Коммуникативное расстройство личности

Коммуникативное расстройство — любое психологическое нарушение, которое влияет на способность человека общаться и взаимодействовать с окружающими. Задержки и нарушения могут варьироваться от простого звукового замещения до неспособности понимать или изъясняться на родном языке. Основная причина подобных нарушений — недоразвитый или искаженный фонематический слух у людей с тяжёлыми нарушениями речи. Именно фонематический слух является основой восприятия, так как его называют тонким и систематизированным слухом, который позволяет узнавать и различать фонемы родного языка. При этом, фонематический слух, как неотъемлемая часть физиологического слуха, направляется в основном на то, чтобы соотнести и сопоставить слышимые звуки с их эталонами, хранящимися в памяти каждого человека.

Общее определение

Виды нарушений, которые включены и исключены из категории коммуникативного расстройства могут варьироваться в зависимости от источника. Например, определения, предлагаемые Американской Ассоциацией по изучению речи, языка и слуха, отличаются от тех, что даёт диагностическое руководство DSM-IV.

Глизон (Глизон (2001) определяет коммуникативное расстройство как языковое нарушение и нарушение речи, которое влечет за собой проблемы в общении и смежных областях, таких как речевые моторные функции. Глубоко укоренившееся искажение слухового восприятия может даже привести к потере желания слушать, что, в свою очередь, снижает желание общаться. В основном, термин коммуникативное расстройство употребляется применительно к речевым нарушениями (восприятия и/или изъяснения), которые значительно препятствуют развитию индивида и негативно влияют на качество жизни. При некоторых коммуникативных расстройствах человек не может или может лишь отчасти использовать собственный голос в качестве основного инструмента коммуникации. Это вызвано тем, что он не контролирует различные мелодичные составляющие голоса — интонацию, выразительность, ритм, силу и пр. — поэтому собеседник воспринимает его голос как грубый, безэмоциональный, лишенный выразительности.

Человек, который говорит на двух и более языках или с отличающимся акцентом, не имеет расстройств речи, если он говорит в манере, соответствующей своему привычному месту жительства или соединяет родной и иностранный языки.

Диагностика

Чаще всего впервые диагностируют коммуникативное расстройство в детском или подростковом возрасте, хотя оно не считается исключительно детским заболеванием и может сохраниться во взрослой жизни. Также данный вид расстройства может сопровождаться другими нарушениями, такими как задержка умственного развития и нежелание общаться с окружающими. Диагностирование включает в себя прохождение специального DSM теста и расшифровку его результатов, которые определяют, если уровень оказывается «значительно ниже», ожидаемого развития и мешают ли они в значительной степени социальному взаимодействию и умственному развитию. Данный тест также может выявить, если развитие является «девиантным» (отклоняющимся от принятой нормы) или запоздалым. Однако, существует вероятность, что у индивида наблюдаются проблемы с социальной коммуникацией, но он не подпадает под категорию заниженного уровня развития речи по критериям DSM.

В определение коммуникативного расстройства, в основном, входят следующие диагнозы:

• Заикание — нарушение речи, которое характеризуется частым повторением или пролонгацией звуков или слогов, или слов; или частыми остановками или нерешительностью в речи, разрывающей её ритмическое течение.
• Нарушение выразительности речи — расстройство, характеризующееся умением изъясняться только простыми предложениями и конструкциями, ограниченный словарный запас. При данном нарушении индивид понимает язык лучше, чем может на нем изъясняться.
• Смешанное нарушение восприятия и выразительности речи — проблемы с восприятием того, что собеседник пытается донести до индивида.
• Фонологические нарушения, которые выражаются в виде постоянных замен и смешения звуков.
• Алалия — полное или частичное отсутствие речи у детей при хорошем физическом слухе, обусловленное недоразвитием или поражением речевых областей головного мозга. При сенсорной алалии ребенок плохо понимает чужую речь, причем, не распознает именно звуки речи: слышит, что человек говорит, но не понимает, что именно.

Однако, некоторые расстройства, например, нарушение слухового восприятия (агнозия), не входят в определение коммуникационного расстройства.

См. также

• Дислалия
• Дислексия
• Эмболофразия
• Нейролингвистика
• Логопедия

Литература

• [lib.nspu.ru/umk/5671709c5326a7d6/t1/ch2.html Понятие и симптоматика речевого нарушения]
• Выявление и преодоление речевых нарушений в дошкольном возрасте: метод, пособие / Сост. И. Ю. Кондратенко. — М.: Айрис-пресс, 2005. — 224 с.
• Зееман, М. Расстройства речи в детском возрасте. / Пер. с чешского. — М.: Знание, 2004. — 217 с.
• Шиленкова, В. И. Нарушение речи и голоса у детей, подростков и взрослых / В. И. Шиленкова, И. Б. Карелина. — Ярославль, 2005. — 386 с.
• [www.psychologytoday.com/conditions/communication-disorders Communication disorders], сайт Psychology Today>

Отрывок, характеризующий Коммуникативное расстройство личности

– Этого я не могу рассудить, – холодно сказал князь Андрей, а подумал: «еду для того, чтобы спасти армию».
– Mon cher, vous etes un heros, [Мой дорогой, вы – герой,] – сказал Билибин.


В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.
«Cette armee russe que l'or de l'Angleterre a transportee, des extremites de l'univers, nous allons lui faire eprouver le meme sort (le sort de l'armee d'Ulm)», [«Эта русская армия, которую английское золото перенесло сюда с конца света, испытает ту же участь (участь ульмской армии)».] вспоминал он слова приказа Бонапарта своей армии перед началом кампании, и слова эти одинаково возбуждали в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы. «А ежели ничего не остается, кроме как умереть? думал он. Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других».
Князь Андрей с презрением смотрел на эти бесконечные, мешавшиеся команды, повозки, парки, артиллерию и опять повозки, повозки и повозки всех возможных видов, обгонявшие одна другую и в три, в четыре ряда запружавшие грязную дорогу. Со всех сторон, назади и впереди, покуда хватал слух, слышались звуки колес, громыхание кузовов, телег и лафетов, лошадиный топот, удары кнутом, крики понуканий, ругательства солдат, денщиков и офицеров. По краям дороги видны были беспрестанно то павшие ободранные и неободранные лошади, то сломанные повозки, у которых, дожидаясь чего то, сидели одинокие солдаты, то отделившиеся от команд солдаты, которые толпами направлялись в соседние деревни или тащили из деревень кур, баранов, сено или мешки, чем то наполненные.
На спусках и подъемах толпы делались гуще, и стоял непрерывный стон криков. Солдаты, утопая по колена в грязи, на руках подхватывали орудия и фуры; бились кнуты, скользили копыта, лопались постромки и надрывались криками груди. Офицеры, заведывавшие движением, то вперед, то назад проезжали между обозами. Голоса их были слабо слышны посреди общего гула, и по лицам их видно было, что они отчаивались в возможности остановить этот беспорядок. «Voila le cher [„Вот дорогое] православное воинство“, подумал Болконский, вспоминая слова Билибина.
Желая спросить у кого нибудь из этих людей, где главнокомандующий, он подъехал к обозу. Прямо против него ехал странный, в одну лошадь, экипаж, видимо, устроенный домашними солдатскими средствами, представлявший середину между телегой, кабриолетом и коляской. В экипаже правил солдат и сидела под кожаным верхом за фартуком женщина, вся обвязанная платками. Князь Андрей подъехал и уже обратился с вопросом к солдату, когда его внимание обратили отчаянные крики женщины, сидевшей в кибиточке. Офицер, заведывавший обозом, бил солдата, сидевшего кучером в этой колясочке, за то, что он хотел объехать других, и плеть попадала по фартуку экипажа. Женщина пронзительно кричала. Увидав князя Андрея, она высунулась из под фартука и, махая худыми руками, выскочившими из под коврового платка, кричала:
– Адъютант! Господин адъютант!… Ради Бога… защитите… Что ж это будет?… Я лекарская жена 7 го егерского… не пускают; мы отстали, своих потеряли…
– В лепешку расшибу, заворачивай! – кричал озлобленный офицер на солдата, – заворачивай назад со шлюхой своею.
– Господин адъютант, защитите. Что ж это? – кричала лекарша.
– Извольте пропустить эту повозку. Разве вы не видите, что это женщина? – сказал князь Андрей, подъезжая к офицеру.
Офицер взглянул на него и, не отвечая, поворотился опять к солдату: – Я те объеду… Назад!…
– Пропустите, я вам говорю, – опять повторил, поджимая губы, князь Андрей.
– А ты кто такой? – вдруг с пьяным бешенством обратился к нему офицер. – Ты кто такой? Ты (он особенно упирал на ты ) начальник, что ль? Здесь я начальник, а не ты. Ты, назад, – повторил он, – в лепешку расшибу.
Это выражение, видимо, понравилось офицеру.
– Важно отбрил адъютантика, – послышался голос сзади.
Князь Андрей видел, что офицер находился в том пьяном припадке беспричинного бешенства, в котором люди не помнят, что говорят. Он видел, что его заступничество за лекарскую жену в кибиточке исполнено того, чего он боялся больше всего в мире, того, что называется ridicule [смешное], но инстинкт его говорил другое. Не успел офицер договорить последних слов, как князь Андрей с изуродованным от бешенства лицом подъехал к нему и поднял нагайку: