Комиссаров, Константин Васильевич

	Константин Васильевич Комиссаров
Дата рождения	19 сентября 1898
Место рождения	деревня Новинки, Рыбинский уезд, Ярославская губерния, Российская империя (ныне: Рыбинский район, Ярославская область, Россия)
Дата смерти	2 марта 1942 (43 года)
Место смерти	Ржевский район, Тверская область
Принадлежность	СССР
Род войск	Пехота
Годы службы	1918—1942 годы
Звание	<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение
Командовал	67-я стрелковая дивизия; 65-й стрелковый корпус; 183-я стрелковая дивизия
Сражения/войны	Гражданская война в России; Великая Отечественная война

В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Комиссаров.

Константин Васильевич Комиссаров (19 сентября 1898 года, деревня Новинки, Ярославская губерния, ныне Рыбинский район, Ярославская область — 2 марта 1942 года, Ржевский район, Тверская область) — советский военный деятель, Генерал-майор (1940 год).

Начальная биография

Константин Васильевич Комиссаров родился 19 сентября 1898 года в деревне Новинки Ярославской губернии ныне Рыбинского района Ярославский области.

Военная служба

Гражданская война

В сентябре 1918 года был призван в ряды РККА и направлен красноармейцем в 1-й стрелковый полк Особой интернациональной дивизии, после чего принимал участие в боевых действиях на Южном фронте. С марта 1920 года находился на излечении в 156-м эвакогоспитале, и после выздоровления с июля 1920 года служил в 6-м стрелковом запасном полку (Московский военный округ) и в роте Управления вузов в Костроме.

В октябре 1920 года был направлен на учёбу на 19-е Царицынские пехотные командные курсы, по окончании которых в январе 1922 года был назначен на должность командира взвода 512-го стрелкового полка 57-й Уральской стрелковой дивизии (Приуральский военный округ).

Межвоенное время

С февраля 1923 года Комиссаров служил в 171-м стрелковом полку в составе 57-й Уральской стрелковой дивизии, где исполнял должности командира роты, начальника полковой школы и начальника штаба полка. С октября 1923 по август 1924 года проходил обучение на повторных курсах комсостава в Самаре (Приволжский военный округ).

В марте 1932 года дивизия была передислоцирована в Забайкальский военный округ. С июня 1935 года исполнял должность начальника 1-го отделения штаба этой дивизии, а в ноябре был назначен на должность начальника штаба 171-го стрелкового полка.

В феврале 1936 года Комиссаров был назначен на должность помощника начальника 1-го отделения штаба 20-й стрелковой дивизии (Ленинградский военный округ), в январе 1937 года — на должность начальника 1-й части штаба, затем — на должность помощника командира 67-й стрелковой дивизии (Калининский военный округ), в 1939 году — на должность начальника 2-го отдела штаба этого округа, а в июле — на должность командира 67-й стрелковой дивизии.

В марте 1941 года Константин Васильевич Комиссаров был назначен на должность командира 65-го стрелкового корпуса в Прибалтийском военном округе. Приказом по войскам Прибалтийского военного округа от 12 июня 1941 года корпус был включён в состав 27-й армии и выполнял задачи по обороне побережья Финского залива и Моонзундского архипелага.

Великая Отечественная война

В начале войны корпус под командованием генерал-майора Комиссарова принимал участие в оборонительных боевых действиях в Прибалтике, а затем на холмском направлении. В августе 1941 года управление корпуса было расформировано, а Комиссаров был назначен на должность начальника управления тыла 34-й армии, а в ноябре того же года — на должность командира 183-й стрелковой дивизии, после чего принимал участие в ходе Калининской оборонительной и наступательной операций. В январе 1942 года дивизия была окружена юго-западнее Ржева, из которого вышла в конце февраля в районе позиций 30-й и 39-й армий, однако командир дивизии генерал-майор Константин Васильевич Комиссаров при выходе из него 2 марта 1942 года погиб. Похоронен в деревне Лобзено (Ржевский район, Тверская область).

Награды

Память

Напишите отзыв о статье "Комиссаров, Константин Васильевич"

Литература

Коллектив авторов. Великая Отечественная: Комкоры. Военный биографический словарь / Под общей редакцией М. Г. Вожакина. — М.; Жуковский: Кучково поле, 2006. — Т. 1. — С. 278—279. — ISBN 5-901679-08-3.

Отрывок, характеризующий Комиссаров, Константин Васильевич

– Это кто же? сам главнокомандующий был? – спрашивали в другом конце комнаты. – Какой моложавый!…
– А седьмой десяток! Что, говорят, граф то не узнает уж? Хотели соборовать?
– Я одного знал: семь раз соборовался.
Вторая княжна только вышла из комнаты больного с заплаканными глазами и села подле доктора Лоррена, который в грациозной позе сидел под портретом Екатерины, облокотившись на стол.
– Tres beau, – говорил доктор, отвечая на вопрос о погоде, – tres beau, princesse, et puis, a Moscou on se croit a la campagne. [прекрасная погода, княжна, и потом Москва так похожа на деревню.]
– N'est ce pas? [Не правда ли?] – сказала княжна, вздыхая. – Так можно ему пить?
Лоррен задумался.
– Он принял лекарство?
– Да.
Доктор посмотрел на брегет.
– Возьмите стакан отварной воды и положите une pincee (он своими тонкими пальцами показал, что значит une pincee) de cremortartari… [щепотку кремортартара…]
– Не пило слушай , – говорил немец доктор адъютанту, – чтопи с третий удар шивь оставался .
– А какой свежий был мужчина! – говорил адъютант. – И кому пойдет это богатство? – прибавил он шопотом.
– Окотник найдутся , – улыбаясь, отвечал немец.
Все опять оглянулись на дверь: она скрипнула, и вторая княжна, сделав питье, показанное Лорреном, понесла его больному. Немец доктор подошел к Лоррену.
– Еще, может, дотянется до завтрашнего утра? – спросил немец, дурно выговаривая по французски.
Лоррен, поджав губы, строго и отрицательно помахал пальцем перед своим носом.
– Сегодня ночью, не позже, – сказал он тихо, с приличною улыбкой самодовольства в том, что ясно умеет понимать и выражать положение больного, и отошел.

Между тем князь Василий отворил дверь в комнату княжны.
В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была установлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла.
– Ах, это вы, mon cousin?
Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.
– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
– Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать.
– Хотела уснуть, mon cousin, и не могу.
– Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу.
Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба.
Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.
– А мне то, – сказал он, – ты думаешь, легче? Je suis ereinte, comme un cheval de poste; [Я заморен, как почтовая лошадь;] а всё таки мне надо с тобой поговорить, Катишь, и очень серьезно.
Князь Василий замолчал, и щеки его начинали нервически подергиваться то на одну, то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных. Глаза его тоже были не такие, как всегда: то они смотрели нагло шутливо, то испуганно оглядывались.
Княжна, своими сухими, худыми руками придерживая на коленях собачку, внимательно смотрела в глаза князю Василию; но видно было, что она не прервет молчания вопросом, хотя бы ей пришлось молчать до утра.
– Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь.
Княжна так же тускло и неподвижно смотрела на него.
– Наконец, надо подумать и о моем семействе, – сердито отталкивая от себя столик и не глядя на нее, продолжал князь Василий, – ты знаешь, Катишь, что вы, три сестры Мамонтовы, да еще моя жена, мы одни прямые наследники графа. Знаю, знаю, как тебе тяжело говорить и думать о таких вещах. И мне не легче; но, друг мой, мне шестой десяток, надо быть ко всему готовым. Ты знаешь ли, что я послал за Пьером, и что граф, прямо указывая на его портрет, требовал его к себе?
Князь Василий вопросительно посмотрел на княжну, но не мог понять, соображала ли она то, что он ей сказал, или просто смотрела на него…
– Я об одном не перестаю молить Бога, mon cousin, – отвечала она, – чтоб он помиловал его и дал бы его прекрасной душе спокойно покинуть эту…
– Да, это так, – нетерпеливо продолжал князь Василий, потирая лысину и опять с злобой придвигая к себе отодвинутый столик, – но, наконец…наконец дело в том, ты сама знаешь, что прошлою зимой граф написал завещание, по которому он всё имение, помимо прямых наследников и нас, отдавал Пьеру.