Комитет по защите прав всех трудящихся-мигрантов и членов их семей

Комитет по защите прав всех трудящихся-мигрантов и членов и семей (КТМ) — орган, сформированный из независимых экспертов, который наблюдает за соблюдением Международной конвенции ООН о защите прав всех трудящихся-мигрантов и членов их семей (далее — Конвенция) странами-участницами. Расположен в Женеве. Собирается на ежегодные сессии, первая из которых прошла в марте 2004 года.

На 2010 год Комитет состоит из 14 экспертов (до того, как число государств-участников конвенции достигло 40, экспертов было 10), которые должны обладать высокими моральными качествами, беспристрастностью и признанной компетентностью в сфере трудовой миграции.

Члены Комитета избираются государствами-участниками методом тайного голосования, при этом учитывается справедливое географическое распределение, включая как государства происхождения, так и государства работы по найму, и представительство основных правовых систем. Каждое государство-участник может выдвинуть по одному лицу из числа его собственных граждан. Члены Комитета избираются и выполняют функции в своем личном качестве.

Комитет, в случае, если по меньшей мере десять государств-участников Конвенции сделают соответствующие заявления, получит право получать и рассматривать сообщения от лиц, которые утверждают, что государство — участник Конвенции нарушило их личные права, предусмотренные Конвенцией. Такие сообщения будут приниматься только в отношении тех государств, которые заявили, что признают компетенцию Комитета на их рассмотрение (ст. 77 Конвенции).

Комитет рассматривает доклады, представляемые каждым Государством — участником настоящей Конвенции, и препровождает заинтересованному Государству-участнику такие замечания, какие он сочтет целесообразными. Это Государство-участник может представить Комитету замечания по любым комментариям, сделанным Комитетом в соответствии с настоящей статьей. При рассмотрении этих докладов Комитет может запросить у Государств-участников дополнительную информацию.

Комитет представляет ежегодный доклад Генеральной Ассамблее Организации Объединённых Наций о выполнении Конвенции, содержащий его мнения и рекомендации, основанные, в частности, на рассмотрении докладов и любых замечаний, представленных Государствами-участниками.

Ссылки

• [www.un.org/russian/documen/convents/migrant.htm Текст Конвенции о защите прав всех трудящихся-мигрантов и членов их семей]
• [www2.ohchr.org/english/bodies/cmw/index.htm Информация о Комитете на сайте Управления Верховного комиссара ООН по правам человека]
• [www.un.org/russian/hr/issues/migration.html Направления деятельности Комитета на сайте ООН]
• [www.un.org/russian/dhl/resguide/spechr.htm#workers Документы Комитета в Справочнике по документации ООН]

Отрывок, характеризующий Комитет по защите прав всех трудящихся-мигрантов и членов их семей

– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…
– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.
После обеда граф уселся покойно в кресло и с серьезным лицом попросил Соню, славившуюся мастерством чтения, читать.
– «Первопрестольной столице нашей Москве.
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
Наташа сидела вытянувшись, испытующе и прямо глядя то на отца, то на Пьера.
Пьер чувствовал на себе ее взгляд и старался не оглядываться. Графиня неодобрительно и сердито покачивала головой против каждого торжественного выражения манифеста. Она во всех этих словах видела только то, что опасности, угрожающие ее сыну, еще не скоро прекратятся. Шиншин, сложив рот в насмешливую улыбку, очевидно приготовился насмехаться над тем, что первое представится для насмешки: над чтением Сони, над тем, что скажет граф, даже над самым воззванием, ежели не представится лучше предлога.
Прочтя об опасностях, угрожающих России, о надеждах, возлагаемых государем на Москву, и в особенности на знаменитое дворянство, Соня с дрожанием голоса, происходившим преимущественно от внимания, с которым ее слушали, прочла последние слова: «Мы не умедлим сами стать посреди народа своего в сей столице и в других государства нашего местах для совещания и руководствования всеми нашими ополчениями, как ныне преграждающими пути врагу, так и вновь устроенными на поражение оного, везде, где только появится. Да обратится погибель, в которую он мнит низринуть нас, на главу его, и освобожденная от рабства Европа да возвеличит имя России!»