Комитет по аудиту

Комитет по аудиту (англ. audit committee) — рабочий комитет публичной компании. Как правило, его члены — из состава Совета директоров компании. В США в состав комитета входят независимые или внешние директора.

Основные задачи:

• Контроль за финансовой отчетностью
• Надзор за принципами ведения бухгалтерии
• Надзор за процессами внутреннего контроля
• Контроль за выбором и работой внешних аудиторов

В подчинении у аудиторского комитета может находиться подразделение внутреннего аудиторского контроля. Таким образом создается максимальная независимость этого подразделения. Причем в ведении комитета может находиться не только объем и содержание работы по внутреннему аудиту, но и утверждение бюджета, и установление размеров компенсации руководителя этого подразделения.

Эта схема используется во многих крупных российских компаниях, однако у неё есть ряд недостатков, вызванных российскими реалиями. Так для российского законодательства подобной структуры не существует — как следствие, аудиторский комитет сообщает свои решения совету директоров, который и принимает окончательное решение. Эффективной работе аудиторского комитета могут также мешать близкие отношения генерального директора и ключевых акционеров и низкая квалификация членов аудиторского комитета.

Пример требований к организации комитета по аудиту:

Комитет по аудиту

• Каждый из членов комитета должен иметь финансовое образование, а по меньшей мере один опыт бухгалтерской работы или работы по финансовому менеджменту
• Минимальное количество членов комитета — три. Все они должны быть независимыми

(Совет директоров компании определяет квалификацию независимости — кандидат не должен иметь каких-либо вещественных отношений с компанией как напрямую, так и как партнер, акционер или сотрудник организации, которая имеет отношения с компанией. Вещественные отношения могут включать в себя коммерческие, банковские, бухгалтерские, юридические, консалтинговые, благотворительные или родственные)

Каждый аудиторский комитет должен

• Иметь письменный устав
• По меньшей мере один раз в год осуществлять рассмотрение заключения внешнего аудитора
• Обсуждать с внешним аудитором и руководством компании годовые и квартальные финансовые отчеты
• Обсуждать на отдельных встречах с внешним и внутренним аудитором, руководством компании финансовое состояние компании
• Обсуждать с внутренним и внешним аудитором политику компании по отношению к основным финансовым рискам, а также предпринимаемые шаги по их преодолению
• Постоянно обсуждать с внешним аудитором ход аудита, все возникающие вопросы, в особенности те, которые по мнению руководства компании являются «несущественными»
• Следить за соблюдением правил приема на работу аудиторов в соответствии с Законом Сарбейнса-Оксли (Sarbanes-Oxley Act)

— требования Нью-йоркской фондовой биржи для публичных компаний

Литература

• Олег Крышкин. Настольная книга по внутреннему аудиту : Риски и бизнес-процессы. — М.: Альпина Паблишер, 2013. — 477 с. — ISBN 978-5-9614-4449-0.

Ссылки

• [www.aicpa.org/Audcommctr/toolkitsnpo/homepage.htm Пакет документов для создания Комитета по аудиту для некоммерческих организаций, подготовленный Американским институтом сертифицированных публичных аудиторов (AICPA)]

Отрывок, характеризующий Комитет по аудиту

– Что ж, господа да купцы повыехали, а мы за то и пропадаем? Что ж, мы собаки, что ль! – слышалось чаще в толпе.


Вечером 1 го сентября, после своего свидания с Кутузовым, граф Растопчин, огорченный и оскорбленный тем, что его не пригласили на военный совет, что Кутузов не обращал никакого внимания на его предложение принять участие в защите столицы, и удивленный новым открывшимся ему в лагере взглядом, при котором вопрос о спокойствии столицы и о патриотическом ее настроении оказывался не только второстепенным, но совершенно ненужным и ничтожным, – огорченный, оскорбленный и удивленный всем этим, граф Растопчин вернулся в Москву. Поужинав, граф, не раздеваясь, прилег на канапе и в первом часу был разбужен курьером, который привез ему письмо от Кутузова. В письме говорилось, что так как войска отступают на Рязанскую дорогу за Москву, то не угодно ли графу выслать полицейских чиновников, для проведения войск через город. Известие это не было новостью для Растопчина. Не только со вчерашнего свиданья с Кутузовым на Поклонной горе, но и с самого Бородинского сражения, когда все приезжавшие в Москву генералы в один голос говорили, что нельзя дать еще сражения, и когда с разрешения графа каждую ночь уже вывозили казенное имущество и жители до половины повыехали, – граф Растопчин знал, что Москва будет оставлена; но тем не менее известие это, сообщенное в форме простой записки с приказанием от Кутузова и полученное ночью, во время первого сна, удивило и раздражило графа.
Впоследствии, объясняя свою деятельность за это время, граф Растопчин в своих записках несколько раз писал, что у него тогда было две важные цели: De maintenir la tranquillite a Moscou et d'en faire partir les habitants. [Сохранить спокойствие в Москве и выпроводить из нее жителей.] Если допустить эту двоякую цель, всякое действие Растопчина оказывается безукоризненным. Для чего не вывезена московская святыня, оружие, патроны, порох, запасы хлеба, для чего тысячи жителей обмануты тем, что Москву не сдадут, и разорены? – Для того, чтобы соблюсти спокойствие в столице, отвечает объяснение графа Растопчина. Для чего вывозились кипы ненужных бумаг из присутственных мест и шар Леппиха и другие предметы? – Для того, чтобы оставить город пустым, отвечает объяснение графа Растопчина. Стоит только допустить, что что нибудь угрожало народному спокойствию, и всякое действие становится оправданным.
Все ужасы террора основывались только на заботе о народном спокойствии.
На чем же основывался страх графа Растопчина о народном спокойствии в Москве в 1812 году? Какая причина была предполагать в городе склонность к возмущению? Жители уезжали, войска, отступая, наполняли Москву. Почему должен был вследствие этого бунтовать народ?
Не только в Москве, но во всей России при вступлении неприятеля не произошло ничего похожего на возмущение. 1 го, 2 го сентября более десяти тысяч людей оставалось в Москве, и, кроме толпы, собравшейся на дворе главнокомандующего и привлеченной им самим, – ничего не было. Очевидно, что еще менее надо было ожидать волнения в народе, ежели бы после Бородинского сражения, когда оставление Москвы стало очевидно, или, по крайней мере, вероятно, – ежели бы тогда вместо того, чтобы волновать народ раздачей оружия и афишами, Растопчин принял меры к вывозу всей святыни, пороху, зарядов и денег и прямо объявил бы народу, что город оставляется.