Коммий

Коммий Commio
вождь галлов
Рождение:	неизвестно неизвестно
Дети:	3 сына - Тинкоммий, Эппилл, Верика

Коммий — (дата рождения неизвестна — 20 год до н. э.) — с 57 до 50 года до н. э. вождь кельтского племени атребатов, правитель «королевства» Каллева (юго-западная Британия) с 50 до 20 года до н. э.

Коммий стал вождём племени атребатов в ходе покорения Белгики Гаем Юлием Цезарем. Он не сопротивлялся римлянам, став их союзником. Поэтому атребаты сохранили внутреннюю автономию и выборность своих вождей и старейшин. Во время Галльской войны Коммий помогал Цезарю продовольствием и оружием. В 55 году до н. э. Гай Юлий Цезарь направил Коммия в качестве разведчика в Британию, уже тогда имея целью вторжение на остров. Впрочем, деятельность его в качестве шпиона оказалась неудачной — Коммия задержали тринобаты и отвели к Кассивелауну, который заключил Коммия в тюрьму.

Коммий сумел освободиться лишь в 55 году до н. э. после вторжения римлян в Британию. Находясь в сложной ситуации, Кассивелаун обратился к Коммию, чтобы тот выступил в качестве посредника в переговорах с римлянами. Результатом действий Коммия стало заключение мирного соглашения между бриттами и римлянами. После этого в 54 году до н. э. Коммий вернулся в Галлию. Он не поддержал восстание северных галлов во главе с Амбиориксом, сохранив верность Цезарю. Оценив это, последний предоставил ещё больше льгот атребатам. Впрочем, с началом восстания галлов во главе с Верцингеториксом Коммий решил присоединиться к врагам римлян и примкнул к войску Верцингеторикса. В 52 году до н. э. он с войском атребатов двинулся на помощь Алезии. После поражения галлов у этой крепости Коммий вернулся к своему племени. В ответ на это Гай Юлий Цезарь поручил своему легату Марку Антонию организовать убийство Коммия. Тот, в свою очередь, поручил организовать покушение военному трибуну Гаю Волусену.

Тем не менее, в результате покушения Коммий был только тяжело ранен наёмными убийцами, а не погиб, чудом избежав смерти. Однако он решил больше не встречаться с римлянами и в 50 году до н. э. бежал в Британию. Здесь в течение нескольких десятков лет Коммий создал собственное государство под названием Каллева со столицей в современном городе Солчестере. В этой части Британии Коммий властвовал спокойно до самой своей смерти в 20 году до н. э. Ему наследовали его сыновья — Тинкомий, Эпилл и Верика (Берик).

Отрывок, характеризующий Коммий

– А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно?
– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
– Наташа! – испуганно взывала Соня.
– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.
Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась).
После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.
«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.


Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.