11]. Большое количество мелких пылинок с радиусами меньше 0,1 мкм, которые можно видеть с помощью наземных наблюдений, также были обнаружены на месте измерений[12]. Масс-спектрометр ПУМА, который находился на борту аппарата Вега-1, обнаружил, что соотношение органического и силикатного компонентов пыли в комете Галлея примерно равно единице, то есть Mor/Msi=1[13]. Сообщали, что минеральные пылинки тяжелее, чем органические, они видны ближе к ядру[14]. Ни одна из выявленных во время исследования кометы Галлея пылевых частиц не состояла из одного единственного минерала[15]. Замеры потоков пыли во время прохождения космических аппаратов вблизи ядер комет 1P/Галлея («Джотто») и 81P/Вильда 2 («Стардаст») показали наличие частиц, которые распространяются в очень широком диапазоне размеров, которые имеют эквивалентные радиусы от нанометров до миллиметров и распределены приблизительно по степенному закону n(a)=aγ (a — радиус пылинки) с индексом, γ от −2 до −4, в зависимости от размеров пылинок и их расположения в коме кометы[16]. Крайне редко, вскоре после прохождения кометой перигелия, можно наблюдать антихвосты, направленные в сторону Солнца (с точки зрения наблюдателя). Они содержат только тяжелые частицы, обычно 0,01—0,1 см[17]. Интерес к кометам прикован и в 2014 году во время исследования кометы 67P/Чурюмова — Герасименко (в том числе химического состава) космическим аппаратом Розетта[18].

Состав кометной пыли

Пыльно-ледяной конгломерат на значительных расстояниях от Солнца складывается из силикатного вещества, органики и льда, а их отношение (по массе) составляет примерно 1:1:1[19].

Кометная пыль является неоднородной смесью кристаллических и аморфных (стеклообразных) силикатов (наиболее распространенными являются форстерит (Mg2SiO4) и энстатит (MgSiO3), оливин (Mg, Mn, Fe)2[SiO4]) и пироксены (группа минералов подкласса цепочечных силикатов), органических огнеупорных материалов (из элементов H, C, O и N), незначительного количества оксидов, а также других составляющих, таких как сульфид железа. Наиболее интересный результат, полученный в исследованиях кометы 81P/Вильда 2, — выявление огнеупорных кальций-алюминиевых включений, аналогичных тем, которые содержатся в примитивных метеоритах[20].

Гринберг и Хейдж[21] осуществили моделирование пылевой комы кометы Галлея. Одним из результатов моделирования является полученная авторами физическая величина, которая называется пористостью, P. P=1-Vsolid/Vtotal. Здесь Vsolid — объём твердого материала внутри пористого агрегата, Vtotal — общий его объём. Полученное значение пористости составляет P=0,93 — 0,975. О большой пористости кометного пылевого материала свидетельствуют также полученные учёными плотности ядер различных комет, а также наблюдаемые плотности микрометеоров. Поскольку пылевые агрегаты являются очень пористыми, не удивительно, что часть из них распадается, то есть фрагментирует. Михаэль Комбиангл. осуществил моделирование изофотов ПЗС-изображений кометы Галлея и пришёл к выводу, что большую роль в формировании пылевой комы кометы Галлея играет фрагментация[22]. Для объяснения быстрого роста пылевых потоков за короткий промежуток времени в коме кометы Галлея Симпсон и другие также предложили явление фрагментации пыли[23]. Конно и соавторы в качестве возможных источников для фрагментации назвали тепловой стресс и процесс ускорения пыли[24]. Механизмом, ответственным за фрагментацию, также может быть действие электростатических сил на хрупкие пылинки с малым пределом прочности на разрыв[25] и/или испарение CHON-агрегатов[26].

Движение пыли

После высвобождения из ядра кометы, динамично не отделенный нейтральный газ и пыль формируют кому. И уже за несколько десятков кометных радиусов от поверхности пыль динамично отделяется от газа[28] и формирует пылевой хвост. Искривление пылевого хвоста в направлении, противоположном движению кометы, происходит благодаря сохранению момента импульса[29]. Тяжёлые пылинки ввиду малого давления солнечного излучения остаются на орбите кометы, а те, что слишком тяжелые, чтобы преодолеть сравнительно небольшую силу притяжения от ядра кометы, падают обратно, на поверхность, становясь частью тугоплавкой мантии[30]. Газ в коме быстро, в течение часов, диссоциирует и ионизируется, ионы под действием солнечного ветра формируют ионный хвост, который занимает пространственно другое положение, чем пылевой хвост, однако, рядом с комой эти хвосты перекрываются, образуя пылевую плазму (ионизированный газ, содержащий частицы пыли, размером от десятков нанометров до сотен микрон)[31].

Путём анализа движения пылевых образований в комах комет учёными найдено значение установившейся скорости пылинок. Так, на гелиоцентрических расстояниях примерно 1 а. е. значения скоростей для кометы 109P/Свифта — Туттля[32] и для кометы 1P/Галлея[33] лежит в пределах 0,4—0,5 км/с. Преодолев путь через пылевой хвост, пылевые частицы попадают в межпланетную среду, и часть из них вновь становится видимой в виде зодиакального света, а некоторая часть выпадает на поверхность планеты Земля. Кометная пыль потенциально могла быть источником наиболее раннего органического материала, который привёл к зарождению жизни на Земле[34].

Кометная пыль движется преимущественно под воздействием двух сил: солнечной гравитации и давления солнечного излучения. Ускорение, вызванное давлением солнечного излучения (FR), в целом принято измерять в единицах ускорения, вызванного солнечной гравитацией (FG) на том же расстоянии. Выражение для этой безразмерной величины, β = FR/FG имеет такой вид: β = 0,57 Qpr/ρa, где, ρ — плотность пылинки, выраженная в граммах на кубический сантиметр, a — радиус пылинки, в микрометрах, Qpr — эффективность радиационного давления, которое зависит от размера, формы и оптических характеристик пылинки[35]. Для кометной пыли эффективность радиационного давления обычно порядка единицы[36]. Если построить зависимость β от радиуса частицы, то максимальное значение β для разных материалов, имеющихся в хвосте кометы, достигается при значениях радиуса, лежащих в диапазоне 0,1—0,2 мкм. Следовательно, для частиц a ≥ 0,2 мкм, Qpr остаётся примерно неизменным, а значение β пропорционально a−1[37].

Вопросу влияния наэлектризованности пылевых частиц на их движение благодаря взаимодействию с межпланетным магнитным полем уделяли внимание в частности Уоллис и Хасан, а также Гораний и Мендис. Они пришли к выводу, что ускорение, вызванное силой Лоренца для частиц a = 0,3 мкм незначительно, для частиц a = 0,1 мкм сравнимо с силой давления солнечного излучения, а для частиц с a ≤ 0,03 мкм оно преобладает[38],[39]. Секанина пишет, что значение потенциалов обычно составляет всего несколько вольт на расстояниях более 2·105 км от ядра кометы. В общем, кометная пыль получает или теряет заряд под действием следующих основных эффектов: присоединение электронов и ионов плазмы, что наиболее эффективно при низких температурах плазмы; вторичная электронная эмиссия, которая эффективна при более высоких температурах плазмы (> 105 К); потеря электрического заряда из-за фотоэлектрического эффекта, что играет важную роль в плазме низкой плотности (<103 см−3)[40].

Напишите отзыв о статье "Кометная пыль"

Примечания

  1. [hubblesite.org/reference_desk/faq/all.php.cat=solarsystem HubbleSite — Frequently Asked Questions]
  2. K. S. Krishna Swamy [books.google.ru/books?id=HkZILeY8uk4C&pg=PA249 Physics of Comets.] — 2010
  3. Ю. В. Александров, А. М. Грецкий, М. П. Пришляк [books.google.ru/books?id=NCi0ylqSHwwC&pg=PA164 Астрономия. 11 класс: Книга для учителя.] — 2005
  4. David J. Lien Optical properties of cometary dust // Scientific Report. — 5. — 1989 [adsabs.harvard.edu/abs/1989STIN...9023325L Astronomy Abstract Service]
  5. Julio A. Fernández [books.google.ru/books?id=Dfn0VoICrBYC&pg=PA39 Comets.] — 2006
  6. Amédée Guillemin The world of comets. — 1877 [archive.org/details/worldofcomets00guiluoft Internet Archive]
  7. Bessel F.W. Beobachtungen ueber die physische Beschaffenheit des Halley’s Kometen und dadurch veranlasste Bemerkungen. // Astron. Nachr. — 1836. — 13. — P.185-232 [adsabs.harvard.edu/abs/1836AnP...114..498B Astronomy Abstract Service]
  8. [www.astro-cabinet.ru/library/oisravr/ocherki-istorii-astronomii-v-rossii49.htm Бредихин и наука о природе комет]
  9. Whipple, F.L. A comet model // Astrophysical Journal. — 1950. — 111. — P. 375—394 [adsabs.harvard.edu/abs/1950ApJ...111..375W Astronomy Abstract Service]
  10. Probstein R.F. [books.google.com.ua/books/about/Problems_of_hydrodynamics_and_continuum.html?id=h39WmgEACAAJ&redir_esc=y The dusty gasdynamics of comet heads] // Problems of Hydrodynamics and Continuum Mechanics / eds F. Bisshopp et al. — Philadelphia: Soc.Ind.Appl.Math. — 1969. — P.568-583
  11. Keller, H.U., W.A. Delamere, W.F. Huebner, H.J. Reitsema. H.U. Schmidt, F.L. Whipple, K. Wilhelm. W. Curdt, R. Kramm. N. Thomas, C. Arpigny, C. Barbieri, R.M. Bonnet, S. Cazes, M. Coradini. C.B. Cos-movici, D.W. Hughes, C. Jamar, D. Malaise, K. Schmidt, W.K.H. Schmidt, and P. Seige Cornet P/Halley’s nucleus and its activity // Astron. Astrophys. — 1987. — 187. — P.807 [adsabs.harvard.edu/abs/1987A%26A...187..807K Astronomy Abstract Service]
  12. McDonnell, J.A.M., W.M. Alexander, W.M. Burton, E. Bussoletti, G.C. Evans, S.T. Evans, J.G. Firth, R.J.L. Grard, S.F. Green, E. Griin, M.S. Hanner, D.W. Hughes, E. Igenbergs, J. Kissel, H. Kuczera, B.A. Lindblad, Y. Langevin, J.-C. Mandeville, S. Nappo, G.S.A. Pankiewicz, C.H. Perry, G.H. Schwehm, Z. Sekanina, T.J. Stevenson, R.F. Turner, U. Weishaupt, M.K. Wallis, and J.C. Zarnecki The dust distribution within the inner coma of Comet P/Halley 1982i: Encounter by Giotto’s impact detectors // Astron. Astrophys. — 1987. — 187. — P.719 [adsabs.harvard.edu/abs/1987A%26A...187..719M Astronomy Abstract Service]
  13. Kissel J., Kruger F.R. The organic component in dust from comet Halley as measured by the PUMA mass spectrometer on board Vega 1 // Nature. — 1987. — 326. — N.6115 — P.755-760 [adsabs.harvard.edu/abs/1987Natur.326..755K Astronomy Abstract Service]
  14. Clark, B.C., L.W. Mason, and J. Kissel Systematics of the CHON and other light-element particle populations in Comet P/Halley // Astron. Astrophys. — 1987. — 187. — P.779 [adsabs.harvard.edu/abs/1987A%26A...187..779C Astronomy Abstract Service]
  15. Jessberger, E.K., A. Christoforidis, and J. Kissel Aspects of the major element composition of Halley’s dust // Nature. — 1988. — 332. — P.691 [adsabs.harvard.edu/abs/1988Natur.332..691J Astronomy Abstract Service]
  16. Kolokolova, L.; Kimura, H. Comet dust as a mixture of aggregates and solid particles: model consistent with ground-based and space-mission results // Earth, Planets and Space. — 2010. — 62. — N. 1. — P. 17-21 [adsabs.harvard.edu/abs/2010EP%26S...62...17K Astronomy Abstract Service]
  17. Sekanina, Z. Progress in our understanding of cometary dust tails // The Study of Comets. IAU Coloq. — 1976. — Part 2. — P. 893—942 [adsabs.harvard.edu/abs/1976NASSP.393..893S Astronomy Abstract Service]
  18. [www.esa.int/Our_Activities/Space_Science/Rosetta/Frequently_asked_questions European Space Agency — Frequently asked questions]
  19. Greenberg J. M., Li Aigen A comet dust model for the beta Pictoris disk // A&A. — 1998. — 331. — P. 291—313 [adsabs.harvard.edu/abs/1998A%26A...331..291L Astronomy Abstract Service]
  20. M.S. Hanner, M.E. Zolensky [books.google.ru/books?id=tCuH_Nx-xw8C&pg=PA203 The Mineralogy of Cometary Dust] // Astromineralogy. Lecture Notes in Physics. — 2010. — 815. — P.203-232
  21. Greenberg J.M., Hage J.I. From interstellar dust to comets — A unification of observational constraints // Astrophys.J., Part 1. — 1990. — 361. — P.260-274 [adsabs.harvard.edu/abs/1990ApJ...361..260G Astronomy Abstract Service]
  22. Michael R. Combi The fragmentation of dust in the innermost comae of comets: Possible evidence from ground-based images // Astron.J. — 1994. — 108. — N.1 — P. 304—312 [adsabs.harvard.edu/abs/1994AJ....108..304C Astronomy Abstract Service]
  23. Simpson, J. A.; Tuzzolino, A. J.; Ksanfomality, L. V.; Sagdeev, R. Z.; Vaisberg, O. L. Confirmation of dust clusters in the coma of Comet Halley // Adv. Space Res. — 1989. — 9. — N.3 — P. 259—262 [adsabs.harvard.edu/abs/1989AdSpR...9..259S Astronomy Abstract Service]
  24. Ichishiro Konno, W.F. Huebner, D.C. Boice A Model of Dust Fragmentation in Near-Nucleus Jet-like Features in Comet P/Halley // Icarus. — 1993. — 101. — N.1. — P. 84-94 [adsabs.harvard.edu/abs/1993Icar..101...84K Astronomy Abstract Service]
  25. Boehnhardt, H.; Fechtig, H. Electrostatic charging and fragmentation of dust near P/Giacobini-Zinner and P/Halley // Astron.Astrophys. — 1987 — 187 — N. 1–2 — P. 824—828 [adsabs.harvard.edu/abs/1987A%26A...187..824B Astronomy Abstract Service]
  26. Wallis, M. K.; Meredith, N. P.; Rees, D. Gas coma of Comet Giacobini-Zinner — Emission from grains // Adv. Space Res. — 1989. — 9. — N. 3. — P. 213—216 [adsabs.harvard.edu/abs/1989AdSpR...9..213W Astronomy Abstract Service]
  27. Seneca Quaestiones naturales. — ca. 65 A.D [archive.org/details/physicalsciencei00seneiala Internet Archive]
  28. Combi, Michael R.; Kabin, Konstantin; Dezeeuw, Darren L.; Gombosi, Tamas I.; Powell, Kenneth G. Dust-Gas Interrelations In Comets: Observations And Theory // Earth, Moon, and Planets. — 1997. — 79. — P.275-306 [adsabs.harvard.edu/abs/1997EM%26P...79..275C Astronomy Abstract Service]
  29. J A Fernandez and K Jockers Nature and origin of comets // Reports on Progress in Physics. — 1983. — 46. — N.6. — P.665-772 [iopscience.iop.org/0034-4885/46/6/001/ IOP Publishing]
  30. [www2.ess.ucla.edu/~jewitt/coma.html Department of Earth, Planetary, and Space Sciences. University of California]
  31. Robert L. Merlino Dusty plasmas and applications in space and industry // Plasma Physics Applied. — 2006. — P.73—110 [www.physics.uiowa.edu/~rmerlino/Grabbe_Merlino-Ch_52.pdf PDF]
  32. Sekanina Z. Distribution and activity of discrete emission areas on the nucleus of periodic comet Swift-Tuttle. // Astron.J. — 1981. — 86. — P.1741-1773 [adsabs.harvard.edu/abs/1981AJ.....86.1741S Astronomy Abstract Service]
  33. Sekanina Z., Larson S.M. Coma morphology and dust-emission pattern of periodic Comet Halley. II — Nucleus spin vector and modeling of major dust features in 1910 // Astron.J. — 1984. — 89. — P. 1408—1425 [adsabs.harvard.edu/abs/1984AJ.....89.1408S Astronomy Abstract Service]
  34. Nesvorný, David; Jenniskens, Peter; Levison, Harold F.; Bottke, William F.; Vokrouhlický, David; Gounelle, Matthieu Cometary Origin of the Zodiacal Cloud and Carbonaceous Micrometeorites. Implications for Hot Debris Disks // The Astrophysical Journal. — 2010. — 713. — P.816-836
  35. Korsun, Pavlo P., Kulyk, Irina V., Ivanova, Oleksandra V., Afanasiev, Viktor L., Kugel, Francois, Rinner, Claudine, Ivashchenko, Yuriy M. Dust tail of the active distant Comet C/2003 WT42 (LINEAR) studied with photometric and spectroscopic observations // Icarus. — 2010. — 210. — N. 2 — P. 916–929 [adsabs.harvard.edu/abs/2010Icar..210..916K Astronomy Abstract Service]
  36. Yevgen Grynko Light scattering by cometary dustparticles with sizes large compared tothe wavelength of light // Dissertationzur Erlangung des Doktorgradesder Mathematisch-Naturwissenschaftlichen Fakultätender Georg-August-Universität zu Göttingen. — 2005
  37. Fernandez J. A., Jockers K. Nature and origin of comets // Report on progress in physics. — 1983. — 46. — P. 665–772 [adsabs.harvard.edu/abs/1983RPPh...46..665F Astronomy Abstract Service]
  38. Wallis M.K. Hassan M.H.A. Electrodynamics of submicron dust in the cometary coma // Astron.Astrophys. — 1983. — 121. — N. 1. — P. 10–14 [adsabs.harvard.edu/abs/1983A%26A...121...10W Astronomy Abstract Service]
  39. Horanyi M., and Mendis D.A. Trajectories of charged dust grains in the cometary environment // Astrophys.J. — 1985. — 294. — P. 357–368 [adsabs.harvard.edu/abs/1985ApJ...294..357H Astronomy Abstract Service]
  40. Tiersch, H.; Notni, P. The electric potential on dust particles in comets and in interplanetary space // Astronomische Nachrichten. — 1982. — 310. — N. 1. — P. 67–78 [adsabs.harvard.edu/abs/1989AN....310...67T Astronomy Abstract Service]

Отрывок, характеризующий Кометная пыль

«Ах, что бы мне ему сделать!» – проговорил сам с собою Петя и, отворив дверь, пропустил мимо себя мальчика.
Когда барабанщик вошел в избушку, Петя сел подальше от него, считая для себя унизительным обращать на него внимание. Он только ощупывал в кармане деньги и был в сомненье, не стыдно ли будет дать их барабанщику.


От барабанщика, которому по приказанию Денисова дали водки, баранины и которого Денисов велел одеть в русский кафтан, с тем, чтобы, не отсылая с пленными, оставить его при партии, внимание Пети было отвлечено приездом Долохова. Петя в армии слышал много рассказов про необычайные храбрость и жестокость Долохова с французами, и потому с тех пор, как Долохов вошел в избу, Петя, не спуская глаз, смотрел на него и все больше подбадривался, подергивая поднятой головой, с тем чтобы не быть недостойным даже и такого общества, как Долохов.
Наружность Долохова странно поразила Петю своей простотой.
Денисов одевался в чекмень, носил бороду и на груди образ Николая чудотворца и в манере говорить, во всех приемах выказывал особенность своего положения. Долохов же, напротив, прежде, в Москве, носивший персидский костюм, теперь имел вид самого чопорного гвардейского офицера. Лицо его было чисто выбрито, одет он был в гвардейский ваточный сюртук с Георгием в петлице и в прямо надетой простой фуражке. Он снял в углу мокрую бурку и, подойдя к Денисову, не здороваясь ни с кем, тотчас же стал расспрашивать о деле. Денисов рассказывал ему про замыслы, которые имели на их транспорт большие отряды, и про присылку Пети, и про то, как он отвечал обоим генералам. Потом Денисов рассказал все, что он знал про положение французского отряда.
– Это так, но надо знать, какие и сколько войск, – сказал Долохов, – надо будет съездить. Не зная верно, сколько их, пускаться в дело нельзя. Я люблю аккуратно дело делать. Вот, не хочет ли кто из господ съездить со мной в их лагерь. У меня мундиры с собою.
– Я, я… я поеду с вами! – вскрикнул Петя.
– Совсем и тебе не нужно ездить, – сказал Денисов, обращаясь к Долохову, – а уж его я ни за что не пущу.
– Вот прекрасно! – вскрикнул Петя, – отчего же мне не ехать?..
– Да оттого, что незачем.
– Ну, уж вы меня извините, потому что… потому что… я поеду, вот и все. Вы возьмете меня? – обратился он к Долохову.
– Отчего ж… – рассеянно отвечал Долохов, вглядываясь в лицо французского барабанщика.
– Давно у тебя молодчик этот? – спросил он у Денисова.
– Нынче взяли, да ничего не знает. Я оставил его пг'и себе.
– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г'асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг'удно отослать тг'идцать ли, тг'иста ли человек под конвоем в гог'од, чем маг'ать, я пг'ямо скажу, честь солдата.
– Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, – с холодной усмешкой сказал Долохов, – а тебе то уж это оставить пора.
– Что ж, я ничего не говорю, я только говорю, что я непременно поеду с вами, – робко сказал Петя.
– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?
Эсаул, щуря светлые глаза, одобрительно кивал головой.
– Это все г'авно, тут Рассуждать нечего. Я на свою душу взять не хочу. Ты говог'ишь – помг'ут. Ну, хог'ошо. Только бы не от меня.
Долохов засмеялся.
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.
– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».
На все убеждения Денисова не ездить Петя отвечал, что он тоже привык все делать аккуратно, а не наобум Лазаря, и что он об опасности себе никогда не думает.
– Потому что, – согласитесь сами, – если не знать верно, сколько там, от этого зависит жизнь, может быть, сотен, а тут мы одни, и потом мне очень этого хочется, и непременно, непременно поеду, вы уж меня не удержите, – говорил он, – только хуже будет…


Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь, и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупной рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.
– Если попадемся, я живым не отдамся, у меня пистолет, – прошептал Петя.
– Не говори по русски, – быстрым шепотом сказал Долохов, и в ту же минуту в темноте послышался оклик: «Qui vive?» [Кто идет?] и звон ружья.
Кровь бросилась в лицо Пети, и он схватился за пистолет.
– Lanciers du sixieme, [Уланы шестого полка.] – проговорил Долохов, не укорачивая и не прибавляя хода лошади. Черная фигура часового стояла на мосту.
– Mot d'ordre? [Отзыв?] – Долохов придержал лошадь и поехал шагом.
– Dites donc, le colonel Gerard est ici? [Скажи, здесь ли полковник Жерар?] – сказал он.
– Mot d'ordre! – не отвечая, сказал часовой, загораживая дорогу.
– Quand un officier fait sa ronde, les sentinelles ne demandent pas le mot d'ordre… – крикнул Долохов, вдруг вспыхнув, наезжая лошадью на часового. – Je vous demande si le colonel est ici? [Когда офицер объезжает цепь, часовые не спрашивают отзыва… Я спрашиваю, тут ли полковник?]
И, не дожидаясь ответа от посторонившегося часового, Долохов шагом поехал в гору.
Заметив черную тень человека, переходящего через дорогу, Долохов остановил этого человека и спросил, где командир и офицеры? Человек этот, с мешком на плече, солдат, остановился, близко подошел к лошади Долохова, дотрогиваясь до нее рукою, и просто и дружелюбно рассказал, что командир и офицеры были выше на горе, с правой стороны, на дворе фермы (так он называл господскую усадьбу).
Проехав по дороге, с обеих сторон которой звучал от костров французский говор, Долохов повернул во двор господского дома. Проехав в ворота, он слез с лошади и подошел к большому пылавшему костру, вокруг которого, громко разговаривая, сидело несколько человек. В котелке с краю варилось что то, и солдат в колпаке и синей шинели, стоя на коленях, ярко освещенный огнем, мешал в нем шомполом.
– Oh, c'est un dur a cuire, [С этим чертом не сладишь.] – говорил один из офицеров, сидевших в тени с противоположной стороны костра.
– Il les fera marcher les lapins… [Он их проберет…] – со смехом сказал другой. Оба замолкли, вглядываясь в темноту на звук шагов Долохова и Пети, подходивших к костру с своими лошадьми.
– Bonjour, messieurs! [Здравствуйте, господа!] – громко, отчетливо выговорил Долохов.
Офицеры зашевелились в тени костра, и один, высокий офицер с длинной шеей, обойдя огонь, подошел к Долохову.
– C'est vous, Clement? – сказал он. – D'ou, diable… [Это вы, Клеман? Откуда, черт…] – но он не докончил, узнав свою ошибку, и, слегка нахмурившись, как с незнакомым, поздоровался с Долоховым, спрашивая его, чем он может служить. Долохов рассказал, что он с товарищем догонял свой полк, и спросил, обращаясь ко всем вообще, не знали ли офицеры чего нибудь о шестом полку. Никто ничего не знал; и Пете показалось, что офицеры враждебно и подозрительно стали осматривать его и Долохова. Несколько секунд все молчали.
– Si vous comptez sur la soupe du soir, vous venez trop tard, [Если вы рассчитываете на ужин, то вы опоздали.] – сказал с сдержанным смехом голос из за костра.
Долохов отвечал, что они сыты и что им надо в ночь же ехать дальше.
Он отдал лошадей солдату, мешавшему в котелке, и на корточках присел у костра рядом с офицером с длинной шеей. Офицер этот, не спуская глаз, смотрел на Долохова и переспросил его еще раз: какого он был полка? Долохов не отвечал, как будто не слыхал вопроса, и, закуривая коротенькую французскую трубку, которую он достал из кармана, спрашивал офицеров о том, в какой степени безопасна дорога от казаков впереди их.
– Les brigands sont partout, [Эти разбойники везде.] – отвечал офицер из за костра.
Долохов сказал, что казаки страшны только для таких отсталых, как он с товарищем, но что на большие отряды казаки, вероятно, не смеют нападать, прибавил он вопросительно. Никто ничего не ответил.
«Ну, теперь он уедет», – всякую минуту думал Петя, стоя перед костром и слушая его разговор.
Но Долохов начал опять прекратившийся разговор и прямо стал расспрашивать, сколько у них людей в батальоне, сколько батальонов, сколько пленных. Спрашивая про пленных русских, которые были при их отряде, Долохов сказал:
– La vilaine affaire de trainer ces cadavres apres soi. Vaudrait mieux fusiller cette canaille, [Скверное дело таскать за собой эти трупы. Лучше бы расстрелять эту сволочь.] – и громко засмеялся таким странным смехом, что Пете показалось, французы сейчас узнают обман, и он невольно отступил на шаг от костра. Никто не ответил на слова и смех Долохова, и французский офицер, которого не видно было (он лежал, укутавшись шинелью), приподнялся и прошептал что то товарищу. Долохов встал и кликнул солдата с лошадьми.
«Подадут или нет лошадей?» – думал Петя, невольно приближаясь к Долохову.
Лошадей подали.
– Bonjour, messieurs, [Здесь: прощайте, господа.] – сказал Долохов.
Петя хотел сказать bonsoir [добрый вечер] и не мог договорить слова. Офицеры что то шепотом говорили между собою. Долохов долго садился на лошадь, которая не стояла; потом шагом поехал из ворот. Петя ехал подле него, желая и не смея оглянуться, чтоб увидать, бегут или не бегут за ними французы.
Выехав на дорогу, Долохов поехал не назад в поле, а вдоль по деревне. В одном месте он остановился, прислушиваясь.
– Слышишь? – сказал он.
Петя узнал звуки русских голосов, увидал у костров темные фигуры русских пленных. Спустившись вниз к мосту, Петя с Долоховым проехали часового, который, ни слова не сказав, мрачно ходил по мосту, и выехали в лощину, где дожидались казаки.
– Ну, теперь прощай. Скажи Денисову, что на заре, по первому выстрелу, – сказал Долохов и хотел ехать, но Петя схватился за него рукою.
– Нет! – вскрикнул он, – вы такой герой. Ах, как хорошо! Как отлично! Как я вас люблю.
– Хорошо, хорошо, – сказал Долохов, но Петя не отпускал его, и в темноте Долохов рассмотрел, что Петя нагибался к нему. Он хотел поцеловаться. Долохов поцеловал его, засмеялся и, повернув лошадь, скрылся в темноте.

Х
Вернувшись к караулке, Петя застал Денисова в сенях. Денисов в волнении, беспокойстве и досаде на себя, что отпустил Петю, ожидал его.
– Слава богу! – крикнул он. – Ну, слава богу! – повторял он, слушая восторженный рассказ Пети. – И чег'т тебя возьми, из за тебя не спал! – проговорил Денисов. – Ну, слава богу, тепег'ь ложись спать. Еще вздг'емнем до утг'а.
– Да… Нет, – сказал Петя. – Мне еще не хочется спать. Да я и себя знаю, ежели засну, так уж кончено. И потом я привык не спать перед сражением.
Петя посидел несколько времени в избе, радостно вспоминая подробности своей поездки и живо представляя себе то, что будет завтра. Потом, заметив, что Денисов заснул, он встал и пошел на двор.
На дворе еще было совсем темно. Дождик прошел, но капли еще падали с деревьев. Вблизи от караулки виднелись черные фигуры казачьих шалашей и связанных вместе лошадей. За избушкой чернелись две фуры, у которых стояли лошади, и в овраге краснелся догоравший огонь. Казаки и гусары не все спали: кое где слышались, вместе с звуком падающих капель и близкого звука жевания лошадей, негромкие, как бы шепчущиеся голоса.
Петя вышел из сеней, огляделся в темноте и подошел к фурам. Под фурами храпел кто то, и вокруг них стояли, жуя овес, оседланные лошади. В темноте Петя узнал свою лошадь, которую он называл Карабахом, хотя она была малороссийская лошадь, и подошел к ней.
– Ну, Карабах, завтра послужим, – сказал он, нюхая ее ноздри и целуя ее.
– Что, барин, не спите? – сказал казак, сидевший под фурой.
– Нет; а… Лихачев, кажется, тебя звать? Ведь я сейчас только приехал. Мы ездили к французам. – И Петя подробно рассказал казаку не только свою поездку, но и то, почему он ездил и почему он считает, что лучше рисковать своей жизнью, чем делать наобум Лазаря.
– Что же, соснули бы, – сказал казак.
– Нет, я привык, – отвечал Петя. – А что, у вас кремни в пистолетах не обились? Я привез с собою. Не нужно ли? Ты возьми.
Казак высунулся из под фуры, чтобы поближе рассмотреть Петю.
– Оттого, что я привык все делать аккуратно, – сказал Петя. – Иные так, кое как, не приготовятся, потом и жалеют. Я так не люблю.
– Это точно, – сказал казак.
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.