Комитет скептических расследований
Комитет скептических расследований (англ. Committee for Skeptical Inquiry, сокр. CSI, прежнее название Комитет по научному расследованию заявлений о паранормальных явлениях (англ. Committee for the Scientific Investigation of Claims of the Paranormal, сокр. CSICOP) — исследовательская и просветительская организация, действующая под эгидой американской некоммерческой организации Center for Inquiry. Деятельность CSI направлена на поощрение использования принципов научного скептицизма при расследовании свидетельств очевидцев паранормальных явлений и заявлений представителей маргинальных наук.
Комитет учрежден в 1976 году по инициативе американского философа-гуманиста П. Куртца.
Создание
В связи с ростом интересa к паранормальным явлениям в США в 1970-х годах, возникли опасения что в стране поднимает голову иррационализм.[1]. Это побудило профессора философии Пола Куртца к созданию CSICOP на специально соззванной конференции Американской гуманистической ассоциации (АГА), прошедшей 30 апреля — 1 мая 1976 года в отделении университета Буффало в Амхерсте[2].
Ещё в 1975 году Куртц организовал сбор подписей под заявлением «Возражения против астрологии» (англ. Objections to Astrology), которое было поддержано 186 учёными и опубликовано в издаваемом АГА и редактируемом Куртцем бюллетене англ. The Humanist[1]. По сведениям самого Куртца, заявление было также разослано во все газеты США и Канады. Полученная поддержка подтолкнула Куртца к тому, чтобы пригласить «так много скептически настроенных учёных, как только он мог найти» на конференцию, целью которой было создание новой организации, которая посвятила бы себя критическим исследованиям широкого круга паранормальных явлений[2]. В числе приглашённых были Мартин Гарднер, Рей Хайман, Джеймс Рэнди, Марчелло Труцци, которые уже были членами похожего, но непопулярного, объединения, англ. Resources for the Scientific Evaluation of the Paranormal (RSEP)[1]. Куртц сумел убедить их распустить свою организацию и вступить в CSICOP вместе с другими членами RSEP (Карлом Саганом, Айзеком Азимовым, Б. Ф. Скиннером, Филипом Классом)[3].
Напишите отзыв о статье "Комитет скептических расследований"
Примечания
- ↑ 1 2 3 The Journal of the American Society for Psychical Research, Volume 86, No. 1, January 1992
- ↑ 1 2 Kurtz, Paul (July 2001), [www.csicop.org/si/2001-07/kurtz.html A Quarter Century of Skeptical Inquiry My Personal Involvement], Skeptical Inquirer, <www.csicop.org/si/2001-07/kurtz.html>. Проверено 1 декабря 2008.
- ↑ [www.csicop.org/ CSICOP website]. CSICOP. Проверено 31 октября 2006.
Ссылки
- [www.csicop.org/ Официальный сайт]
| ||||||||||||||
|
Это заготовка статьи о неакадемическом направлении исследований. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Комитет скептических расследований
– Вы меня помните? – спокойно, с приятной улыбкой сказал Борис. – Я с матушкой приехал к графу, но он, кажется, не совсем здоров.– Да, кажется, нездоров. Его всё тревожат, – отвечал Пьер, стараясь вспомнить, кто этот молодой человек.
Борис чувствовал, что Пьер не узнает его, но не считал нужным называть себя и, не испытывая ни малейшего смущения, смотрел ему прямо в глаза.
– Граф Ростов просил вас нынче приехать к нему обедать, – сказал он после довольно долгого и неловкого для Пьера молчания.
– А! Граф Ростов! – радостно заговорил Пьер. – Так вы его сын, Илья. Я, можете себе представить, в первую минуту не узнал вас. Помните, как мы на Воробьевы горы ездили c m me Jacquot… [мадам Жако…] давно.
– Вы ошибаетесь, – неторопливо, с смелою и несколько насмешливою улыбкой проговорил Борис. – Я Борис, сын княгини Анны Михайловны Друбецкой. Ростова отца зовут Ильей, а сына – Николаем. И я m me Jacquot никакой не знал.
Пьер замахал руками и головой, как будто комары или пчелы напали на него.
– Ах, ну что это! я всё спутал. В Москве столько родных! Вы Борис…да. Ну вот мы с вами и договорились. Ну, что вы думаете о булонской экспедиции? Ведь англичанам плохо придется, ежели только Наполеон переправится через канал? Я думаю, что экспедиция очень возможна. Вилльнев бы не оплошал!
Борис ничего не знал о булонской экспедиции, он не читал газет и о Вилльневе в первый раз слышал.
– Мы здесь в Москве больше заняты обедами и сплетнями, чем политикой, – сказал он своим спокойным, насмешливым тоном. – Я ничего про это не знаю и не думаю. Москва занята сплетнями больше всего, – продолжал он. – Теперь говорят про вас и про графа.
Пьер улыбнулся своей доброю улыбкой, как будто боясь за своего собеседника, как бы он не сказал чего нибудь такого, в чем стал бы раскаиваться. Но Борис говорил отчетливо, ясно и сухо, прямо глядя в глаза Пьеру.
– Москве больше делать нечего, как сплетничать, – продолжал он. – Все заняты тем, кому оставит граф свое состояние, хотя, может быть, он переживет всех нас, чего я от души желаю…
– Да, это всё очень тяжело, – подхватил Пьер, – очень тяжело. – Пьер всё боялся, что этот офицер нечаянно вдастся в неловкий для самого себя разговор.
– А вам должно казаться, – говорил Борис, слегка краснея, но не изменяя голоса и позы, – вам должно казаться, что все заняты только тем, чтобы получить что нибудь от богача.
«Так и есть», подумал Пьер.
– А я именно хочу сказать вам, чтоб избежать недоразумений, что вы очень ошибетесь, ежели причтете меня и мою мать к числу этих людей. Мы очень бедны, но я, по крайней мере, за себя говорю: именно потому, что отец ваш богат, я не считаю себя его родственником, и ни я, ни мать никогда ничего не будем просить и не примем от него.
Пьер долго не мог понять, но когда понял, вскочил с дивана, ухватил Бориса за руку снизу с свойственною ему быстротой и неловкостью и, раскрасневшись гораздо более, чем Борис, начал говорить с смешанным чувством стыда и досады.
