Комиссаржевская, Вера Фёдоровна

Вера Коммиссаржевская
Имя при рождении:	Вера Фёдоровна Коммиссаржевская
Дата рождения:	27 октября (8 ноября) 1864(1864-11-08)
Место рождения:	Санкт-Петербург, Российская империя
Дата смерти:	10 (23) февраля 1910(1910-02-23) (45 лет)
Место смерти:	Ташкент, Туркестанский край, Российская империя
Профессия:	актриса
Гражданство:	Российская империя Российская империя
Годы активности:	1891—1910
Театр:	Александринский театр, Драматический театр
Роли:	Лариса Дмитриевна, Софья, Нина Заречная

Вера Фёдоровна Комиссарже́вская (27 октября (8 ноября) 1864 — 10 (23) февраля 1910) — знаменитая русская актриса начала XX века.

Биография

Вера Фёдоровна Комиссаржевская (до революции её фамилию писали Коммиссаржевская) родилась в Санкт-Петербурге 27 октября (8 ноября) 1864 года в семье русского артиста оперы и музыкального педагога Ф. П. Коммисаржевского.

В 1891 году в Санкт-Петербурге Вера Комиссаржевская впервые выступила на любительской сцене в Морском собрании Флотского экипажа в роли Зины (пьеса «Горящие письма» П. П. Гнедича). Её сценическому дебюту предшествовали занятия с известным актёром Александринского театра В. Н. Давыдовым. Затем Комиссаржевская начала принимать участие в спектаклях Общества искусства и литературы (Москва), руководимого К. С. Станиславским.

Исполнением роли Бетси в «Плодах просвещения» (1891) Комиссаржевская обратила на себя внимание деятелей профессионального театра. Она была приглашена в Новочеркасск в антрепризу Н. Н. Синельникова (играла в 1893—1894 годах) на роли «инженю» и водевильные роли с пением.

Весёлостью, живостью, неподдельным юмором было проникнуто исполнение Комиссаржевской ролей в одноактных пьесах и водевилях.

В 1894—1896 годах Комиссаржевская работала в Вильно в антрепризе К. Н. Незлобина, сыграв в это время около 60 ролей: Рози («Бой бабочек» Г. Зудермана), Лариса («Бесприданница» А. Н. Островского), Луиза («Коварство и любовь» Шиллера), Софья («Горе от ума» А. С. Грибоедова), Клерхен («Гибель Содома» Зудермана) и др.

Александринский театр

В 1896 году Комиссаржевская поступает на сцену Александринского театра. Первый шумный успех приходит к ней после роли Ларисы в «Бесприданнице». Затем последовали роли Нины Заречной в чеховской «Чайке», Марикки в пьесе «Огни Ивановой ночи» Зудермана, Маргариты в «Фаусте» и другие.

Открытие Драматического театра

Оставив сцену Александринского театра, Комиссаржевская открыла собственный Драматический театр (в здании современного ТЦ Пассаж). Театр открылся 15 сентября 1904 года. Два сезона перед этим Комиссаржевская провела в поездках по провинции, где и раньше ежегодно гастролировала. Целью этого двухгодичного турне стал сбор средств для собственного театра. Первые несколько лет постановочную часть театра возглавлял брат В. Ф. Комиссаржевской Федор Комиссаржевский. Основу репертуара составляли произведения Ибсена, Чехова и Островского.

С 1906 года режиссёром-постановщиком в Драматическом театре Комиссаржевской работает В. Э. Мейерхольд. За один сезон он выпустил 13 спектаклей, однако после нескольких провалов Комиссаржевская предложила ему уйти. После разрыва с Мейерхольдом в театр был приглашен поэт-символист В. Я. Брюсов, но и это сотрудничество не было удачным.

Последние годы

В 1909 году разочарование Комиссаржевской собственным театром заставило принять её непростое решение: уйти из театра. У Веры Фёдоровны появилась новая мечта — создать театральную школу. Перед этим она отправилась на гастроли, которые оказались последними в её жизни.

Умерла Комиссаржевская в Ташкенте от оспы во время своих гастролей 10 февраля (23 февраля по новому стилю) 1910 года.

Была похоронена на Никольском кладбище Александро-Невской лавры.

17 сентября 1915 года состоялось открытие надгробия на могиле актрисы работы скульптора Марии Диллон.

Современники в большинстве своём были единодушны во мнении: М. Диллон изобразила актрису такой, какой они её помнят! Им запомнился этот характерный наклон фигуры и жест руки, «готовой отодвинуть незримый занавес», обретающий в бронзе символическое звучание. Им запомнились эти огромные, необычайной выразительности глаза. На лице Комиссаржевской печать усталости, следы раздумий и разочарований: Диллон изобразила её в последний, самый драматичный период жизни. И как притягателен этот взгляд, отражающий страдание чуткой и отзывчивой души актрисы, которую современники называли «чайкой русской сцены». Актриса стоит, в задумчивости прислонившись к каменной стеле, в её руке свёрнутая трубочкой бумага — текст роли. «У ног её, — пишет анонимный рецензент, — лежала мёртвая чайка, но по требованию духовенства теперь она заменена пальмовой ветвью». Другой журналист-современник считает, что в образе, созданном скульптором, не надо видеть Комиссаржевскую в роли Нины: это памятник самой актрисе, а не одной из её ролей.

Впоследствии, в 1936 году, состоялось перезахоронение в Некрополь мастеров искусств Тихвинского кладбища Александро-Невской лавры.

Интересные факты

Комиссаржевская косвенно участвовала и в революционном движении. На деньги, вырученные от её благотворительного выступления, было закуплено оборудование для нелегальной бакинской типографии Нина, в которой с 1901 по 1906 годы печатались брошюры социал-демократической, социал-революционной и других антиправительственных партий.

Адреса в Санкт-Петербурге

• 1906—1910 — гимназия О. К. Витмер — Английский проспект, 27, кв. 7.
• Александринский театр

Память

• Творчеству Веры Фёдоровны посвящён фильм «Я — актриса» (1980, режиссёр Виктор Соколов).
• В Санкт-Петербурге есть Академический драматический театр имени В. Ф. Комиссаржевской.
• В Уссурийске Приморского края её именем назван драматический театр, в котором Вера Фёдоровна гастролировала в октябре 1909 года.
• Новочеркасскому Театру драмы и комедии в 1964 году театру присвоено имя В. Ф. Комиссаржевской.
• В Воронеже есть улица Комиссаржевской.
• В Донецке есть улица Комиссаржевской.
• В Тюмени есть улица Комиссаржевской.
• Памяти Комиссаржевской посвящёно сочинение Александра Кнайфеля «Вера» (вариации и станца для оркестра струнных инструментов, 1980).
• Александр Блок написал стихотворение «На смерть Комиссаржевской».
• Пётр Гапон, вальс «Оборванные струны» 1913 год. Посвящён памяти Веры Фёдоровны Комиссаржевской

В филокартии и филателии

• Vera Komissarzhevskaya on postcard before 1910.jpg

  В. Ф. Комиссаржевская на почтовой открытке

• The Soviet Union 1960 CPA 2395 stamp (Vera Komissarzhevskaya).jpg

  Почтовая марка СССР,
  1960 год

Литература

• Д. Л. Тальников. Комиссаржевская. М.—Л.: Искусство, 1939. — 458 с.
• П. А. Марков [teatr-lib.ru/Library/Markov/Theatr_1/#_Toc137543185 Вера Фёдоровна Комиссаржевская]. М., 1950. ББК 85.334(2).
• Н. Н. Ходотов. [teatr-lib.ru/Library/Hodotov/Blizkoe/ Близкое — далекое]. Л.—М., «Искусство», 1962.
• [teatr-lib.ru/Library/Komissar/Komissar/ Вера Фёдоровна Комиссаржевская. Письма актрисы. Воспоминания о ней. Материалы]. Л. — М., «Искусство», 1964.
• В. В. Носова. Комиссаржевская. М.: Молодая гвардия, 1964. — 335 с., ил. — (серия «Жизнь замечательных людей»).
• О Комиссаржевской : забытое и новое. Воспоминания, статьи и письма. — М. : ВТО, 1965. — 302 с. — ББК 85.334 (2).
• Ю. П. Рыбакова [teatr-lib.ru/Library/Rybakova/Komissar Комиссаржевская]. Л.: Искусство, 1971. — (Жизнь в искусстве).
• С. Л. Лунгин. Я — актриса (В. Ф. Комиссаржевская): киносценарий. — М. : Искусство, 1982. — 103 с. : ил. — (Библиотека кинодраматургии)
• Ю. П. Рыбакова В. Ф. Комиссаржевская. Летопись жизни и творчества. СПб.: Институт истории искусств, 1994. ISBN 5-86845-010-8
• Русские в истории и культуре Литвы: историко-биографические очерки / авт.-сост. Инесса Маковская, Андрей Фомин. — Вильнюс: Вага, 2008. ISBN 978-5-415-02053-9. — 301—302 с.
• В. Ф. Комиссаржевская. Альбом Солнца России. СПб.: Дмитрий Буланин, 2009. — 96 с.

Ссылки

• [www.krugosvet.ru/enc/kultura_i_obrazovanie/teatr_i_kino/KOMISSARZHEVSKAYA_VERA_FEDOROVNA.html Комиссаржевская, Вера Фёдоровна] // Энциклопедия «Кругосвет».
• [www.zerkalo21.uz/istoriya/rokovaya_poezdka_komissarjevskoy.mgr Анварбек Ф.«Роковая поездка Комиссаржевской»//Общественно-информационный еженедельник «Зеркало XXI». 21 Сентябрь 2006]
• [chtoby-pomnili.com/page.php?id=107 Вера Фёдоровна Комиссаржевская на Библиографическом ресурсе «Чтобы помнили»].
• [dlib.rsl.ru/viewer/01004001494#?page=1 Памяти Веры Комиссаржевской. // «Апостол», кн. I, 1911.]

Отрывок, характеризующий Комиссаржевская, Вера Фёдоровна

– Впрочем, если прикажете, ваше величество, – сказал Кутузов, поднимая голову и снова изменяя тон на прежний тон тупого, нерассуждающего, но повинующегося генерала.
Он тронул лошадь и, подозвав к себе начальника колонны Милорадовича, передал ему приказание к наступлению.
Войско опять зашевелилось, и два батальона Новгородского полка и батальон Апшеронского полка тронулись вперед мимо государя.
В то время как проходил этот Апшеронский батальон, румяный Милорадович, без шинели, в мундире и орденах и со шляпой с огромным султаном, надетой набекрень и с поля, марш марш выскакал вперед и, молодецки салютуя, осадил лошадь перед государем.
– С Богом, генерал, – сказал ему государь.
– Ma foi, sire, nous ferons ce que qui sera dans notre possibilite, sire, [Право, ваше величество, мы сделаем, что будет нам возможно сделать, ваше величество,] – отвечал он весело, тем не менее вызывая насмешливую улыбку у господ свиты государя своим дурным французским выговором.
Милорадович круто повернул свою лошадь и стал несколько позади государя. Апшеронцы, возбуждаемые присутствием государя, молодецким, бойким шагом отбивая ногу, проходили мимо императоров и их свиты.
– Ребята! – крикнул громким, самоуверенным и веселым голосом Милорадович, видимо, до такой степени возбужденный звуками стрельбы, ожиданием сражения и видом молодцов апшеронцев, еще своих суворовских товарищей, бойко проходивших мимо императоров, что забыл о присутствии государя. – Ребята, вам не первую деревню брать! – крикнул он.
– Рады стараться! – прокричали солдаты.
Лошадь государя шарахнулась от неожиданного крика. Лошадь эта, носившая государя еще на смотрах в России, здесь, на Аустерлицком поле, несла своего седока, выдерживая его рассеянные удары левой ногой, настораживала уши от звуков выстрелов, точно так же, как она делала это на Марсовом поле, не понимая значения ни этих слышавшихся выстрелов, ни соседства вороного жеребца императора Франца, ни всего того, что говорил, думал, чувствовал в этот день тот, кто ехал на ней.
Государь с улыбкой обратился к одному из своих приближенных, указывая на молодцов апшеронцев, и что то сказал ему.


Кутузов, сопутствуемый своими адъютантами, поехал шагом за карабинерами.
Проехав с полверсты в хвосте колонны, он остановился у одинокого заброшенного дома (вероятно, бывшего трактира) подле разветвления двух дорог. Обе дороги спускались под гору, и по обеим шли войска.
Туман начинал расходиться, и неопределенно, верстах в двух расстояния, виднелись уже неприятельские войска на противоположных возвышенностях. Налево внизу стрельба становилась слышнее. Кутузов остановился, разговаривая с австрийским генералом. Князь Андрей, стоя несколько позади, вглядывался в них и, желая попросить зрительную трубу у адъютанта, обратился к нему.
– Посмотрите, посмотрите, – говорил этот адъютант, глядя не на дальнее войско, а вниз по горе перед собой. – Это французы!
Два генерала и адъютанты стали хвататься за трубу, вырывая ее один у другого. Все лица вдруг изменились, и на всех выразился ужас. Французов предполагали за две версты от нас, а они явились вдруг, неожиданно перед нами.
– Это неприятель?… Нет!… Да, смотрите, он… наверное… Что ж это? – послышались голоса.
Князь Андрей простым глазом увидал внизу направо поднимавшуюся навстречу апшеронцам густую колонну французов, не дальше пятисот шагов от того места, где стоял Кутузов.
«Вот она, наступила решительная минута! Дошло до меня дело», подумал князь Андрей, и ударив лошадь, подъехал к Кутузову. «Надо остановить апшеронцев, – закричал он, – ваше высокопревосходительство!» Но в тот же миг всё застлалось дымом, раздалась близкая стрельба, и наивно испуганный голос в двух шагах от князя Андрея закричал: «ну, братцы, шабаш!» И как будто голос этот был команда. По этому голосу всё бросилось бежать.
Смешанные, всё увеличивающиеся толпы бежали назад к тому месту, где пять минут тому назад войска проходили мимо императоров. Не только трудно было остановить эту толпу, но невозможно было самим не податься назад вместе с толпой.
Болконский только старался не отставать от нее и оглядывался, недоумевая и не в силах понять того, что делалось перед ним. Несвицкий с озлобленным видом, красный и на себя не похожий, кричал Кутузову, что ежели он не уедет сейчас, он будет взят в плен наверное. Кутузов стоял на том же месте и, не отвечая, доставал платок. Из щеки его текла кровь. Князь Андрей протеснился до него.
– Вы ранены? – спросил он, едва удерживая дрожание нижней челюсти.
– Раны не здесь, а вот где! – сказал Кутузов, прижимая платок к раненой щеке и указывая на бегущих. – Остановите их! – крикнул он и в то же время, вероятно убедясь, что невозможно было их остановить, ударил лошадь и поехал вправо.
Вновь нахлынувшая толпа бегущих захватила его с собой и повлекла назад.
Войска бежали такой густой толпой, что, раз попавши в середину толпы, трудно было из нее выбраться. Кто кричал: «Пошел! что замешкался?» Кто тут же, оборачиваясь, стрелял в воздух; кто бил лошадь, на которой ехал сам Кутузов. С величайшим усилием выбравшись из потока толпы влево, Кутузов со свитой, уменьшенной более чем вдвое, поехал на звуки близких орудийных выстрелов. Выбравшись из толпы бегущих, князь Андрей, стараясь не отставать от Кутузова, увидал на спуске горы, в дыму, еще стрелявшую русскую батарею и подбегающих к ней французов. Повыше стояла русская пехота, не двигаясь ни вперед на помощь батарее, ни назад по одному направлению с бегущими. Генерал верхом отделился от этой пехоты и подъехал к Кутузову. Из свиты Кутузова осталось только четыре человека. Все были бледны и молча переглядывались.
– Остановите этих мерзавцев! – задыхаясь, проговорил Кутузов полковому командиру, указывая на бегущих; но в то же мгновение, как будто в наказание за эти слова, как рой птичек, со свистом пролетели пули по полку и свите Кутузова.
Французы атаковали батарею и, увидав Кутузова, выстрелили по нем. С этим залпом полковой командир схватился за ногу; упало несколько солдат, и подпрапорщик, стоявший с знаменем, выпустил его из рук; знамя зашаталось и упало, задержавшись на ружьях соседних солдат.
Солдаты без команды стали стрелять.
– Ооох! – с выражением отчаяния промычал Кутузов и оглянулся. – Болконский, – прошептал он дрожащим от сознания своего старческого бессилия голосом. – Болконский, – прошептал он, указывая на расстроенный батальон и на неприятеля, – что ж это?
Но прежде чем он договорил эти слова, князь Андрей, чувствуя слезы стыда и злобы, подступавшие ему к горлу, уже соскакивал с лошади и бежал к знамени.
– Ребята, вперед! – крикнул он детски пронзительно.
«Вот оно!» думал князь Андрей, схватив древко знамени и с наслаждением слыша свист пуль, очевидно, направленных именно против него. Несколько солдат упало.
– Ура! – закричал князь Андрей, едва удерживая в руках тяжелое знамя, и побежал вперед с несомненной уверенностью, что весь батальон побежит за ним.
Действительно, он пробежал один только несколько шагов. Тронулся один, другой солдат, и весь батальон с криком «ура!» побежал вперед и обогнал его. Унтер офицер батальона, подбежав, взял колебавшееся от тяжести в руках князя Андрея знамя, но тотчас же был убит. Князь Андрей опять схватил знамя и, волоча его за древко, бежал с батальоном. Впереди себя он видел наших артиллеристов, из которых одни дрались, другие бросали пушки и бежали к нему навстречу; он видел и французских пехотных солдат, которые хватали артиллерийских лошадей и поворачивали пушки. Князь Андрей с батальоном уже был в 20 ти шагах от орудий. Он слышал над собою неперестававший свист пуль, и беспрестанно справа и слева от него охали и падали солдаты. Но он не смотрел на них; он вглядывался только в то, что происходило впереди его – на батарее. Он ясно видел уже одну фигуру рыжего артиллериста с сбитым на бок кивером, тянущего с одной стороны банник, тогда как французский солдат тянул банник к себе за другую сторону. Князь Андрей видел уже ясно растерянное и вместе озлобленное выражение лиц этих двух людей, видимо, не понимавших того, что они делали.
«Что они делают? – думал князь Андрей, глядя на них: – зачем не бежит рыжий артиллерист, когда у него нет оружия? Зачем не колет его француз? Не успеет добежать, как француз вспомнит о ружье и заколет его».
Действительно, другой француз, с ружьем на перевес подбежал к борющимся, и участь рыжего артиллериста, всё еще не понимавшего того, что ожидает его, и с торжеством выдернувшего банник, должна была решиться. Но князь Андрей не видал, чем это кончилось. Как бы со всего размаха крепкой палкой кто то из ближайших солдат, как ему показалось, ударил его в голову. Немного это больно было, а главное, неприятно, потому что боль эта развлекала его и мешала ему видеть то, на что он смотрел.
«Что это? я падаю? у меня ноги подкашиваются», подумал он и упал на спину. Он раскрыл глаза, надеясь увидать, чем кончилась борьба французов с артиллеристами, и желая знать, убит или нет рыжий артиллерист, взяты или спасены пушки. Но он ничего не видал. Над ним не было ничего уже, кроме неба – высокого неба, не ясного, но всё таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нем серыми облаками. «Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал, – подумал князь Андрей, – не так, как мы бежали, кричали и дрались; совсем не так, как с озлобленными и испуганными лицами тащили друг у друга банник француз и артиллерист, – совсем не так ползут облака по этому высокому бесконечному небу. Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, я, что узнал его наконец. Да! всё пустое, всё обман, кроме этого бесконечного неба. Ничего, ничего нет, кроме его. Но и того даже нет, ничего нет, кроме тишины, успокоения. И слава Богу!…»


На правом фланге у Багратиона в 9 ть часов дело еще не начиналось. Не желая согласиться на требование Долгорукова начинать дело и желая отклонить от себя ответственность, князь Багратион предложил Долгорукову послать спросить о том главнокомандующего. Багратион знал, что, по расстоянию почти 10 ти верст, отделявшему один фланг от другого, ежели не убьют того, кого пошлют (что было очень вероятно), и ежели он даже и найдет главнокомандующего, что было весьма трудно, посланный не успеет вернуться раньше вечера.
Багратион оглянул свою свиту своими большими, ничего невыражающими, невыспавшимися глазами, и невольно замиравшее от волнения и надежды детское лицо Ростова первое бросилось ему в глаза. Он послал его.