Коминии

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Коминии
лат. Cominii
Ветви рода:

Аврунк

Родина

Самний(?)

Подданство

Древний Рим

Гражданская деятельность

1 консул

Коминии (лат. Cominii) — древний римский патрицианский (позже также и плебейский) род. Представитель рода в первые годы республики занимает должность консула, что свидетельствует о патрицианском происхождении рода.

В дальнейшем информация о патрицианских Коминиях не встречается, и лишь с IV веке до н. э. появляются упоминания о представителях плебейских Коминиев. Вероятно, это связано либо с вымиранием патрицианского рода, либо с переходом его в плебс.





Происхождение и имя

Имя рода, возможно, происходит от названия города Коминия, откуда мог происходить данный род, после переселения в Рим принявший в качестве названия имя своей родины (подобно Тарквиниям). В этом случае можно предположить оскско-самнитское происхождение рода. Дополнительным аргументом является фамилия (cognomen) ранних патрицианских Коминиев — Аврунк (лат. Auruncus), происходящая от названия италийского племени аврунков, язык которых принадлежал к оскской подгруппе италийской группы.

Родовые имена

Среди ранних патрицианских Коминиев известен только один представитель, носивший имя Постум (лат. Postumus). Позднее, среди плебейских Коминиев встречаются имена Гай (лат. Gaius), Луций (лат. Lucius), Марк (лат. Marcus), Публий (лат. Publius).

Ветви рода

Среди патрицианских Коминиев известна только одна ветвь — Аврунки (лат. Aurunci), происходящая от названия италийского племени аврунков.

Представители рода

См. также

Напишите отзыв о статье "Коминии"

Примечания

  1. 1 2 Тит Ливий. История от основания города, II, 18.
  2. Дионисий Галикарнасский. Римские древности, Книга VI, главы ХСІ-ХСV.
  3. Тит Ливий. История от основания города, V, 46.
  4. Плутарх. Сравнительные жизнеописания, Камилл, 25.
  5. Тит Ливий. История от основания города, VIII, 30.
  6. Тацит. Анналы, Книга IV, 31.
  7. [www.valledicomino.it/index.php?option=com_content&view=article&id=40&Itemid=135 S. Donato Val di Comino] (итал.). Проверено 4 октября 2014 г..
  8. Тит Ливий. История от основания города, Х, 39-44.

Отрывок, характеризующий Коминии

– Ты живешь в деревне и не находишь эту жизнь ужасною, – сказал он.
– Я другое дело. Что обо мне говорить! Я не желаю другой жизни, да и не могу желать, потому что не знаю никакой другой жизни. А ты подумай, Andre, для молодой и светской женщины похорониться в лучшие годы жизни в деревне, одной, потому что папенька всегда занят, а я… ты меня знаешь… как я бедна en ressources, [интересами.] для женщины, привыкшей к лучшему обществу. M lle Bourienne одна…
– Она мне очень не нравится, ваша Bourienne, – сказал князь Андрей.
– О, нет! Она очень милая и добрая,а главное – жалкая девушка.У нее никого,никого нет. По правде сказать, мне она не только не нужна, но стеснительна. Я,ты знаешь,и всегда была дикарка, а теперь еще больше. Я люблю быть одна… Mon pere [Отец] ее очень любит. Она и Михаил Иваныч – два лица, к которым он всегда ласков и добр, потому что они оба облагодетельствованы им; как говорит Стерн: «мы не столько любим людей за то добро, которое они нам сделали, сколько за то добро, которое мы им сделали». Mon pеre взял ее сиротой sur le pavе, [на мостовой,] и она очень добрая. И mon pere любит ее манеру чтения. Она по вечерам читает ему вслух. Она прекрасно читает.
– Ну, а по правде, Marie, тебе, я думаю, тяжело иногда бывает от характера отца? – вдруг спросил князь Андрей.
Княжна Марья сначала удивилась, потом испугалась этого вопроса.
– МНЕ?… Мне?!… Мне тяжело?! – сказала она.
– Он и всегда был крут; а теперь тяжел становится, я думаю, – сказал князь Андрей, видимо, нарочно, чтоб озадачить или испытать сестру, так легко отзываясь об отце.
– Ты всем хорош, Andre, но у тебя есть какая то гордость мысли, – сказала княжна, больше следуя за своим ходом мыслей, чем за ходом разговора, – и это большой грех. Разве возможно судить об отце? Да ежели бы и возможно было, какое другое чувство, кроме veneration, [глубокого уважения,] может возбудить такой человек, как mon pere? И я так довольна и счастлива с ним. Я только желала бы, чтобы вы все были счастливы, как я.
Брат недоверчиво покачал головой.
– Одно, что тяжело для меня, – я тебе по правде скажу, Andre, – это образ мыслей отца в религиозном отношении. Я не понимаю, как человек с таким огромным умом не может видеть того, что ясно, как день, и может так заблуждаться? Вот это составляет одно мое несчастие. Но и тут в последнее время я вижу тень улучшения. В последнее время его насмешки не так язвительны, и есть один монах, которого он принимал и долго говорил с ним.
– Ну, мой друг, я боюсь, что вы с монахом даром растрачиваете свой порох, – насмешливо, но ласково сказал князь Андрей.
– Аh! mon ami. [А! Друг мой.] Я только молюсь Богу и надеюсь, что Он услышит меня. Andre, – сказала она робко после минуты молчания, – у меня к тебе есть большая просьба.
– Что, мой друг?
– Нет, обещай мне, что ты не откажешь. Это тебе не будет стоить никакого труда, и ничего недостойного тебя в этом не будет. Только ты меня утешишь. Обещай, Андрюша, – сказала она, сунув руку в ридикюль и в нем держа что то, но еще не показывая, как будто то, что она держала, и составляло предмет просьбы и будто прежде получения обещания в исполнении просьбы она не могла вынуть из ридикюля это что то.
Она робко, умоляющим взглядом смотрела на брата.
– Ежели бы это и стоило мне большого труда… – как будто догадываясь, в чем было дело, отвечал князь Андрей.
– Ты, что хочешь, думай! Я знаю, ты такой же, как и mon pere. Что хочешь думай, но для меня это сделай. Сделай, пожалуйста! Его еще отец моего отца, наш дедушка, носил во всех войнах… – Она всё еще не доставала того, что держала, из ридикюля. – Так ты обещаешь мне?