Комиссия по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований
Поделись знанием:
– Ну, ну, разом, налегни! – кричали голоса, и в темноте ночи раскачивалось с морозным треском огромное, запорошенное снегом полотно плетня. Чаще и чаще трещали нижние колья, и, наконец, плетень завалился вместе с солдатами, напиравшими на него. Послышался громкий грубо радостный крик и хохот.
– Берись по двое! рочаг подавай сюда! вот так то. Куда лезешь то?
– Ну, разом… Да стой, ребята!.. С накрика!
Все замолкли, и негромкий, бархатно приятный голос запел песню. В конце третьей строфы, враз с окончанием последнего звука, двадцать голосов дружно вскрикнули: «Уууу! Идет! Разом! Навались, детки!..» Но, несмотря на дружные усилия, плетень мало тронулся, и в установившемся молчании слышалось тяжелое пыхтенье.
– Эй вы, шестой роты! Черти, дьяволы! Подсоби… тоже мы пригодимся.
Шестой роты человек двадцать, шедшие в деревню, присоединились к тащившим; и плетень, саженей в пять длины и в сажень ширины, изогнувшись, надавя и режа плечи пыхтевших солдат, двинулся вперед по улице деревни.
– Иди, что ли… Падай, эка… Чего стал? То то… Веселые, безобразные ругательства не замолкали.
– Вы чего? – вдруг послышался начальственный голос солдата, набежавшего на несущих.
– Господа тут; в избе сам анарал, а вы, черти, дьяволы, матершинники. Я вас! – крикнул фельдфебель и с размаху ударил в спину первого подвернувшегося солдата. – Разве тихо нельзя?
Солдаты замолкли. Солдат, которого ударил фельдфебель, стал, покряхтывая, обтирать лицо, которое он в кровь разодрал, наткнувшись на плетень.
– Вишь, черт, дерется как! Аж всю морду раскровянил, – сказал он робким шепотом, когда отошел фельдфебель.
– Али не любишь? – сказал смеющийся голос; и, умеряя звуки голосов, солдаты пошли дальше. Выбравшись за деревню, они опять заговорили так же громко, пересыпая разговор теми же бесцельными ругательствами.
В избе, мимо которой проходили солдаты, собралось высшее начальство, и за чаем шел оживленный разговор о прошедшем дне и предполагаемых маневрах будущего. Предполагалось сделать фланговый марш влево, отрезать вице короля и захватить его.
Когда солдаты притащили плетень, уже с разных сторон разгорались костры кухонь. Трещали дрова, таял снег, и черные тени солдат туда и сюда сновали по всему занятому, притоптанному в снегу, пространству.
Топоры, тесаки работали со всех сторон. Все делалось без всякого приказания. Тащились дрова про запас ночи, пригораживались шалашики начальству, варились котелки, справлялись ружья и амуниция.
Притащенный плетень осьмою ротой поставлен полукругом со стороны севера, подперт сошками, и перед ним разложен костер. Пробили зарю, сделали расчет, поужинали и разместились на ночь у костров – кто чиня обувь, кто куря трубку, кто, донага раздетый, выпаривая вшей.
Казалось бы, что в тех, почти невообразимо тяжелых условиях существования, в которых находились в то время русские солдаты, – без теплых сапог, без полушубков, без крыши над головой, в снегу при 18° мороза, без полного даже количества провианта, не всегда поспевавшего за армией, – казалось, солдаты должны бы были представлять самое печальное и унылое зрелище.
Напротив, никогда, в самых лучших материальных условиях, войско не представляло более веселого, оживленного зрелища. Это происходило оттого, что каждый день выбрасывалось из войска все то, что начинало унывать или слабеть. Все, что было физически и нравственно слабого, давно уже осталось назади: оставался один цвет войска – по силе духа и тела.
К осьмой роте, пригородившей плетень, собралось больше всего народа. Два фельдфебеля присели к ним, и костер их пылал ярче других. Они требовали за право сиденья под плетнем приношения дров.
– Эй, Макеев, что ж ты …. запропал или тебя волки съели? Неси дров то, – кричал один краснорожий рыжий солдат, щурившийся и мигавший от дыма, но не отодвигавшийся от огня. – Поди хоть ты, ворона, неси дров, – обратился этот солдат к другому. Рыжий был не унтер офицер и не ефрейтор, но был здоровый солдат, и потому повелевал теми, которые были слабее его. Худенький, маленький, с вострым носиком солдат, которого назвали вороной, покорно встал и пошел было исполнять приказание, но в это время в свет костра вступила уже тонкая красивая фигура молодого солдата, несшего беремя дров.
– Давай сюда. Во важно то!
Дрова наломали, надавили, поддули ртами и полами шинелей, и пламя зашипело и затрещало. Солдаты, придвинувшись, закурили трубки. Молодой, красивый солдат, который притащил дрова, подперся руками в бока и стал быстро и ловко топотать озябшими ногами на месте.
– Ах, маменька, холодная роса, да хороша, да в мушкатера… – припевал он, как будто икая на каждом слоге песни.
– Эй, подметки отлетят! – крикнул рыжий, заметив, что у плясуна болталась подметка. – Экой яд плясать!
Плясун остановился, оторвал болтавшуюся кожу и бросил в огонь.
– И то, брат, – сказал он; и, сев, достал из ранца обрывок французского синего сукна и стал обвертывать им ногу. – С пару зашлись, – прибавил он, вытягивая ноги к огню.
– Скоро новые отпустят. Говорят, перебьем до копца, тогда всем по двойному товару.
– А вишь, сукин сын Петров, отстал таки, – сказал фельдфебель.
– Я его давно замечал, – сказал другой.
– Да что, солдатенок…
– А в третьей роте, сказывали, за вчерашний день девять человек недосчитали.
– Да, вот суди, как ноги зазнобишь, куда пойдешь?
– Э, пустое болтать! – сказал фельдфебель.
– Али и тебе хочется того же? – сказал старый солдат, с упреком обращаясь к тому, который сказал, что ноги зазнобил.
– А ты что же думаешь? – вдруг приподнявшись из за костра, пискливым и дрожащим голосом заговорил востроносенький солдат, которого называли ворона. – Кто гладок, так похудает, а худому смерть. Вот хоть бы я. Мочи моей нет, – сказал он вдруг решительно, обращаясь к фельдфебелю, – вели в госпиталь отослать, ломота одолела; а то все одно отстанешь…
– Ну буде, буде, – спокойно сказал фельдфебель. Солдатик замолчал, и разговор продолжался.
– Нынче мало ли французов этих побрали; а сапог, прямо сказать, ни на одном настоящих нет, так, одна названье, – начал один из солдат новый разговор.
– Всё казаки поразули. Чистили для полковника избу, выносили их. Жалости смотреть, ребята, – сказал плясун. – Разворочали их: так живой один, веришь ли, лопочет что то по своему.
– А чистый народ, ребята, – сказал первый. – Белый, вот как береза белый, и бравые есть, скажи, благородные.
– А ты думаешь как? У него от всех званий набраны.
– А ничего не знают по нашему, – с улыбкой недоумения сказал плясун. – Я ему говорю: «Чьей короны?», а он свое лопочет. Чудесный народ!
– Ведь то мудрено, братцы мои, – продолжал тот, который удивлялся их белизне, – сказывали мужики под Можайским, как стали убирать битых, где страженья то была, так ведь что, говорит, почитай месяц лежали мертвые ихние то. Что ж, говорит, лежит, говорит, ихний то, как бумага белый, чистый, ни синь пороха не пахнет.
– Что ж, от холода, что ль? – спросил один.
– Эка ты умный! От холода! Жарко ведь было. Кабы от стужи, так и наши бы тоже не протухли. А то, говорит, подойдешь к нашему, весь, говорит, прогнил в червях. Так, говорит, платками обвяжемся, да, отворотя морду, и тащим; мочи нет. А ихний, говорит, как бумага белый; ни синь пороха не пахнет.
Все помолчали.
– Должно, от пищи, – сказал фельдфебель, – господскую пищу жрали.
Никто не возражал.
– Сказывал мужик то этот, под Можайским, где страженья то была, их с десяти деревень согнали, двадцать дён возили, не свозили всех, мертвых то. Волков этих что, говорит…
– Та страженья была настоящая, – сказал старый солдат. – Только и было чем помянуть; а то всё после того… Так, только народу мученье.
– И то, дядюшка. Позавчера набежали мы, так куда те, до себя не допущают. Живо ружья покидали. На коленки. Пардон – говорит. Так, только пример один. Сказывали, самого Полиона то Платов два раза брал. Слова не знает. Возьмет возьмет: вот на те, в руках прикинется птицей, улетит, да и улетит. И убить тоже нет положенья.
– Эка врать здоров ты, Киселев, посмотрю я на тебя.
– Какое врать, правда истинная.
– А кабы на мой обычай, я бы его, изловимши, да в землю бы закопал. Да осиновым колом. А то что народу загубил.
– Все одно конец сделаем, не будет ходить, – зевая, сказал старый солдат.
Разговор замолк, солдаты стали укладываться.
– Вишь, звезды то, страсть, так и горят! Скажи, бабы холсты разложили, – сказал солдат, любуясь на Млечный Путь.
– Это, ребята, к урожайному году.
– Дровец то еще надо будет.
– Спину погреешь, а брюха замерзла. Вот чуда.
– О, господи!
– Что толкаешься то, – про тебя одного огонь, что ли? Вишь… развалился.
Из за устанавливающегося молчания послышался храп некоторых заснувших; остальные поворачивались и грелись, изредка переговариваясь. От дальнего, шагов за сто, костра послышался дружный, веселый хохот.
– Вишь, грохочат в пятой роте, – сказал один солдат. – И народу что – страсть!
Один солдат поднялся и пошел к пятой роте.
– То то смеху, – сказал он, возвращаясь. – Два хранцуза пристали. Один мерзлый вовсе, а другой такой куражный, бяда! Песни играет.
– О о? пойти посмотреть… – Несколько солдат направились к пятой роте.
Пятая рота стояла подле самого леса. Огромный костер ярко горел посреди снега, освещая отягченные инеем ветви деревьев.
В середине ночи солдаты пятой роты услыхали в лесу шаги по снегу и хряск сучьев.
– Ребята, ведмедь, – сказал один солдат. Все подняли головы, прислушались, и из леса, в яркий свет костра, выступили две, держащиеся друг за друга, человеческие, странно одетые фигуры.
Это были два прятавшиеся в лесу француза. Хрипло говоря что то на непонятном солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом, в офицерской шляпе, и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой, маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что то. Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки.
Ослабевший французский офицер был Рамбаль; повязанный платком был его денщик Морель.
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.
– Что? Не будешь? – насмешливо подмигнув, сказал один солдат, обращаясь к Рамбалю.
– Э, дурак! Что врешь нескладно! То то мужик, право, мужик, – послышались с разных сторон упреки пошутившему солдату. Рамбаля окружили, подняли двое на руки, перехватившись ими, и понесли в избу. Рамбаль обнял шеи солдат и, когда его понесли, жалобно заговорил:
– Oh, nies braves, oh, mes bons, mes bons amis! Voila des hommes! oh, mes braves, mes bons amis! [О молодцы! О мои добрые, добрые друзья! Вот люди! О мои добрые друзья!] – и, как ребенок, головой склонился на плечо одному солдату.
Между тем Морель сидел на лучшем месте, окруженный солдатами.
Морель, маленький коренастый француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубенку. Он, видимо, захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся голосом французскую песню. Солдаты держались за бока, глядя на него.
– Ну ка, ну ка, научи, как? Я живо перейму. Как?.. – говорил шутник песенник, которого обнимал Морель.
Vive Henri Quatre,
Vive ce roi vaillanti –
[Да здравствует Генрих Четвертый!
Да здравствует сей храбрый король!
и т. д. (французская песня) ]
пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.
Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
Всеми этими людьми, именно потому, что они не могли понимать его, было признано, что со стариком говорить нечего; что он никогда не поймет всего глубокомыслия их планов; что он будет отвечать свои фразы (им казалось, что это только фразы) о золотом мосте, о том, что за границу нельзя прийти с толпой бродяг, и т. п. Это всё они уже слышали от него. И все, что он говорил: например, то, что надо подождать провиант, что люди без сапог, все это было так просто, а все, что они предлагали, было так сложно и умно, что очевидно было для них, что он был глуп и стар, а они были не властные, гениальные полководцы.
В особенности после соединения армий блестящего адмирала и героя Петербурга Витгенштейна это настроение и штабная сплетня дошли до высших пределов. Кутузов видел это и, вздыхая, пожимал только плечами. Только один раз, после Березины, он рассердился и написал Бенигсену, доносившему отдельно государю, следующее письмо:
«По причине болезненных ваших припадков, извольте, ваше высокопревосходительство, с получения сего, отправиться в Калугу, где и ожидайте дальнейшего повеления и назначения от его императорского величества».
Но вслед за отсылкой Бенигсена к армии приехал великий князь Константин Павлович, делавший начало кампании и удаленный из армии Кутузовым. Теперь великий князь, приехав к армии, сообщил Кутузову о неудовольствии государя императора за слабые успехи наших войск и за медленность движения. Государь император сам на днях намеревался прибыть к армии.
Старый человек, столь же опытный в придворном деле, как и в военном, тот Кутузов, который в августе того же года был выбран главнокомандующим против воли государя, тот, который удалил наследника и великого князя из армии, тот, который своей властью, в противность воле государя, предписал оставление Москвы, этот Кутузов теперь тотчас же понял, что время его кончено, что роль его сыграна и что этой мнимой власти у него уже нет больше. И не по одним придворным отношениям он понял это. С одной стороны, он видел, что военное дело, то, в котором он играл свою роль, – кончено, и чувствовал, что его призвание исполнено. С другой стороны, он в то же самое время стал чувствовать физическую усталость в своем старом теле и необходимость физического отдыха.
29 ноября Кутузов въехал в Вильно – в свою добрую Вильну, как он говорил. Два раза в свою службу Кутузов был в Вильне губернатором. В богатой уцелевшей Вильне, кроме удобств жизни, которых так давно уже он был лишен, Кутузов нашел старых друзей и воспоминания. И он, вдруг отвернувшись от всех военных и государственных забот, погрузился в ровную, привычную жизнь настолько, насколько ему давали покоя страсти, кипевшие вокруг него, как будто все, что совершалось теперь и имело совершиться в историческом мире, нисколько его не касалось.
Чичагов, один из самых страстных отрезывателей и опрокидывателей, Чичагов, который хотел сначала сделать диверсию в Грецию, а потом в Варшаву, но никак не хотел идти туда, куда ему было велено, Чичагов, известный своею смелостью речи с государем, Чичагов, считавший Кутузова собою облагодетельствованным, потому что, когда он был послан в 11 м году для заключения мира с Турцией помимо Кутузова, он, убедившись, что мир уже заключен, признал перед государем, что заслуга заключения мира принадлежит Кутузову; этот то Чичагов первый встретил Кутузова в Вильне у замка, в котором должен был остановиться Кутузов. Чичагов в флотском вицмундире, с кортиком, держа фуражку под мышкой, подал Кутузову строевой рапорт и ключи от города. То презрительно почтительное отношение молодежи к выжившему из ума старику выражалось в высшей степени во всем обращении Чичагова, знавшего уже обвинения, взводимые на Кутузова.
Разговаривая с Чичаговым, Кутузов, между прочим, сказал ему, что отбитые у него в Борисове экипажи с посудою целы и будут возвращены ему.
– C'est pour me dire que je n'ai pas sur quoi manger… Je puis au contraire vous fournir de tout dans le cas meme ou vous voudriez donner des diners, [Вы хотите мне сказать, что мне не на чем есть. Напротив, могу вам служить всем, даже если бы вы захотели давать обеды.] – вспыхнув, проговорил Чичагов, каждым словом своим желавший доказать свою правоту и потому предполагавший, что и Кутузов был озабочен этим самым. Кутузов улыбнулся своей тонкой, проницательной улыбкой и, пожав плечами, отвечал: – Ce n'est que pour vous dire ce que je vous dis. [Я хочу сказать только то, что говорю.]
(перенаправлено с «Комиссия РАН по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований»)
Коми́ссия по борьбе́ с лженау́кой и фальсифика́цией нау́чных иссле́дований[1][2] — научно-координационная организация[3] при Президиуме Российской академии наук. Образована в 1998 году по инициативе академика РАН Виталия Гинзбурга.
Комиссия вырабатывает рекомендации Президиуму РАН по спорным научным вопросам и занимается публичной критикой лженауки (псевдонауки) и верований в существование паранормальных явлений — астрологии, уфологии[4], учения о торсионных полях, псевдоисторических теорий, нетрадиционной медицины и религии в науке и образовании. Наиболее критично комиссия рассматривает псевдонаучные материалы, посвященные попыткам технического «внедрения» новых неизвестных полей и источников энергии, существование которых не доказано наукой (например, торсионные поля, холодный ядерный синтез, «антигравитация», «волновой геном» или биоэнергоинформатика)[5].
C ноября 2006 года Комиссия выпускает информационный бюллетень «В защиту науки»[5]. В мае 2016 года Комиссия выпустила Меморандум № 1 «О лженаучном статусе коммерческого тестирования по кожным узорам пальцев рук», в котором на основании экспертного заключения эти тесты названы псевдонаучными и не имеющими под собой никаких научных оснований[6]. Члены Комиссии также выступают в открытой печати с критическими статьями.
Содержание
Область деятельности комиссии
Исходно основным направлением деятельности комиссии является экспертиза теорий и разработок, претендующих на государственное финансирование, с целью исключения возможности получения шарлатанами и фальсификаторами финансирования из государственного бюджета. Как объяснил заместитель главы (на момент создания) комиссии Валерий Кувакин[7], «конечная цель — полностью вытеснить лженаучные явления из жизни». Речь идет о создании экспертных комиссий, которые будут рассматривать те или иные теории и открытия и давать экспертные заключения, подтверждающие или опровергающие научность исследования. «Получить положительное заключение экспертной комиссии станет делом принципа для любой уважающей себя лженаучной школы. Отсутствие такого заключения будет означать признание их полной несостоятельности».
Представление комиссии состоялось 16 марта 1999 года на заседании Президиума РАН[4]. Порядок работы, штат и состав утверждается президиумом РАН. Председателем назначен академик РАН Эдуард Павлович Кругляков. На момент создания состояла из 12 человек[7]. В 2008 году их было уже 42, академики и члены-корреспонденты РАН, доктора наук, представители неакадемических исследований[8].
Виталий Гинзбург, Нобелевский лауреат по физике 2003 года, дал следующее определение основного предмета критики комиссии:Лженаука — это всякие построения, научные гипотезы и так далее, которые противоречат твердо установленным научным фактам. Я могу это проиллюстрировать на примере. Вот, например, природа теплоты. Мы сейчас знаем, что теплота — это мера хаотического движения молекул. Но это когда-то не было известно. И были другие теории, в том числе теория теплорода, состоящая в том, что есть какая-то жидкость, которая переливается и переносит тепло. И тогда это не было лженаукой, вот что я хочу подчеркнуть. Но если сейчас к вам придёт человек с теорией теплорода, то это невежда или жулик. Лженаука — это то, что заведомо неверно[9].
По словам Круглякова, руководство РАН в течение 1990-х годов неоднократно поднимало вопрос о необходимости государственной экспертизы тех научных проектов, которые финансируются из госбюджета. В качестве примера такого лженаучного проекта Кругляков привел разработку способа выделения энергии из камня, на которую, по его словам, президент Борис Ельцин в 1992 году выделил 150 млн руб[7].
Состав комиссии
Первоначальный состав комиссии изначально включал в себя 12 человек (приложение 2 к постановлению Президиума РАН № 68 от 23 марта 1999 г. «О Комиссии РАН по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований»). Второй состав Комиссии, расширенный до 41 человека, был утверждён постановлением Президиума РАН от 13 сентября 2005 г. № 195[10]
После смерти Эдуарда Круглякова в ноябре 2012 года комиссию возглавил академик Евгений Александров, который подобрал новый состав комиссии, утверждённый Президиумом РАН. В феврале 2013 года Президиум Российской академии наук утвердил новый состав комиссии РАН по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований[11]. В её состав вошли многие академики и члены-корреспонденты РАН, директора научных институтов, и даже один артист. Среди них нобелевский лауреат Жорес Алфёров, журналист и научный редактор журнала «Вокруг света» Александр Сергеев, астроном и известный популяризатор науки Владимир Сурдин, иллюзионист Юрий Горный (Яшков), известный критик псевдонаучных теорий и заявлений о паранормальных явлениях, а также кандидат философских наук, редактор альманаха «Лебедь» Валерий Лебедев, который, по словам академика Александрова, оказался «первым разоблачившим из-за океана фокусы пресловутого Петрика»[12].
В июне 2016 года были внесены очередные изменения в состав комиссии[13]. В связи с объединением РАН, РАМН и РАСХН, состав комиссии был значительно расширен специалистами биомедицинского профиля. В настоящий момент в её состав входит 59 членов, 6 из которых образуют новый координационный орган — Бюро комиссии[14].
Ниже приведён список действующих членов комиссии; в скобках указано, в какой из четырёх составов входил каждый из членов комиссии:
- Бюро
- Александров, Евгений Борисович — председатель комиссии, академик РАН (1, 2, 3, 4);
- Рубаков, Валерий Анатольевич — заместитель председателя комиссии, академик РАН (1, 2, 3, 4);
- Садовский, Михаил Виссарионович — заместитель председателя комиссии, академик РАН (1, 2, 3, 4);
- Полищук, Ростислав Феофанович — учёный секретарь комиссии, доктор физико-математических наук, ФИАН (2, 3, 4);
- Алфёров, Жорес Иванович — академик, вице-президент РАН, лауреат Нобелевской премии по физике (4);
- Власов, Василий Викторович — доктор медицинских наук, НИУ ВШЭ (4).
- Члены
- Анисимов, Владимир Николаевич — член-корреспондент РАН (4);
- Архипов, Михаил Викторович — кандидат физико-математических наук, СПбГУ (3, 4);
- Бородин, Павел Михайлович — доктор биологических наук, ИЦиГ СО РАН (2, 3, 4);
- Герштейн, Семён Соломонович — академик РАН (2, 3, 4);
- Гительзон, Иосиф Исаевич — академик РАН (2, 3, 4);
- Голухова, Елена Зеликовна — член-корреспондент РАН (4);
- Грачёв, Сергей Витальевич — академик РАН (4);
- Григорьев, Виктор Михайлович — член-корреспондент РАН (2, 3, 4);
- Дьяконов, Михаил Игоревич, доктор физико-математических наук, Университет Монпелье, Франция (3, 4);
- Ефремов, Юрий Николаевич — доктор физико-математических наук, ГАИШ (2, 3, 4);
- Захаров, Владимир Евгеньевич — академик РАН (3, 4);
- Инге-Вечтомов, Сергей Георгиевич — академик РАН (3, 4);
- Ковалёв, Борис Макарович — доктор медицинских наук, ДВГМУ (4);
- Колесников, Сергей Иванович — академик РАН (4);
- Котляков, Владимир Михайлович — академик РАН (2, 3, 4);
- Крымский, Гермоген Филиппович — академик РАН (3, 4);
- Кувакин, Валерий Александрович, доктор философских наук[15], МГУ (1, 2, 3, 4);
- Кузнецов, Владимир Дмитриевич — доктор физико-математических наук, ИЗМИРАН (3, 4);
- Лайшев, Касим Анверович — член-корреспондент РАН (4);
- Лебедев, Валерий Петрович — кандидат философских наук, научный журналист, Бостон, США (3, 4);
- Левин, Борис Вульфович — член-корреспондент РАН (2, 3, 4);
- Летников, Феликс Артемьевич — академик РАН (2, 3, 4);
- Марков, Александр Владимирович — доктор биологических наук, ПИН РАН (4);
- Месяц, Геннадий Андреевич, академик РАН (1, 3, 4);
- Насонов, Евгений Львович — академик РАН (4);
- Обридко, Владимир Нухимович — доктор физико-математических наук, ИЗМИРАН (4);
- Осипов, Виктор Иванович — академик РАН (2, 3, 4);
- Панчин, Александр Юрьевич — кандидат биологических наук, ИППИ РАН (4);
- Пархомчук, Василий Васильевич — член-корреспондент РАН (2, 3, 4);
- Пивоваров, Юрий Сергеевич — академик РАН (3, 4);
- Племяшев, Кирилл Владимирович — доктор ветеринарных наук, ВНИИГРЖ (4);
- Покровский, Валентин Иванович — академик РАН (4);
- Пономарёв, Леонид Иванович — член-корреспондент РАН (2, 3, 4);
- Попова, Нина Константиновна — доктор медицинских наук, ИЦиГ СО РАН (2, 3, 4);
- Ребров, Алексей Кузьмич — академик РАН (2, 3, 4);
- Розанов, Николай Николаевич — член-корреспондент РАН (4);
- Ростовцев, Андрей Африканович — доктор физико-математических наук, ИППИ РАН (4);
- Салихов, Кев Минуллинович — академик РАН (2, 3, 4);
- Самылина, Ирина Александровна — член-корреспондент РАН (4);
- Сергеев, Александр Генрихович — научный журналист (3, 4);
- Сергеев, Юрий Дмитриевич — член-корреспондент РАН (4);
- Соболев, Геннадий Александрович — член-корреспондент РАН (2, 3, 4);
- Фаддеев, Людвиг Дмитриевич — академик РАН (2, 3, 4);
- Фёдоров, Михаил Петрович — академик РАН (3, 4);
- Хомич, Владислав Юрьевич — академик РАН (3, 4);
- Хромов-Борисов, Никита Николаевич — кандидат биологических наук, ПСПбГМУ (4);
- Чарушин, Валерий Николаевич — академик РАН (2, 3, 4);
- Черепащук, Анатолий Михайлович — академик РАН (2, 3, 4);
- Чехонин, Владимир Павлович — академик РАН (4);
- Шалагин, Анатолий Михайлович — академик РАН (2, 3, 4);
- Штерн, Борис Евгеньевич — доктор физико-математическкх наук, газета «Троицкий вариант — Наука» (4);
- Якушев, Виктор Петрович — академик РАН (4);
- Яшков, Юрий Гаврилович — артист оригинального жанра, Центр «ИДЕЯ» (3, 4).
Ранее в состав комиссии также входили:
- Абакумов, Глеб Арсентьевич — академик РАН (2);
- Бабак, Елена Владимировна — кандидат биологических наук, бывший учёный секретарь комиссии[16] (1, 2, 3);
- Брагинский, Владимир Борисович, член-корреспондент РАН (скончался 29 марта 2016 г.) (1, 2, 3);
- Воробьёв, Андрей Иванович, академик РАН (1, 2, 3);
- Гинзбург, Виталий Лазаревич — академик РАН, лауреат Нобелевской премии по физике (скончался 8 ноября 2009 г.) (1, 2);
- Игнатов, Александр Михайлович — доктор физико-математических наук, ИОФ РАН (2);
- Капица, Сергей Петрович, доктор физико-математических наук, ИФП РАН (скончался 14 августа 2012 г.)[17] (1, 2);
- Козырев, Андрей Владимирович — доктор физико-математических наук, ТГУ (2);
- Коротеев, Анатолий Анатольевич — академик РАН (3);
- Корочкин, Леонид Иванович — член-корреспондент РАН (скончался 19 августа 2006 г.) (2);
- Кругляков, Эдуард Павлович, академик РАН (скончался 6 ноября 2012 г.) (1, 2);
- Лебедев, Андрей Николаевич — член-корреспондент РАН (скончался 29 декабря 2011 г.) (2);
- Медведев, Всеволод Иванович, член-корреспондент РАН (скончался 13 февраля 2008 г.)[18] (1);
- Мирнов, Сергей Васильевич — доктор физико-математических наук, Троицкий институт инновационных и термоядерных исследований (2);
- Некипелов, Александр Дмитриевич, академик, вице-президент РАН (1);
- Спирин, Александр Сергеевич — академик РАН (2, 3);
- Сурдин, Владимир Георгиевич — кандидат физико-математических наук, ГАИШ (3);
- Фортов, Владимир Евгеньевич — академик, президент РАН (1, 2, 3);
- Хриплович, Иосиф Бенционович — член-корреспондент РАН (2);
- Шевелёв, Игорь Александрович — академик РАН (скончался 8 февраля 2010 г.) (2);
- Шило, Николай Алексеевич — академик РАН (скончался 8 июня 2008 г.) (1).
Оценки деятельности Комиссии
- С. С. Гончаров, член-корреспондент РАН:Я считаю, что Комиссии по борьбе с лженаукой необходимо больше сосредоточиться на борьбе именно с теми явлениями, когда в государственных органах оказывается поддержка этим лжеучениям, когда в Государственной Думе принимаются совершенно непонятные законы[19]
- Л. М. Барков, академик РАН: Я её работу поддерживаю и готов помогать. Что-то она делает и то, о чём говорил здесь Э. П. Кругляков, это все хорошо.[19]
- Б. И. Пещевицкий, доктор химических наук, профессор:…Я думаю, что эту комиссию действительно надо превратить в «Комиссию по этике в науке». С таким предложением я полностью согласен и буду её поддерживать. Сейчас же я категорически против неё, потому что в той форме и с тем названием, с которым она существует, она, в конце концов, приведет к лысенковщине. Тому достаточно свидетельств в истории науки. Все их хорошо помнят. Через комиссии истина в науке не выясняется. А вот организации серьёзных дискуссий современное состояние науки требует. И ещё как! Это действительно крайне важно…[19]
- Премьер-министр Владимир Путин поддержал работу Комиссии по борьбе с лженаукой, заявив 29 мая 2008 года с трибуны Общего собрания РАН, что ему понравился тезис о постоянном взаимодействии учёных со СМИ для пропаганды достижений науки, борьбы с лженаучными представлениями[20].
Критика
- Валентин Карпович, доктор философских наук, профессор, заведующий отделом философии Института философии и права СО РАН: …фактически подобная Комиссия, конечно, нужна, но название у неё плохое. Вообще-то на самом деле это Комиссия по научной этике. Комиссия по научной этике в составе Академии просто необходима, потому что, действительно, ну скажем так, у общества доверия к Академии наук нет[19]
- Дмитрий Квон, доктор физико-математических наук, профессор Новосибирского государственного университета считает, что комиссия должна перестать бороться с такими лженаучными направлениями, как уфология, астрология и другими подобными, так как, по словам Квона, «если человек сходит с ума, не стоит ему мешать»[21].
- Также деятельность Комиссии неоднократно порождала ответную критику от создателей и сторонников проектов и направлений, классифицированных Комиссией как лженаучные[22][23][24][25][26][27]. Так, Председатель Государственной думы Борис Грызлов критиковал Комиссию за препятствование инновациям[28][29]. В СМИ и в академических кругах заявления Грызлова связывают с его совместной деятельностью с В. И. Петриком[30][31][32]. Виктор Петрик заявил, что его «дело» станет последним в истории комиссии РАН по борьбе с лженаукой[33].
- 10 марта 2010 года депутат фракции ЛДПР Валерий Селезнев предложил дать протокольное поручение комитету Госдумы по науке и наукоёмким технологиям и комиссии по законодательному обеспечению противодействия коррупции запросить в Минобрнауки РФ информацию о результатах деятельности комиссии по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований, аргументируя свою позицию ссылками (без указания источника) на будто бы имевшие место слова академиков Натальи Бехтеревой и Михаила Лаврентьева: «Факт существования такой инстанции, как Комиссия по борьбе с лженаукой, позорит Российскую академию наук. Задача у этой комиссии одна — перекрыть доступ в науку каких бы то ни было новых идей»[34][35][36].
Напишите отзыв о статье "Комиссия по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований"
Примечания
- ↑ [klnran.ru Официальный сайт Комиссии по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований при Президиуме РАН]
- ↑ [www.ras.ru/win/db/show_org.asp?P=.oi-2357.ln-ru Комиссия РАН по борьбе с лженаукой]
- ↑ Российская академия наук. [www.ras.ru/win/db/show_org.asp?P=.oi-2096.vi-.fi-.oi-2096 Организационная структура], раздел Научно-координационные организации
- ↑ 1 2 [archive.is/20120907015101/www.philosophy.nsc.ru/journals/philscience/5_99/10_KRUG.htm Доклад комиссии по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований на Президиуме РАН 16 марта 1999 г.]
- ↑ 1 2 [www.ras.ru/digest/fdigestlist/bulletin.aspx Бюллетень в защиту науки]
- ↑ [klnran.ru/2016/05/memorandum01-dermatoglifika/ Меморандум № 1] О лженаучном статусе коммерческого тестирования по кожным узорам пальцев рук (рус.). Комиссия РАН по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований (16 мая 2016). Проверено 17 мая 2016.
- ↑ 1 2 3 [www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=609312 Газета «Коммерсантъ» № 174(3258) от 16.09.2005 «Лженаука и жизнь»]
- ↑ [www.ras.ru/FStorage/Download.aspx?id=5676688f-f374-4b43-a1ad-e193bae6e1b8 Бюллетень № 4 «В защиту науки», c. 71]
- ↑ [www.ras.ru/digest/showdnews.aspx?id=1e909c48-c1d6-422c-b63d-596d66ee33eb&_Language=ru Виталий Гинзбург: Существует большое количество невежд и жуликов]
- ↑ См. [humanism.su/ru/articles.phtml?num=000800 Постановление Президиума РАН № 195 от 13 сентября 2005 г.]
- ↑ [ras.ru/presidium/documents/directions.aspx?ID=daca0e89-38f5-4822-af85-30f0d82cd336 Постановление Президиума РАН от 26 февраля 2013 г. № 42]
- ↑ См.:
- Александров Е. Б. [klnran.ru/wp-content/uploads/2014/04/VZN_12.pdf#page=2 Борьба продолжается]. // Бюллетень «В защиту науки», 2013. — № 12.
- [ria.ru/science/20130226/924667245.html Академики, журналисты и артист стали членами комиссии РАН по лженауке]. // РИА Новости (26 февраля 2013). Проверено 28 февраля 2013. [www.webcitation.org/6F0clJ67x Архивировано из первоисточника 10 марта 2013].
- ↑ [ras.ru/presidium/documents/directions.aspx?ID=31b171e2-081d-4b09-ac5d-2f558d0e5867 Постановление Президиума РАН от 28 июня 2016 г. № 160]
- ↑ [klnran.ru/2016/07/novy-sostav/ Утверждён новый состав Комиссии РАН по борьбе с лженаукой] // Официальный сайт Комиссии
- ↑ [www.ras.ru/digest/showdnews.aspx?_language=ru&id=23d2cb2a-f844-4de4-9390-03b28045222d Скандал чистой воды] // Итоги № 06 / 713 (8.02.2010). См. [www.itogi.ru/obsch/2010/6/148727.html архив программы «Итоги»]
- ↑ [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-59363.ln-ru Е. В. Бабак на сайте РАН]
- ↑ [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-58704.ln-ru С. П. Капица на сайте РАН]
- ↑ [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-1852.ln-ru В. И. Медведев на сайте РАН]
- ↑ 1 2 3 4 [archive.is/20130417084923/www.philosophy.nsc.ru/journals/philscience/7_00/stenog.htm Стенограмма] Круглого стола «Критерии научности. Наука и лженаука» 3 февраля 2000 г., Институт философии и права СО РАН, Новосибирск
- ↑ [www.rg.ru/2010/05/12/lzheuchenyi.html Остановить вечный двигатель] // Российская газета, № 5179 (100), 12.05.2010
- ↑ Квон Д. Х. [www.humanism.al.ru/ru/articles.phtml?num=000171 Прививка от патологической науки] // Независимая газета, 23.06.2004
- ↑ Малинецкий Г. Г. [www.keldysh.ru/departments/dpt_17/ops.html Открытое письмо академику Э. П. Круглякову]
- ↑ Бехтерева Н.[www.rg.ru/prilog/nauka/03-06-25/2.shtm На все науки цензор?] «Российская газета», 26.06.2003
- ↑ Рухадзе А. А., Уруцкоев Л. И. [www.ng.ru/science/2003-06-25/12_fight.html Охота на академических ведьм] // Независимая газета, 23.06.2004
- ↑ [vivovoco.astronet.ru/VV/JOURNAL/VRAN/2004/FALSCI.HTM «Чем угрожает обществу лженаука?»] Материалы заседания Президиума РАН 27 мая 2003 г.
- ↑ [www-sbras.nsc.ru/HBC/2000/n34-35/f16.html В поисках истины. Комментарии академиков Е. Б. Александрова и Э. П. Круглякова к статьям Л. В. Лескова]
- ↑ По мнению академика РАН Михаила Михайловича Лаврентьева «факт существования такой инстанции, как Комиссия по борьбе с лженаукой, позорит Российскую академию наук. Задача у этой Комиссии одна — перекрыть доступ в науку каких бы то ни было новых идей». По мнению академика Э. П. Круглякова, данное заявление было сделано им из-за того, что его «странные» статьи по физике перестали печататься в журнале «Доклады Академии наук» [web.archive.org/web/20100521000642/www.atheismru.narod.ru/humanism/journal/33/yefremov.htm Здравый смысл. Осень 2004 № 4 (33)], см. также [rc.nsu.ru/text/news/Physics/057.html Проблемы борьбы с лженаукой (обсуждение в Президиуме РАН) (по материалам статьи в «Вестнике российской Академии наук» 1999, том 69, N10, с. 879—904).]
- ↑ [lifenews.ru/news/10925 Борис Грызлов: Не нужно создавать инквизицию]. lifenews.ru. Проверено 22 марта 2010. [www.webcitation.org/65uN4y68x Архивировано из первоисточника 4 марта 2012].
- ↑ [www.gazeta.ru/interview/nm/s3337459.shtml «Тандем будет и после 2012 года»]. Газета.ру. Проверено 22 марта 2010. [www.webcitation.org/65uNCScIf Архивировано из первоисточника 4 марта 2012].
- ↑ [www.polit.ru/science/2010/01/29/gryzlov_mrakobesie.html Борис Грызлов сравнил Комиссию РАН по борьбе с лженаукой с инквизицией. «Это просто — мракобесие»]. Полит.ру. Проверено 22 марта 2010. [www.webcitation.org/65uNJErm4 Архивировано из первоисточника 4 марта 2012].
- ↑ [www.rian.ru/science/20100129/206875575.html Грызлов обвиняет РАН в «мракобесии» из-за критики учеными лженауки]. РИА Новости. Проверено 22 марта 2010. [www.webcitation.org/65uNTae9W Архивировано из первоисточника 4 марта 2012].
- ↑ [www.gazeta.ru/science/2010/03/22_a_3341210.shtml Опасно, когда власть вмешивается в науку]. Газета.ру. Проверено 22 марта 2010. [www.webcitation.org/65uNZf3It Архивировано из первоисточника 4 марта 2012].
- ↑ [www.gazeta.ru/science/2010/03/18_a_3340088.shtml Чистая партийная вода] // Газета.ру, 18.03.2010
- ↑ [www.seleznev-vs.ru/news/protokolnoe-poruchenie-s-trebovaniem-proverit-rabotu-komissii-po-lzhenauke-ran-vnes-v-gosdumu-valeriy-seleznev/ Протокольное поручение с требованием проверить работу Комиссии по лженауке РАН внес в Госдуму Валерий Селезнев] // Официальный сайт депутата В. С. Селезнева, 10.03.2010 (Проверено 22 марта 2010)
- ↑ [www.rian.ru/science/20100315/214393638.html Обвинения борцов с лженаукой не имеют оснований — академик Кругляков] // РИА Новости, 15.03.2010 (Проверено 22 марта 2010)
- ↑ Захаров В. Е. [trv-science.ru/2010/03/16/lzhenauka-v-gosudarstvennoj-dume/ Лженаука в Государственной Думе] // «Троицкий вариант» № 49, 16.03.2010 (Проверено 22 марта 2010)
См. также
Ссылки
- [klnran.ru Официальный сайт] Комиссии по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований при Президиуме Российской академии наук
- Ефремов Ю. Н. [www.razumru.ru/humanism/journal/30/yefremov.htm В защиту научной рациональности и этики цитирования] // Здравый смысл — Зима 2003/2004 № 1 (30)
- Квон Д. Х. [www.ng.ru/style/2004-06-23/16_privivka.html Прививка от патологической науки] // Независимая газета — 2004-06-23
- Ефремов Ю. Н. [www.razumru.ru/humanism/journal/30/yefremov.htm Зачем нужна комиссия Круглякова и как её лучше называть] // Здравый смысл — Осень 2004 № 4 (33)
- [www.razumru.ru/humanism/symposium/content.htm В защиту разума. Материалы международного симпозиума «Наука, антинаука и паранормальные верования». Москва, 3—5 октября 2001 г.] / Сост. и ред. проф. В. А. Кувакин. — Библиотека журнала «Здравый смысл». — М.: Российское гуманистическое общество, 2003. — 246 с. ISBN 5-87387-004-7
- [razumru.ru/authors01/shevelev.htm Геннадий Шевелёв]. [humanism.su/ru/articles.phtml?num=000800 Услышим ли мы извинения?] // Санкт-Петербургское отделение Российского гуманистического общества
- [www.zrd.spb.ru/letter/2009/letter_54_2009.htm Физики шутят. «Борьба с лженаукой» — бессмысленная и беспощадная…]
- Константин Комаров [www.mk.ru/social/article/2010/05/19/491337-nauchnaya-inkvizitsiya.html Научная инквизиция] // mk.ru от 19 мая 2010
- Шутова Е. [www.gazeta.ru/science/2016/07/23_a_9705629.shtml?utm_source=google&utm_medium=banner&utm_campaign=science_article «Мракобесы — это чаще всего или мошенники, или больные» (Глава комиссии по борьбе с лженаукой о противостоянии российским шарлатанам)] // Газета.Ру. — 23.07.2016.
| ||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Комиссия по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований
Человек пятнадцать солдат за избами, с края деревни, с веселым криком раскачивали высокий плетень сарая, с которого снята уже была крыша.– Ну, ну, разом, налегни! – кричали голоса, и в темноте ночи раскачивалось с морозным треском огромное, запорошенное снегом полотно плетня. Чаще и чаще трещали нижние колья, и, наконец, плетень завалился вместе с солдатами, напиравшими на него. Послышался громкий грубо радостный крик и хохот.
– Берись по двое! рочаг подавай сюда! вот так то. Куда лезешь то?
– Ну, разом… Да стой, ребята!.. С накрика!
Все замолкли, и негромкий, бархатно приятный голос запел песню. В конце третьей строфы, враз с окончанием последнего звука, двадцать голосов дружно вскрикнули: «Уууу! Идет! Разом! Навались, детки!..» Но, несмотря на дружные усилия, плетень мало тронулся, и в установившемся молчании слышалось тяжелое пыхтенье.
– Эй вы, шестой роты! Черти, дьяволы! Подсоби… тоже мы пригодимся.
Шестой роты человек двадцать, шедшие в деревню, присоединились к тащившим; и плетень, саженей в пять длины и в сажень ширины, изогнувшись, надавя и режа плечи пыхтевших солдат, двинулся вперед по улице деревни.
– Иди, что ли… Падай, эка… Чего стал? То то… Веселые, безобразные ругательства не замолкали.
– Вы чего? – вдруг послышался начальственный голос солдата, набежавшего на несущих.
– Господа тут; в избе сам анарал, а вы, черти, дьяволы, матершинники. Я вас! – крикнул фельдфебель и с размаху ударил в спину первого подвернувшегося солдата. – Разве тихо нельзя?
Солдаты замолкли. Солдат, которого ударил фельдфебель, стал, покряхтывая, обтирать лицо, которое он в кровь разодрал, наткнувшись на плетень.
– Вишь, черт, дерется как! Аж всю морду раскровянил, – сказал он робким шепотом, когда отошел фельдфебель.
– Али не любишь? – сказал смеющийся голос; и, умеряя звуки голосов, солдаты пошли дальше. Выбравшись за деревню, они опять заговорили так же громко, пересыпая разговор теми же бесцельными ругательствами.
В избе, мимо которой проходили солдаты, собралось высшее начальство, и за чаем шел оживленный разговор о прошедшем дне и предполагаемых маневрах будущего. Предполагалось сделать фланговый марш влево, отрезать вице короля и захватить его.
Когда солдаты притащили плетень, уже с разных сторон разгорались костры кухонь. Трещали дрова, таял снег, и черные тени солдат туда и сюда сновали по всему занятому, притоптанному в снегу, пространству.
Топоры, тесаки работали со всех сторон. Все делалось без всякого приказания. Тащились дрова про запас ночи, пригораживались шалашики начальству, варились котелки, справлялись ружья и амуниция.
Притащенный плетень осьмою ротой поставлен полукругом со стороны севера, подперт сошками, и перед ним разложен костер. Пробили зарю, сделали расчет, поужинали и разместились на ночь у костров – кто чиня обувь, кто куря трубку, кто, донага раздетый, выпаривая вшей.
Казалось бы, что в тех, почти невообразимо тяжелых условиях существования, в которых находились в то время русские солдаты, – без теплых сапог, без полушубков, без крыши над головой, в снегу при 18° мороза, без полного даже количества провианта, не всегда поспевавшего за армией, – казалось, солдаты должны бы были представлять самое печальное и унылое зрелище.
Напротив, никогда, в самых лучших материальных условиях, войско не представляло более веселого, оживленного зрелища. Это происходило оттого, что каждый день выбрасывалось из войска все то, что начинало унывать или слабеть. Все, что было физически и нравственно слабого, давно уже осталось назади: оставался один цвет войска – по силе духа и тела.
К осьмой роте, пригородившей плетень, собралось больше всего народа. Два фельдфебеля присели к ним, и костер их пылал ярче других. Они требовали за право сиденья под плетнем приношения дров.
– Эй, Макеев, что ж ты …. запропал или тебя волки съели? Неси дров то, – кричал один краснорожий рыжий солдат, щурившийся и мигавший от дыма, но не отодвигавшийся от огня. – Поди хоть ты, ворона, неси дров, – обратился этот солдат к другому. Рыжий был не унтер офицер и не ефрейтор, но был здоровый солдат, и потому повелевал теми, которые были слабее его. Худенький, маленький, с вострым носиком солдат, которого назвали вороной, покорно встал и пошел было исполнять приказание, но в это время в свет костра вступила уже тонкая красивая фигура молодого солдата, несшего беремя дров.
– Давай сюда. Во важно то!
Дрова наломали, надавили, поддули ртами и полами шинелей, и пламя зашипело и затрещало. Солдаты, придвинувшись, закурили трубки. Молодой, красивый солдат, который притащил дрова, подперся руками в бока и стал быстро и ловко топотать озябшими ногами на месте.
– Ах, маменька, холодная роса, да хороша, да в мушкатера… – припевал он, как будто икая на каждом слоге песни.
– Эй, подметки отлетят! – крикнул рыжий, заметив, что у плясуна болталась подметка. – Экой яд плясать!
Плясун остановился, оторвал болтавшуюся кожу и бросил в огонь.
– И то, брат, – сказал он; и, сев, достал из ранца обрывок французского синего сукна и стал обвертывать им ногу. – С пару зашлись, – прибавил он, вытягивая ноги к огню.
– Скоро новые отпустят. Говорят, перебьем до копца, тогда всем по двойному товару.
– А вишь, сукин сын Петров, отстал таки, – сказал фельдфебель.
– Я его давно замечал, – сказал другой.
– Да что, солдатенок…
– А в третьей роте, сказывали, за вчерашний день девять человек недосчитали.
– Да, вот суди, как ноги зазнобишь, куда пойдешь?
– Э, пустое болтать! – сказал фельдфебель.
– Али и тебе хочется того же? – сказал старый солдат, с упреком обращаясь к тому, который сказал, что ноги зазнобил.
– А ты что же думаешь? – вдруг приподнявшись из за костра, пискливым и дрожащим голосом заговорил востроносенький солдат, которого называли ворона. – Кто гладок, так похудает, а худому смерть. Вот хоть бы я. Мочи моей нет, – сказал он вдруг решительно, обращаясь к фельдфебелю, – вели в госпиталь отослать, ломота одолела; а то все одно отстанешь…
– Ну буде, буде, – спокойно сказал фельдфебель. Солдатик замолчал, и разговор продолжался.
– Нынче мало ли французов этих побрали; а сапог, прямо сказать, ни на одном настоящих нет, так, одна названье, – начал один из солдат новый разговор.
– Всё казаки поразули. Чистили для полковника избу, выносили их. Жалости смотреть, ребята, – сказал плясун. – Разворочали их: так живой один, веришь ли, лопочет что то по своему.
– А чистый народ, ребята, – сказал первый. – Белый, вот как береза белый, и бравые есть, скажи, благородные.
– А ты думаешь как? У него от всех званий набраны.
– А ничего не знают по нашему, – с улыбкой недоумения сказал плясун. – Я ему говорю: «Чьей короны?», а он свое лопочет. Чудесный народ!
– Ведь то мудрено, братцы мои, – продолжал тот, который удивлялся их белизне, – сказывали мужики под Можайским, как стали убирать битых, где страженья то была, так ведь что, говорит, почитай месяц лежали мертвые ихние то. Что ж, говорит, лежит, говорит, ихний то, как бумага белый, чистый, ни синь пороха не пахнет.
– Что ж, от холода, что ль? – спросил один.
– Эка ты умный! От холода! Жарко ведь было. Кабы от стужи, так и наши бы тоже не протухли. А то, говорит, подойдешь к нашему, весь, говорит, прогнил в червях. Так, говорит, платками обвяжемся, да, отворотя морду, и тащим; мочи нет. А ихний, говорит, как бумага белый; ни синь пороха не пахнет.
Все помолчали.
– Должно, от пищи, – сказал фельдфебель, – господскую пищу жрали.
Никто не возражал.
– Сказывал мужик то этот, под Можайским, где страженья то была, их с десяти деревень согнали, двадцать дён возили, не свозили всех, мертвых то. Волков этих что, говорит…
– Та страженья была настоящая, – сказал старый солдат. – Только и было чем помянуть; а то всё после того… Так, только народу мученье.
– И то, дядюшка. Позавчера набежали мы, так куда те, до себя не допущают. Живо ружья покидали. На коленки. Пардон – говорит. Так, только пример один. Сказывали, самого Полиона то Платов два раза брал. Слова не знает. Возьмет возьмет: вот на те, в руках прикинется птицей, улетит, да и улетит. И убить тоже нет положенья.
– Эка врать здоров ты, Киселев, посмотрю я на тебя.
– Какое врать, правда истинная.
– А кабы на мой обычай, я бы его, изловимши, да в землю бы закопал. Да осиновым колом. А то что народу загубил.
– Все одно конец сделаем, не будет ходить, – зевая, сказал старый солдат.
Разговор замолк, солдаты стали укладываться.
– Вишь, звезды то, страсть, так и горят! Скажи, бабы холсты разложили, – сказал солдат, любуясь на Млечный Путь.
– Это, ребята, к урожайному году.
– Дровец то еще надо будет.
– Спину погреешь, а брюха замерзла. Вот чуда.
– О, господи!
– Что толкаешься то, – про тебя одного огонь, что ли? Вишь… развалился.
Из за устанавливающегося молчания послышался храп некоторых заснувших; остальные поворачивались и грелись, изредка переговариваясь. От дальнего, шагов за сто, костра послышался дружный, веселый хохот.
– Вишь, грохочат в пятой роте, – сказал один солдат. – И народу что – страсть!
Один солдат поднялся и пошел к пятой роте.
– То то смеху, – сказал он, возвращаясь. – Два хранцуза пристали. Один мерзлый вовсе, а другой такой куражный, бяда! Песни играет.
– О о? пойти посмотреть… – Несколько солдат направились к пятой роте.
Пятая рота стояла подле самого леса. Огромный костер ярко горел посреди снега, освещая отягченные инеем ветви деревьев.
В середине ночи солдаты пятой роты услыхали в лесу шаги по снегу и хряск сучьев.
– Ребята, ведмедь, – сказал один солдат. Все подняли головы, прислушались, и из леса, в яркий свет костра, выступили две, держащиеся друг за друга, человеческие, странно одетые фигуры.
Это были два прятавшиеся в лесу француза. Хрипло говоря что то на непонятном солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом, в офицерской шляпе, и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой, маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что то. Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки.
Ослабевший французский офицер был Рамбаль; повязанный платком был его денщик Морель.
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.
– Что? Не будешь? – насмешливо подмигнув, сказал один солдат, обращаясь к Рамбалю.
– Э, дурак! Что врешь нескладно! То то мужик, право, мужик, – послышались с разных сторон упреки пошутившему солдату. Рамбаля окружили, подняли двое на руки, перехватившись ими, и понесли в избу. Рамбаль обнял шеи солдат и, когда его понесли, жалобно заговорил:
– Oh, nies braves, oh, mes bons, mes bons amis! Voila des hommes! oh, mes braves, mes bons amis! [О молодцы! О мои добрые, добрые друзья! Вот люди! О мои добрые друзья!] – и, как ребенок, головой склонился на плечо одному солдату.
Между тем Морель сидел на лучшем месте, окруженный солдатами.
Морель, маленький коренастый француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубенку. Он, видимо, захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся голосом французскую песню. Солдаты держались за бока, глядя на него.
– Ну ка, ну ка, научи, как? Я живо перейму. Как?.. – говорил шутник песенник, которого обнимал Морель.
Vive Henri Quatre,
Vive ce roi vaillanti –
[Да здравствует Генрих Четвертый!
Да здравствует сей храбрый король!
и т. д. (французская песня) ]
пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.
Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
Всеми этими людьми, именно потому, что они не могли понимать его, было признано, что со стариком говорить нечего; что он никогда не поймет всего глубокомыслия их планов; что он будет отвечать свои фразы (им казалось, что это только фразы) о золотом мосте, о том, что за границу нельзя прийти с толпой бродяг, и т. п. Это всё они уже слышали от него. И все, что он говорил: например, то, что надо подождать провиант, что люди без сапог, все это было так просто, а все, что они предлагали, было так сложно и умно, что очевидно было для них, что он был глуп и стар, а они были не властные, гениальные полководцы.
В особенности после соединения армий блестящего адмирала и героя Петербурга Витгенштейна это настроение и штабная сплетня дошли до высших пределов. Кутузов видел это и, вздыхая, пожимал только плечами. Только один раз, после Березины, он рассердился и написал Бенигсену, доносившему отдельно государю, следующее письмо:
«По причине болезненных ваших припадков, извольте, ваше высокопревосходительство, с получения сего, отправиться в Калугу, где и ожидайте дальнейшего повеления и назначения от его императорского величества».
Но вслед за отсылкой Бенигсена к армии приехал великий князь Константин Павлович, делавший начало кампании и удаленный из армии Кутузовым. Теперь великий князь, приехав к армии, сообщил Кутузову о неудовольствии государя императора за слабые успехи наших войск и за медленность движения. Государь император сам на днях намеревался прибыть к армии.
Старый человек, столь же опытный в придворном деле, как и в военном, тот Кутузов, который в августе того же года был выбран главнокомандующим против воли государя, тот, который удалил наследника и великого князя из армии, тот, который своей властью, в противность воле государя, предписал оставление Москвы, этот Кутузов теперь тотчас же понял, что время его кончено, что роль его сыграна и что этой мнимой власти у него уже нет больше. И не по одним придворным отношениям он понял это. С одной стороны, он видел, что военное дело, то, в котором он играл свою роль, – кончено, и чувствовал, что его призвание исполнено. С другой стороны, он в то же самое время стал чувствовать физическую усталость в своем старом теле и необходимость физического отдыха.
29 ноября Кутузов въехал в Вильно – в свою добрую Вильну, как он говорил. Два раза в свою службу Кутузов был в Вильне губернатором. В богатой уцелевшей Вильне, кроме удобств жизни, которых так давно уже он был лишен, Кутузов нашел старых друзей и воспоминания. И он, вдруг отвернувшись от всех военных и государственных забот, погрузился в ровную, привычную жизнь настолько, насколько ему давали покоя страсти, кипевшие вокруг него, как будто все, что совершалось теперь и имело совершиться в историческом мире, нисколько его не касалось.
Чичагов, один из самых страстных отрезывателей и опрокидывателей, Чичагов, который хотел сначала сделать диверсию в Грецию, а потом в Варшаву, но никак не хотел идти туда, куда ему было велено, Чичагов, известный своею смелостью речи с государем, Чичагов, считавший Кутузова собою облагодетельствованным, потому что, когда он был послан в 11 м году для заключения мира с Турцией помимо Кутузова, он, убедившись, что мир уже заключен, признал перед государем, что заслуга заключения мира принадлежит Кутузову; этот то Чичагов первый встретил Кутузова в Вильне у замка, в котором должен был остановиться Кутузов. Чичагов в флотском вицмундире, с кортиком, держа фуражку под мышкой, подал Кутузову строевой рапорт и ключи от города. То презрительно почтительное отношение молодежи к выжившему из ума старику выражалось в высшей степени во всем обращении Чичагова, знавшего уже обвинения, взводимые на Кутузова.
Разговаривая с Чичаговым, Кутузов, между прочим, сказал ему, что отбитые у него в Борисове экипажи с посудою целы и будут возвращены ему.
– C'est pour me dire que je n'ai pas sur quoi manger… Je puis au contraire vous fournir de tout dans le cas meme ou vous voudriez donner des diners, [Вы хотите мне сказать, что мне не на чем есть. Напротив, могу вам служить всем, даже если бы вы захотели давать обеды.] – вспыхнув, проговорил Чичагов, каждым словом своим желавший доказать свою правоту и потому предполагавший, что и Кутузов был озабочен этим самым. Кутузов улыбнулся своей тонкой, проницательной улыбкой и, пожав плечами, отвечал: – Ce n'est que pour vous dire ce que je vous dis. [Я хочу сказать только то, что говорю.]
