Коммуна (гидроавиатранспорт)
История
В 1918 году в Нижнем Новгороде, из отступившего вместе с Красной армией гидроавиадивизиона из Самары, был сформирован гидроотряд Волжской флотилии. Для базирования отряда, сами матросы на Сормовском заводе, переоборудовали старую баржу-нефтянку. В результате появилась одна из четырёх «авианесущих барж» — гидроавиатранспорт.
Описание конструкции
Баржа-нефтянка, бывшая баржа «Франция», подверглась минимальным переделкам, были установлены два ската, для спуска и подъёма гидроаэропланов М-9, сняты передняя мачта и наливные трубы, для буксировки «Коммуны» к барже был придан колёсный 120-сильный буксир.
Основное назначение авиакрыла корабля были:
- разведывательное;
- ударное.
Боевое применение
Первое время основное для авиаотряда было разведывательное назначение, позднее самолёты начали наносить бомбовые удары по укреплениям и кораблям белогвардейцев.
Самым неожиданным успехом стало применение металлических стрел, бросаемых с большой высоты — их пробивная сила была такой, что они пробивали верхнюю палубу кораблей противника, а попавшие на дорогу стрелы становились непреодолимым препятствием для конных отрядов.
Одной из главных проблем для отряда стало появление у белогвардейцев новых английских самолётов. После их появления, самолёты стали летать на задания в ночное время, пользуясь для ориентировки находящиеся вдоль реки деревни и сёла.
Одной из самых успешных операций считается обнаружение «кинжальной батареи» под городом Царицын (Волгоград).
Напишите отзыв о статье "Коммуна (гидроавиатранспорт)"
Литература
- Журнал «Моделист-Конструктор» № 10 1981 г.
Ссылки
- [commi.narod.ru/bmc/mk1av/av1.htm Крылатые моряки России]
- [hobbyport.ru/ships/kommuna.htm Волжские авианосцы]
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Коммуна (гидроавиатранспорт)
– Un conseil d'ami, mon cher. Decampez et au plutot, c'est tout ce que je vous dis. A bon entendeur salut! Прощайте, мой милый. Ах, да, – прокричал он ему из двери, – правда ли, что графиня попалась в лапки des saints peres de la Societe de Jesus? [Дружеский совет. Выбирайтесь скорее, вот что я вам скажу. Блажен, кто умеет слушаться!.. святых отцов Общества Иисусова?]Пьер ничего не ответил и, нахмуренный и сердитый, каким его никогда не видали, вышел от Растопчина.
Когда он приехал домой, уже смеркалось. Человек восемь разных людей побывало у него в этот вечер. Секретарь комитета, полковник его батальона, управляющий, дворецкий и разные просители. У всех были дела до Пьера, которые он должен был разрешить. Пьер ничего не понимал, не интересовался этими делами и давал на все вопросы только такие ответы, которые бы освободили его от этих людей. Наконец, оставшись один, он распечатал и прочел письмо жены.
«Они – солдаты на батарее, князь Андрей убит… старик… Простота есть покорность богу. Страдать надо… значение всего… сопрягать надо… жена идет замуж… Забыть и понять надо…» И он, подойдя к постели, не раздеваясь повалился на нее и тотчас же заснул.
Когда он проснулся на другой день утром, дворецкий пришел доложить, что от графа Растопчина пришел нарочно посланный полицейский чиновник – узнать, уехал ли или уезжает ли граф Безухов.
Человек десять разных людей, имеющих дело до Пьера, ждали его в гостиной. Пьер поспешно оделся, и, вместо того чтобы идти к тем, которые ожидали его, он пошел на заднее крыльцо и оттуда вышел в ворота.
С тех пор и до конца московского разорения никто из домашних Безуховых, несмотря на все поиски, не видал больше Пьера и не знал, где он находился.
Ростовы до 1 го сентября, то есть до кануна вступления неприятеля в Москву, оставались в городе.
После поступления Пети в полк казаков Оболенского и отъезда его в Белую Церковь, где формировался этот полк, на графиню нашел страх. Мысль о том, что оба ее сына находятся на войне, что оба они ушли из под ее крыла, что нынче или завтра каждый из них, а может быть, и оба вместе, как три сына одной ее знакомой, могут быть убиты, в первый раз теперь, в это лето, с жестокой ясностью пришла ей в голову. Она пыталась вытребовать к себе Николая, хотела сама ехать к Пете, определить его куда нибудь в Петербурге, но и то и другое оказывалось невозможным. Петя не мог быть возвращен иначе, как вместе с полком или посредством перевода в другой действующий полк. Николай находился где то в армии и после своего последнего письма, в котором подробно описывал свою встречу с княжной Марьей, не давал о себе слуха. Графиня не спала ночей и, когда засыпала, видела во сне убитых сыновей. После многих советов и переговоров граф придумал наконец средство для успокоения графини. Он перевел Петю из полка Оболенского в полк Безухова, который формировался под Москвою. Хотя Петя и оставался в военной службе, но при этом переводе графиня имела утешенье видеть хотя одного сына у себя под крылышком и надеялась устроить своего Петю так, чтобы больше не выпускать его и записывать всегда в такие места службы, где бы он никак не мог попасть в сражение. Пока один Nicolas был в опасности, графине казалось (и она даже каялась в этом), что она любит старшего больше всех остальных детей; но когда меньшой, шалун, дурно учившийся, все ломавший в доме и всем надоевший Петя, этот курносый Петя, с своими веселыми черными глазами, свежим румянцем и чуть пробивающимся пушком на щеках, попал туда, к этим большим, страшным, жестоким мужчинам, которые там что то сражаются и что то в этом находят радостного, – тогда матери показалось, что его то она любила больше, гораздо больше всех своих детей. Чем ближе подходило то время, когда должен был вернуться в Москву ожидаемый Петя, тем более увеличивалось беспокойство графини. Она думала уже, что никогда не дождется этого счастия. Присутствие не только Сони, но и любимой Наташи, даже мужа, раздражало графиню. «Что мне за дело до них, мне никого не нужно, кроме Пети!» – думала она.
