Македонская коммунистическая партия

Коммунистическая партия Македонии
Комунистичка партија на Македонија
Дата основания:	1943 год
Дата роспуска:	1991 год
Штаб-квартира:	Скопье, СР Македония, СФР Югославия
Идеология:	Титоизм, Коммунизм, Марксизм-ленинизм

К:Политические партии, основанные в 1943 году

Македонская коммунистическая партия или Коммунистическая партия Македонии (МКП или КПМ, макед. Комунистичка партија на Македонија) — македонская секция Коммунистической партии Югославии, некогда правящей партии в СФРЮ.

История

МКП была основана 19 марта 1943 года в Тетово. Первый Центральный комитет партии возглавлял Лазар Колишевский (политический секретарь). Первый съезд МКП прошел в 1948 году.

Союз коммунистов Македонии

В апреле 1952 года партия была переименована в Союз коммунистов Македонии (СКМ) (макед. Сојуз на комунистите на Македонија).

Союз коммунистов Македонии — Партия демократических перемен

В начале 1990-х партия была вновь переименована в Союз коммунистов Македонии — Партия демократических перемен (СКМ — ПДП) (макед. СКМ — Партија за демократични промени'). Постепенно партия отошла от коммунистической идеологии и превратилась в социал-демократическое движение. На своём съезде в апреле 1991 года СКМ — ПДП сменила название на Социал-демократический союз Македонии (макед. Социјалдемократски сојуз на Македонија — СДСМ).

Союз коммунистов Македонии (1992)

В 1992 году меньшая часть членов бывшего Союза коммунистов Македонии, не согласная с его преобразованием в СДСМ, образовала собственную политическую партию названную Союз коммунистов Македонии — Движение за свободу. Партия поддерживала связи с сербской партией Союз коммунистов — Движение за свободу. На парламентских выборах в 1998 году партия получила 2756 голосов (0,25 %).

Съезды СКМ (МКП)

• 1948 — Первый
• 1953 — Второй
• 1959 — Третий
• 1963 — Четвёртый
• 1968 — Пятый
• 1974 — Шестой
• 1978 — Седьмой
• 1982 — Восьмой
• 1986 — Девятый
• 1989 — Десятый

Отрывок, характеризующий Македонская коммунистическая партия

– Qu'est ce qu'il chante? [Что он там поет?] – сказал один француз.
– De l'histoire ancienne, [Древняя история,] – сказал другой, догадавшись, что дело шло о прежних войнах. – L'Empereur va lui faire voir a votre Souvara, comme aux autres… [Император покажет вашему Сувара, как и другим…]
– Бонапарте… – начал было Долохов, но француз перебил его.
– Нет Бонапарте. Есть император! Sacre nom… [Чорт возьми…] – сердито крикнул он.
– Чорт его дери вашего императора!
И Долохов по русски, грубо, по солдатски обругался и, вскинув ружье, отошел прочь.
– Пойдемте, Иван Лукич, – сказал он ротному.
– Вот так по хранцузски, – заговорили солдаты в цепи. – Ну ка ты, Сидоров!
Сидоров подмигнул и, обращаясь к французам, начал часто, часто лепетать непонятные слова:
– Кари, мала, тафа, сафи, мутер, каска, – лопотал он, стараясь придавать выразительные интонации своему голосу.
– Го, го, го! ха ха, ха, ха! Ух! Ух! – раздался между солдатами грохот такого здорового и веселого хохота, невольно через цепь сообщившегося и французам, что после этого нужно было, казалось, разрядить ружья, взорвать заряды и разойтись поскорее всем по домам.
Но ружья остались заряжены, бойницы в домах и укреплениях так же грозно смотрели вперед и так же, как прежде, остались друг против друга обращенные, снятые с передков пушки.


Объехав всю линию войск от правого до левого фланга, князь Андрей поднялся на ту батарею, с которой, по словам штаб офицера, всё поле было видно. Здесь он слез с лошади и остановился у крайнего из четырех снятых с передков орудий. Впереди орудий ходил часовой артиллерист, вытянувшийся было перед офицером, но по сделанному ему знаку возобновивший свое равномерное, скучливое хождение. Сзади орудий стояли передки, еще сзади коновязь и костры артиллеристов. Налево, недалеко от крайнего орудия, был новый плетеный шалашик, из которого слышались оживленные офицерские голоса.
Действительно, с батареи открывался вид почти всего расположения русских войск и большей части неприятеля. Прямо против батареи, на горизонте противоположного бугра, виднелась деревня Шенграбен; левее и правее можно было различить в трех местах, среди дыма их костров, массы французских войск, которых, очевидно, большая часть находилась в самой деревне и за горою. Левее деревни, в дыму, казалось что то похожее на батарею, но простым глазом нельзя было рассмотреть хорошенько. Правый фланг наш располагался на довольно крутом возвышении, которое господствовало над позицией французов. По нем расположена была наша пехота, и на самом краю видны были драгуны. В центре, где и находилась та батарея Тушина, с которой рассматривал позицию князь Андрей, был самый отлогий и прямой спуск и подъем к ручью, отделявшему нас от Шенграбена. Налево войска наши примыкали к лесу, где дымились костры нашей, рубившей дрова, пехоты. Линия французов была шире нашей, и ясно было, что французы легко могли обойти нас с обеих сторон. Сзади нашей позиции был крутой и глубокий овраг, по которому трудно было отступать артиллерии и коннице. Князь Андрей, облокотясь на пушку и достав бумажник, начертил для себя план расположения войск. В двух местах он карандашом поставил заметки, намереваясь сообщить их Багратиону. Он предполагал, во первых, сосредоточить всю артиллерию в центре и, во вторых, кавалерию перевести назад, на ту сторону оврага. Князь Андрей, постоянно находясь при главнокомандующем, следя за движениями масс и общими распоряжениями и постоянно занимаясь историческими описаниями сражений, и в этом предстоящем деле невольно соображал будущий ход военных действий только в общих чертах. Ему представлялись лишь следующего рода крупные случайности: «Ежели неприятель поведет атаку на правый фланг, – говорил он сам себе, – Киевский гренадерский и Подольский егерский должны будут удерживать свою позицию до тех пор, пока резервы центра не подойдут к ним. В этом случае драгуны могут ударить во фланг и опрокинуть их. В случае же атаки на центр, мы выставляем на этом возвышении центральную батарею и под ее прикрытием стягиваем левый фланг и отступаем до оврага эшелонами», рассуждал он сам с собою…