Парламент Шотландии

Парламент Шотландии (англ. Scottish Parliament; гэльск. Pàrlamaid na h-Alba; скотс Scots Pairlament) — однопалатный законодательный орган Шотландии. Возникновение парламента Шотландского королевства относится к XIII веку. В 1707 г. после объединения Англии и Шотландии в единое королевство Великобританию парламент прекратил своё существование и был восстановлен лишь в 1999 г. согласно Шотландскому акту 1998 года в рамках процесса деволюции законодательной власти Великобритании.

Компетенция

В компетенцию современного парламента Шотландии входят вопросы, делегированные ему парламентом Великобритании, которые касаются внутренних вопросов Шотландии без права решать вопросы внешнеполитические и внешнеэкономические. Согласно информационному буклету парламента Шотландии компетенция распределена следующим образом.

Что входит в компетенцию парламента Шотландии (devolved matters)

1. Управление локальными государственными службами Великобритании на территории Шотландии в областях: образования, здравоохранения, сельского хозяйства, охраны окружающей среды, транспорта, туризма, а также юстиции. В этих сферах парламент обладает правом издания законов, обязательных к исполнению на территории Шотландии, но без права распоряжения бюджетами социальных фондов Великобритании (см. ниже)
2. Управления ставкой подоходного налога на территории Шотландии, но не более чем в пределах 3%
3. С 2014 года в связи с отказом Шотландии от выхода из состава Великобритании полномочия Парламента Шотландии были расширены в части права создавать локальные налоги и производить расходы из бюджетов ими пополняемыми, а также получил право на управление субсидиями в области здравоохранения. При этом 70% налоговой базы в Шотландии остается под законодательным контролем Парламента Великобритании, в то время как доходная часть по налоговым обязательствам правительства Шотландии, покрываемая за счет целевой денежной субсидии из казначейства Великобритании сократится почти вдвое - с 60% до 35%.[reformscotland.com/wp-content/uploads/2016/03/Reform-Scotland-Scotlands-new-powers-March-2016.pdf]

Что не входит в компетенцию парламента Шотландии и находится в исключительной компетенции Парламента Великобритании (reserved matters)

1. Любые международные договора Великобритании
2. Иммиграционное законодательство, определяющее право въезда в Великобританию, в том числе через границу Шотландии
3. До 2014 года управление бюджетами всех социальных выплат населению на территории Шотландии, с 2014 года управление субсидиями на здравоохранение передано в полномочия Парламента Шотландии
4. Вопросы обороны
5. Кроме этого, Парламент Великобритании наделен правом отмены любого закона, принятого Парламентом Шотландии, если в этом возникнет необходимость

Невозможность наложения "вето" на решения Парламента Великобритании

Полномочия парламента Шотландии не позволяют накладывать вето ("отказывать в законодательном одобрении") на любые межгосударственные соглашения Великобритания в том числе на соглашения на заключение или расторжения договора с Евросоюзом по итогам Референдума "BREXIT".  Депутат парламента Шотландии от Консервативной партии, профессор юриспруденции конституционного права Адам Томкинс комментируя скоропалительные заявления СМИ относительно возможности наложения "вето" на итоги общебританского референдума, назвал их "чепухой" и непониманием журналистов, отметив при этом, Парламент Великобритании лишь обязан будет принять к сведению заявление Шотландского парламента, как таковое, но, в силу превалирования приоритета верховенства власти в Соединенном королевстве за Парламентом Великобритании, последний не будет обязан рассматривать или же принимать какие-либо решения по такому заявлению.

Состав

По итогам последних выборов, состоявшихся весной 2016 года, в парламент Шотландии избраны 129 депутатов, представляющих следующие партии:

• Шотландская национальная партия — 63 места;
• Шотландское отделение Консервативной партии Великобритании — 31 мест;
• Лейбористская партия Шотландии — 24 мест;
• Либерально-демократическая партия Великобритании — 5 мест;
• Шотландская партия зелёных — 6 мест;

Депутаты парламента избирают председателя (спикера). В настоящее время спикером парламента Шотландии является Кен Макинтош (с мая 2016 года).

Избирательная система

Парламент Шотландии избирается по смешанной избирательной системе. Из 129 депутатов 73 избираются по одномандатным округам, а 56 по пропорциональной системе в восьми многомандатных избирательных регионах (каждый из многомандатных регионов посылает в парламент по 7 депутатов).

Избирательные регионы Шотландии: Хайленд и Острова, Северо-Восточная Шотландия, Средняя Шотландия и Файф, Западная Шотландия, Глазго, Центральная Шотландия, Южная Шотландия, Лотиан. Каждый из избирательных регионов состоит из нескольких избирательных округов.

Резиденция

Заседания парламента Шотландии проходят в новом здании парламента в Эдинбурге, построенном в 2004 году по проекту каталонского архитектора Энрика Миральеса. Листообразные здания парламента и его флигели с крышами, покрытыми дёрном, оригинально вписываются в окружающий парковый ансамбль. Огромные затраты на строительство здания парламента вызвали в своё время значительную критику в шотландском обществе. Недовольство населении можно увидеть в опросе для газеты The Scotsman, проведённом в 2003 году, когда 76 % заявило, что план строительства парламента в Холируде (район Эдинбурга) — слабое подобие деволюции. Многие отрицательно отнеслись к росту стоимости и функций правительства Шотландии. Шотландская писательница Кэти Грант в своем докладе назвала деволюцию — «быстро растущей промышленностью». Она сказала, что большие суммы денег поступают не в школы, не в больницы, а в расширяющуюся систему бюрократии, включая группы по контролю частных и государственных организаций, предвыборные кампании и т. п.

История

Возникновение

Первое упоминание о шотландском парламенте относится к 1235 г., ко времени правления короля Шотландии Александра II. В это время происходила трансформация совещательного совета епископов и графов при короле в более представительный институт с судебно-административными функциями. После смерти короля Александра III, когда страна оказалась в состоянии неопределенности относительно того, кто станет новым монархом Шотландии, парламент взял на себя функции высшего органа власти, санкционирующего назначение регентского совета. При Иоанне Баллиоле парламент стал использоваться для противостояния претензиям короля Англии на верховную власть над Шотландией. Новый импульс развития парламента был придан Робертом Брюсом, который опирался на собрание сословий страны в его борьбе за национальную независимость. К середине XIII века уже сложилась практика участия в парламенте высшего духовенства, шотландских магнатов, лэрдов, держащих свои земли от короля, а также представителей городов. Начиная с конца правления Роберта Брюса и особенно при Давиде II парламент присваивает себе функцию дачи согласия на введение налогов, хотя в средневековой Шотландии практика регулярного налогообложения так и не установилась.

Состав

Парламент Шотландии, в отличие от английского, был однопалатным. Он формировался из представителей трёх сословий королевства:

• духовенства (епископы и аббаты имели право непосредственного участия в парламента);
• дворянства (герцоги, графы, пэры парламента (титул, введенный в 1437 г.) и лэрды, державшие свои владения непосредственно от короля, участвовали в парламенте лично; с XVI века в состав парламента входят также представители графств, избираемые дворянами каждого графства Шотландии);
• горожан (королевские (Эдинбург, Перт, Абердин и др.) и крупнейшие частновладельческие (Глазго) города были представлены избираемыми муниципальными органами делегатами).

В XVII веке в шотландском парламенте также участвовали лица, занимающие высшие государственные должности в королевской администрации.

Компетенция

Парламент Шотландии вместе с королём являлся верховным органом законодательной и судебной власти. Важнейшей функцией парламента было утверждение законов, переданных на его рассмотрение королём, которые становились обязательными к исполнению на всей территории Шотландии. Наибольшее значение законодательная компетенция парламента имела для установления налогов: только парламент мог разрешить королю взимание налогов с населения страны. Помимо этого парламент мог рассматривать вопросы внешней и внутренней политики и утверждал международные договоры, заключенные королём. Парламент также являлся высшей судебной инстанцией государства и обладал определенными законодательными полномочиями в церковных вопросах. В некоторые периоды своего существования шотландский парламент также присваивал себе функции контроля над различными аспектами государственной администрации, чаще всего — над порядком сбора и расходования налогов (впервые — в 1399 г.).

Комитеты и комиссии

Комитет статей

С середины XV века большая часть законотворческой работы парламента обычно передавалась в специально создаваемый «Комитет статей». Он избирался сразу после открытия парламента из представителей трёх сословий и занимался разработкой текстов законопроектов по вопросам, вынесенным на рассмотрение парламента королём. Затем подготовленные Комитетом статей законы выносились на утверждение парламента. Поскольку в период средних веков в Шотландии парламент не имел права законодательной инициативы (вопросы на рассмотрение мог выносить только король), а практика обсуждения законопроектов палатой не установилась, Комитет статей приобрел огромную роль в законодательной сфере. Возможность королей Шотландии влиять на его состав позволяла проводить через парламент необходимые королевской власти решения. Тем не менее, до начала абсолютисткой политики Якова VI и Карла I парламенту Шотландии достаточно часто удавалось блокировать королевские предложения (особенно в сфере налогообложения).

Судебные комиссии

Будучи высшим органом судебной власти в стране, парламент Шотландии большую часть своей работы посвящал рассмотрению апелляций и исков. Для реализации судебных функций из состава парламента обычно избирался одна или несколько судебных комиссий. Первая постоянно действующая судебная комиссия из представителей трёх сословий была избрана Пертским парламентом 1370 г.

Эволюция развития парламентаризма

Период становления (XIV—начало XV века)

Уже во второй половине XIV века парламент стал важнейшим институтом системы государственной власти Шотландии после короля. Благодаря сотрудничеству сословий и короля Давида II были проведены важные экономические реформы и упорядочено финансирование королевской администрации, что на долгие годы обеспечило финансовую стабильность Шотландии. В то же время именно парламент стал гарантом национальной независимости страны, не позволив Давиду II осуществить его план по передаче прав наследования шотландского престола английскому королевскому дому. При первых Стюартах значение парламента несколько упало, однако одновременно и сама королевская власть переживала упадок, оказавшись фактически подчиненной крупной шотландской аристократии. В этот период парламент использовался враждующими группировками знати для политической борьбы с соперниками. Но уже начиная с 1424 г., после возвращения Якова I из английского плена, парламент страны вновь переживает возрождение: на вторую четверть XV века приходится один из пиков законотворчества шотландского парламента, который вместе с королём начал осуществлять широкую программу преобразований, направленную на укрепление государственной власти и восстановление финансовой стабильности. В то же время происходит реформирование и самого парламента: в 1428 г. был утвержден ордонанс Якова I о порядке участия баронов, прелатов и представителей местного дворянства в парламенте страны.

Во второй половине XV века созывы парламента становятся регулярными. Так в период правления Якова III парламент собирался практически каждый год, а иногда и по два раза в год. В это время увеличивается значение комитетов и комиссий парламента, в которых сосредотачивается его текущая работа. Большую роль стал играть Комитет статей, который добивался утверждения собственных редакций законопроектов, часто противоречащих стремлениям короля. Вообще, в конце правления Якова III парламент Шотландии вышел из-под контроля короля и стал представлять реальную оппозицию королевской власти: так в 1479 г. сословия отказались осудить герцога Олбани, а в 1482 г. поддержали Лодерский мятеж баронов против короля. Поэтому когда королём Шотландии стал Яков IV, начал постепенно снижать роль парламента, ограничивая прямое представительство дворян и передавая основные вопросы на рассмотрение в Тайный совет. После 1509 г. король прекратил созывы парламента. Однако движение Шотландии в сторону абсолютизма оказалось непродолжительным: после смерти Якова IV в 1513 г. начался длительный период регентств, что позволило парламенту восстановить свои позиции.

Реформация и абсолютизм (XVI—начало XVII века)

Протестантская революция 1559—1560 гг. оказала большое влияние на развитие парламентской системы Шотландии. С одной стороны, утвердив протестантские реформы, парламент таким образом присвоил себе высшую церковную власть в стране. С другой стороны, был создан новый представительный орган церковной власти — генеральная ассамблея, которая вскоре начала притязать на верховенство не только в религиозных вопросах, но в определении общих направлений внутренней политики. Реформация ликвидировала монастыри и аббатства, чем сильно подорвала значение духовного сословия в парламенте. Пресвитериане требовали вообще исключить представителей церкви из состава парламента, сосредоточив их исключительно в генеральной ассамблее, тем самым полностью отделив церковь от государства. Однако королю Якову VI удалось отстоять право епископов на участие в парламенте. В то же время (1587 г.) окончательно сложился механизм выборов представителей графств в парламент стране (по два депутата от каждого графства).

С начала XVII века, после объединения корон Англии и Шотландии, начинается процесс укрепления королевской власти и наступления на прерогативы парламента. Яков VI и Карл I пытались добиться полного подчинения парламента своей власти. И это, в значительной степени, им удалось: среди депутатов епископы, должностные лица и пэры, недавно возведенные в титул, составляли естественную опору короля; давление на шерифов обеспечивало избрание рекомендованных королём представителей графств в парламенте; существовали также способы влияния на выборы депутатов от городов. Были запрещены раздельные заседания сословий, ограничивалось время на рассмотрение законопроектов, не допускалось их обсуждение. Резко возросла роль представителя короля в парламенте, который фактически начал осуществлять функции президента парламента. Наибольшее значение имело изменение порядка формирования Комитета статей: с 1621 г. епископы избирали в комитет восемь дворян, которые в свою очередь избирали восемь епископов, а затем все вместе — по восемь представителей от баронов и городов. Этот способ избрания обеспечивал комплектование Комитета исключительно королевскими ставленниками. Законотворческая работа целиком сосредоточилась в Комитете, а сам парламент лишь утверждал его решения (часто сессия продолжалась лишь один-два дня).

Однако, несмотря на новые механизмы влияния короля на состав и работу парламента, он тем не менее не стал простым инструментом королевской политики. Так утверждение «Пяти пертских статей» в 1621 г. удалось провести через парламент лишь незначительным большинством голосов. В 1626 г. Карл I вообще прекратил созывы парламента и возобновил их лишь в 1633 г. для санкционирования королевских реформ в сфере богослужения. Но на парламенте 1633 г. король натолкнулся на решительное сопротивление своей политике со стороны формирующейся баронской оппозиции, требующей, в частности, восстановления прав и свобод парламента.

Ковенантское движение и Реставрация (1638—1689)

Начало восстания в Шотландии в 1637 г. и подписание «Национального ковенанта» в 1638 г. означало новый этап в развитии парламента и парламентаризма в стране. Комитет статей был упразднен, епископы исключены из состава парламента, ликвидировано всякое влияние королевской власти на выборы депутатов парламента. После победы парламентской армии в Епископских войнах с войсками Карла I в 1639—1640 вся власть в Шотландии сосредоточилась в руках парламента. Сословия узурпировали право дачи согласия на высшие государственные должности, установили обязательность созыва парламента раз в три года и лишили короля права на отложение и роспуск парламента. На протяжении десятилетия Шотландия управлялась именем парламента. В 1651 г., однако, войска Оливера Кромвеля оккупировали страну и Шотландия была объединена с Англией в единое Содружество. Шотландский парламент был упразднен, несколько представителей Шотландии стали депутатами английского парламента.

После Реставрации Стюартов в 1660 г. парламент Шотландии был восстановлен. Законодательство времен ковенантского движения было аннулировано, епископы и должностные лица вновь вернулись в состав палаты, Комитет статей был восстановлен в том виде, который он приобрел при Карле I. Но полного возврата к королевскому абсолютизму не произошло: парламент получил большую свободу в обсуждении законопроектов и выражении собственного мнения. Новая аристократическая оппозиция вновь стала использовать парламент для выступлений: уже в 1663 г. сословия обрушились на государственного секретаря Лодердейла, а в 1672 г. выступления оппозиции заставили короля Карла II распустить парламент, после чего он не созывался почти десять лет. Возвращение абсолютистских тенденций стало заметно с начала 1680-х гг., когда путём подтасовок и ограничения свободы обсуждения король провел через парламент «Акт о присяге», предписывающий обязательность присяги в безусловном повиновении королю для занятия любых государственных должностей, который фактически восстановил королевскую супрематию в стране. Попытки короля Якова II в 1686 г. ввести веротерпимость и отменить законы против католиков вызвали решительный отпор шотландского парламента. Антагонизм между королём и сословиями нарастал и в 1688 г. вылился в «Славную революцию».

Объединение с Англией (1689—1707 гг.)

«Славная революция» освободила шотландский парламент от королевского диктата, вновь исключила духовенство из состава депутатов и упразднила так называемый Комитет статей. В парламенте впервые начали складываться политические партии и введена свобода обсуждения законопроектов. Значение парламента в шотландской конституции необычайно выросло, и правительству зачастую приходилось прибегать к подкупу и политическому маневрированию для проведения желаемых решений. С начала XVIII века парламент стал центром бурных дебатов по вопросу об объединении Англии и Шотландии в единое государство. Во многом благодаря разногласиям между противниками объединения, а также при определенном влиянии краха Дарьенской программы и финансовых субсидий королевы, в 1707 г. парламенты Англии и Шотландии приняли «Акт об унии», согласно которому два британских государства объединялись в одно — Королевство Великобританию. Шотландский парламент перестал существовать. Представители шотландских графств и шотландские бароны вошли в состав парламента Великобритании.

Воссоздание парламента

Требования о воссоздании отдельного парламента для Шотландии звучали на протяжении всех трёхсот лет существования Великобритании. Они особенно усилились после обнаружения в 1960-х гг. у шотландского побережья Северного моря больших запасов нефти. Национальная партия Шотландии обвиняла правительство страны в том, что средства от продажи шотландской нефти не направляются в должном объёме на развитие самой Шотландии. Однако референдум 1 марта 1979 г. о создании отдельного шотландского парламента провалился: несмотря на то, что 52 % голосовавших высказалось за восстановление парламента, это составило 32,9 % зарегистрированных избирателей и явка не достигла требуемых по законодательству 40 %. На протяжении 1980-х—1990-х гг. требования о проведении нового референдума только усиливались, поскольку правительство Великобритании контролировали консерваторы, которые на выборах в Шотландии постоянно терпели тяжелые поражения. Лозунг восстановления шотландского парламента стал одним из основных элементов избирательной программы лейбористов. В мае 1997 г. Лейбористская партия во главе с Тони Блэром одержала победу на парламентских выборах в Великобритании и сформировала новое правительство.

11 сентября 1997 г. в Шотландии прошёл повторный референдум, на котором более 60 % граждан высказалось в пользу создания отдельного шотландского парламента. Выборы депутатов прошли весной 1999 г., а 12 мая 1999 г. состоялось открытие восстановленного парламента Шотландии.

Шотландский парламент насчитывает 129 членов, 73 из которых избираются путём прямого голосования по избирательным округам и 56 — по принципу пропорционального представительства. Парламент избирается на фиксированный четырёхлетний срок и выполняет функции, ранее возложенные на Министерство по делам Шотландии. Члены парламента разрабатывают законопроекты по целому ряду вопросов, включая здравоохранение, образование, охрану окружающей среды, местное самоуправление, а также имеют право повышать или понижать ставку подоходного налога на три пенса с фунта. Специально для шотландского парламента в Эдинбурге было построено новое здание.

Создание отдельного парламента для Шотландии не привело к исключению шотландских депутатов из состава парламента Великобритании: в Шотландии по-прежнему проводятся общегосударственные выборы и шотландские депутаты по-прежнему участвуют в работе высшего законодательного органа страны и формировании правительства Великобритании.

Ссылки

• [www.scottish.parliament.uk/vli/language/russian/index.htm Парламент Шотландии]
• [www.scottish.parliament.uk Парламент Шотландии] (англ.)
• [www.pe-a.ru/UK/UK-Regions-Sc-ru.php Шотландский парламент на Политическом атласе]

Отрывок, характеризующий Парламент Шотландии

Государь с улыбкой обратился к одному из своих приближенных, указывая на молодцов апшеронцев, и что то сказал ему.


Кутузов, сопутствуемый своими адъютантами, поехал шагом за карабинерами.
Проехав с полверсты в хвосте колонны, он остановился у одинокого заброшенного дома (вероятно, бывшего трактира) подле разветвления двух дорог. Обе дороги спускались под гору, и по обеим шли войска.
Туман начинал расходиться, и неопределенно, верстах в двух расстояния, виднелись уже неприятельские войска на противоположных возвышенностях. Налево внизу стрельба становилась слышнее. Кутузов остановился, разговаривая с австрийским генералом. Князь Андрей, стоя несколько позади, вглядывался в них и, желая попросить зрительную трубу у адъютанта, обратился к нему.
– Посмотрите, посмотрите, – говорил этот адъютант, глядя не на дальнее войско, а вниз по горе перед собой. – Это французы!
Два генерала и адъютанты стали хвататься за трубу, вырывая ее один у другого. Все лица вдруг изменились, и на всех выразился ужас. Французов предполагали за две версты от нас, а они явились вдруг, неожиданно перед нами.
– Это неприятель?… Нет!… Да, смотрите, он… наверное… Что ж это? – послышались голоса.
Князь Андрей простым глазом увидал внизу направо поднимавшуюся навстречу апшеронцам густую колонну французов, не дальше пятисот шагов от того места, где стоял Кутузов.
«Вот она, наступила решительная минута! Дошло до меня дело», подумал князь Андрей, и ударив лошадь, подъехал к Кутузову. «Надо остановить апшеронцев, – закричал он, – ваше высокопревосходительство!» Но в тот же миг всё застлалось дымом, раздалась близкая стрельба, и наивно испуганный голос в двух шагах от князя Андрея закричал: «ну, братцы, шабаш!» И как будто голос этот был команда. По этому голосу всё бросилось бежать.
Смешанные, всё увеличивающиеся толпы бежали назад к тому месту, где пять минут тому назад войска проходили мимо императоров. Не только трудно было остановить эту толпу, но невозможно было самим не податься назад вместе с толпой.
Болконский только старался не отставать от нее и оглядывался, недоумевая и не в силах понять того, что делалось перед ним. Несвицкий с озлобленным видом, красный и на себя не похожий, кричал Кутузову, что ежели он не уедет сейчас, он будет взят в плен наверное. Кутузов стоял на том же месте и, не отвечая, доставал платок. Из щеки его текла кровь. Князь Андрей протеснился до него.
– Вы ранены? – спросил он, едва удерживая дрожание нижней челюсти.
– Раны не здесь, а вот где! – сказал Кутузов, прижимая платок к раненой щеке и указывая на бегущих. – Остановите их! – крикнул он и в то же время, вероятно убедясь, что невозможно было их остановить, ударил лошадь и поехал вправо.
Вновь нахлынувшая толпа бегущих захватила его с собой и повлекла назад.
Войска бежали такой густой толпой, что, раз попавши в середину толпы, трудно было из нее выбраться. Кто кричал: «Пошел! что замешкался?» Кто тут же, оборачиваясь, стрелял в воздух; кто бил лошадь, на которой ехал сам Кутузов. С величайшим усилием выбравшись из потока толпы влево, Кутузов со свитой, уменьшенной более чем вдвое, поехал на звуки близких орудийных выстрелов. Выбравшись из толпы бегущих, князь Андрей, стараясь не отставать от Кутузова, увидал на спуске горы, в дыму, еще стрелявшую русскую батарею и подбегающих к ней французов. Повыше стояла русская пехота, не двигаясь ни вперед на помощь батарее, ни назад по одному направлению с бегущими. Генерал верхом отделился от этой пехоты и подъехал к Кутузову. Из свиты Кутузова осталось только четыре человека. Все были бледны и молча переглядывались.
– Остановите этих мерзавцев! – задыхаясь, проговорил Кутузов полковому командиру, указывая на бегущих; но в то же мгновение, как будто в наказание за эти слова, как рой птичек, со свистом пролетели пули по полку и свите Кутузова.
Французы атаковали батарею и, увидав Кутузова, выстрелили по нем. С этим залпом полковой командир схватился за ногу; упало несколько солдат, и подпрапорщик, стоявший с знаменем, выпустил его из рук; знамя зашаталось и упало, задержавшись на ружьях соседних солдат.
Солдаты без команды стали стрелять.
– Ооох! – с выражением отчаяния промычал Кутузов и оглянулся. – Болконский, – прошептал он дрожащим от сознания своего старческого бессилия голосом. – Болконский, – прошептал он, указывая на расстроенный батальон и на неприятеля, – что ж это?
Но прежде чем он договорил эти слова, князь Андрей, чувствуя слезы стыда и злобы, подступавшие ему к горлу, уже соскакивал с лошади и бежал к знамени.
– Ребята, вперед! – крикнул он детски пронзительно.
«Вот оно!» думал князь Андрей, схватив древко знамени и с наслаждением слыша свист пуль, очевидно, направленных именно против него. Несколько солдат упало.
– Ура! – закричал князь Андрей, едва удерживая в руках тяжелое знамя, и побежал вперед с несомненной уверенностью, что весь батальон побежит за ним.
Действительно, он пробежал один только несколько шагов. Тронулся один, другой солдат, и весь батальон с криком «ура!» побежал вперед и обогнал его. Унтер офицер батальона, подбежав, взял колебавшееся от тяжести в руках князя Андрея знамя, но тотчас же был убит. Князь Андрей опять схватил знамя и, волоча его за древко, бежал с батальоном. Впереди себя он видел наших артиллеристов, из которых одни дрались, другие бросали пушки и бежали к нему навстречу; он видел и французских пехотных солдат, которые хватали артиллерийских лошадей и поворачивали пушки. Князь Андрей с батальоном уже был в 20 ти шагах от орудий. Он слышал над собою неперестававший свист пуль, и беспрестанно справа и слева от него охали и падали солдаты. Но он не смотрел на них; он вглядывался только в то, что происходило впереди его – на батарее. Он ясно видел уже одну фигуру рыжего артиллериста с сбитым на бок кивером, тянущего с одной стороны банник, тогда как французский солдат тянул банник к себе за другую сторону. Князь Андрей видел уже ясно растерянное и вместе озлобленное выражение лиц этих двух людей, видимо, не понимавших того, что они делали.
«Что они делают? – думал князь Андрей, глядя на них: – зачем не бежит рыжий артиллерист, когда у него нет оружия? Зачем не колет его француз? Не успеет добежать, как француз вспомнит о ружье и заколет его».
Действительно, другой француз, с ружьем на перевес подбежал к борющимся, и участь рыжего артиллериста, всё еще не понимавшего того, что ожидает его, и с торжеством выдернувшего банник, должна была решиться. Но князь Андрей не видал, чем это кончилось. Как бы со всего размаха крепкой палкой кто то из ближайших солдат, как ему показалось, ударил его в голову. Немного это больно было, а главное, неприятно, потому что боль эта развлекала его и мешала ему видеть то, на что он смотрел.
«Что это? я падаю? у меня ноги подкашиваются», подумал он и упал на спину. Он раскрыл глаза, надеясь увидать, чем кончилась борьба французов с артиллеристами, и желая знать, убит или нет рыжий артиллерист, взяты или спасены пушки. Но он ничего не видал. Над ним не было ничего уже, кроме неба – высокого неба, не ясного, но всё таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нем серыми облаками. «Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал, – подумал князь Андрей, – не так, как мы бежали, кричали и дрались; совсем не так, как с озлобленными и испуганными лицами тащили друг у друга банник француз и артиллерист, – совсем не так ползут облака по этому высокому бесконечному небу. Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, я, что узнал его наконец. Да! всё пустое, всё обман, кроме этого бесконечного неба. Ничего, ничего нет, кроме его. Но и того даже нет, ничего нет, кроме тишины, успокоения. И слава Богу!…»


На правом фланге у Багратиона в 9 ть часов дело еще не начиналось. Не желая согласиться на требование Долгорукова начинать дело и желая отклонить от себя ответственность, князь Багратион предложил Долгорукову послать спросить о том главнокомандующего. Багратион знал, что, по расстоянию почти 10 ти верст, отделявшему один фланг от другого, ежели не убьют того, кого пошлют (что было очень вероятно), и ежели он даже и найдет главнокомандующего, что было весьма трудно, посланный не успеет вернуться раньше вечера.
Багратион оглянул свою свиту своими большими, ничего невыражающими, невыспавшимися глазами, и невольно замиравшее от волнения и надежды детское лицо Ростова первое бросилось ему в глаза. Он послал его.
– А ежели я встречу его величество прежде, чем главнокомандующего, ваше сиятельство? – сказал Ростов, держа руку у козырька.
– Можете передать его величеству, – поспешно перебивая Багратиона, сказал Долгоруков.
Сменившись из цепи, Ростов успел соснуть несколько часов перед утром и чувствовал себя веселым, смелым, решительным, с тою упругостью движений, уверенностью в свое счастие и в том расположении духа, в котором всё кажется легко, весело и возможно.
Все желания его исполнялись в это утро; давалось генеральное сражение, он участвовал в нем; мало того, он был ординарцем при храбрейшем генерале; мало того, он ехал с поручением к Кутузову, а может быть, и к самому государю. Утро было ясное, лошадь под ним была добрая. На душе его было радостно и счастливо. Получив приказание, он пустил лошадь и поскакал вдоль по линии. Сначала он ехал по линии Багратионовых войск, еще не вступавших в дело и стоявших неподвижно; потом он въехал в пространство, занимаемое кавалерией Уварова и здесь заметил уже передвижения и признаки приготовлений к делу; проехав кавалерию Уварова, он уже ясно услыхал звуки пушечной и орудийной стрельбы впереди себя. Стрельба всё усиливалась.
В свежем, утреннем воздухе раздавались уже, не как прежде в неравные промежутки, по два, по три выстрела и потом один или два орудийных выстрела, а по скатам гор, впереди Працена, слышались перекаты ружейной пальбы, перебиваемой такими частыми выстрелами из орудий, что иногда несколько пушечных выстрелов уже не отделялись друг от друга, а сливались в один общий гул.
Видно было, как по скатам дымки ружей как будто бегали, догоняя друг друга, и как дымы орудий клубились, расплывались и сливались одни с другими. Видны были, по блеску штыков между дымом, двигавшиеся массы пехоты и узкие полосы артиллерии с зелеными ящиками.
Ростов на пригорке остановил на минуту лошадь, чтобы рассмотреть то, что делалось; но как он ни напрягал внимание, он ничего не мог ни понять, ни разобрать из того, что делалось: двигались там в дыму какие то люди, двигались и спереди и сзади какие то холсты войск; но зачем? кто? куда? нельзя было понять. Вид этот и звуки эти не только не возбуждали в нем какого нибудь унылого или робкого чувства, но, напротив, придавали ему энергии и решительности.
«Ну, еще, еще наддай!» – обращался он мысленно к этим звукам и опять пускался скакать по линии, всё дальше и дальше проникая в область войск, уже вступивших в дело.
«Уж как это там будет, не знаю, а всё будет хорошо!» думал Ростов.
Проехав какие то австрийские войска, Ростов заметил, что следующая за тем часть линии (это была гвардия) уже вступила в дело.
«Тем лучше! посмотрю вблизи», подумал он.
Он поехал почти по передней линии. Несколько всадников скакали по направлению к нему. Это были наши лейб уланы, которые расстроенными рядами возвращались из атаки. Ростов миновал их, заметил невольно одного из них в крови и поскакал дальше.
«Мне до этого дела нет!» подумал он. Не успел он проехать нескольких сот шагов после этого, как влево от него, наперерез ему, показалась на всем протяжении поля огромная масса кавалеристов на вороных лошадях, в белых блестящих мундирах, которые рысью шли прямо на него. Ростов пустил лошадь во весь скок, для того чтоб уехать с дороги от этих кавалеристов, и он бы уехал от них, ежели бы они шли всё тем же аллюром, но они всё прибавляли хода, так что некоторые лошади уже скакали. Ростову всё слышнее и слышнее становился их топот и бряцание их оружия и виднее становились их лошади, фигуры и даже лица. Это были наши кавалергарды, шедшие в атаку на французскую кавалерию, подвигавшуюся им навстречу.
Кавалергарды скакали, но еще удерживая лошадей. Ростов уже видел их лица и услышал команду: «марш, марш!» произнесенную офицером, выпустившим во весь мах свою кровную лошадь. Ростов, опасаясь быть раздавленным или завлеченным в атаку на французов, скакал вдоль фронта, что было мочи у его лошади, и всё таки не успел миновать их.
Крайний кавалергард, огромный ростом рябой мужчина, злобно нахмурился, увидав перед собой Ростова, с которым он неминуемо должен был столкнуться. Этот кавалергард непременно сбил бы с ног Ростова с его Бедуином (Ростов сам себе казался таким маленьким и слабеньким в сравнении с этими громадными людьми и лошадьми), ежели бы он не догадался взмахнуть нагайкой в глаза кавалергардовой лошади. Вороная, тяжелая, пятивершковая лошадь шарахнулась, приложив уши; но рябой кавалергард всадил ей с размаху в бока огромные шпоры, и лошадь, взмахнув хвостом и вытянув шею, понеслась еще быстрее. Едва кавалергарды миновали Ростова, как он услыхал их крик: «Ура!» и оглянувшись увидал, что передние ряды их смешивались с чужими, вероятно французскими, кавалеристами в красных эполетах. Дальше нельзя было ничего видеть, потому что тотчас же после этого откуда то стали стрелять пушки, и всё застлалось дымом.
В ту минуту как кавалергарды, миновав его, скрылись в дыму, Ростов колебался, скакать ли ему за ними или ехать туда, куда ему нужно было. Это была та блестящая атака кавалергардов, которой удивлялись сами французы. Ростову страшно было слышать потом, что из всей этой массы огромных красавцев людей, из всех этих блестящих, на тысячных лошадях, богачей юношей, офицеров и юнкеров, проскакавших мимо его, после атаки осталось только осьмнадцать человек.
«Что мне завидовать, мое не уйдет, и я сейчас, может быть, увижу государя!» подумал Ростов и поскакал дальше.
Поровнявшись с гвардейской пехотой, он заметил, что чрез нее и около нее летали ядры, не столько потому, что он слышал звук ядер, сколько потому, что на лицах солдат он увидал беспокойство и на лицах офицеров – неестественную, воинственную торжественность.
Проезжая позади одной из линий пехотных гвардейских полков, он услыхал голос, назвавший его по имени.
– Ростов!
– Что? – откликнулся он, не узнавая Бориса.
– Каково? в первую линию попали! Наш полк в атаку ходил! – сказал Борис, улыбаясь той счастливой улыбкой, которая бывает у молодых людей, в первый раз побывавших в огне.
Ростов остановился.
– Вот как! – сказал он. – Ну что?
– Отбили! – оживленно сказал Борис, сделавшийся болтливым. – Ты можешь себе представить?
И Борис стал рассказывать, каким образом гвардия, ставши на место и увидав перед собой войска, приняла их за австрийцев и вдруг по ядрам, пущенным из этих войск, узнала, что она в первой линии, и неожиданно должна была вступить в дело. Ростов, не дослушав Бориса, тронул свою лошадь.
– Ты куда? – спросил Борис.
– К его величеству с поручением.
– Вот он! – сказал Борис, которому послышалось, что Ростову нужно было его высочество, вместо его величества.
И он указал ему на великого князя, который в ста шагах от них, в каске и в кавалергардском колете, с своими поднятыми плечами и нахмуренными бровями, что то кричал австрийскому белому и бледному офицеру.
– Да ведь это великий князь, а мне к главнокомандующему или к государю, – сказал Ростов и тронул было лошадь.
– Граф, граф! – кричал Берг, такой же оживленный, как и Борис, подбегая с другой стороны, – граф, я в правую руку ранен (говорил он, показывая кисть руки, окровавленную, обвязанную носовым платком) и остался во фронте. Граф, держу шпагу в левой руке: в нашей породе фон Бергов, граф, все были рыцари.
Берг еще что то говорил, но Ростов, не дослушав его, уже поехал дальше.
Проехав гвардию и пустой промежуток, Ростов, для того чтобы не попасть опять в первую линию, как он попал под атаку кавалергардов, поехал по линии резервов, далеко объезжая то место, где слышалась самая жаркая стрельба и канонада. Вдруг впереди себя и позади наших войск, в таком месте, где он никак не мог предполагать неприятеля, он услыхал близкую ружейную стрельбу.
«Что это может быть? – подумал Ростов. – Неприятель в тылу наших войск? Не может быть, – подумал Ростов, и ужас страха за себя и за исход всего сражения вдруг нашел на него. – Что бы это ни было, однако, – подумал он, – теперь уже нечего объезжать. Я должен искать главнокомандующего здесь, и ежели всё погибло, то и мое дело погибнуть со всеми вместе».
Дурное предчувствие, нашедшее вдруг на Ростова, подтверждалось всё более и более, чем дальше он въезжал в занятое толпами разнородных войск пространство, находящееся за деревнею Працом.
– Что такое? Что такое? По ком стреляют? Кто стреляет? – спрашивал Ростов, ровняясь с русскими и австрийскими солдатами, бежавшими перемешанными толпами наперерез его дороги.
– А чорт их знает? Всех побил! Пропадай всё! – отвечали ему по русски, по немецки и по чешски толпы бегущих и непонимавших точно так же, как и он, того, что тут делалось.
– Бей немцев! – кричал один.
– А чорт их дери, – изменников.
– Zum Henker diese Ruesen… [К чорту этих русских…] – что то ворчал немец.
Несколько раненых шли по дороге. Ругательства, крики, стоны сливались в один общий гул. Стрельба затихла и, как потом узнал Ростов, стреляли друг в друга русские и австрийские солдаты.
«Боже мой! что ж это такое? – думал Ростов. – И здесь, где всякую минуту государь может увидать их… Но нет, это, верно, только несколько мерзавцев. Это пройдет, это не то, это не может быть, – думал он. – Только поскорее, поскорее проехать их!»
Мысль о поражении и бегстве не могла притти в голову Ростову. Хотя он и видел французские орудия и войска именно на Праценской горе, на той самой, где ему велено было отыскивать главнокомандующего, он не мог и не хотел верить этому.


Около деревни Праца Ростову велено было искать Кутузова и государя. Но здесь не только не было их, но не было ни одного начальника, а были разнородные толпы расстроенных войск.
Он погонял уставшую уже лошадь, чтобы скорее проехать эти толпы, но чем дальше он подвигался, тем толпы становились расстроеннее. По большой дороге, на которую он выехал, толпились коляски, экипажи всех сортов, русские и австрийские солдаты, всех родов войск, раненые и нераненые. Всё это гудело и смешанно копошилось под мрачный звук летавших ядер с французских батарей, поставленных на Праценских высотах.
– Где государь? где Кутузов? – спрашивал Ростов у всех, кого мог остановить, и ни от кого не мог получить ответа.
Наконец, ухватив за воротник солдата, он заставил его ответить себе.
– Э! брат! Уж давно все там, вперед удрали! – сказал Ростову солдат, смеясь чему то и вырываясь.
Оставив этого солдата, который, очевидно, был пьян, Ростов остановил лошадь денщика или берейтора важного лица и стал расспрашивать его. Денщик объявил Ростову, что государя с час тому назад провезли во весь дух в карете по этой самой дороге, и что государь опасно ранен.
– Не может быть, – сказал Ростов, – верно, другой кто.
– Сам я видел, – сказал денщик с самоуверенной усмешкой. – Уж мне то пора знать государя: кажется, сколько раз в Петербурге вот так то видал. Бледный, пребледный в карете сидит. Четверню вороных как припустит, батюшки мои, мимо нас прогремел: пора, кажется, и царских лошадей и Илью Иваныча знать; кажется, с другим как с царем Илья кучер не ездит.
Ростов пустил его лошадь и хотел ехать дальше. Шедший мимо раненый офицер обратился к нему.
– Да вам кого нужно? – спросил офицер. – Главнокомандующего? Так убит ядром, в грудь убит при нашем полку.
– Не убит, ранен, – поправил другой офицер.
– Да кто? Кутузов? – спросил Ростов.
– Не Кутузов, а как бишь его, – ну, да всё одно, живых не много осталось. Вон туда ступайте, вон к той деревне, там всё начальство собралось, – сказал этот офицер, указывая на деревню Гостиерадек, и прошел мимо.
Ростов ехал шагом, не зная, зачем и к кому он теперь поедет. Государь ранен, сражение проиграно. Нельзя было не верить этому теперь. Ростов ехал по тому направлению, которое ему указали и по которому виднелись вдалеке башня и церковь. Куда ему было торопиться? Что ему было теперь говорить государю или Кутузову, ежели бы даже они и были живы и не ранены?
– Этой дорогой, ваше благородие, поезжайте, а тут прямо убьют, – закричал ему солдат. – Тут убьют!
– О! что говоришь! сказал другой. – Куда он поедет? Тут ближе.
Ростов задумался и поехал именно по тому направлению, где ему говорили, что убьют.
«Теперь всё равно: уж ежели государь ранен, неужели мне беречь себя?» думал он. Он въехал в то пространство, на котором более всего погибло людей, бегущих с Працена. Французы еще не занимали этого места, а русские, те, которые были живы или ранены, давно оставили его. На поле, как копны на хорошей пашне, лежало человек десять, пятнадцать убитых, раненых на каждой десятине места. Раненые сползались по два, по три вместе, и слышались неприятные, иногда притворные, как казалось Ростову, их крики и стоны. Ростов пустил лошадь рысью, чтобы не видать всех этих страдающих людей, и ему стало страшно. Он боялся не за свою жизнь, а за то мужество, которое ему нужно было и которое, он знал, не выдержит вида этих несчастных.
Французы, переставшие стрелять по этому, усеянному мертвыми и ранеными, полю, потому что уже никого на нем живого не было, увидав едущего по нем адъютанта, навели на него орудие и бросили несколько ядер. Чувство этих свистящих, страшных звуков и окружающие мертвецы слились для Ростова в одно впечатление ужаса и сожаления к себе. Ему вспомнилось последнее письмо матери. «Что бы она почувствовала, – подумал он, – коль бы она видела меня теперь здесь, на этом поле и с направленными на меня орудиями».
В деревне Гостиерадеке были хотя и спутанные, но в большем порядке русские войска, шедшие прочь с поля сражения. Сюда уже не доставали французские ядра, и звуки стрельбы казались далекими. Здесь все уже ясно видели и говорили, что сражение проиграно. К кому ни обращался Ростов, никто не мог сказать ему, ни где был государь, ни где был Кутузов. Одни говорили, что слух о ране государя справедлив, другие говорили, что нет, и объясняли этот ложный распространившийся слух тем, что, действительно, в карете государя проскакал назад с поля сражения бледный и испуганный обер гофмаршал граф Толстой, выехавший с другими в свите императора на поле сражения. Один офицер сказал Ростову, что за деревней, налево, он видел кого то из высшего начальства, и Ростов поехал туда, уже не надеясь найти кого нибудь, но для того только, чтобы перед самим собою очистить свою совесть. Проехав версты три и миновав последние русские войска, около огорода, окопанного канавой, Ростов увидал двух стоявших против канавы всадников. Один, с белым султаном на шляпе, показался почему то знакомым Ростову; другой, незнакомый всадник, на прекрасной рыжей лошади (лошадь эта показалась знакомою Ростову) подъехал к канаве, толкнул лошадь шпорами и, выпустив поводья, легко перепрыгнул через канаву огорода. Только земля осыпалась с насыпи от задних копыт лошади. Круто повернув лошадь, он опять назад перепрыгнул канаву и почтительно обратился к всаднику с белым султаном, очевидно, предлагая ему сделать то же. Всадник, которого фигура показалась знакома Ростову и почему то невольно приковала к себе его внимание, сделал отрицательный жест головой и рукой, и по этому жесту Ростов мгновенно узнал своего оплакиваемого, обожаемого государя.
«Но это не мог быть он, один посреди этого пустого поля», подумал Ростов. В это время Александр повернул голову, и Ростов увидал так живо врезавшиеся в его памяти любимые черты. Государь был бледен, щеки его впали и глаза ввалились; но тем больше прелести, кротости было в его чертах. Ростов был счастлив, убедившись в том, что слух о ране государя был несправедлив. Он был счастлив, что видел его. Он знал, что мог, даже должен был прямо обратиться к нему и передать то, что приказано было ему передать от Долгорукова.
Но как влюбленный юноша дрожит и млеет, не смея сказать того, о чем он мечтает ночи, и испуганно оглядывается, ища помощи или возможности отсрочки и бегства, когда наступила желанная минута, и он стоит наедине с ней, так и Ростов теперь, достигнув того, чего он желал больше всего на свете, не знал, как подступить к государю, и ему представлялись тысячи соображений, почему это было неудобно, неприлично и невозможно.