Коммунистическая партия Чили

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Коммунистическая партия Чили
Partido Comunista de Chile
Лидер:

Гильермо Тейльер (Председатель);
Лаутаро Кармона (Генеральный секретарь)

Дата основания:

4 июня 1912 (Социалистическая рабочая партия),
2 января 1922 (Коммунистическая партия Чили)

Штаб-квартира:

Сантьяго-де-Чили

Идеология:

Коммунизм, марксизм-ленинизм

Интернационал:

Форум Сан-Паулу

Союзники и блоки:

блок «Вместе мы сможем больше» (Juntos Podemos Más), включая Гуманистическую партию, «Левых христиан», Левое революционное движение, Патриотический фронт Мануэля Родригеса, Чилийскую коммунистическую партию (Пролетарское действие)

Молодёжная организация:

Коммунистическая молодёжь Чили

Мест в Палате депутатов:
6 / 120
Партийная печать:

«El Siglo»

Сайт:

[www.pcchile.cl/ www.pcchile.cl/]

К:Политические партии, основанные в 1912 году


Коммунистическая партия Чили (исп. Partido Comunista de Chile) — чилийская политическая неправящая партия, которая придерживается марксистско-ленинской идеологии. Ныне КПЧ является сторонницей мирного парламентского пути борьбы за интересы трудящихся. Среди наиболее известных и выдающихся членов КПЧ: Луис Эмилио Рекабаррен, Пабло Неруда, Виктор Хара, Гладис Марин, Виолета Парра, Володя Тейтельбойм, Луис Корвалан, Франсиско Колоане и др.





История партии

Коммунистическая партия Чили была основана под названием Социалистическая рабочая партия 4 июня 1912 года одним из видных деятелей рабочего движения Латинской Америки Луисом Эмилио Рекабарреном. Её I съезд, состоявшийся с 1 по 2 мая 1915 года, принял Программу и Устав, избрал центральный руководящий орган — Национальный исполнительный комитет.

На IV съезде СРП, проходившем в городе Ранкагуа в начале января 1922 года, она была переименована в Коммунистическую партию Чили. Тогда же было принято решение о её присоединении к Коминтерну.

Партия имеет молодёжное крыло, основанное в 1932 году, — Коммунистическая молодёжь Чили (исп. Juventudes Comunistas de Chile).

В начале 1930-х годов партия выдвинула линию на создание Народного фронта, призванного объединить рабочих, крестьян и средние слои в борьбе за демократические преобразования. В последующий период влияние КПЧ в массах значительно возросло. На президентских выборах 1938 года кандидат от Народного фронта, в состав которого входили Радикальная партия, коммунисты и Социалистическая партия, радикал Педро Агирре Серда, одержал победу над представителем правых Густаво Россом. Однако в 1941 году между Коммунистической и Социалистической партиями произошел раскол, и коалиция распалась. Её фактическим преемником стал «Демократический альянс» — блок коммунистов и Радикальной партии, образованный в 1942 году. Кандидат «Демократического альянса» радикал Хуан Антонио Риос в 1942 году был избран президентом.

В годы Второй мировой войны КПЧ ориентировала свою деятельность на сплочение и мобилизацию чилийцев на борьбу с действовавшими в стране пронацистскими группами и инициировала кампанию поддержки и солидарности с Советским Союзом и антигитлеровской коалицией.

После войны в 1946 году коммунисты ненадолго вошли в правительство, сформированное представителем Радикальной партии, избранным президентом от «Демократического альянса», Гонсалесом Виделой, однако вскоре были выведены из его состава. Затем Видела, напуганный численным ростом коммунистов (до 50 000 членов партии) и поощряемый США, начал антикоммунистические репрессии. Несмотря на протест левого крыла Соцпартии, продолжавшей входить в правительственную коалицию, в стране был принят закон «О защите демократии», по которому КПЧ, а также ряд профсоюзов, были запрещены и ушли в подполье.

На президентских выборах 1952 года Коммунистическая и Социалистическая партии сформировали Народный фронт, кандидатом от которого был выдвинут Сальвадор Альенде, получивший тогда небольшой процент голосов (5,4 %).

В 1956 году левые силы создали новую коалицию — Фронт народного действия (ФНД). Получив после отмены в августе 1958 года закона «О защите демократии» право легальной деятельности, Компартия в составе ФНД выдвинула на выборах того же года своим кандидатом Сальвадора Альенде, который получил значительную поддержку избирателей, но уступил кандидату правых Хорхе Алессандри.

Для борьбы за осуществление земельной реформы коммунисты Чили в мае 1961 года инициировали создание Национальной федерации крестьян и индейского населения.

В 1960-е годы партия принимала активное участие в избирательных кампаниях — парламентской 1961 и президентской 1964 года, усилив свои позиции. На первых после легализации выборах Компартия собрала на выборах 157 000 голосов и получила 16 мест в палате депутатов и 4 места (одно из которых занял генеральный секретарь КПЧ Луис Корвалан) в сенате. На следующих выборах (1965 года) количество голосов, отданных за КПЧ, возросло до 300 000.

По итогам выборов 1969 года, она увеличила своё представительство в Палате депутатов с 18 (1965) до 22 депутатов и получила 6 мест в Сенате.

В декабре 1969 года между левыми политическими силами была достигнута договорённость о формировании коалиции «Народное единство» (исп. Unidad Popular), в которую, помимо КПЧ, вошли социалисты, представители Радикальной и Социал-демократической партий, бывшие христианские демократы из Движения объединенного народного действия (MAPU), а с 1971 года — также «Левые христиане». Соглашение, заключенное между вышеназванными организациями, предусматривало совместную борьбу за завоевание власти в целях ликвидации господства иностранного империализма, местных монополий, помещичьей олигархии и перехода в дальнейшем к строительству социализма.

Кандидатом в президенты от Народного Единства был выдвинут Сальвадор Альенде, победа которого на выборах в сентябре 1970 года дала коммунистам возможность принять активное участие в претворении в жизнь программы левых сил. Примечательно, что сама Компартия Чили, ратовавшая за умеренные реформы и компромисс с христианскими демократами, занимала в это время менее радикальные позиции, чем находившееся в оппозиции правительству Левое революционное движение (МИР) и даже ведущая сила «Народного единства» — Социалистическая партия Чили, в которой преобладало близкое к Альенде марксистское крыло.

На парламентских выборах 1973 года КПЧ увеличила число своих представителей в палате депутатов до 25, а в сенате до 9.

После военного переворота 11 сентября 1973 года партия была запрещена, а тысячи её членов и сторонников убиты, брошены в тюрьмы или были вынуждены покинуть страну. КПЧ вновь ушла в подполье, но при этом продолжала возлагать долю ответственности за падение демократически избранного правительства Альенде на леворадикальные группы.

В начале 1980-х годов Коммунистическая партия Чили приняла линию на организацию борьбы с режимом любыми возможными способами, в том числе и с оружием в руках. В 1983 году ею было инициировано создание Патриотического фронта Мануэля Родригеса (ПФМР) — организации, которая начала вооружённую борьбу с диктатурой. Одной из самых известных акций фронта стало покушение на генерала Пиночета в 1986 году.

Запрет на деятельность Коммунистической партии Чили был снят после отставки Пиночета и восстановления демократии в 1990 году. На президентских выборах 1999/2000 года КПЧ выдвинула своего генерального секретаря Гладис Марин, получившую 3,2 % в первом туре. Во вторых турах выборов КПЧ традиционно поддерживает левоцентристских кандидатов от Коалиции партий за демократию (Концертасьон) — Рикардо Лагоса в 2000 году, Мишель Бачелет в 2006 году. Однако в остальном партия дистанцировалась от своих бывших партнёров. В 2003 году Компартия и ряд других левых сил (Гуманистическая партия, «Левые христиане», МИР, Патриотический фронт Мануэля Родригеса, Чилийская коммунистическая партия (Пролетарское действие) — всего около 50 партий и организаций) создали коалицию «Вместе мы сможем больше (для Чили)» (Juntos Podemos Más). На выборах в нижнюю палату парламента 11 декабря 2005 года коалиция получила 7,38 % голосов (из них КПЧ — 5,1 %), но в силу особенностей избирательной системы Чили не получила ни одного места.

В качестве президентского кандидата в 2005 году Juntos Podemos Más выдвинула Томаса Хирша от Гуманистической партии, он набрал 5,4 %.

Современная политика

На президентских выборах 2009 года кандидат Juntos Podemos Más Хорхе Аррате набрал 6,21 %. На парламентских выборах 2009 года Juntos Podemos Más изменил прежнюю тактику и примкнул к доминирующей на политической сцене после восстановления демократии Коалиции партий за демократию. Это позволило КПЧ впервые после ухода Пиночета получить в парламенте 3 места.

На парламентских выборах 2013 года КПЧ выступала в составе коалиции «Новое большинство», которая закрепила вхождение КПЧ в левоцентристский блок, ранее известный как Коалиция партий за демократию. На долю КПЧ пришлись 6 депутатских мест из 67, полученных «Новым большинством» в Палате депутатов. В Сенате КПЧ мест не имеет. Собственного кандидата на президентских выборах 2013 не выдвигала, поддерживая единого кандидата «Нового большинства» Мишель Бачелет.

Печатные органы

КПЧ издает еженедельник «El Siglo» и теоретический журнал «Pluma y Pincel».

Руководство

Руководящий орган партии — Центральный комитет (избирается съездом). ЦК избирает председателя и генерального секретаря, формирует Политкомиссию и Секретариат.

Список генеральных секретарей КПЧ

Список председателей партии

Съезды Коммунистической партии Чили

  • I съезд — 1-2 мая 1915, Сантьяго
  • II съезд — 1-2 июня 1920, Антофагаста
  • III съезд — 25-26 декабря 1920, Вальпараисо
  • IV съезд — 1-2 января 1922, Ранкагуа
  • V съезд — декабрь 1923, Чильян
  • VI съезд — 18-19 сентября 1924, Винья-дель-Мар
  • VII съезд — декабрь 1925, Сантьяго
  • VIII съезд — 1-2 января 1927, Сантьяго
  • IX съезд — 30 марта-апрель 1933, Овалье
  • X съезд — 10-16 апреля 1938, Сантьяго
  • XI съезд — 21-23 декабря 1939, Сантьяго
  • XII съезд — 26 декабря 1941-1 января 1942, Сантьяго
  • XIII съезд — 8-15 декабря 1945, Сантьяго
  • XIV съезд — апрель 1956, Картагена
  • XV съезд — 18-23 ноября 1958, Сантьяго
  • XVI съезд — 13-18 марта 1962, Сантьяго
  • XVII съезд — 10-17 октября 1965, Сантьяго
  • XVIII съезд — 23-29 ноября 1969, Сантьяго
  • XIX съезд — май 1989, Лазурный берег
  • XX съезд — 11-15 августа 1994, Сантьяго
  • XXI съезд — 15-18 октября 1998, Сантьяго
  • XXII съезд — 31 октября-3 ноября 2002, Сантьяго
  • XXV съезд - 1-3 апреля 2016, Сантьяго

Напишите отзыв о статье "Коммунистическая партия Чили"

Ссылки

  • [www.pcchile.cl/ Официальный сайт]
  • [www.redpoppy.net/pablo_neruda.php Страница о Пабло Неруде]

Литература

  • Латинская Америка: энциклопедический справочник. — М.: Советская энциклопедия, 1982.

Отрывок, характеризующий Коммунистическая партия Чили

Взорванный словом интригантка , Николай, возвысив голос, сказал матери, что он никогда не думал, чтобы она заставляла его продавать свои чувства, и что ежели это так, то он последний раз говорит… Но он не успел сказать того решительного слова, которого, судя по выражению его лица, с ужасом ждала мать и которое может быть навсегда бы осталось жестоким воспоминанием между ними. Он не успел договорить, потому что Наташа с бледным и серьезным лицом вошла в комнату от двери, у которой она подслушивала.
– Николинька, ты говоришь пустяки, замолчи, замолчи! Я тебе говорю, замолчи!.. – почти кричала она, чтобы заглушить его голос.
– Мама, голубчик, это совсем не оттого… душечка моя, бедная, – обращалась она к матери, которая, чувствуя себя на краю разрыва, с ужасом смотрела на сына, но, вследствие упрямства и увлечения борьбы, не хотела и не могла сдаться.
– Николинька, я тебе растолкую, ты уйди – вы послушайте, мама голубушка, – говорила она матери.
Слова ее были бессмысленны; но они достигли того результата, к которому она стремилась.
Графиня тяжело захлипав спрятала лицо на груди дочери, а Николай встал, схватился за голову и вышел из комнаты.
Наташа взялась за дело примирения и довела его до того, что Николай получил обещание от матери в том, что Соню не будут притеснять, и сам дал обещание, что он ничего не предпримет тайно от родителей.
С твердым намерением, устроив в полку свои дела, выйти в отставку, приехать и жениться на Соне, Николай, грустный и серьезный, в разладе с родными, но как ему казалось, страстно влюбленный, в начале января уехал в полк.
После отъезда Николая в доме Ростовых стало грустнее чем когда нибудь. Графиня от душевного расстройства сделалась больна.
Соня была печальна и от разлуки с Николаем и еще более от того враждебного тона, с которым не могла не обращаться с ней графиня. Граф более чем когда нибудь был озабочен дурным положением дел, требовавших каких нибудь решительных мер. Необходимо было продать московский дом и подмосковную, а для продажи дома нужно было ехать в Москву. Но здоровье графини заставляло со дня на день откладывать отъезд.
Наташа, легко и даже весело переносившая первое время разлуки с своим женихом, теперь с каждым днем становилась взволнованнее и нетерпеливее. Мысль о том, что так, даром, ни для кого пропадает ее лучшее время, которое бы она употребила на любовь к нему, неотступно мучила ее. Письма его большей частью сердили ее. Ей оскорбительно было думать, что тогда как она живет только мыслью о нем, он живет настоящею жизнью, видит новые места, новых людей, которые для него интересны. Чем занимательнее были его письма, тем ей было досаднее. Ее же письма к нему не только не доставляли ей утешения, но представлялись скучной и фальшивой обязанностью. Она не умела писать, потому что не могла постигнуть возможности выразить в письме правдиво хоть одну тысячную долю того, что она привыкла выражать голосом, улыбкой и взглядом. Она писала ему классически однообразные, сухие письма, которым сама не приписывала никакого значения и в которых, по брульонам, графиня поправляла ей орфографические ошибки.
Здоровье графини все не поправлялось; но откладывать поездку в Москву уже не было возможности. Нужно было делать приданое, нужно было продать дом, и притом князя Андрея ждали сперва в Москву, где в эту зиму жил князь Николай Андреич, и Наташа была уверена, что он уже приехал.
Графиня осталась в деревне, а граф, взяв с собой Соню и Наташу, в конце января поехал в Москву.



Пьер после сватовства князя Андрея и Наташи, без всякой очевидной причины, вдруг почувствовал невозможность продолжать прежнюю жизнь. Как ни твердо он был убежден в истинах, открытых ему его благодетелем, как ни радостно ему было то первое время увлечения внутренней работой самосовершенствования, которой он предался с таким жаром, после помолвки князя Андрея с Наташей и после смерти Иосифа Алексеевича, о которой он получил известие почти в то же время, – вся прелесть этой прежней жизни вдруг пропала для него. Остался один остов жизни: его дом с блестящею женой, пользовавшеюся теперь милостями одного важного лица, знакомство со всем Петербургом и служба с скучными формальностями. И эта прежняя жизнь вдруг с неожиданной мерзостью представилась Пьеру. Он перестал писать свой дневник, избегал общества братьев, стал опять ездить в клуб, стал опять много пить, опять сблизился с холостыми компаниями и начал вести такую жизнь, что графиня Елена Васильевна сочла нужным сделать ему строгое замечание. Пьер почувствовав, что она была права, и чтобы не компрометировать свою жену, уехал в Москву.
В Москве, как только он въехал в свой огромный дом с засохшими и засыхающими княжнами, с громадной дворней, как только он увидал – проехав по городу – эту Иверскую часовню с бесчисленными огнями свеч перед золотыми ризами, эту Кремлевскую площадь с незаезженным снегом, этих извозчиков и лачужки Сивцева Вражка, увидал стариков московских, ничего не желающих и никуда не спеша доживающих свой век, увидал старушек, московских барынь, московские балы и Московский Английский клуб, – он почувствовал себя дома, в тихом пристанище. Ему стало в Москве покойно, тепло, привычно и грязно, как в старом халате.
Московское общество всё, начиная от старух до детей, как своего давно жданного гостя, которого место всегда было готово и не занято, – приняло Пьера. Для московского света, Пьер был самым милым, добрым, умным веселым, великодушным чудаком, рассеянным и душевным, русским, старого покроя, барином. Кошелек его всегда был пуст, потому что открыт для всех.
Бенефисы, дурные картины, статуи, благотворительные общества, цыгане, школы, подписные обеды, кутежи, масоны, церкви, книги – никто и ничто не получало отказа, и ежели бы не два его друга, занявшие у него много денег и взявшие его под свою опеку, он бы всё роздал. В клубе не было ни обеда, ни вечера без него. Как только он приваливался на свое место на диване после двух бутылок Марго, его окружали, и завязывались толки, споры, шутки. Где ссорились, он – одной своей доброй улыбкой и кстати сказанной шуткой, мирил. Масонские столовые ложи были скучны и вялы, ежели его не было.
Когда после холостого ужина он, с доброй и сладкой улыбкой, сдаваясь на просьбы веселой компании, поднимался, чтобы ехать с ними, между молодежью раздавались радостные, торжественные крики. На балах он танцовал, если не доставало кавалера. Молодые дамы и барышни любили его за то, что он, не ухаживая ни за кем, был со всеми одинаково любезен, особенно после ужина. «Il est charmant, il n'a pas de seхе», [Он очень мил, но не имеет пола,] говорили про него.
Пьер был тем отставным добродушно доживающим свой век в Москве камергером, каких были сотни.
Как бы он ужаснулся, ежели бы семь лет тому назад, когда он только приехал из за границы, кто нибудь сказал бы ему, что ему ничего не нужно искать и выдумывать, что его колея давно пробита, определена предвечно, и что, как он ни вертись, он будет тем, чем были все в его положении. Он не мог бы поверить этому! Разве не он всей душой желал, то произвести республику в России, то самому быть Наполеоном, то философом, то тактиком, победителем Наполеона? Разве не он видел возможность и страстно желал переродить порочный род человеческий и самого себя довести до высшей степени совершенства? Разве не он учреждал и школы и больницы и отпускал своих крестьян на волю?
А вместо всего этого, вот он, богатый муж неверной жены, камергер в отставке, любящий покушать, выпить и расстегнувшись побранить легко правительство, член Московского Английского клуба и всеми любимый член московского общества. Он долго не мог помириться с той мыслью, что он есть тот самый отставной московский камергер, тип которого он так глубоко презирал семь лет тому назад.
Иногда он утешал себя мыслями, что это только так, покамест, он ведет эту жизнь; но потом его ужасала другая мысль, что так, покамест, уже сколько людей входили, как он, со всеми зубами и волосами в эту жизнь и в этот клуб и выходили оттуда без одного зуба и волоса.
В минуты гордости, когда он думал о своем положении, ему казалось, что он совсем другой, особенный от тех отставных камергеров, которых он презирал прежде, что те были пошлые и глупые, довольные и успокоенные своим положением, «а я и теперь всё недоволен, всё мне хочется сделать что то для человечества», – говорил он себе в минуты гордости. «А может быть и все те мои товарищи, точно так же, как и я, бились, искали какой то новой, своей дороги в жизни, и так же как и я силой обстановки, общества, породы, той стихийной силой, против которой не властен человек, были приведены туда же, куда и я», говорил он себе в минуты скромности, и поживши в Москве несколько времени, он не презирал уже, а начинал любить, уважать и жалеть, так же как и себя, своих по судьбе товарищей.
На Пьера не находили, как прежде, минуты отчаяния, хандры и отвращения к жизни; но та же болезнь, выражавшаяся прежде резкими припадками, была вогнана внутрь и ни на мгновенье не покидала его. «К чему? Зачем? Что такое творится на свете?» спрашивал он себя с недоумением по нескольку раз в день, невольно начиная вдумываться в смысл явлений жизни; но опытом зная, что на вопросы эти не было ответов, он поспешно старался отвернуться от них, брался за книгу, или спешил в клуб, или к Аполлону Николаевичу болтать о городских сплетнях.
«Елена Васильевна, никогда ничего не любившая кроме своего тела и одна из самых глупых женщин в мире, – думал Пьер – представляется людям верхом ума и утонченности, и перед ней преклоняются. Наполеон Бонапарт был презираем всеми до тех пор, пока он был велик, и с тех пор как он стал жалким комедиантом – император Франц добивается предложить ему свою дочь в незаконные супруги. Испанцы воссылают мольбы Богу через католическое духовенство в благодарность за то, что они победили 14 го июня французов, а французы воссылают мольбы через то же католическое духовенство о том, что они 14 го июня победили испанцев. Братья мои масоны клянутся кровью в том, что они всем готовы жертвовать для ближнего, а не платят по одному рублю на сборы бедных и интригуют Астрея против Ищущих манны, и хлопочут о настоящем Шотландском ковре и об акте, смысла которого не знает и тот, кто писал его, и которого никому не нужно. Все мы исповедуем христианский закон прощения обид и любви к ближнему – закон, вследствие которого мы воздвигли в Москве сорок сороков церквей, а вчера засекли кнутом бежавшего человека, и служитель того же самого закона любви и прощения, священник, давал целовать солдату крест перед казнью». Так думал Пьер, и эта вся, общая, всеми признаваемая ложь, как он ни привык к ней, как будто что то новое, всякий раз изумляла его. – «Я понимаю эту ложь и путаницу, думал он, – но как мне рассказать им всё, что я понимаю? Я пробовал и всегда находил, что и они в глубине души понимают то же, что и я, но стараются только не видеть ее . Стало быть так надо! Но мне то, мне куда деваться?» думал Пьер. Он испытывал несчастную способность многих, особенно русских людей, – способность видеть и верить в возможность добра и правды, и слишком ясно видеть зло и ложь жизни, для того чтобы быть в силах принимать в ней серьезное участие. Всякая область труда в глазах его соединялась со злом и обманом. Чем он ни пробовал быть, за что он ни брался – зло и ложь отталкивали его и загораживали ему все пути деятельности. А между тем надо было жить, надо было быть заняту. Слишком страшно было быть под гнетом этих неразрешимых вопросов жизни, и он отдавался первым увлечениям, чтобы только забыть их. Он ездил во всевозможные общества, много пил, покупал картины и строил, а главное читал.
Он читал и читал всё, что попадалось под руку, и читал так что, приехав домой, когда лакеи еще раздевали его, он, уже взяв книгу, читал – и от чтения переходил ко сну, и от сна к болтовне в гостиных и клубе, от болтовни к кутежу и женщинам, от кутежа опять к болтовне, чтению и вину. Пить вино для него становилось всё больше и больше физической и вместе нравственной потребностью. Несмотря на то, что доктора говорили ему, что с его корпуленцией, вино для него опасно, он очень много пил. Ему становилось вполне хорошо только тогда, когда он, сам не замечая как, опрокинув в свой большой рот несколько стаканов вина, испытывал приятную теплоту в теле, нежность ко всем своим ближним и готовность ума поверхностно отзываться на всякую мысль, не углубляясь в сущность ее. Только выпив бутылку и две вина, он смутно сознавал, что тот запутанный, страшный узел жизни, который ужасал его прежде, не так страшен, как ему казалось. С шумом в голове, болтая, слушая разговоры или читая после обеда и ужина, он беспрестанно видел этот узел, какой нибудь стороной его. Но только под влиянием вина он говорил себе: «Это ничего. Это я распутаю – вот у меня и готово объяснение. Но теперь некогда, – я после обдумаю всё это!» Но это после никогда не приходило.