Коммуны Франции
Коммуна (фр. commune — «община»[1]) — единица пятого уровня административно-территориального деления во Франции; община жителей населённого пункта. В других странах французской коммуне соответствуют муниципалитеты, приходы и другое.
Коммуны представляют собой самый нижний структурный уровень страны, входя в состав соответствующих округов (за исключением городов Париж, Марсель и Лион, которые сами подразделяются на муниципальные округа). Они являются старейшими административными единицами Франции, так как они появились вслед за городами и приходами Средневековья (тогда их во Франции было порядка 60 000). Коммуны были созданы в 1789 году и получили автономность по закону от 5 апреля 1884 года[2]. По населённости коммуны Франции значительно отличны друг от друга: это и многомиллионный Париж, и деревня с десятью жителями.
В каждой коммуне есть мэр и муниципальный совет; их полномочия одинаковы во всех коммунах вне зависимости от численности их населения. Они связаны с распределением бюджета, городским планированием, общественными мероприятиями, управлением школами, транспортом, дорогами, организацией местных выборов[2].
На начало 2015 года во Франции насчитывалось 36 658 коммун, в том числе 36 529 — в метрополии и 129 — на заморских территориях[3]. Средняя площадь коммуны в метрополии составляет 14,88 км², среднее медианное значение — 10,73 км². Среднее медианное население коммуны — 380 человек.
См. также
Напишите отзыв о статье "Коммуны Франции"
Примечания
- ↑ от лат. communia — «общность»
- ↑ 1 2 [www.insee.fr/fr/methodes/default.asp?page=definitions/commune.htm Commune]. INSEE. Проверено 29 декабря 2015.
- ↑ [www.insee.fr/fr/themes/tableau.asp?reg_id=99&ref_id=t_0203D Circonscriptions administratives au 1er janvier 2015 : comparaisons départementales]. INSEE. Проверено 29 декабря 2015.
Отрывок, характеризующий Коммуны Франции
По опекунским делам рязанского именья, князю Андрею надо было видеться с уездным предводителем. Предводителем был граф Илья Андреич Ростов, и князь Андрей в середине мая поехал к нему.Был уже жаркий период весны. Лес уже весь оделся, была пыль и было так жарко, что проезжая мимо воды, хотелось купаться.
Князь Андрей, невеселый и озабоченный соображениями о том, что и что ему нужно о делах спросить у предводителя, подъезжал по аллее сада к отрадненскому дому Ростовых. Вправо из за деревьев он услыхал женский, веселый крик, и увидал бегущую на перерез его коляски толпу девушек. Впереди других ближе, подбегала к коляске черноволосая, очень тоненькая, странно тоненькая, черноглазая девушка в желтом ситцевом платье, повязанная белым носовым платком, из под которого выбивались пряди расчесавшихся волос. Девушка что то кричала, но узнав чужого, не взглянув на него, со смехом побежала назад.
Князю Андрею вдруг стало от чего то больно. День был так хорош, солнце так ярко, кругом всё так весело; а эта тоненькая и хорошенькая девушка не знала и не хотела знать про его существование и была довольна, и счастлива какой то своей отдельной, – верно глупой – но веселой и счастливой жизнию. «Чему она так рада? о чем она думает! Не об уставе военном, не об устройстве рязанских оброчных. О чем она думает? И чем она счастлива?» невольно с любопытством спрашивал себя князь Андрей.
Граф Илья Андреич в 1809 м году жил в Отрадном всё так же как и прежде, то есть принимая почти всю губернию, с охотами, театрами, обедами и музыкантами. Он, как всякому новому гостю, был рад князю Андрею, и почти насильно оставил его ночевать.
В продолжение скучного дня, во время которого князя Андрея занимали старшие хозяева и почетнейшие из гостей, которыми по случаю приближающихся именин был полон дом старого графа, Болконский несколько раз взглядывая на Наташу чему то смеявшуюся и веселившуюся между другой молодой половиной общества, всё спрашивал себя: «о чем она думает? Чему она так рада!».
Вечером оставшись один на новом месте, он долго не мог заснуть. Он читал, потом потушил свечу и опять зажег ее. В комнате с закрытыми изнутри ставнями было жарко. Он досадовал на этого глупого старика (так он называл Ростова), который задержал его, уверяя, что нужные бумаги в городе, не доставлены еще, досадовал на себя за то, что остался.
