Коммуны департамента Нор
Поделись знанием:
Поставив бутылку на подоконник, чтобы было удобно достать ее, Долохов осторожно и тихо полез в окно. Спустив ноги и расперевшись обеими руками в края окна, он примерился, уселся, опустил руки, подвинулся направо, налево и достал бутылку. Анатоль принес две свечки и поставил их на подоконник, хотя было уже совсем светло. Спина Долохова в белой рубашке и курчавая голова его были освещены с обеих сторон. Все столпились у окна. Англичанин стоял впереди. Пьер улыбался и ничего не говорил. Один из присутствующих, постарше других, с испуганным и сердитым лицом, вдруг продвинулся вперед и хотел схватить Долохова за рубашку.
– Господа, это глупости; он убьется до смерти, – сказал этот более благоразумный человек.
Анатоль остановил его:
– Не трогай, ты его испугаешь, он убьется. А?… Что тогда?… А?…
Долохов обернулся, поправляясь и опять расперевшись руками.
– Ежели кто ко мне еще будет соваться, – сказал он, редко пропуская слова сквозь стиснутые и тонкие губы, – я того сейчас спущу вот сюда. Ну!…
Сказав «ну»!, он повернулся опять, отпустил руки, взял бутылку и поднес ко рту, закинул назад голову и вскинул кверху свободную руку для перевеса. Один из лакеев, начавший подбирать стекла, остановился в согнутом положении, не спуская глаз с окна и спины Долохова. Анатоль стоял прямо, разинув глаза. Англичанин, выпятив вперед губы, смотрел сбоку. Тот, который останавливал, убежал в угол комнаты и лег на диван лицом к стене. Пьер закрыл лицо, и слабая улыбка, забывшись, осталась на его лице, хоть оно теперь выражало ужас и страх. Все молчали. Пьер отнял от глаз руки: Долохов сидел всё в том же положении, только голова загнулась назад, так что курчавые волосы затылка прикасались к воротнику рубахи, и рука с бутылкой поднималась всё выше и выше, содрогаясь и делая усилие. Бутылка видимо опорожнялась и с тем вместе поднималась, загибая голову. «Что же это так долго?» подумал Пьер. Ему казалось, что прошло больше получаса. Вдруг Долохов сделал движение назад спиной, и рука его нервически задрожала; этого содрогания было достаточно, чтобы сдвинуть всё тело, сидевшее на покатом откосе. Он сдвинулся весь, и еще сильнее задрожали, делая усилие, рука и голова его. Одна рука поднялась, чтобы схватиться за подоконник, но опять опустилась. Пьер опять закрыл глаза и сказал себе, что никогда уж не откроет их. Вдруг он почувствовал, что всё вокруг зашевелилось. Он взглянул: Долохов стоял на подоконнике, лицо его было бледно и весело.
– Пуста!
Он кинул бутылку англичанину, который ловко поймал ее. Долохов спрыгнул с окна. От него сильно пахло ромом.
– Отлично! Молодцом! Вот так пари! Чорт вас возьми совсем! – кричали с разных сторон.
Англичанин, достав кошелек, отсчитывал деньги. Долохов хмурился и молчал. Пьер вскочил на окно.
Господа! Кто хочет со мною пари? Я то же сделаю, – вдруг крикнул он. – И пари не нужно, вот что. Вели дать бутылку. Я сделаю… вели дать.
– Пускай, пускай! – сказал Долохов, улыбаясь.
– Что ты? с ума сошел? Кто тебя пустит? У тебя и на лестнице голова кружится, – заговорили с разных сторон.
– Я выпью, давай бутылку рому! – закричал Пьер, решительным и пьяным жестом ударяя по столу, и полез в окно.
Его схватили за руки; но он был так силен, что далеко оттолкнул того, кто приблизился к нему.
– Нет, его так не уломаешь ни за что, – говорил Анатоль, – постойте, я его обману. Послушай, я с тобой держу пари, но завтра, а теперь мы все едем к***.
– Едем, – закричал Пьер, – едем!… И Мишку с собой берем…
И он ухватил медведя, и, обняв и подняв его, стал кружиться с ним по комнате.
Князь Василий исполнил обещание, данное на вечере у Анны Павловны княгине Друбецкой, просившей его о своем единственном сыне Борисе. О нем было доложено государю, и, не в пример другим, он был переведен в гвардию Семеновского полка прапорщиком. Но адъютантом или состоящим при Кутузове Борис так и не был назначен, несмотря на все хлопоты и происки Анны Михайловны. Вскоре после вечера Анны Павловны Анна Михайловна вернулась в Москву, прямо к своим богатым родственникам Ростовым, у которых она стояла в Москве и у которых с детства воспитывался и годами живал ее обожаемый Боренька, только что произведенный в армейские и тотчас же переведенный в гвардейские прапорщики. Гвардия уже вышла из Петербурга 10 го августа, и сын, оставшийся для обмундирования в Москве, должен был догнать ее по дороге в Радзивилов.
У Ростовых были именинницы Натальи, мать и меньшая дочь. С утра, не переставая, подъезжали и отъезжали цуги, подвозившие поздравителей к большому, всей Москве известному дому графини Ростовой на Поварской. Графиня с красивой старшею дочерью и гостями, не перестававшими сменять один другого, сидели в гостиной.
Графиня была женщина с восточным типом худого лица, лет сорока пяти, видимо изнуренная детьми, которых у ней было двенадцать человек. Медлительность ее движений и говора, происходившая от слабости сил, придавала ей значительный вид, внушавший уважение. Княгиня Анна Михайловна Друбецкая, как домашний человек, сидела тут же, помогая в деле принимания и занимания разговором гостей. Молодежь была в задних комнатах, не находя нужным участвовать в приеме визитов. Граф встречал и провожал гостей, приглашая всех к обеду.
«Очень, очень вам благодарен, ma chere или mon cher [моя дорогая или мой дорогой] (ma сherе или mon cher он говорил всем без исключения, без малейших оттенков как выше, так и ниже его стоявшим людям) за себя и за дорогих именинниц. Смотрите же, приезжайте обедать. Вы меня обидите, mon cher. Душевно прошу вас от всего семейства, ma chere». Эти слова с одинаковым выражением на полном веселом и чисто выбритом лице и с одинаково крепким пожатием руки и повторяемыми короткими поклонами говорил он всем без исключения и изменения. Проводив одного гостя, граф возвращался к тому или той, которые еще были в гостиной; придвинув кресла и с видом человека, любящего и умеющего пожить, молодецки расставив ноги и положив на колена руки, он значительно покачивался, предлагал догадки о погоде, советовался о здоровье, иногда на русском, иногда на очень дурном, но самоуверенном французском языке, и снова с видом усталого, но твердого в исполнении обязанности человека шел провожать, оправляя редкие седые волосы на лысине, и опять звал обедать. Иногда, возвращаясь из передней, он заходил через цветочную и официантскую в большую мраморную залу, где накрывали стол на восемьдесят кувертов, и, глядя на официантов, носивших серебро и фарфор, расставлявших столы и развертывавших камчатные скатерти, подзывал к себе Дмитрия Васильевича, дворянина, занимавшегося всеми его делами, и говорил: «Ну, ну, Митенька, смотри, чтоб всё было хорошо. Так, так, – говорил он, с удовольствием оглядывая огромный раздвинутый стол. – Главное – сервировка. То то…» И он уходил, самодовольно вздыхая, опять в гостиную.
– Марья Львовна Карагина с дочерью! – басом доложил огромный графинин выездной лакей, входя в двери гостиной.
Графиня подумала и понюхала из золотой табакерки с портретом мужа.
– Замучили меня эти визиты, – сказала она. – Ну, уж ее последнюю приму. Чопорна очень. Проси, – сказала она лакею грустным голосом, как будто говорила: «ну, уж добивайте!»
Высокая, полная, с гордым видом дама с круглолицей улыбающейся дочкой, шумя платьями, вошли в гостиную.
«Chere comtesse, il y a si longtemps… elle a ete alitee la pauvre enfant… au bal des Razoumowsky… et la comtesse Apraksine… j'ai ete si heureuse…» [Дорогая графиня, как давно… она должна была пролежать в постеле, бедное дитя… на балу у Разумовских… и графиня Апраксина… была так счастлива…] послышались оживленные женские голоса, перебивая один другой и сливаясь с шумом платьев и передвиганием стульев. Начался тот разговор, который затевают ровно настолько, чтобы при первой паузе встать, зашуметь платьями, проговорить: «Je suis bien charmee; la sante de maman… et la comtesse Apraksine» [Я в восхищении; здоровье мамы… и графиня Апраксина] и, опять зашумев платьями, пройти в переднюю, надеть шубу или плащ и уехать. Разговор зашел о главной городской новости того времени – о болезни известного богача и красавца Екатерининского времени старого графа Безухого и о его незаконном сыне Пьере, который так неприлично вел себя на вечере у Анны Павловны Шерер.
– Я очень жалею бедного графа, – проговорила гостья, – здоровье его и так плохо, а теперь это огорченье от сына, это его убьет!
– Что такое? – спросила графиня, как будто не зная, о чем говорит гостья, хотя она раз пятнадцать уже слышала причину огорчения графа Безухого.
– Вот нынешнее воспитание! Еще за границей, – проговорила гостья, – этот молодой человек предоставлен был самому себе, и теперь в Петербурге, говорят, он такие ужасы наделал, что его с полицией выслали оттуда.
– Скажите! – сказала графиня.
– Он дурно выбирал свои знакомства, – вмешалась княгиня Анна Михайловна. – Сын князя Василия, он и один Долохов, они, говорят, Бог знает что делали. И оба пострадали. Долохов разжалован в солдаты, а сын Безухого выслан в Москву. Анатоля Курагина – того отец как то замял. Но выслали таки из Петербурга.
– Да что, бишь, они сделали? – спросила графиня.
– Это совершенные разбойники, особенно Долохов, – говорила гостья. – Он сын Марьи Ивановны Долоховой, такой почтенной дамы, и что же? Можете себе представить: они втроем достали где то медведя, посадили с собой в карету и повезли к актрисам. Прибежала полиция их унимать. Они поймали квартального и привязали его спина со спиной к медведю и пустили медведя в Мойку; медведь плавает, а квартальный на нем.
– Хороша, ma chere, фигура квартального, – закричал граф, помирая со смеху.
– Ах, ужас какой! Чему тут смеяться, граф?
Но дамы невольно смеялись и сами.
– Насилу спасли этого несчастного, – продолжала гостья. – И это сын графа Кирилла Владимировича Безухова так умно забавляется! – прибавила она. – А говорили, что так хорошо воспитан и умен. Вот всё воспитание заграничное куда довело. Надеюсь, что здесь его никто не примет, несмотря на его богатство. Мне хотели его представить. Я решительно отказалась: у меня дочери.
– Отчего вы говорите, что этот молодой человек так богат? – спросила графиня, нагибаясь от девиц, которые тотчас же сделали вид, что не слушают. – Ведь у него только незаконные дети. Кажется… и Пьер незаконный.
Гостья махнула рукой.
– У него их двадцать незаконных, я думаю.
Княгиня Анна Михайловна вмешалась в разговор, видимо, желая выказать свои связи и свое знание всех светских обстоятельств.
– Вот в чем дело, – сказала она значительно и тоже полушопотом. – Репутация графа Кирилла Владимировича известна… Детям своим он и счет потерял, но этот Пьер любимый был.
– Как старик был хорош, – сказала графиня, – еще прошлого года! Красивее мужчины я не видывала.
– Теперь очень переменился, – сказала Анна Михайловна. – Так я хотела сказать, – продолжала она, – по жене прямой наследник всего именья князь Василий, но Пьера отец очень любил, занимался его воспитанием и писал государю… так что никто не знает, ежели он умрет (он так плох, что этого ждут каждую минуту, и Lorrain приехал из Петербурга), кому достанется это огромное состояние, Пьеру или князю Василию. Сорок тысяч душ и миллионы. Я это очень хорошо знаю, потому что мне сам князь Василий это говорил. Да и Кирилл Владимирович мне приходится троюродным дядей по матери. Он и крестил Борю, – прибавила она, как будто не приписывая этому обстоятельству никакого значения.
– Князь Василий приехал в Москву вчера. Он едет на ревизию, мне говорили, – сказала гостья.
– Да, но, entre nous, [между нами,] – сказала княгиня, – это предлог, он приехал собственно к графу Кирилле Владимировичу, узнав, что он так плох.
– Однако, ma chere, это славная штука, – сказал граф и, заметив, что старшая гостья его не слушала, обратился уже к барышням. – Хороша фигура была у квартального, я воображаю.
И он, представив, как махал руками квартальный, опять захохотал звучным и басистым смехом, колебавшим всё его полное тело, как смеются люди, всегда хорошо евшие и особенно пившие. – Так, пожалуйста же, обедать к нам, – сказал он.
Наступило молчание. Графиня глядела на гостью, приятно улыбаясь, впрочем, не скрывая того, что не огорчится теперь нисколько, если гостья поднимется и уедет. Дочь гостьи уже оправляла платье, вопросительно глядя на мать, как вдруг из соседней комнаты послышался бег к двери нескольких мужских и женских ног, грохот зацепленного и поваленного стула, и в комнату вбежала тринадцатилетняя девочка, запахнув что то короткою кисейною юбкою, и остановилась по средине комнаты. Очевидно было, она нечаянно, с нерассчитанного бега, заскочила так далеко. В дверях в ту же минуту показались студент с малиновым воротником, гвардейский офицер, пятнадцатилетняя девочка и толстый румяный мальчик в детской курточке.
Граф вскочил и, раскачиваясь, широко расставил руки вокруг бежавшей девочки.
– А, вот она! – смеясь закричал он. – Именинница! Ma chere, именинница!
– Ma chere, il y a un temps pour tout, [Милая, на все есть время,] – сказала графиня, притворяясь строгою. – Ты ее все балуешь, Elie, – прибавила она мужу.
– Bonjour, ma chere, je vous felicite, [Здравствуйте, моя милая, поздравляю вас,] – сказала гостья. – Quelle delicuse enfant! [Какое прелестное дитя!] – прибавила она, обращаясь к матери.
Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка, с своими детскими открытыми плечиками, которые, сжимаясь, двигались в своем корсаже от быстрого бега, с своими сбившимися назад черными кудрями, тоненькими оголенными руками и маленькими ножками в кружевных панталончиках и открытых башмачках, была в том милом возрасте, когда девочка уже не ребенок, а ребенок еще не девушка. Вывернувшись от отца, она подбежала к матери и, не обращая никакого внимания на ее строгое замечание, спрятала свое раскрасневшееся лицо в кружевах материной мантильи и засмеялась. Она смеялась чему то, толкуя отрывисто про куклу, которую вынула из под юбочки.
– Видите?… Кукла… Мими… Видите.
И Наташа не могла больше говорить (ей всё смешно казалось). Она упала на мать и расхохоталась так громко и звонко, что все, даже чопорная гостья, против воли засмеялись.
– Ну, поди, поди с своим уродом! – сказала мать, притворно сердито отталкивая дочь. – Это моя меньшая, – обратилась она к гостье.
Наташа, оторвав на минуту лицо от кружевной косынки матери, взглянула на нее снизу сквозь слезы смеха и опять спрятала лицо.
Гостья, принужденная любоваться семейною сценой, сочла нужным принять в ней какое нибудь участие.
– Скажите, моя милая, – сказала она, обращаясь к Наташе, – как же вам приходится эта Мими? Дочь, верно?
Наташе не понравился тон снисхождения до детского разговора, с которым гостья обратилась к ней. Она ничего не ответила и серьезно посмотрела на гостью.
Между тем всё это молодое поколение: Борис – офицер, сын княгини Анны Михайловны, Николай – студент, старший сын графа, Соня – пятнадцатилетняя племянница графа, и маленький Петруша – меньшой сын, все разместились в гостиной и, видимо, старались удержать в границах приличия оживление и веселость, которыми еще дышала каждая их черта. Видно было, что там, в задних комнатах, откуда они все так стремительно прибежали, у них были разговоры веселее, чем здесь о городских сплетнях, погоде и comtesse Apraksine. [о графине Апраксиной.] Изредка они взглядывали друг на друга и едва удерживались от смеха.
Два молодые человека, студент и офицер, друзья с детства, были одних лет и оба красивы, но не похожи друг на друга. Борис был высокий белокурый юноша с правильными тонкими чертами спокойного и красивого лица; Николай был невысокий курчавый молодой человек с открытым выражением лица. На верхней губе его уже показывались черные волосики, и во всем лице выражались стремительность и восторженность.
Николай покраснел, как только вошел в гостиную. Видно было, что он искал и не находил, что сказать; Борис, напротив, тотчас же нашелся и рассказал спокойно, шутливо, как эту Мими куклу он знал еще молодою девицей с неиспорченным еще носом, как она в пять лет на его памяти состарелась и как у ней по всему черепу треснула голова. Сказав это, он взглянул на Наташу. Наташа отвернулась от него, взглянула на младшего брата, который, зажмурившись, трясся от беззвучного смеха, и, не в силах более удерживаться, прыгнула и побежала из комнаты так скоро, как только могли нести ее быстрые ножки. Борис не рассмеялся.
– Вы, кажется, тоже хотели ехать, maman? Карета нужна? – .сказал он, с улыбкой обращаясь к матери.
– Да, поди, поди, вели приготовить, – сказала она, уливаясь.
Борис вышел тихо в двери и пошел за Наташей, толстый мальчик сердито побежал за ними, как будто досадуя на расстройство, происшедшее в его занятиях.
Из молодежи, не считая старшей дочери графини (которая была четырьмя годами старше сестры и держала себя уже, как большая) и гостьи барышни, в гостиной остались Николай и Соня племянница. Соня была тоненькая, миниатюрненькая брюнетка с мягким, отененным длинными ресницами взглядом, густой черною косой, два раза обвившею ее голову, и желтоватым оттенком кожи на лице и в особенности на обнаженных худощавых, но грациозных мускулистых руках и шее. Плавностью движений, мягкостью и гибкостью маленьких членов и несколько хитрою и сдержанною манерой она напоминала красивого, но еще не сформировавшегося котенка, который будет прелестною кошечкой. Она, видимо, считала приличным выказывать улыбкой участие к общему разговору; но против воли ее глаза из под длинных густых ресниц смотрели на уезжавшего в армию cousin [двоюродного брата] с таким девическим страстным обожанием, что улыбка ее не могла ни на мгновение обмануть никого, и видно было, что кошечка присела только для того, чтоб еще энергичнее прыгнуть и заиграть с своим соusin, как скоро только они так же, как Борис с Наташей, выберутся из этой гостиной.
– Да, ma chere, – сказал старый граф, обращаясь к гостье и указывая на своего Николая. – Вот его друг Борис произведен в офицеры, и он из дружбы не хочет отставать от него; бросает и университет и меня старика: идет в военную службу, ma chere. А уж ему место в архиве было готово, и всё. Вот дружба то? – сказал граф вопросительно.
– Да ведь война, говорят, объявлена, – сказала гостья.
– Давно говорят, – сказал граф. – Опять поговорят, поговорят, да так и оставят. Ma chere, вот дружба то! – повторил он. – Он идет в гусары.
Гостья, не зная, что сказать, покачала головой.
– Совсем не из дружбы, – отвечал Николай, вспыхнув и отговариваясь как будто от постыдного на него наклепа. – Совсем не дружба, а просто чувствую призвание к военной службе.
Он оглянулся на кузину и на гостью барышню: обе смотрели на него с улыбкой одобрения.
– Нынче обедает у нас Шуберт, полковник Павлоградского гусарского полка. Он был в отпуску здесь и берет его с собой. Что делать? – сказал граф, пожимая плечами и говоря шуточно о деле, которое, видимо, стоило ему много горя.
– Я уж вам говорил, папенька, – сказал сын, – что ежели вам не хочется меня отпустить, я останусь. Но я знаю, что я никуда не гожусь, кроме как в военную службу; я не дипломат, не чиновник, не умею скрывать того, что чувствую, – говорил он, всё поглядывая с кокетством красивой молодости на Соню и гостью барышню.
Кошечка, впиваясь в него глазами, казалась каждую секунду готовою заиграть и выказать всю свою кошачью натуру.
– Ну, ну, хорошо! – сказал старый граф, – всё горячится. Всё Бонапарте всем голову вскружил; все думают, как это он из поручиков попал в императоры. Что ж, дай Бог, – прибавил он, не замечая насмешливой улыбки гостьи.
Большие заговорили о Бонапарте. Жюли, дочь Карагиной, обратилась к молодому Ростову:
– Как жаль, что вас не было в четверг у Архаровых. Мне скучно было без вас, – сказала она, нежно улыбаясь ему.
Польщенный молодой человек с кокетливой улыбкой молодости ближе пересел к ней и вступил с улыбающейся Жюли в отдельный разговор, совсем не замечая того, что эта его невольная улыбка ножом ревности резала сердце красневшей и притворно улыбавшейся Сони. – В середине разговора он оглянулся на нее. Соня страстно озлобленно взглянула на него и, едва удерживая на глазах слезы, а на губах притворную улыбку, встала и вышла из комнаты. Всё оживление Николая исчезло. Он выждал первый перерыв разговора и с расстроенным лицом вышел из комнаты отыскивать Соню.
– Как секреты то этой всей молодежи шиты белыми нитками! – сказала Анна Михайловна, указывая на выходящего Николая. – Cousinage dangereux voisinage, [Бедовое дело – двоюродные братцы и сестрицы,] – прибавила она.
– Да, – сказала графиня, после того как луч солнца, проникнувший в гостиную вместе с этим молодым поколением, исчез, и как будто отвечая на вопрос, которого никто ей не делал, но который постоянно занимал ее. – Сколько страданий, сколько беспокойств перенесено за то, чтобы теперь на них радоваться! А и теперь, право, больше страха, чем радости. Всё боишься, всё боишься! Именно тот возраст, в котором так много опасностей и для девочек и для мальчиков.
– Всё от воспитания зависит, – сказала гостья.
– Да, ваша правда, – продолжала графиня. – До сих пор я была, слава Богу, другом своих детей и пользуюсь полным их доверием, – говорила графиня, повторяя заблуждение многих родителей, полагающих, что у детей их нет тайн от них. – Я знаю, что я всегда буду первою confidente [поверенной] моих дочерей, и что Николенька, по своему пылкому характеру, ежели будет шалить (мальчику нельзя без этого), то всё не так, как эти петербургские господа.
– Да, славные, славные ребята, – подтвердил граф, всегда разрешавший запутанные для него вопросы тем, что всё находил славным. – Вот подите, захотел в гусары! Да вот что вы хотите, ma chere!
– Какое милое существо ваша меньшая, – сказала гостья. – Порох!
– Да, порох, – сказал граф. – В меня пошла! И какой голос: хоть и моя дочь, а я правду скажу, певица будет, Саломони другая. Мы взяли итальянца ее учить.
– Не рано ли? Говорят, вредно для голоса учиться в эту пору.
– О, нет, какой рано! – сказал граф. – Как же наши матери выходили в двенадцать тринадцать лет замуж?
– Уж она и теперь влюблена в Бориса! Какова? – сказала графиня, тихо улыбаясь, глядя на мать Бориса, и, видимо отвечая на мысль, всегда ее занимавшую, продолжала. – Ну, вот видите, держи я ее строго, запрещай я ей… Бог знает, что бы они делали потихоньку (графиня разумела: они целовались бы), а теперь я знаю каждое ее слово. Она сама вечером прибежит и всё мне расскажет. Может быть, я балую ее; но, право, это, кажется, лучше. Я старшую держала строго.
– Да, меня совсем иначе воспитывали, – сказала старшая, красивая графиня Вера, улыбаясь.
Но улыбка не украсила лица Веры, как это обыкновенно бывает; напротив, лицо ее стало неестественно и оттого неприятно.
Старшая, Вера, была хороша, была неглупа, училась прекрасно, была хорошо воспитана, голос у нее был приятный, то, что она сказала, было справедливо и уместно; но, странное дело, все, и гостья и графиня, оглянулись на нее, как будто удивились, зачем она это сказала, и почувствовали неловкость.
– Всегда с старшими детьми мудрят, хотят сделать что нибудь необыкновенное, – сказала гостья.
– Что греха таить, ma chere! Графинюшка мудрила с Верой, – сказал граф. – Ну, да что ж! всё таки славная вышла, – прибавил он, одобрительно подмигивая Вере.
Гостьи встали и уехали, обещаясь приехать к обеду.
– Что за манера! Уж сидели, сидели! – сказала графиня, проводя гостей.
Когда Наташа вышла из гостиной и побежала, она добежала только до цветочной. В этой комнате она остановилась, прислушиваясь к говору в гостиной и ожидая выхода Бориса. Она уже начинала приходить в нетерпение и, топнув ножкой, сбиралась было заплакать оттого, что он не сейчас шел, когда заслышались не тихие, не быстрые, приличные шаги молодого человека.
Наташа быстро бросилась между кадок цветов и спряталась.
Борис остановился посереди комнаты, оглянулся, смахнул рукой соринки с рукава мундира и подошел к зеркалу, рассматривая свое красивое лицо. Наташа, притихнув, выглядывала из своей засады, ожидая, что он будет делать. Он постоял несколько времени перед зеркалом, улыбнулся и пошел к выходной двери. Наташа хотела его окликнуть, но потом раздумала. «Пускай ищет», сказала она себе. Только что Борис вышел, как из другой двери вышла раскрасневшаяся Соня, сквозь слезы что то злобно шепчущая. Наташа удержалась от своего первого движения выбежать к ней и осталась в своей засаде, как под шапкой невидимкой, высматривая, что делалось на свете. Она испытывала особое новое наслаждение. Соня шептала что то и оглядывалась на дверь гостиной. Из двери вышел Николай.
– Соня! Что с тобой? Можно ли это? – сказал Николай, подбегая к ней.
– Ничего, ничего, оставьте меня! – Соня зарыдала.
– Нет, я знаю что.
– Ну знаете, и прекрасно, и подите к ней.
– Соооня! Одно слово! Можно ли так мучить меня и себя из за фантазии? – говорил Николай, взяв ее за руку.
Соня не вырывала у него руки и перестала плакать.
Наташа, не шевелясь и не дыша, блестящими главами смотрела из своей засады. «Что теперь будет»? думала она.
– Соня! Мне весь мир не нужен! Ты одна для меня всё, – говорил Николай. – Я докажу тебе.
– Я не люблю, когда ты так говоришь.
– Ну не буду, ну прости, Соня! – Он притянул ее к себе и поцеловал.
«Ах, как хорошо!» подумала Наташа, и когда Соня с Николаем вышли из комнаты, она пошла за ними и вызвала к себе Бориса.
– Борис, подите сюда, – сказала она с значительным и хитрым видом. – Мне нужно сказать вам одну вещь. Сюда, сюда, – сказала она и привела его в цветочную на то место между кадок, где она была спрятана. Борис, улыбаясь, шел за нею.
– Какая же это одна вещь ? – спросил он.
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.
Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.
В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
Графиня прослезилась и молча соображала что то.
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.
– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.
– Княгиня Друбецкая к князю Василию Сергеевичу, – крикнул он сбежавшему сверху и из под выступа лестницы выглядывавшему официанту в чулках, башмаках и фраке.
Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы.
– Mon cher, voue m'avez promis, [Мой друг, ты мне обещал,] – обратилась она опять к Сыну, прикосновением руки возбуждая его.
Сын, опустив глаза, спокойно шел за нею.
Они вошли в залу, из которой одна дверь вела в покои, отведенные князю Василью.
В то время как мать с сыном, выйдя на середину комнаты, намеревались спросить дорогу у вскочившего при их входе старого официанта, у одной из дверей повернулась бронзовая ручка и князь Василий в бархатной шубке, с одною звездой, по домашнему, вышел, провожая красивого черноволосого мужчину. Мужчина этот был знаменитый петербургский доктор Lorrain.
– C'est donc positif? [Итак, это верно?] – говорил князь.
– Mon prince, «errare humanum est», mais… [Князь, человеку ошибаться свойственно.] – отвечал доктор, грассируя и произнося латинские слова французским выговором.
– C'est bien, c'est bien… [Хорошо, хорошо…]
Заметив Анну Михайловну с сыном, князь Василий поклоном отпустил доктора и молча, но с вопросительным видом, подошел к ним. Сын заметил, как вдруг глубокая горесть выразилась в глазах его матери, и слегка улыбнулся.
– Да, в каких грустных обстоятельствах пришлось нам видеться, князь… Ну, что наш дорогой больной? – сказала она, как будто не замечая холодного, оскорбительного, устремленного на нее взгляда.
Князь Василий вопросительно, до недоумения, посмотрел на нее, потом на Бориса. Борис учтиво поклонился. Князь Василий, не отвечая на поклон, отвернулся к Анне Михайловне и на ее вопрос отвечал движением головы и губ, которое означало самую плохую надежду для больного.
– Неужели? – воскликнула Анна Михайловна. – Ах, это ужасно! Страшно подумать… Это мой сын, – прибавила она, указывая на Бориса. – Он сам хотел благодарить вас.
Борис еще раз учтиво поклонился.
– Верьте, князь, что сердце матери никогда не забудет того, что вы сделали для нас.
– Я рад, что мог сделать вам приятное, любезная моя Анна Михайловна, – сказал князь Василий, оправляя жабо и в жесте и голосе проявляя здесь, в Москве, перед покровительствуемою Анною Михайловной еще гораздо большую важность, чем в Петербурге, на вечере у Annette Шерер.
– Старайтесь служить хорошо и быть достойным, – прибавил он, строго обращаясь к Борису. – Я рад… Вы здесь в отпуску? – продиктовал он своим бесстрастным тоном.
– Жду приказа, ваше сиятельство, чтоб отправиться по новому назначению, – отвечал Борис, не выказывая ни досады за резкий тон князя, ни желания вступить в разговор, но так спокойно и почтительно, что князь пристально поглядел на него.
– Вы живете с матушкой?
– Я живу у графини Ростовой, – сказал Борис, опять прибавив: – ваше сиятельство.
– Это тот Илья Ростов, который женился на Nathalie Шиншиной, – сказала Анна Михайловна.
– Знаю, знаю, – сказал князь Василий своим монотонным голосом. – Je n'ai jamais pu concevoir, comment Nathalieie s'est decidee a epouser cet ours mal – leche l Un personnage completement stupide et ridicule.Et joueur a ce qu'on dit. [Я никогда не мог понять, как Натали решилась выйти замуж за этого грязного медведя. Совершенно глупая и смешная особа. К тому же игрок, говорят.]
– Mais tres brave homme, mon prince, [Но добрый человек, князь,] – заметила Анна Михайловна, трогательно улыбаясь, как будто и она знала, что граф Ростов заслуживал такого мнения, но просила пожалеть бедного старика. – Что говорят доктора? – спросила княгиня, помолчав немного и опять выражая большую печаль на своем исплаканном лице.
– Мало надежды, – сказал князь.
– А мне так хотелось еще раз поблагодарить дядю за все его благодеяния и мне и Боре. C'est son filleuil, [Это его крестник,] – прибавила она таким тоном, как будто это известие должно было крайне обрадовать князя Василия.
Князь Василий задумался и поморщился. Анна Михайловна поняла, что он боялся найти в ней соперницу по завещанию графа Безухого. Она поспешила успокоить его.
– Ежели бы не моя истинная любовь и преданность дяде, – сказала она, с особенною уверенностию и небрежностию выговаривая это слово: – я знаю его характер, благородный, прямой, но ведь одни княжны при нем…Они еще молоды… – Она наклонила голову и прибавила шопотом: – исполнил ли он последний долг, князь? Как драгоценны эти последние минуты! Ведь хуже быть не может; его необходимо приготовить ежели он так плох. Мы, женщины, князь, – она нежно улыбнулась, – всегда знаем, как говорить эти вещи. Необходимо видеть его. Как бы тяжело это ни было для меня, но я привыкла уже страдать.
Князь, видимо, понял, и понял, как и на вечере у Annette Шерер, что от Анны Михайловны трудно отделаться.
– Не было бы тяжело ему это свидание, chere Анна Михайловна, – сказал он. – Подождем до вечера, доктора обещали кризис.
– Но нельзя ждать, князь, в эти минуты. Pensez, il у va du salut de son ame… Ah! c'est terrible, les devoirs d'un chretien… [Подумайте, дело идет о спасения его души! Ах! это ужасно, долг христианина…]
Из внутренних комнат отворилась дверь, и вошла одна из княжен племянниц графа, с угрюмым и холодным лицом и поразительно несоразмерною по ногам длинною талией.
Князь Василий обернулся к ней.
– Ну, что он?
– Всё то же. И как вы хотите, этот шум… – сказала княжна, оглядывая Анну Михайловну, как незнакомую.
– Ah, chere, je ne vous reconnaissais pas, [Ах, милая, я не узнала вас,] – с счастливою улыбкой сказала Анна Михайловна, легкою иноходью подходя к племяннице графа. – Je viens d'arriver et je suis a vous pour vous aider a soigner mon oncle . J`imagine, combien vous avez souffert, [Я приехала помогать вам ходить за дядюшкой. Воображаю, как вы настрадались,] – прибавила она, с участием закатывая глаза.
Княжна ничего не ответила, даже не улыбнулась и тотчас же вышла. Анна Михайловна сняла перчатки и в завоеванной позиции расположилась на кресле, пригласив князя Василья сесть подле себя.
– Борис! – сказала она сыну и улыбнулась, – я пройду к графу, к дяде, а ты поди к Пьеру, mon ami, покаместь, да не забудь передать ему приглашение от Ростовых. Они зовут его обедать. Я думаю, он не поедет? – обратилась она к князю.
– Напротив, – сказал князь, видимо сделавшийся не в духе. – Je serais tres content si vous me debarrassez de ce jeune homme… [Я был бы очень рад, если бы вы меня избавили от этого молодого человека…] Сидит тут. Граф ни разу не спросил про него.
Он пожал плечами. Официант повел молодого человека вниз и вверх по другой лестнице к Петру Кирилловичу.
Пьер так и не успел выбрать себе карьеры в Петербурге и, действительно, был выслан в Москву за буйство. История, которую рассказывали у графа Ростова, была справедлива. Пьер участвовал в связываньи квартального с медведем. Он приехал несколько дней тому назад и остановился, как всегда, в доме своего отца. Хотя он и предполагал, что история его уже известна в Москве, и что дамы, окружающие его отца, всегда недоброжелательные к нему, воспользуются этим случаем, чтобы раздражить графа, он всё таки в день приезда пошел на половину отца. Войдя в гостиную, обычное местопребывание княжен, он поздоровался с дамами, сидевшими за пяльцами и за книгой, которую вслух читала одна из них. Их было три. Старшая, чистоплотная, с длинною талией, строгая девица, та самая, которая выходила к Анне Михайловне, читала; младшие, обе румяные и хорошенькие, отличавшиеся друг от друга только тем, что у одной была родинка над губой, очень красившая ее, шили в пяльцах. Пьер был встречен как мертвец или зачумленный. Старшая княжна прервала чтение и молча посмотрела на него испуганными глазами; младшая, без родинки, приняла точно такое же выражение; самая меньшая, с родинкой, веселого и смешливого характера, нагнулась к пяльцам, чтобы скрыть улыбку, вызванную, вероятно, предстоящею сценой, забавность которой она предвидела. Она притянула вниз шерстинку и нагнулась, будто разбирая узоры и едва удерживаясь от смеха.
– Bonjour, ma cousine, – сказал Пьер. – Vous ne me гесоnnaissez pas? [Здравствуйте, кузина. Вы меня не узнаете?]
– Я слишком хорошо вас узнаю, слишком хорошо.
– Как здоровье графа? Могу я видеть его? – спросил Пьер неловко, как всегда, но не смущаясь.
– Граф страдает и физически и нравственно, и, кажется, вы позаботились о том, чтобы причинить ему побольше нравственных страданий.
– Могу я видеть графа? – повторил Пьер.
– Гм!.. Ежели вы хотите убить его, совсем убить, то можете видеть. Ольга, поди посмотри, готов ли бульон для дяденьки, скоро время, – прибавила она, показывая этим Пьеру, что они заняты и заняты успокоиваньем его отца, тогда как он, очевидно, занят только расстроиванием.
Ольга вышла. Пьер постоял, посмотрел на сестер и, поклонившись, сказал:
– Так я пойду к себе. Когда можно будет, вы мне скажите.
Он вышел, и звонкий, но негромкий смех сестры с родинкой послышался за ним.
На другой день приехал князь Василий и поместился в доме графа. Он призвал к себе Пьера и сказал ему:
– Mon cher, si vous vous conduisez ici, comme a Petersbourg, vous finirez tres mal; c'est tout ce que je vous dis. [Мой милый, если вы будете вести себя здесь, как в Петербурге, вы кончите очень дурно; больше мне нечего вам сказать.] Граф очень, очень болен: тебе совсем не надо его видеть.
С тех пор Пьера не тревожили, и он целый день проводил один наверху, в своей комнате.
В то время как Борис вошел к нему, Пьер ходил по своей комнате, изредка останавливаясь в углах, делая угрожающие жесты к стене, как будто пронзая невидимого врага шпагой, и строго взглядывая сверх очков и затем вновь начиная свою прогулку, проговаривая неясные слова, пожимая плечами и разводя руками.
– L'Angleterre a vecu, [Англии конец,] – проговорил он, нахмуриваясь и указывая на кого то пальцем. – M. Pitt comme traitre a la nation et au droit des gens est condamiene a… [Питт, как изменник нации и народному праву, приговаривается к…] – Он не успел договорить приговора Питту, воображая себя в эту минуту самим Наполеоном и вместе с своим героем уже совершив опасный переезд через Па де Кале и завоевав Лондон, – как увидал входившего к нему молодого, стройного и красивого офицера. Он остановился. Пьер оставил Бориса четырнадцатилетним мальчиком и решительно не помнил его; но, несмотря на то, с свойственною ему быстрою и радушною манерой взял его за руку и дружелюбно улыбнулся.
– Вы меня помните? – спокойно, с приятной улыбкой сказал Борис. – Я с матушкой приехал к графу, но он, кажется, не совсем здоров.
– Да, кажется, нездоров. Его всё тревожат, – отвечал Пьер, стараясь вспомнить, кто этот молодой человек.
Борис чувствовал, что Пьер не узнает его, но не считал нужным называть себя и, не испытывая ни малейшего смущения, смотрел ему прямо в глаза.
– Граф Ростов просил вас нынче приехать к нему обедать, – сказал он после довольно долгого и неловкого для Пьера молчания.
– А! Граф Ростов! – радостно заговорил Пьер. – Так вы его сын, Илья. Я, можете себе представить, в первую минуту не узнал вас. Помните, как мы на Воробьевы горы ездили c m me Jacquot… [мадам Жако…] давно.
– Вы ошибаетесь, – неторопливо, с смелою и несколько насмешливою улыбкой проговорил Борис. – Я Борис, сын княгини Анны Михайловны Друбецкой. Ростова отца зовут Ильей, а сына – Николаем. И я m me Jacquot никакой не знал.
Пьер замахал руками и головой, как будто комары или пчелы напали на него.
– Ах, ну что это! я всё спутал. В Москве столько родных! Вы Борис…да. Ну вот мы с вами и договорились. Ну, что вы думаете о булонской экспедиции? Ведь англичанам плохо придется, ежели только Наполеон переправится через канал? Я думаю, что экспедиция очень возможна. Вилльнев бы не оплошал!
Борис ничего не знал о булонской экспедиции, он не читал газет и о Вилльневе в первый раз слышал.
– Мы здесь в Москве больше заняты обедами и сплетнями, чем политикой, – сказал он своим спокойным, насмешливым тоном. – Я ничего про это не знаю и не думаю. Москва занята сплетнями больше всего, – продолжал он. – Теперь говорят про вас и про графа.
Пьер улыбнулся своей доброю улыбкой, как будто боясь за своего собеседника, как бы он не сказал чего нибудь такого, в чем стал бы раскаиваться. Но Борис говорил отчетливо, ясно и сухо, прямо глядя в глаза Пьеру.
– Москве больше делать нечего, как сплетничать, – продолжал он. – Все заняты тем, кому оставит граф свое состояние, хотя, может быть, он переживет всех нас, чего я от души желаю…
– Да, это всё очень тяжело, – подхватил Пьер, – очень тяжело. – Пьер всё боялся, что этот офицер нечаянно вдастся в неловкий для самого себя разговор.
– А вам должно казаться, – говорил Борис, слегка краснея, но не изменяя голоса и позы, – вам должно казаться, что все заняты только тем, чтобы получить что нибудь от богача.
«Так и есть», подумал Пьер.
– А я именно хочу сказать вам, чтоб избежать недоразумений, что вы очень ошибетесь, ежели причтете меня и мою мать к числу этих людей. Мы очень бедны, но я, по крайней мере, за себя говорю: именно потому, что отец ваш богат, я не считаю себя его родственником, и ни я, ни мать никогда ничего не будем просить и не примем от него.
Пьер долго не мог понять, но когда понял, вскочил с дивана, ухватил Бориса за руку снизу с свойственною ему быстротой и неловкостью и, раскрасневшись гораздо более, чем Борис, начал говорить с смешанным чувством стыда и досады.
– Вот это странно! Я разве… да и кто ж мог думать… Я очень знаю…
Но Борис опять перебил его:
– Я рад, что высказал всё. Может быть, вам неприятно, вы меня извините, – сказал он, успокоивая Пьера, вместо того чтоб быть успокоиваемым им, – но я надеюсь, что не оскорбил вас. Я имею правило говорить всё прямо… Как же мне передать? Вы приедете обедать к Ростовым?
И Борис, видимо свалив с себя тяжелую обязанность, сам выйдя из неловкого положения и поставив в него другого, сделался опять совершенно приятен.
– Нет, послушайте, – сказал Пьер, успокоиваясь. – Вы удивительный человек. То, что вы сейчас сказали, очень хорошо, очень хорошо. Разумеется, вы меня не знаете. Мы так давно не видались…детьми еще… Вы можете предполагать во мне… Я вас понимаю, очень понимаю. Я бы этого не сделал, у меня недостало бы духу, но это прекрасно. Я очень рад, что познакомился с вами. Странно, – прибавил он, помолчав и улыбаясь, – что вы во мне предполагали! – Он засмеялся. – Ну, да что ж? Мы познакомимся с вами лучше. Пожалуйста. – Он пожал руку Борису. – Вы знаете ли, я ни разу не был у графа. Он меня не звал… Мне его жалко, как человека… Но что же делать?
– И вы думаете, что Наполеон успеет переправить армию? – спросил Борис, улыбаясь.
Пьер понял, что Борис хотел переменить разговор, и, соглашаясь с ним, начал излагать выгоды и невыгоды булонского предприятия.
Лакей пришел вызвать Бориса к княгине. Княгиня уезжала. Пьер обещался приехать обедать затем, чтобы ближе сойтись с Борисом, крепко жал его руку, ласково глядя ему в глаза через очки… По уходе его Пьер долго еще ходил по комнате, уже не пронзая невидимого врага шпагой, а улыбаясь при воспоминании об этом милом, умном и твердом молодом человеке.
Как это бывает в первой молодости и особенно в одиноком положении, он почувствовал беспричинную нежность к этому молодому человеку и обещал себе непременно подружиться с ним.
Князь Василий провожал княгиню. Княгиня держала платок у глаз, и лицо ее было в слезах.
– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]
– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.
Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
Нор (фр. Nord) — департамент на севере Франции, один из департаментов региона Нор-Па-де-Кале. Административный центр — Лилль. Согласно переписи 2012 года население департамента составляло 2 587 128 человек. По состоянию на 2015 год территория Нор была разделена на 6 округов (Авен-сюр-Эльп, Камбре, Дуэ, Дюнкерк, Лилль и Валансьен), 41 кантон и 650 коммун[1]. В департаменте 5 городов с населением свыше 50 000 человек.
Содержание
Карта коммун
Карта разделения департамента Нор на коммуны (выделены префектура и супрефектуры):
Список коммун
В данном списке приведены коммуны департамента Нор в алфавитном порядке.
| № | Коммуна | Оригинальное название |
Население[2], чел. (2012) |
Округ | Кантон |
|---|---|---|---|---|---|
| 59001 | Абанкур | Abancourt | 445 | Камбре | Камбре |
| 59002 | Абскон | Abscon | 4276 | Валансьен | Денен |
| 59034 | Авелен | Avelin | 2590 | Лилль | Тамплёв |
| 59292 | Авелюй | Haveluy | 3089 | Валансьен | Ольнуа-ле-Валансьен |
| 59035 | Авенель | Avesnelles | 2492 | Авен-сюр-Эльп | Фурми |
| 59037 | Авен-лез-Обер | Avesnes-les-Aubert | 3598 | Камбре | Кодри |
| 59038 | Авен-ле-Сек | Avesnes-le-Sec | 1405 | Валансьен | Денен |
| 59036 | Авен-сюр-Эльп | Avesnes-sur-Helpe | 4894 | Авен-сюр-Эльп | Авен-сюр-Эльп |
| 59293 | Аверскерк | Haverskerque | 1505 | Дюнкерк | Азбрук |
| 59039 | Авуен | Awoingt | 857 | Камбре | Като-Камбрези |
| 59295 | Азбрук | Hazebrouck | 21 866 | Дюнкерк | Азбрук |
| 59005 | Алленн-ле-Маре | Allennes-les-Marais | 3357 | Лилль | Аннёллен |
| 59278 | Алленн-ле-Обурден | Hallennes-lez-Haubourdin | 3975 | Лилль | Лилль-6 |
| 59279 | Аллюэн | Halluin | 20 770 | Лилль | Туркуэн-1 |
| 59299 | Ам | Hem | 18 374 | Лилль | Круа |
| 59280 | Амель | Hamel | 783 | Дуэ | Аниш |
| 59300 | Ам-Лангле | Hem-Lenglet | 580 | Камбре | Камбре |
| 59006 | Амфруапре | Amfroipret | 235 | Авен-сюр-Эльп | Ольнуа-Эмери |
| 59194 | Англефонтен | Englefontaine | 1291 | Авен-сюр-Эльп | Авен-сюр-Эльп |
| 59014 | Анзен | Anzin | 13 407 | Валансьен | Анзен |
| 59008 | Аниш | Aniche | 10 558 | Дуэ | Аниш |
| 59010 | Анне | Anneux | 258 | Камбре | Камбре |
| 59011 | Аннёллен | Annoeullin | 10 335 | Лилль | Аннёллен |
| 59284 | Анон | Hasnon | 3839 | Валансьен | Сент-Аман-лез-О |
| 59012 | Анор | Anor | 3347 | Авен-сюр-Эльп | Фурми |
| 59013 | Анстен | Anstaing | 1339 | Лилль | Тамплёв |
| 59281 | Анте | Hantay | 1148 | Лилль | Аннёллен |
| 59007 | Анье | Anhiers | 949 | Дуэ | Орши |
| 59282 | Ардифор | Hardifort | 377 | Дюнкерк | Ворму |
| 59015 | Арлё | Arleux | 2982 | Дуэ | Аниш |
| 59017 | Армантьер | Armentières | 25 993 | Лилль | Армантьер |
| 59016 | Армбу-Каппель | Armbouts-Cappel | 2437 | Дюнкерк | Кудкерк-Бранш |
| 59018 | Арнек | Arnèke | 1604 | Дюнкерк | Ворму |
| 59283 | Арньи | Hargnies | 590 | Авен-сюр-Эльп | Ольнуа-Эмери |
| 59019 | Артр | Artres | 1021 | Валансьен | Ольнуа-ле-Валансьен |
| 59285 | Аспр | Haspres | 2788 | Валансьен | Ольнуа-ле-Валансьен |
| 59021 | Ассеван | Assevent | 1839 | Авен-сюр-Эльп | Мобёж |
| 59022 | Аттиш | Attiches | 2270 | Лилль | Тамплёв |
| 59053 | Баве | Bavay | 3435 | Авен-сюр-Эльп | Ольнуа-Эмери |
| 59054 | Бавеншов | Bavinchove | 930 | Дюнкерк | Ворму |
| 59055 | Базюэль | Bazuel | 547 | Камбре | Като-Камбрези |
| 59043 | Байёль | Bailleul | 14 564 | Дюнкерк | Байёль |
| 59050 | Ба-Льё | Bas-Lieu | 336 | Авен-сюр-Эльп | Фурми |
| 59046 | Бамбек | Bambecque | 747 | Дюнкерк | Ворму |
| 59047 | Банте | Banteux | 333 | Камбре | Като-Камбрези |
| 59048 | Бантиньи | Bantigny | 482 | Камбре | Камбре |
| 59049 | Бантузель | Bantouzelle | 412 | Камбре | Като-Камбрези |
| 59041 | Башан | Bachant | 2392 | Авен-сюр-Эльп | Ольнуа-Эмери |
| 59042 | Баши | Bachy | 1591 | Лилль | Тамплёв |
| 59045 | Бев | Baives | 160 | Авен-сюр-Эльп | Фурми |
| 59081 | Бевиллер | Bévillers | 543 | Камбре | Кодри |
| 59079 | Бёвраж | Beuvrages | 6696 | Валансьен | Анзен |
| 59080 | Бёври-ла-Форе | Beuvry-la-Forêt | 2756 | Дуэ | Орши |
| 59087 | Безегем | Boëseghem | 712 | Дюнкерк | Азбрук |
| 59044 | Безьё | Baisieux | 4571 | Лилль | Тамплёв |
| 59064 | Бёллен | Bellaing | 1177 | Валансьен | Ольнуа-ле-Валансьен |
| 59065 | Беллиньи | Bellignies | 874 | Авен-сюр-Эльп | Ольнуа-Эмери |
| 59078 | Бёньи | Beugnies | 643 | Авен-сюр-Эльп | Фурми |
| 59067 | Берг | Bergues | 3910 | Дюнкерк | Кудкерк-Бранш |
| 59066 | Берель | Bérelles | 170 | Авен-сюр-Эльп | Фурми |
| 59068 | Берлемон | Berlaimont | 3146 | Авен-сюр-Эльп | Ольнуа-Эмери |
| 59069 | Бермерен | Bermerain | 667 | Камбре | Кодри |
| 59070 | Бермери | Bermeries | 390 | Авен-сюр-Эльп | Ольнуа-Эмери |
| 59071 | Берсе (Франция) | Bersée | 2238 | Лилль | Тамплёв |
| 59072 | Берсийи | Bersillies | 253 | Авен-сюр-Эльп | Мобёж |
| 59073 | Бертен | Berthen | 510 | Дюнкерк | Байёль |
| 59074 | Бертри | Bertry | 2255 | Камбре | Като-Камбрези |
| 59075 | Бетанкур | Béthencourt | 764 | Камбре | Кодри |
| 59076 | Беттиньи | Bettignies | 274 | Авен-сюр-Эльп | Мобёж |
| 59077 | Беттреши | Bettrechies | 251 | Авен-сюр-Эльп | Ольнуа-Эмери |
| 59086 | Бешеп | Boeschepe | 2188 | Дюнкерк | Байёль |
| 59083 | Бисезель | Bissezeele | 228 | Дюнкерк | Ворму |
| 59084 | Бларенгем | Blaringhem | 2023 | Дюнкерк | Азбрук |
| 59085 | Блекур | Blécourt | 342 | Камбре | Камбре |
| 59052 | Бовен | Bauvin | 5288 | Лилль | Аннёллен |
| 59063 | Бовуа-ан-Камбрези | Beauvois-en-Cambrésis | 2153 | Камбре | Кодри |
| 59057 | Бодиньи | Beaudignies | 564 | Авен-сюр-Эльп | Авен-сюр-Эльп |
| 59056 | Бокам-Линьи | Beaucamps-Ligny | 877 | Лилль | Лилль-6 |
| 59089 | Бользель | Bollezeele | 1425 | Дюнкерк | Ворму |
| 59059 | Бомон-ан-Камбрези | Beaumont-en-Cambrésis | 469 | Камбре | Като-Камбрези |
| 59090 | Бондю | Bondues | 9828 | Лилль | Лилль-2 |
| 59060 | Борен | Beaurain | 221 | Камбре | Кодри |
| 59061 | Борепер-сюр-Самбр | Beaurepaire-sur-Sambre | 256 | Авен-сюр-Эльп | Авен-сюр-Эльп |
| 59091 | Борр | Borre | 588 | Дюнкерк | Байёль |
| 59062 | Борьё | Beaurieux | 166 | Авен-сюр-Эльп | Фурми |
| 59058 | Бофор | Beaufort | 967 | Авен-сюр-Эльп | Авен-сюр-Эльп |
| 59107 | Бре-Дюн | Bray-Dunes | 4609 | Дюнкерк | Дюнкерк-2 |
| 59116 | Бри | Bry | 401 | Авен-сюр-Эльп | Ольнуа-Эмери |
| 59108 | Бриастр | Briastre | 756 | Камбре | Като-Камбрези |
| 59109 | Брийон | Brillon | 738 | Валансьен | Сент-Аман-лез-О |
| 59111 | Броксель | Broxeele | 304 | Дюнкерк | Ворму |
| 59110 | Брукерк | Brouckerque | 1272 | Дюнкерк | Гранд-Сент |
| 59113 | Брюй-ле-Маршьенн | Bruille-lez-Marchiennes | 1327 | Дуэ | Сен-ле-Нобль |
| 59114 | Брюй-Сент-Аман | Bruille-Saint-Amand | 1650 | Валансьен | Сент-Аман-лез-О |
| 59115 | Брюнемон | Brunémont | 694 | Дуэ | Аниш |
| 59112 | Брюэ-сюр-л’Эско | Bruay-sur-l'Escaut | 11 975 | Валансьен | Анзен |
| 59088 | Буа-Гренье | Bois-Grenier | 1512 | Лилль | Армантьер |
| 59106 | Бувин | Bouvines | 703 | Лилль | Тамплёв |
| 59105 | Бувиньи | Bouvignies | 1541 | Дуэ | Орши |
| 59099 | Бузи | Bousies | 1710 | Авен-сюр-Эльп | Авен-сюр-Эльп |
| 59100 | Бузиньи | Bousignies | 303 | Валансьен | Сент-Аман-лез-О |
| 59101 | Бузиньи-сюр-Рок | Bousignies-sur-Roc | 434 | Авен-сюр-Эльп | Фурми |
| 59093 | Булонь-сюр-Эльп | Boulogne-sur-Helpe | 326 | Авен-сюр-Эльп | Авен-сюр-Эльп |
| 59094 | Бурбур | Bourbourg | 7002 | Дюнкерк | Гранд-Сент |
| 59096 | Бургель | Bourghelles | 1616 | Лилль | Тамплёв |
| 59097 | Бурси | Boursies | 347 | Камбре | Камбре |
| 59098 | Бусбек | Bousbecque | 4706 | Лилль | Ламберсар |
| 59104 | Буссуа | Boussois | 3222 | Авен-сюр-Эльп | Мобёж |
| 59102 | Бусьер-ан-Камбрези | Boussières-en-Cambrésis | 426 | Камбре | Кодри |
| 59103 | Бусьер-сюр-Самбр | Boussières-sur-Sambre | 528 | Авен-сюр-Эльп | Ольнуа-Эмери |
| 59092 | Бушен | Bouchain | 3995 | Валансьен | Денен |
| 59082 | Бьерн | Bierne | 1703 | Дюнкерк | Кудкерк-Бранш |
| 59118 | Бюзиньи | Busigny | 2557 | Камбре | Като-Камбрези |
| 59119 | Бюишер | Buysscheure | 528 | Дюнкерк | Ворму |
| 59117 | Бюньикур | Bugnicourt | 931 | Дуэ | Аниш |
| 59630 | Ваани | Wahagnies | 2616 | Лилль | Аннёллен |
| 59653 | Ваврен | Wavrin | 7626 | Лилль | Аннёллен |
| 59651 | Ваврешен-су-Денен | Wavrechain-sous-Denain | 1616 | Валансьен | Денен |
| 59652 | Ваврешен-су-Фо | Wavrechain-sous-Faulx | 395 | Валансьен | Денен |
| 59654 | Вазье | Waziers | 7639 | Дуэ | Сен-ле-Нобль |
| 59606 | Валансьен | Valenciennes | 42 989 | Валансьен | Валансьен |
| 59632 | Валлер | Wallers | 5552 | Валансьен | Сент-Аман-лез-О |
| 59633 | Валлер-ан-Фань | Wallers-en-Fagne | 299 | Авен-сюр-Эльп | Фурми |
| 59631 | Валлинкур-Сельвиньи | Walincourt-Selvigny | 2095 | Камбре | Като-Камбрези |
| 59634 | Валлон-Каппель | Wallon-Cappel | 869 | Дюнкерк | Азбрук |
| 59635 | Вамбе | Wambaix | 331 | Камбре | Като-Камбрези |
| 59636 | Вамбреши | Wambrechies | 9665 | Лилль | Лилль-1 |
| 59609 | Вандевиль | Vendeville | 1673 | Лилль | Фаш-Тюмениль |
| 59637 | Вандиньи-Амаж | Wandignies-Hamage | 1254 | Дуэ | Сен-ле-Нобль |
| 59638 | Ваннен | Wannehain | 1155 | Лилль | Тамплёв |
| 59645 | Ван-о-Бак | Wasnes-au-Bac | 584 | Валансьен | Денен |
| 59641 | Варем | Warhem | 2071 | Дюнкерк | Ворму |
| 59642 | Варлен | Warlaing | 542 | Дуэ | Сен-ле-Нобль |
| 59643 | Варнетон | Warneton | 224 | Лилль | Армантьер |
| 59639 | Варньи-ле-Гран | Wargnies-le-Grand | 1060 | Авен-сюр-Эльп | Ольнуа-Эмери |
| 59640 | Варньи-ле-Пети | Wargnies-le-Petit | 777 | Авен-сюр-Эльп | Ольнуа-Эмери |
| 59646 | Васкеаль | Wasquehal | 20 536 | Лилль | Круа |
| 59647 | Ваттан | Watten | 2536 | Дюнкерк | Ворму |
| 59648 | Ваттиньи | Wattignies | 13 376 | Лилль | Фаш-Тюмениль |
| 59649 | Ваттиньи-ла-Виктуар | Wattignies-la-Victoire | 250 | Авен-сюр-Эльп | Фурми |
| 59650 | Ваттрело | Wattrelos | 41 633 | Лилль | Рубе-2 |
| 59655 | Вемар-Каппель | Wemaers-Cappel | 249 | Дюнкерк | Ворму |
| 59607 | Вендежи-о-Буа | Vendegies-au-Bois | 496 | Авен-сюр-Эльп | Авен-сюр-Эльп |
| 59608 | Вендежи-сюр-Экайон | Vendegies-sur-Écaillon | 1118 | Камбре | Кодри |
| 59656 | Вервик-Сюд | Wervicq-Sud | 5005 | Лилль | Ламберсар |
| 59611 | Верленгем | Verlinghem | 2330 | Лилль | Ламберсар |
| 59612 | Вертен | Vertain | 506 | Камбре | Кодри |
| 59610 | Вершен-Могре | Verchain-Maugré | 903 | Валансьен | Ольнуа-ле-Валансьен |
| 59613 | Вик | Vicq | 1464 | Валансьен | Марли |
| 59658 | Викр | Wicres | 410 | Лилль | Аннёллен |
| 59660 | Виллем | Willems | 3045 | Лилль | Вильнёв-д’Аск |
| 59622 | Виллер-ан-Коши | Villers-en-Cauchies | 1256 | Камбре | Кодри |
| 59623 | Виллер-Гислен | Villers-Guislain | 703 | Камбре | Като-Камбрези |
| 59620 | Виллер-о-Тертр | Villers-au-Tertre | 611 | Дуэ | Аниш |
| 59625 | Виллер-Плуиш | Villers-Plouich | 418 | Камбре | Като-Камбрези |
| 59626 | Виллер-Поль | Villers-Pol | 1239 | Авен-сюр-Эльп | Авен-сюр-Эльп |
| 59627 | Виллер-Сир-Николь | Villers-Sire-Nicole | 1000 | Авен-сюр-Эльп | Мобёж |
| 59624 | Виллер-Утрео | Villers-Outréaux | 2121 | Камбре | Като-Камбрези |
| 59661 | Вилли | Willies | 162 | Авен-сюр-Эльп | Фурми |
| 59665 | Вильде | Wylder | 330 | Дюнкерк | Ворму |
| 59009 | Вильнёв-д’Аск | Villeneuve-d'Ascq | 62 308 | Лилль | Вильнёв-д’Аск |
| 59619 | Вильро | Villereau | 970 | Авен-сюр-Эльп | Ольнуа-Эмери |
| 59662 | Винзель | Winnezeele | 1214 | Дюнкерк | Ворму |
| 59659 | Виньеи | Wignehies | 3012 | Авен-сюр-Эльп | Фурми |
| 59628 | Волькеринков | Volckerinckhove | 543 | Дюнкерк | Ворму |
| 59663 | Ворму | Wormhout | 5388 | Дюнкерк | Ворму |
| 59629 | Вре | Vred | 1337 | Дуэ | Сен-ле-Нобль |
| 59615 | Вьё-Беркен | Vieux-Berquin | 2499 | Дюнкерк | Байёль |
| 59616 | Вьё-Конде | Vieux-Condé | 10 070 | Валансьен | Марли |
| 59614 | Вьели | Viesly | 1477 | Камбре | Кодри |
| 59617 | Вьё-Месниль | Vieux-Mesnil | 592 | Авен-сюр-Эльп | Ольнуа-Эмери |
| 59618 | Вьё-Рен | Vieux-Reng | 870 | Авен-сюр-Эльп | Мобёж |
| 59664 | Вюльверденг | Wulverdinghe | 313 | Дюнкерк | Ворму |
| 59263 | Гельзен | Goeulzin | 1031 | Дуэ | Аниш |
| 59276 | Генен | Guesnain | 4692 | Дуэ | Аниш |
| 59260 | Гивельд | Ghyvelde | 3213 | Дюнкерк | Дюнкерк-2 |
| 59259 | Гисиньи | Ghissignies | 506 | Авен-сюр-Эльп | Авен-сюр-Эльп |
| 59261 | Глажон | Glageon | 1829 | Авен-сюр-Эльп | Фурми |
| 59262 | Годварсвельд | Godewaersvelde | 2016 | Дюнкерк | Байёль |
| 59265 | Гоммени | Gommegnies | 2283 | Авен-сюр-Эльп | Ольнуа-Эмери |
| 59266 | Гондекур | Gondecourt | 3918 | Лилль | Фаш-Тюмениль |
| 59264 | Гони-Шоссе | Gognies-Chaussée | 784 | Авен-сюр-Эльп | Мобёж |
| 59267 | Гоннельё | Gonnelieu | 342 | Камбре | Като-Камбрези |
| 59273 | Гравлин | Gravelines | 11 573 | Дюнкерк | Гранд-Сент |
| 59271 | Гранд-Сент | Grande-Synthe | 21 166 | Дюнкерк | Гранд-Сент |
| 59270 | Гран-Феи | Grand-Fayt | 516 | Авен-сюр-Эльп | Авен-сюр-Эльп |
| 59272 | Гран-Фор-Филипп | Grand-Fort-Philippe | 5320 | Дюнкерк | Гранд-Сент |
| 59275 | Грюзон | Gruson | 1146 | Лилль | Тамплёв |
| 59269 | Гузокур | Gouzeaucourt | 1512 | Камбре | Като-Камбрези |
| 59277 | Гюссиньи | Gussignies | 356 | Авен-сюр-Эльп | Ольнуа-Эмери |
| 59169 | Дамузи | Damousies | 239 | Авен-сюр-Эльп | Фурми |
| 59173 | Дёлемон | Deûlémont | 1684 | Лилль | Армантьер |
| 59172 | Денен | Denain | 20 270 | Валансьен | Денен |
| 59170 | Деши | Dechy | 5207 | Дуэ | Аниш |
| 59171 | Деэри | Dehéries | 43 | Камбре | Като-Камбрези |
| 59174 | Димешо | Dimechaux | 360 | Авен-сюр-Эльп | Фурми |
| 59175 | Димон | Dimont | 324 | Авен-сюр-Эльп | Фурми |
| 59177 | Домпьер-сюр-Эльп | Dompierre-sur-Helpe | 904 | Авен-сюр-Эльп | Авен-сюр-Эльп |
| 59670 | Дон | Don | 1372 | Лилль | Аннёллен |
| 59182 | Дреншам | Drincham | 252 | Дюнкерк | Гранд-Сент |
| 59176 | Дуани | Doignies | 319 | Камбре | Камбре |
| 59181 | Дурлер | Dourlers | 568 | Авен-сюр-Эльп | Авен-сюр-Эльп |
| 59179 | Души-ле-Мин | Douchy-les-Mines | 10 737 | Валансьен | Денен |
| 59178 | Дуэ | Douai | 41 732 | Дуэ | Дуэ |
| 59183 | Дюнкерк | Dunkerque | 90 995 | Дюнкерк | Дюнкерк-1, Дюнкерк-2 Гранд-Сент |
| 59324 | Жёмон | Jeumont | 9788 | Авен-сюр-Эльп | Мобёж |
| 59258 | Женеш | Genech | 2612 | Лилль | Тамплёв |
| 59323 | Женлен | Jenlain | 1093 | Авен-сюр-Эльп | Ольнуа-Эмери |
| 59325 | Жолимец | Jolimetz | 883 | Авен-сюр-Эльп | Авен-сюр-Эльп |
| 59666 | Зегерскаппель | Zegerscappel | 1513 | Дюнкерк | Ворму |
| 59667 | Зермезель | Zermezeele | 198 | Дюнкерк | Ворму |
| 59668 | Зюйдкот | Zuydcoote | 1727 | Дюнкерк | Дюнкерк-2 |
| 59669 | Зюйтпен | Zuytpeene | 532 | Дюнкерк | Ворму |
| 59322 | Ивюи | Iwuy | 3232 | Камбре | Кодри |
| 59320 | Илли | Illies | 1409 | Лилль | Аннёллен |
| 59122 | Камбре | Cambrai | 32 847 | Камбре | Камбре |
| 59123 | Камфен-ан-Карамбо | Camphin-en-Carembault | 1600 | Лилль | Аннёллен |
| 59124 | Камфен-ан-Певель | Camphin-en-Pévèle | 2152 | Лилль | Тамплёв |
| 59126 | Кантен | Cantin | 1499 | Дуэ | Аниш |
| 59125 | Кантен-сюр-Эско | Cantaing-sur-Escaut | 410 | Камбре | Като-Камбрези |
| 59121 | Каньонкль | Cagnoncles | 572 | Камбре | Кодри |
| 59127 | Капель | Capelle | 161 | Камбре | Кодри |
| 59128 | Капенгем | Capinghem | 1670 | Лилль | Армантьер |
| 59129 | Каппель-ан-Певель | Cappelle-Brouck | 1141 | Лилль | Тамплёв |
| 59130 | Каппель-Брук | Cappelle-en-Pévèle | 2273 | Дюнкерк | Гранд-Сент |
| 59131 | Каппель-ла-Гранд | Cappelle-la-Grande | 8022 | Дюнкерк | Кудкерк-Бранш |
| 59133 | Карнен | Carnin | 960 | Лилль | Аннёллен |
| 59132 | Карньер | Carnières | 1077 | Камбре | Кодри |
| 59134 | Картиньи | Cartignies | 1254 | Авен-сюр-Эльп | Авен-сюр-Эльп |
| 59479 | Карубль | Quarouble | 3058 | Валансьен | Марли |
| 59135 | Кассель | Cassel | 2287 | Дюнкерк | Байёль |
| 59137 | Катийон-сюр-Самбр | Catillon-sur-Sambre | 804 | Камбре | Като-Камбрези |
| 59138 | Каттеньер | Cattenières | 676 | Камбре | Като-Камбрези |
| 59478 | Каэдипр | Quaëdypre | 1132 | Дюнкерк | Ворму |
| 59120 | Каэстр | Caëstre | 1906 | Дюнкерк | Байёль |
| 59482 | Кенуа-сюр-Дёль | Quesnoy-sur-Deûle | 6969 | Лилль | Ламберсар |
| 59480 | Керенен | Quérénaing | 940 | Валансьен | Ольнуа-ле-Валансьен |
| 59326 | Киллем | Killem | 996 | Дюнкерк | Ворму |
| 59149 | Клари | Clary | 1134 | Камбре | Като-Камбрези |
| 59148 | Клерфе | Clairfayts | 369 | Авен-сюр-Эльп | Фурми |
| 59150 | Кобрьё | Cobrieux | 528 | Лилль | Тамплёв |
| 59139 | Кодри | Caudry | 14 586 | Камбре | Кодри |
| 59151 | Коллере | Colleret | 1671 | Авен-сюр-Эльп | Фурми |
| 59140 | Коллери | Caullery | 441 | Камбре | Като-Камбрези |
| 59152 | Комин | Comines | 12 787 | Лилль | Ламберсар |
| 59153 | Конде-сюр-л’Эско | Condé-sur-l'Escaut | 9783 | Валансьен | Марли |
| 59141 | Коруар | Cauroir | 592 | Камбре | Кодри |
| 59161 | Кревкер-сюр-л'Эско | Crèvecoeur-sur-l'Escaut | 667 | Камбре | Като-Камбрези |
| 59159 | Крейвик | Craywick | 693 | Дюнкерк | Гранд-Сент |
| 59160 | Креспен | Crespin | 4494 | Валансьен | Марли |
| 59162 | Крошт | Crochte | 695 | Дюнкерк | Ворму |
| 59163 | Круа | Croix | 20 664 | Лилль | Круа |
| 59164 | Круа-Калюйо | Croix-Caluyau | 254 | Авен-сюр-Эльп | Авен-сюр-Эльп |
| 59154 | Кудкерк-Бранш | Coudekerque-Branche | 22 077 | Дюнкерк | Кудкерк-Бранш |
| 59155 | Кудкерк-Виллаж | Coudekerque-Village | 1185 | Дюнкерк | Кудкерк-Бранш |
| 59157 | Кузольр | Cousolre | 2355 | Авен-сюр-Эльп | Фурми |
| 59156 | Куршелетт | Courchelettes | 2706 | Дуэ | Дуэ |
| 59158 | Кутиш | Coutiches | 2852 | Дуэ | Орши |
| 59483 | Кьевелон | Quiévelon | 147 | Авен-сюр-Эльп | Фурми |
| 59485 | Кьеви | Quiévy | 1767 | Камбре | Кодри |
| 59484 | Кьеврешен | Quiévrechain | 6263 | Валансьен | Марли |
| 59167 | Кювиллер | Cuvillers | 195 | Камбре | Камбре |
| 59166 | Кюржи | Curgies | 1100 | Валансьен | Марли |
| 59165 | Кюэнси | Cuincy | 6556 | Дуэ | Дуэ |
| 59357 | Ла Лонгвиль | La Longueville | 2138 | Авен-сюр-Эльп | Ольнуа-Эмери |
| 59232 | Ла Фламенгри | La Flamengrie | 396 | Авен-сюр-Эльп | Ольнуа-Эмери |
| 59268 | Ла-Горг | La Gorgue | 5923 | Дюнкерк | Азбрук |
| 59327 | Лаллен | Lallaing | 6405 | Дуэ | Сен-ле-Нобль |
| 59368 | Ла-Мадлен | La Madeleine | 22 520 | Лилль | Лилль-1 |
| 59328 | Ламберсар | Lambersart | 28 435 | Лилль | Ламберсар |
| 59329 | Ламбр-ле-Дуэ | Lambres-lez-Douai | 5057 | Дуэ | Дуэ |
| 59330 | Ланда | Landas | 2388 | Дуэ | Орши |
| 59331 | Ландреси | Landrecies | 3516 | Авен-сюр-Эльп | Авен-сюр-Эльп |
| 59427 | Ла-Нёвиль | La Neuville | 664 | Лилль | Тамплёв |
| 59332 | Ланнуа | Lannoy | 1781 | Лилль | Круа |
| 59333 | Ларуи | Larouillies | 265 | Авен-сюр-Эльп | Авен-сюр-Эльп |
| 59564 | Ла-Сантинель | La Sentinelle | 3299 | Валансьен | Ольнуа-ле-Валансьен |
| 59223 | Ла Фавриль | Le Favril | 486 | Авен-сюр-Эльп | Авен-сюр-Эльп |
| 59143 | Ла-Шапель-д’Армантьер | La Chapelle-d'Armentières | 8390 | Лилль | Армантьер |
| 59344 | Левард | Lewarde | 2645 | Авен-сюр-Эльп | Ольнуа-Эмери |
| 59345 | Лезенн | Lezennes | 3135 | Дуэ | Аниш |
| 59274 | Ле-Груаз | La Groise | 486 | Камбре | Като-Камбрези |
| 59341 | Леден (Нор) | Lesdain | 423 | Камбре | Като-Камбрези |
| 59337 | Ледерзель | Lederzeele | 585 | Дюнкерк | Ворму |
| 59338 | Ледренгем | Ledringhem | 680 | Дюнкерк | Ворму |
| 59180 | Ле Дульё | Le Doulieu | 1407 | Дюнкерк | Байёль |
| 59346 | Ле-Фонтен | Lez-Fontaine | 231 | Лилль | Лилль-4 |
| 59136 | Ле-Като-Камбрези | Le Cateau-Cambrésis | 7058 | Камбре | Като-Камбрези |
| 59481 | Ле-Кенуа | Le Quesnoy | 5030 | Авен-сюр-Эльп | Авен-сюр-Эльп |
| 59336 | Леклюз | Lécluse | 1379 | Дуэ | Аниш |
| 59371 | Ле-Мениль | Le Maisnil | 628 | Лилль | Аннёллен |
| 59404 | Ле-Моэр | Les Moëres | 917 | Дюнкерк | Дюнкерк-2 |
| 59352 | Ленсель | Linselles | 8104 | Лилль | Ламберсар |
| 59465 | Ле-Поммерей | Le Pommereuil | 775 | Камбре | Като-Камбрези |
| 59339 | Леер | Leers | 9400 | Лилль | Рубе-2 |
| 59517 | Ле Рю-де-Винь | Les Rues-des-Vignes | 734 | Камбре | Като-Камбрези |
| 59335 | Лесель | Lecelles | 2684 | Валансьен | Сент-Аман-лез-О |
| 59343 | Леваль | Leval | 2433 | Лилль | Тамплёв |
| 59342 | Лескен | Lesquin | 6690 | Авен-сюр-Эльп | Фурми |
| 59340 | Леффренкук | Leffrinckoucke | 4411 | Дюнкерк | Дюнкерк-2 |
| 59367 | Лис-ле-Ланнуа | Lys-lez-Lannoy | 13 317 | Лилль | Круа |
| 59350 | Лилль | Lille | 228 652 | Лилль | Лилль-1, Лилль-2 Лилль-3, Лилль-4 Лилль-5, Лилль-6 |
| 59351 | Лимон-Фонтен | Limont-Fontaine | 582 | Авен-сюр-Эльп | Авен-сюр-Эльп |
| 59366 | Линд | Lynde | 713 | Дюнкерк | Азбрук |
| 59349 | Линьи-ан-Камбрези | Ligny-en-Cambrésis | 1863 | Камбре | Като-Камбрези |
| 59358 | Лооберг | Looberghe | 1174 | Дюнкерк | Гранд-Сент |
| 59334 | Ловен-Планк | Lauwin-Planque | 1784 | Дуэ | Дуэ |
| 59353 | Локиньоль | Locquignol | 355 | Авен-сюр-Эльп | Авен-сюр-Эльп |
| 59356 | Ломпре | Lompret | 2300 | Лилль | Ламберсар |
| 59359 | Лон-Плаж | Loon-Plage | 6293 | Дюнкерк | Гранд-Сент |
| 59360 | Лос | Loos | 21 176 | Лилль | Лилль-6 |
| 59354 | Лоффр | Loffre | 750 | Дуэ | Аниш |
| 59364 | Лувиль | Louvil | 853 | Лилль | Тамплёв |
| 59363 | Лувиньи-Кенуа | Louvignies-Quesnoy | 951 | Авен-сюр-Эльп | Авен-сюр-Эльп |
| 59365 | Лувруаль | Louvroil | 6637 | Авен-сюр-Эльп | Мобёж |
| 59361 | Лурш | Lourches | 3881 | Валансьен | Денен |
| 59348 | Лье-Сен-Аман | Lieu-Saint-Amand | 1335 | Валансьен | Денен |
| 59347 | Льесси | Liessies | 541 | Авен-сюр-Эльп | Фурми |
| 59051 | Ла-Басе | La Bassée | 6413 | Лилль | Аннёллен |
| 59395 | Мазенгьян | Mazinghien | 314 | Камбре | Като-Камбрези |
| 59372 | Маленкур | Malincourt | 513 | Камбре | Като-Камбрези |
| 59390 | Мани | Masny | 4176 | Дуэ | Аниш |
| 59389 | Маньер | Masnières | 2650 | Камбре | Като-Камбрези |
| 59374 | Марбе | Marbaix | 478 | Авен-сюр-Эльп | Авен-сюр-Эльп |
| 59382 | Марец | Maretz | 1485 | Камбре | Като-Камбрези |
| 59381 | Мареш | Maresches | 898 | Авен-сюр-Эльп | Авен-сюр-Эльп |
| 59378 | Марк-ан-Барёль | Marcq-en-Baroeul | 39 600 | Лилль | Лилль-2 |
| 59379 | Марк-ан-Остреван | Marcq-en-Ostrevent | 664 | Дуэ | Аниш |
| 59387 | Маркетт-ан-Остреван | Marquette-lez-Lille | 10 226 | Валансьен | Денен |
| 59386 | Маркетт-ле-Лилль | Marquette-en-Ostrevant | 1758 | Лилль | Лилль-1 |
| 59388 | Маркийи | Marquillies | 1991 | Лилль | Аннёллен |
| 59377 | Маркуэн | Marcoing | 1848 | Камбре | Като-Камбрези |
| 59383 | Марли | Marly | 11 449 | Валансьен | Марли |
| 59385 | Марпан | Marpent | 2705 | Авен-сюр-Эльп | Мобёж |
| 59384 | Маруаль | Maroilles | 1429 | Авен-сюр-Эльп | Авен-сюр-Эльп |
| 59375 | Маршьенн | Marchiennes | 4697 | Дуэ | Сен-ле-Нобль |
| 59391 | Мастен | Mastaing | 869 | Валансьен | Денен |
| 59405 | Мевр | Moeuvres | 423 | Камбре | Камбре |
| 59396 | Мекиньи | Mecquignies | 680 | Авен-сюр-Эльп | Ольнуа-Эмери |
| 59369 | Мен | Maing | 4047 | Валансьен | Ольнуа-ле-Валансьен |
| 59400 | Мервиль | Merville | 9465 | Дюнкерк | Азбрук |
| 59398 | Мериньи | Mérignies | 2632 | Лилль | Тамплёв |
| 59397 | Меркегем | Merckeghem | 572 | Дюнкерк | Ворму |
| 59399 | Мерри | Merris | 1050 | Дюнкерк | Байёль |
| 59370 | Мерьё | Mairieux | 792 | Авен-сюр-Эльп | Мобёж |
| 59401 | Метеран | Méteren | 2152 | Дюнкерк | Байёль |
| 59402 | Миллам | Millam | 792 | Дюнкерк | Ворму |
| 59403 | Миллонфосс | Millonfosse | 660 | Валансьен | Сент-Аман-лез-О |
| 59392 | Мобёж | Maubeuge | 30 994 | Авен-сюр-Эльп | Мобёж |
| 59393 | Мольд | Maulde | 973 | Валансьен | Сент-Аман-лез-О |
| 59410 | Мон-ан-Барёль | Mons-en-Baroeul | 21 272 | Лилль | Лилль-3 |
| 59411 | Монс-ан-Певель | Mons-en-Pévèle | 2143 | Лилль | Тамплёв |
| 59406 | Монсо-Сен-Ва | Monceau-Saint-Waast | 516 | Авен-сюр-Эльп | Ольнуа-Эмери |
| 59412 | Монте | Montay | 335 | Камбре | Като-Камбрези |
| 59413 | Монтиньи-ан-Камбрези | Montigny-en-Cambrésis | 582 | Камбре | Като-Камбрези |
| 59414 | Монтиньи-ан-Остреван | Montigny-en-Ostrevent | 4810 | Дуэ | Аниш |
| 59415 | Монтрекур | Montrécourt | 235 | Камбре | Кодри |
| 59409 | Моншекур | Monchecourt | 2536 | Дуэ | Аниш |
| 59408 | Моншо | Moncheaux | 1445 | Лилль | Тамплёв |
| 59407 | Моншо-сюр-Экайон | Monchaux-sur-Écaillon | 542 | Валансьен | Ольнуа-ле-Валансьен |
| 59416 | Морбек | Morbecque | 2620 | Дюнкерк | Азбрук |
| 59418 | Мортань-дю-Нор | Mortagne-du-Nord | 1621 | Валансьен | Сент-Аман-лез-О |
| 59394 | Моруа | Maurois | 416 | Камбре | Като-Камбрези |
| 59421 | Муво | Mouvaux | 13 628 | Лилль | Лилль-2 |
| 59420 | Мустье-ан-Фань | Moustier-en-Fagne | 60 | Авен-сюр-Эльп | Фурми |
| 59419 | Мушен | Mouchin | 1393 | Лилль | Тамплёв |
| 59422 | Нав | Naves | 621 | Камбре | Кодри |
| 59430 | Нёвилли | Neuvilly | 1078 | Камбре | Като-Камбрези |
| 59425 | Нёвиль-ан-Авенуа | Neuville-en-Avesnois | 294 | Авен-сюр-Эльп | Авен-сюр-Эльп |
| 59426 | Нёвиль-ан-Феррен | Neuville-en-Ferrain | 10 280 | Лилль | Туркуэн-1 |
| 59428 | Нёвиль-Сен-Реми | Neuville-Saint-Rémy | 3810 | Камбре | Камбре |
| 59429 | Нёвиль-сюр-Эско | Neuville-sur-Escaut | 2580 | Валансьен | Денен |
| 59423 | Нёф-Беркен | Neuf-Berquin | 1232 | Дюнкерк | Азбрук |
| 59424 | Нёф-Мениль | Neuf-Mesnil | 1293 | Авен-сюр-Эльп | Ольнуа-Эмери |
| 59434 | Нивель | Nivelle | 1286 | Валансьен | Сент-Аман-лез-О |
| 59435 | Номен | Nomain | 2470 | Дуэ | Орши |
| 59436 | Нордпен | Noordpeene | 785 | Дюнкерк | Ворму |
| 59437 | Нуайель-ле-Секлен | Noyelles-lès-Seclin | 863 | Лилль | Фаш-Тюмениль |
| 59439 | Нуайель-сюр-Самбр | Noyelles-sur-Sambre | 304 | Авен-сюр-Эльп | Ольнуа-Эмери |
| 59440 | Нуайель-сюр-Сель | Noyelles-sur-Selle | 754 | Валансьен | Денен |
| 59438 | Нуайель-сюр-Эско | Noyelles-sur-Escaut | 764 | Камбре | Като-Камбрези |
| 59431 | Ньепп | Nieppe | 7412 | Дюнкерк | Байёль |
| 59433 | Ньёрле | Nieurlet | 997 | Дюнкерк | Ворму |
| 59432 | Ньерни | Niergnies | 495 | Камбре | Като-Камбрези |
| 59023 | Обеашель-о-Бак | Aubencheul-au-Bac | 473 | Камбре | Камбре |
| 59025 | Обер | Aubers | 1537 | Лилль | Аннёллен |
| 59024 | Обершикур | Auberchicourt | 4450 | Дуэ | Аниш |
| 59441 | Оби | Obies | 710 | Авен-сюр-Эльп | Ольнуа-Эмери |
| 59028 | Оби | Auby | 7417 | Дуэ | Орши |
| 59026 | Обиньи-о-Бак | Aubigny-au-Bac | 1217 | Дуэ | Аниш |
| 59442 | Обреши | Obrechies | 259 | Авен-сюр-Эльп | Фурми |
| 59027 | Обри-дю-Эно | Aubry-du-Hainaut | 1457 | Валансьен | Ольнуа-ле-Валансьен |
| 59286 | Обурден | Haubourdin | 14 498 | Лилль | Фаш-Тюмениль |
| 59031 | Одиньи | Audignies | 306 | Авен-сюр-Эльп | Ольнуа-Эмери |
| 59444 | Одоме | Odomez | 923 | Валансьен | Марли |
| 59445 | Оен | Ohain | 1274 | Авен-сюр-Эльп | Фурми |
| 59287 | Окур-ан-Камбрези | Haucourt-en-Cambrésis | 214 | Камбре | Като-Камбрези |
| 59290 | О-Льё | Haut-Lieu | 393 | Авен-сюр-Эльп | Авен-сюр-Эльп |
| 59307 | Ольк | Holque | 915 | Дюнкерк | Ворму |
| 59032 | Ольнуа-ле-Валансьен | Aulnoye-Aymeries | 8754 | Валансьен | Ольнуа-ле-Валансьен |
| 59033 | Ольнуа-Эмери | Aulnoy-lez-Valenciennes | 7438 | Авен-сюр-Эльп | Ольнуа-Эмери |
| 59288 | Ольшен | Haulchin | 2329 | Валансьен | Ольнуа-ле-Валансьен |
| 59308 | Ондгем | Hondeghem | 958 | Дюнкерк | Байёль |
| 59309 | Ондскот | Hondschoote | 4072 | Дюнкерк | Ворму |
| 59312 | Оннекур-сюр-Эско | Honnecourt-sur-Escaut | 760 | Камбре | Като-Камбрези |
| 59447 | Оннен | Onnaing | 8715 | Валансьен | Анзен |
| 59311 | Оннеши | Honnechy | 535 | Камбре | Като-Камбрези |
| 59310 | Он-Эржи | Hon-Hergies | 827 | Авен-сюр-Эльп | Ольнуа-Эмери |
| 59450 | Ор | Ors | 657 | Камбре | Като-Камбрези |
| 59313 | Орден | Hordain | 1458 | Валансьен | Денен |
| 59314 | Орнен | Hornaing | 3571 | Дуэ | Сен-ле-Нобль |
| 59451 | Орсенваль | Orsinval | 548 | Авен-сюр-Эльп | Авен-сюр-Эльп |
| 59449 | Орши | Orchies | 8196 | Дуэ | Орши |
| 59289 | Осси | Haussy | 1547 | Камбре | Кодри |
| 59448 | Ост-Каппель | Oost-Cappel | 521 | Дюнкерк | Ворму |
| 59452 | Острикур | Ostricourt | 5378 | Лилль | Аннёллен |
| 59291 | Отмон | Hautmont | 14 115 | Авен-сюр-Эльп | Авен-сюр-Эльп |
| 59029 | Оши-ле-Орши | Auchy-lez-Orchies | 1504 | Дуэ | Орши |
| 59454 | Оштезель | Oxelaëre | 528 | Дюнкерк | Байёль |
| 59443 | Оштезель | Ochtezeele | 367 | Дюнкерк | Ворму |
| 59455 | Паянкур | Paillencourt | 1001 | Камбре | Камбре |
| 59456 | Пеканкур | Pecquencourt | 6011 | Дуэ | Сен-ле-Нобль |
| 59457 | Перанши | Pérenchies | 8289 | Лилль | Армантьер |
| 59458 | Перонн-ан-Мелантуа | Péronne-en-Mélantois | 884 | Лилль | Тамплёв |
| 59461 | Пти-Феи | Petit-Fayt | 297 | Авен-сюр-Эльп | Авен-сюр-Эльп |
| 59459 | Птит-Форе | Petite-Forêt | 4892 | Валансьен | Ольнуа-ле-Валансьен |
| 59463 | Питгам | Pitgam | 941 | Дюнкерк | Гранд-Сент |
| 59467 | Пон-сюр-Самбр | Pont-sur-Sambre | 2519 | Авен-сюр-Эльп | Ольнуа-Эмери |
| 59466 | Понт-а-Марк | Pont-à-Marcq | 2733 | Лилль | Тамплёв |
| 59468 | Потель | Potelle | 358 | Авен-сюр-Эльп | Авен-сюр-Эльп |
| 59469 | Прадель | Pradelles | 375 | Дюнкерк | Байёль |
| 59471 | Презо | Préseau | 1821 | Валансьен | Марли |
| 59470 | Премеск | Prémesques | 2211 | Лилль | Армантьер |
| 59472 | Пре-о-Буа | Preux-au-Bois | 839 | Авен-сюр-Эльп | Авен-сюр-Эльп |
| 59473 | Прё-о-Сар | Preux-au-Sart | 297 | Авен-сюр-Эльп | Ольнуа-Эмери |
| 59474 | Приш | Prisches | 1010 | Авен-сюр-Эльп | Авен-сюр-Эльп |
| 59477 | Провен | Provin | 4183 | Лилль | Аннёллен |
| 59476 | Провиль | Proville | 3237 | Камбре | Камбре |
| 59475 | Пруви | Prouvy | 2269 | Валансьен | Ольнуа-ле-Валансьен |
| 59464 | Пуа-дю-Нор | Poix-du-Nord | 2182 | Авен-сюр-Эльп | Авен-сюр-Эльп |
| 59487 | Раденгем-ан-Вепп | Radinghem-en-Weppes | 1339 | Лилль | Аннёллен |
| 59492 | Рамийи | Ramillies | 598 | Камбре | Камбре |
| 59493 | Рамузи | Ramousies | 236 | Авен-сюр-Эльп | Фурми |
| 59486 | Раш | Râches | 2715 | Дуэ | Орши |
| 59488 | Раянкур-Сен-Оль | Raillencourt-Sainte-Olle | 2347 | Камбре | Камбре |
| 59496 | Реже-де-Больё | Rejet-de-Beaulieu | 254 | Камбре | Като-Камбрези |
| 59495 | Рекиньи | Recquignies | 2380 | Авен-сюр-Эльп | Фурми |
| 59499 | Рекспоэд | Rexpoëde | 2011 | Дюнкерк | Ворму |
| 59504 | Рель | Roeulx | 3775 | Валансьен | Денен |
| 59491 | Рем | Raismes | 12 906 | Валансьен | Сент-Аман-лез-О |
| 59489 | Рембокур | Raimbeaucourt | 4091 | Дуэ | Орши |
| 59498 | Рёмон | Reumont | 394 | Камбре | Като-Камбрези |
| 59497 | Ренескюр | Renescure | 2085 | Дюнкерк | Азбрук |
| 59490 | Ренсар | Rainsars | 207 | Авен-сюр-Эльп | Фурми |
| 59500 | Рибекур-ла-Тур | Ribécourt-la-Tour | 372 | Камбре | Като-Камбрези |
| 59503 | Роберсар | Robersart | 183 | Авен-сюр-Эльп | Авен-сюр-Эльп |
| 59511 | Розю | Rosult | 1846 | Валансьен | Сент-Аман-лез-О |
| 59494 | Рокур-о-Буа | Raucourt-au-Bois | 182 | Авен-сюр-Эльп | Авен-сюр-Эльп |
| 59505 | Ромби-э-Маршипон | Rombies-et-Marchipont | 775 | Валансьен | Марли |
| 59506 | Ромери | Romeries | 437 | Камбре | Кодри |
| 59508 | Ронк | Roncq | 13 366 | Лилль | Туркуэн-1 |
| 59507 | Роншен | Ronchin | 18 398 | Лилль | Лилль-4 |
| 59509 | Рос-Варанден | Roost-Warendin | 6178 | Дуэ | Орши |
| 59512 | Рубе | Roubaix | 94 536 | Лилль | Рубе-1, Рубе-2 |
| 59515 | Рувиньи | Rouvignies | 683 | Валансьен | Ольнуа-ле-Валансьен |
| 59514 | Рузи | Rousies | 4273 | Авен-сюр-Эльп | Фурми |
| 59513 | Рукур | Roucourt | 427 | Дуэ | Аниш |
| 59502 | Рьё-ан-Камбрези | Rieux-en-Cambrésis | 1511 | Камбре | Кодри |
| 59501 | Рьеле | Rieulay | 1359 | Дуэ | Сен-ле-Нобль |
| 59516 | Рюбрук | Rubrouck | 956 | Дюнкерк | Ворму |
| 59519 | Рюмежи | Rumegies | 1604 | Валансьен | Сент-Аман-лез-О |
| 59520 | Рюмийи-ан-Камбрези | Rumilly-en-Cambrésis | 1460 | Камбре | Като-Камбрези |
| 59518 | Рюэн | Ruesnes | 428 | Авен-сюр-Эльп | Авен-сюр-Эльп |
| 59521 | Саи-ле-Камбре | Sailly-lez-Cambrai | 455 | Камбре | Камбре |
| 59522 | Саи-ле-Ланнуа | Sailly-lez-Lannoy | 1728 | Лилль | Вильнёв-д’Аск |
| 59549 | Салеше | Salesches | 306 | Авен-сюр-Эльп | Авен-сюр-Эльп |
| 59550 | Саломе | Salomé | 2972 | Лилль | Аннёллен |
| 59551 | Самеон | Saméon | 1547 | Дуэ | Орши |
| 59552 | Санкур | Sancourt | 198 | Камбре | Камбре |
| 59553 | Сант | Santes | 5697 | Лилль | Лилль-6 |
| 59555 | Сар-Потери | Sars-Poteries | 1509 | Авен-сюр-Эльп | Фурми |
| 59554 | Сар-э-Розьер | Sars-et-Rosières | 543 | Валансьен | Сент-Аман-лез-О |
| 59556 | Сассени | Sassegnies | 273 | Авен-сюр-Эльп | Ольнуа-Эмери |
| 59559 | Себур | Sebourg | 1939 | Валансьен | Марли |
| 59566 | Секеден | Sequedin | 4314 | Лилль | Лилль-6 |
| 59560 | Секлен | Seclin | 12 479 | Лилль | Фаш-Тюмениль |
| 59565 | Семери | Sepmeries | 647 | Авен-сюр-Эльп | Авен-сюр-Эльп |
| 59562 | Семери | Sémeries | 543 | Авен-сюр-Эльп | Фурми |
| 59563 | Семузи | Semousies | 246 | Авен-сюр-Эльп | Авен-сюр-Эльп |
| 59531 | Сен-Бенен | Saint-Benin | 346 | Камбре | Като-Камбрези |
| 59548 | Сен-Ва | Saint-Waast | 626 | Авен-сюр-Эльп | Ольнуа-Эмери |
| 59547 | Сен-Ва-ан-Камбрези | Saint-Vaast-en-Cambrésis | 895 | Камбре | Кодри |
| 59524 | Сенген-ан-Вепп | Sainghin-en-Weppes | 5554 | Лилль | Аннёллен |
| 59523 | Сенген-ан-Мелантуа | Sainghin-en-Mélantois | 2524 | Лилль | Тамплёв |
| 59525 | Сен-дю-Нор | Sains-du-Nord | 2981 | Авен-сюр-Эльп | Фурми |
| 59535 | Сен-Жан-Каппель | Saint-Jans-Cappel | 1712 | Дюнкерк | Байёль |
| 59532 | Сен-Жорж-сюр-л'А | Saint-Georges-sur-l'Aa | 320 | Дюнкерк | Гранд-Сент |
| 59533 | Сен-Илер-ле-Камбре | Saint-Hilaire-lez-Cambrai | 1652 | Камбре | Кодри |
| 59534 | Сен-Илер-сюр-Эльп | Saint-Hilaire-sur-Helpe | 777 | Авен-сюр-Эльп | Авен-сюр-Эльп |
| 59569 | Сен-ле-Нобль | Sin-le-Noble | 15 865 | Дуэ | Сен-ле-Нобль |
| 59537 | Сен-Мартин-сюр-Экайон | Saint-Martin-sur-Écaillon | 521 | Камбре | Кодри |
| 59538 | Сен-Момелен | Saint-Momelin | 444 | Дюнкерк | Ворму |
| 59529 | Сен-Обен | Saint-Aubin | 374 | Авен-сюр-Эльп | Авен-сюр-Эльп |
| 59528 | Сен-Обер | Saint-Aubert | 1567 | Камбре | Кодри |
| 59541 | Сен-Питон | Saint-Python | 966 | Камбре | Кодри |
| 59539 | Сен-Пьерр-Брук | Saint-Pierre-Brouck | 1011 | Дюнкерк | Гранд-Сент |
| 59543 | Сен-Реми-дю-Нор | Saint-Remy-du-Nord | 1173 | Авен-сюр-Эльп | Авен-сюр-Эльп |
| 59542 | Сен-Реми-Шоссе | Saint-Remy-Chaussée | 518 | Авен-сюр-Эльп | Ольнуа-Эмери |
| 59546 | Сен-Сильвестр-Каппель | Saint-Sylvestre-Cappel | 1066 | Дюнкерк | Байёль |
| 59544 | Сен-Сольв | Saint-Saulve | 11 062 | Валансьен | Валансьен |
| 59545 | Сен-Супле | Saint-Souplet | 1292 | Камбре | Като-Камбрези |
| 59526 | Сент-Аман-лез-О | Saint-Amand-les-Eaux | 16 836 | Валансьен | Сент-Аман-лез-О |
| 59527 | Сент-Андре-ле-Лилль | Saint-André-lez-Lille | 11 246 | Лилль | Лилль-1 |
| 59536 | Сент-Мари-Каппель | Sainte-Marie-Cappel | 846 | Дюнкерк | Байёль |
| 59530 | Сен-Эбер | Saint-Aybert | 353 | Валансьен | Марли |
| 59567 | Серанвиллер-Форанвиль | Séranvillers-Forenville | 349 | Камбре | Като-Камбрези |
| 59568 | Серкю | Sercus | 423 | Дюнкерк | Азбрук |
| 59142 | Серфонтен | Cerfontaine | 589 | Авен-сюр-Эльп | Фурми |
| 59168 | Сизуэн | Cysoing | 4757 | Лилль | Тамплёв |
| 59570 | Сокс | Socx | 939 | Дюнкерк | Ворму |
| 59571 | Солем | Solesmes | 4505 | Камбре | Кодри |
| 59558 | Сользуар | Saulzoir | 1728 | Камбре | Кодри |
| 59573 | Сольринн | Solrinnes | 132 | Авен-сюр-Эльп | Фурми |
| 59572 | Сольр-ле-Шато | Solre-le-Château | 1804 | Авен-сюр-Эльп | Фурми |
| 59557 | Сольтен | Saultain | 2100 | Валансьен | Марли |
| 59574 | Сомен | Somain | 12 838 | Дуэ | Сен-ле-Нобль |
| 59575 | Соммен | Sommaing | 373 | Камбре | Кодри |
| 59576 | Спикер | Spycker | 1644 | Дюнкерк | Кудкерк-Бранш |
| 59577 | Стапль | Staple | 693 | Дюнкерк | Байёль |
| 59579 | Стен | Steene | 1309 | Дюнкерк | Кудкерк-Бранш |
| 59578 | Стенбек | Steenbecque | 1742 | Дюнкерк | Азбрук |
| 59581 | Стенверк | Steenwerck | 3482 | Дюнкерк | Байёль |
| 59580 | Стенворд | Steenvoorde | 4030 | Дюнкерк | Ворму |
| 59582 | Стразель | Strazeele | 894 | Дюнкерк | Байёль |
| 59586 | Тамплёв | Templeuve | 5817 | Лилль | Тамплёв |
| 59585 | Тамплемарс | Templemars | 3170 | Лилль | Фаш-Тюмениль |
| 59593 | Тен-л'Эвек | Thun-l'Évêque | 704 | Камбре | Камбре |
| 59594 | Тен-Сен-Аман | Thun-Saint-Amand | 1151 | Валансьен | Сент-Аман-лез-О |
| 59595 | Тен-Сен-Мартен | Thun-Saint-Martin | 527 | Камбре | Камбре |
| 59583 | Теньер-ан-Тьераш | Taisnières-en-Thiérache | 448 | Авен-сюр-Эльп | Авен-сюр-Эльп |
| 59587 | Тердегем | Terdeghem | 580 | Дюнкерк | Ворму |
| 59584 | Тесньер-сюр-Он | Taisnières-sur-Hon | 937 | Авен-сюр-Эльп | Ольнуа-Эмери |
| 59588 | Тетегем | Téteghem | 6995 | Дюнкерк | Кудкерк-Бранш |
| 59591 | Тивансель | Thivencelle | 873 | Валансьен | Марли |
| 59597 | Тийуа-ле-Камбре | Tilloy-lez-Cambrai | 558 | Камбре | Камбре |
| 59596 | Тийуа-ле-Маршьенн | Tilloy-lez-Marchiennes | 567 | Дуэ | Сен-ле-Нобль |
| 59601 | Трелон | Trélon | 2974 | Авен-сюр-Эльп | Фурми |
| 59602 | Трессен | Tressin | 1411 | Лилль | Тамплёв |
| 59603 | Три-Сен-Леже | Trith-Saint-Léger | 6393 | Валансьен | Ольнуа-ле-Валансьен |
| 59604 | Труавиль | Troisvilles | 844 | Камбре | Като-Камбрези |
| 59599 | Туркуэн | Tourcoing | 92 707 | Лилль | Туркуэн-1, Туркуэн-2 |
| 59600 | Турминьи | Tourmignies | 738 | Лилль | Тамплёв |
| 59598 | Туффле | Toufflers | 3990 | Лилль | Вильнёв-д’Аск |
| 59590 | Тьенн | Thiennes | 855 | Дюнкерк | Азбрук |
| 59589 | Тьян | Thiant | 2619 | Валансьен | Ольнуа-ле-Валансьен |
| 59592 | Тюмери | Thumeries | 3945 | Лилль | Тамплёв |
| 59446 | Уази | Oisy | 586 | Валансьен | Ольнуа-ле-Валансьен |
| 59319 | Уамилль | Hoymille | 3222 | Дюнкерк | Ворму |
| 59453 | Удезель | Oudezeele | 671 | Дюнкерк | Ворму |
| 59315 | Уден-ле-Баве | Houdain-lez-Bavay | 909 | Авен-сюр-Эльп | Ольнуа-Эмери |
| 59316 | Уплен-Анкуан | Houplin-Ancoisne | 3464 | Лилль | Фаш-Тюмениль |
| 59317 | Уплин | Houplines | 7791 | Лилль | Армантьер |
| 59318 | Уткерк | Houtkerque | 1004 | Дюнкерк | Ворму |
| 59657 | Уэст-Каппель | West-Cappel | 570 | Дюнкерк | Ворму |
| 59462 | Фалампен | Phalempin | 4424 | Лилль | Аннёллен |
| 59221 | Фамар | Famars | 2475 | Валансьен | Ольнуа-ле-Валансьен |
| 59220 | Фаш-Тюмениль | Faches-Thumesnil | 17 476 | Лилль | Фаш-Тюмениль |
| 59226 | Феллери | Felleries | 1554 | Авен-сюр-Эльп | Фурми |
| 59227 | Фенен | Fenain | 5337 | Дуэ | Сен-ле-Нобль |
| 59225 | Феньи | Feignies | 7156 | Авен-сюр-Эльп | Ольнуа-Эмери |
| 59228 | Ферен | Férin | 1486 | Дуэ | Аниш |
| 59229 | Ферон | Féron | 572 | Авен-сюр-Эльп | Фурми |
| 59230 | Феррьер-ла-Гранд | Ferrière-la-Grande | 5365 | Авен-сюр-Эльп | Мобёж |
| 59231 | Феррьер-ла-Петит | Ferrière-la-Petite | 1051 | Авен-сюр-Эльп | Фурми |
| 59224 | Фешен | Féchain | 1849 | Дуэ | Аниш |
| 59234 | Флер-ан-Эскребьё | Flers-en-Escrebieux | 5769 | Дуэ | Дуэ |
| 59236 | Флескьер | Flesquières | 267 | Камбре | Като-Камбрези |
| 59237 | Флетр | Flêtre | 976 | Дюнкерк | Байёль |
| 59238 | Флин-ле-Мортань | Flines-lès-Mortagne | 1649 | Валансьен | Сент-Аман-лез-О |
| 59239 | Флин-ле-Раш | Flines-lez-Raches | 5495 | Дуэ | Орши |
| 59233 | Фломон-Водреши | Flaumont-Waudrechies | 388 | Авен-сюр-Эльп | Фурми |
| 59241 | Флуайон | Floyon | 503 | Авен-сюр-Эльп | Авен-сюр-Эльп |
| 59240 | Флурси | Floursies | 138 | Авен-сюр-Эльп | Авен-сюр-Эльп |
| 59222 | Фомон | Faumont | 2127 | Дуэ | Орши |
| 59244 | Фонтен-Нотр-Дам | Fontaine-Notre-Dame | 1752 | Камбре | Камбре |
| 59242 | Фонтен-о-Буа | Fontaine-au-Bois | 680 | Авен-сюр-Эльп | Авен-сюр-Эльп |
| 59243 | Фонтен-о-Пир | Fontaine-au-Pire | 1191 | Камбре | Като-Камбрези |
| 59246 | Форе-ан-Камбрези | Forest-en-Cambrésis | 537 | Авен-сюр-Эльп | Авен-сюр-Эльп |
| 59247 | Форе-сюр-Марк | Forest-sur-Marque | 1459 | Лилль | Вильнёв-д’Аск |
| 59251 | Франуа | Frasnoy | 357 | Авен-сюр-Эльп | Ольнуа-Эмери |
| 59252 | Фреленгьян | Frelinghien | 2438 | Лилль | Армантьер |
| 59253 | Френ-сюр-Эско | Fresnes-sur-Escaut | 7639 | Валансьен | Анзен |
| 59254 | Фрессен | Fressain | 876 | Дуэ | Аниш |
| 59255 | Фресси | Fressies | 572 | Камбре | Камбре |
| 59256 | Фретен | Fretin | 3340 | Лилль | Тамплёв |
| 59257 | Фромель | Fromelles | 866 | Лилль | Аннёллен |
| 59249 | Фурми | Fourmies | 12 663 | Авен-сюр-Эльп | Фурми |
| 59250 | Фурн-ан-Вепп | Fournes-en-Weppes | 2126 | Лилль | Аннёллен |
| 59144 | Шато-л'Аббе | Château-l'Abbaye | 878 | Валансьен | Сент-Аман-лез-О |
| 59145 | Шеми | Chemy | 710 | Лилль | Фаш-Тюмениль |
| 59146 | Шеран | Chéreng | 2989 | Лилль | Тамплёв |
| 59147 | Шуази | Choisies | 65 | Авен-сюр-Эльп | Фурми |
| 59003 | Эб | Aibes | 376 | Авен-сюр-Эльп | Фурми |
| 59184 | Эббленгем | Ebblinghem | 656 | Дюнкерк | Азбрук |
| 59189 | Эек | Eecke | 1179 | Дюнкерк | Байёль |
| 59296 | Эк | Hecq | 355 | Авен-сюр-Эльп | Авен-сюр-Эльп |
| 59185 | Экайон | Écaillon | 1974 | Дуэ | Аниш |
| 59186 | Эккль | Eccles | 96 | Авен-сюр-Эльп | Фурми |
| 59187 | Эклеб | Éclaibes | 283 | Авен-сюр-Эльп | Авен-сюр-Эльп |
| 59004 | Экс | Aix | 1124 | Дуэ | Орши |
| 59188 | Экюэлен | Écuélin | 126 | Авен-сюр-Эльп | Ольнуа-Эмери |
| 59297 | Элем | Hélesmes | 1954 | Валансьен | Сент-Аман-лез-О |
| 59191 | Эленкур | Élincourt | 633 | Камбре | Като-Камбрези |
| 59190 | Элесме | Élesmes | 944 | Авен-сюр-Эльп | Мобёж |
| 59192 | Эмершикур | Émerchicourt | 858 | Валансьен | Денен |
| 59193 | Эмрен | Emmerin | 3210 | Лилль | Фаш-Тюмениль |
| 59209 | Эн | Esnes | 663 | Камбре | Като-Камбрези |
| 59195 | Энгло | Englos | 562 | Лилль | Лилль-6 |
| 59294 | Энекур | Haynecourt | 531 | Камбре | Камбре |
| 59197 | Эннвелен | Ennevelin | 2129 | Лилль | Тамплёв |
| 59196 | Эннтьер-ан-Вепп | Ennetières-en-Weppes | 1260 | Лилль | Лилль-6 |
| 59321 | Энши | Inchy | 726 | Камбре | Като-Камбрези |
| 59198 | Эпп-Соваж | Eppe-Sauvage | 270 | Авен-сюр-Эльп | Фурми |
| 59302 | Эрен | Hérin | 3936 | Валансьен | Ольнуа-ле-Валансьен |
| 59200 | Эренгем | Eringhem | 471 | Дюнкерк | Ворму |
| 59305 | Эрзель | Herzeele | 1567 | Дюнкерк | Ворму |
| 59201 | Эркенгем-ле-Сек | Erquinghem-le-Sec | 539 | Лилль | Лилль-6 |
| 59202 | Эркенгем-Лис | Erquinghem-Lys | 4734 | Лилль | Армантьер |
| 59303 | Эрли | Herlies | 2225 | Лилль | Аннёллен |
| 59301 | Эрньи | Hergnies | 4335 | Валансьен | Марли |
| 59203 | Эрр | Erre | 1471 | Дуэ | Сен-ле-Нобль |
| 59304 | Эррен | Herrin | 400 | Лилль | Фаш-Тюмениль |
| 59199 | Эршен | Erchin | 757 | Дуэ | Аниш |
| 59216 | Эсвар | Eswars | 341 | Камбре | Камбре |
| 59204 | Эскармен | Escarmain | 435 | Камбре | Кодри |
| 59210 | Эскельбек | Esquelbecq | 2108 | Дюнкерк | Ворму |
| 59211 | Эскершен | Esquerchin | 907 | Дуэ | Дуэ |
| 59208 | Эскобек | Escobecques | 301 | Лилль | Лилль-6 |
| 59206 | Эскодевр | Escaudoeuvres | 3360 | Камбре | Камбре |
| 59205 | Эскоден | Escaudain | 9114 | Валансьен | Денен |
| 59207 | Эскопон | Escautpont | 4186 | Валансьен | Анзен |
| 59212 | Эстер | Estaires | 5935 | Дюнкерк | Азбрук |
| 59214 | Эстре | Estrées | 1012 | Дуэ | Аниш |
| 59215 | Эстрё | Estreux | 982 | Валансьен | Марли |
| 59306 | Эстрю | Hestrud | 300 | Авен-сюр-Эльп | Фурми |
| 59213 | Эстурмель | Estourmel | 447 | Камбре | Кодри |
| 59217 | Эт | Eth | 326 | Авен-сюр-Эльп | Ольнуа-Эмери |
| 59219 | Этрён | Estrun | 694 | Камбре | Камбре |
| 59218 | Этрёэнг | Étroeungt | 1409 | Авен-сюр-Эльп | Авен-сюр-Эльп |
| 59605 | Юксем | Uxem | 1378 | Дюнкерк | Кудкерк-Бранш |
См. также
Напишите отзыв о статье "Коммуны департамента Нор"
Примечания
- ↑ [www.insee.fr/fr/themes/tableau.asp?reg_id=99&ref_id=t_0203D Circonscriptions administratives au 1er janvier 2015 : comparaisons départementales]. INSEE. Проверено 20 августа 2015.
- ↑ [www.insee.fr/fr/ppp/bases-de-donnees/recensement/populations-legales/departement.asp?dep=59&annee=2012 Populations légales 2012 des communes du département 59-Nord]. INSEE. Проверено 1 декабря 2015.
Отрывок, характеризующий Коммуны департамента Нор
– Смирно! – закричал Долохов и сдернул с окна офицера, который, запутавшись шпорами, неловко спрыгнул в комнату.Поставив бутылку на подоконник, чтобы было удобно достать ее, Долохов осторожно и тихо полез в окно. Спустив ноги и расперевшись обеими руками в края окна, он примерился, уселся, опустил руки, подвинулся направо, налево и достал бутылку. Анатоль принес две свечки и поставил их на подоконник, хотя было уже совсем светло. Спина Долохова в белой рубашке и курчавая голова его были освещены с обеих сторон. Все столпились у окна. Англичанин стоял впереди. Пьер улыбался и ничего не говорил. Один из присутствующих, постарше других, с испуганным и сердитым лицом, вдруг продвинулся вперед и хотел схватить Долохова за рубашку.
– Господа, это глупости; он убьется до смерти, – сказал этот более благоразумный человек.
Анатоль остановил его:
– Не трогай, ты его испугаешь, он убьется. А?… Что тогда?… А?…
Долохов обернулся, поправляясь и опять расперевшись руками.
– Ежели кто ко мне еще будет соваться, – сказал он, редко пропуская слова сквозь стиснутые и тонкие губы, – я того сейчас спущу вот сюда. Ну!…
Сказав «ну»!, он повернулся опять, отпустил руки, взял бутылку и поднес ко рту, закинул назад голову и вскинул кверху свободную руку для перевеса. Один из лакеев, начавший подбирать стекла, остановился в согнутом положении, не спуская глаз с окна и спины Долохова. Анатоль стоял прямо, разинув глаза. Англичанин, выпятив вперед губы, смотрел сбоку. Тот, который останавливал, убежал в угол комнаты и лег на диван лицом к стене. Пьер закрыл лицо, и слабая улыбка, забывшись, осталась на его лице, хоть оно теперь выражало ужас и страх. Все молчали. Пьер отнял от глаз руки: Долохов сидел всё в том же положении, только голова загнулась назад, так что курчавые волосы затылка прикасались к воротнику рубахи, и рука с бутылкой поднималась всё выше и выше, содрогаясь и делая усилие. Бутылка видимо опорожнялась и с тем вместе поднималась, загибая голову. «Что же это так долго?» подумал Пьер. Ему казалось, что прошло больше получаса. Вдруг Долохов сделал движение назад спиной, и рука его нервически задрожала; этого содрогания было достаточно, чтобы сдвинуть всё тело, сидевшее на покатом откосе. Он сдвинулся весь, и еще сильнее задрожали, делая усилие, рука и голова его. Одна рука поднялась, чтобы схватиться за подоконник, но опять опустилась. Пьер опять закрыл глаза и сказал себе, что никогда уж не откроет их. Вдруг он почувствовал, что всё вокруг зашевелилось. Он взглянул: Долохов стоял на подоконнике, лицо его было бледно и весело.
– Пуста!
Он кинул бутылку англичанину, который ловко поймал ее. Долохов спрыгнул с окна. От него сильно пахло ромом.
– Отлично! Молодцом! Вот так пари! Чорт вас возьми совсем! – кричали с разных сторон.
Англичанин, достав кошелек, отсчитывал деньги. Долохов хмурился и молчал. Пьер вскочил на окно.
Господа! Кто хочет со мною пари? Я то же сделаю, – вдруг крикнул он. – И пари не нужно, вот что. Вели дать бутылку. Я сделаю… вели дать.
– Пускай, пускай! – сказал Долохов, улыбаясь.
– Что ты? с ума сошел? Кто тебя пустит? У тебя и на лестнице голова кружится, – заговорили с разных сторон.
– Я выпью, давай бутылку рому! – закричал Пьер, решительным и пьяным жестом ударяя по столу, и полез в окно.
Его схватили за руки; но он был так силен, что далеко оттолкнул того, кто приблизился к нему.
– Нет, его так не уломаешь ни за что, – говорил Анатоль, – постойте, я его обману. Послушай, я с тобой держу пари, но завтра, а теперь мы все едем к***.
– Едем, – закричал Пьер, – едем!… И Мишку с собой берем…
И он ухватил медведя, и, обняв и подняв его, стал кружиться с ним по комнате.
Князь Василий исполнил обещание, данное на вечере у Анны Павловны княгине Друбецкой, просившей его о своем единственном сыне Борисе. О нем было доложено государю, и, не в пример другим, он был переведен в гвардию Семеновского полка прапорщиком. Но адъютантом или состоящим при Кутузове Борис так и не был назначен, несмотря на все хлопоты и происки Анны Михайловны. Вскоре после вечера Анны Павловны Анна Михайловна вернулась в Москву, прямо к своим богатым родственникам Ростовым, у которых она стояла в Москве и у которых с детства воспитывался и годами живал ее обожаемый Боренька, только что произведенный в армейские и тотчас же переведенный в гвардейские прапорщики. Гвардия уже вышла из Петербурга 10 го августа, и сын, оставшийся для обмундирования в Москве, должен был догнать ее по дороге в Радзивилов.
У Ростовых были именинницы Натальи, мать и меньшая дочь. С утра, не переставая, подъезжали и отъезжали цуги, подвозившие поздравителей к большому, всей Москве известному дому графини Ростовой на Поварской. Графиня с красивой старшею дочерью и гостями, не перестававшими сменять один другого, сидели в гостиной.
Графиня была женщина с восточным типом худого лица, лет сорока пяти, видимо изнуренная детьми, которых у ней было двенадцать человек. Медлительность ее движений и говора, происходившая от слабости сил, придавала ей значительный вид, внушавший уважение. Княгиня Анна Михайловна Друбецкая, как домашний человек, сидела тут же, помогая в деле принимания и занимания разговором гостей. Молодежь была в задних комнатах, не находя нужным участвовать в приеме визитов. Граф встречал и провожал гостей, приглашая всех к обеду.
«Очень, очень вам благодарен, ma chere или mon cher [моя дорогая или мой дорогой] (ma сherе или mon cher он говорил всем без исключения, без малейших оттенков как выше, так и ниже его стоявшим людям) за себя и за дорогих именинниц. Смотрите же, приезжайте обедать. Вы меня обидите, mon cher. Душевно прошу вас от всего семейства, ma chere». Эти слова с одинаковым выражением на полном веселом и чисто выбритом лице и с одинаково крепким пожатием руки и повторяемыми короткими поклонами говорил он всем без исключения и изменения. Проводив одного гостя, граф возвращался к тому или той, которые еще были в гостиной; придвинув кресла и с видом человека, любящего и умеющего пожить, молодецки расставив ноги и положив на колена руки, он значительно покачивался, предлагал догадки о погоде, советовался о здоровье, иногда на русском, иногда на очень дурном, но самоуверенном французском языке, и снова с видом усталого, но твердого в исполнении обязанности человека шел провожать, оправляя редкие седые волосы на лысине, и опять звал обедать. Иногда, возвращаясь из передней, он заходил через цветочную и официантскую в большую мраморную залу, где накрывали стол на восемьдесят кувертов, и, глядя на официантов, носивших серебро и фарфор, расставлявших столы и развертывавших камчатные скатерти, подзывал к себе Дмитрия Васильевича, дворянина, занимавшегося всеми его делами, и говорил: «Ну, ну, Митенька, смотри, чтоб всё было хорошо. Так, так, – говорил он, с удовольствием оглядывая огромный раздвинутый стол. – Главное – сервировка. То то…» И он уходил, самодовольно вздыхая, опять в гостиную.
– Марья Львовна Карагина с дочерью! – басом доложил огромный графинин выездной лакей, входя в двери гостиной.
Графиня подумала и понюхала из золотой табакерки с портретом мужа.
– Замучили меня эти визиты, – сказала она. – Ну, уж ее последнюю приму. Чопорна очень. Проси, – сказала она лакею грустным голосом, как будто говорила: «ну, уж добивайте!»
Высокая, полная, с гордым видом дама с круглолицей улыбающейся дочкой, шумя платьями, вошли в гостиную.
«Chere comtesse, il y a si longtemps… elle a ete alitee la pauvre enfant… au bal des Razoumowsky… et la comtesse Apraksine… j'ai ete si heureuse…» [Дорогая графиня, как давно… она должна была пролежать в постеле, бедное дитя… на балу у Разумовских… и графиня Апраксина… была так счастлива…] послышались оживленные женские голоса, перебивая один другой и сливаясь с шумом платьев и передвиганием стульев. Начался тот разговор, который затевают ровно настолько, чтобы при первой паузе встать, зашуметь платьями, проговорить: «Je suis bien charmee; la sante de maman… et la comtesse Apraksine» [Я в восхищении; здоровье мамы… и графиня Апраксина] и, опять зашумев платьями, пройти в переднюю, надеть шубу или плащ и уехать. Разговор зашел о главной городской новости того времени – о болезни известного богача и красавца Екатерининского времени старого графа Безухого и о его незаконном сыне Пьере, который так неприлично вел себя на вечере у Анны Павловны Шерер.
– Я очень жалею бедного графа, – проговорила гостья, – здоровье его и так плохо, а теперь это огорченье от сына, это его убьет!
– Что такое? – спросила графиня, как будто не зная, о чем говорит гостья, хотя она раз пятнадцать уже слышала причину огорчения графа Безухого.
– Вот нынешнее воспитание! Еще за границей, – проговорила гостья, – этот молодой человек предоставлен был самому себе, и теперь в Петербурге, говорят, он такие ужасы наделал, что его с полицией выслали оттуда.
– Скажите! – сказала графиня.
– Он дурно выбирал свои знакомства, – вмешалась княгиня Анна Михайловна. – Сын князя Василия, он и один Долохов, они, говорят, Бог знает что делали. И оба пострадали. Долохов разжалован в солдаты, а сын Безухого выслан в Москву. Анатоля Курагина – того отец как то замял. Но выслали таки из Петербурга.
– Да что, бишь, они сделали? – спросила графиня.
– Это совершенные разбойники, особенно Долохов, – говорила гостья. – Он сын Марьи Ивановны Долоховой, такой почтенной дамы, и что же? Можете себе представить: они втроем достали где то медведя, посадили с собой в карету и повезли к актрисам. Прибежала полиция их унимать. Они поймали квартального и привязали его спина со спиной к медведю и пустили медведя в Мойку; медведь плавает, а квартальный на нем.
– Хороша, ma chere, фигура квартального, – закричал граф, помирая со смеху.
– Ах, ужас какой! Чему тут смеяться, граф?
Но дамы невольно смеялись и сами.
– Насилу спасли этого несчастного, – продолжала гостья. – И это сын графа Кирилла Владимировича Безухова так умно забавляется! – прибавила она. – А говорили, что так хорошо воспитан и умен. Вот всё воспитание заграничное куда довело. Надеюсь, что здесь его никто не примет, несмотря на его богатство. Мне хотели его представить. Я решительно отказалась: у меня дочери.
– Отчего вы говорите, что этот молодой человек так богат? – спросила графиня, нагибаясь от девиц, которые тотчас же сделали вид, что не слушают. – Ведь у него только незаконные дети. Кажется… и Пьер незаконный.
Гостья махнула рукой.
– У него их двадцать незаконных, я думаю.
Княгиня Анна Михайловна вмешалась в разговор, видимо, желая выказать свои связи и свое знание всех светских обстоятельств.
– Вот в чем дело, – сказала она значительно и тоже полушопотом. – Репутация графа Кирилла Владимировича известна… Детям своим он и счет потерял, но этот Пьер любимый был.
– Как старик был хорош, – сказала графиня, – еще прошлого года! Красивее мужчины я не видывала.
– Теперь очень переменился, – сказала Анна Михайловна. – Так я хотела сказать, – продолжала она, – по жене прямой наследник всего именья князь Василий, но Пьера отец очень любил, занимался его воспитанием и писал государю… так что никто не знает, ежели он умрет (он так плох, что этого ждут каждую минуту, и Lorrain приехал из Петербурга), кому достанется это огромное состояние, Пьеру или князю Василию. Сорок тысяч душ и миллионы. Я это очень хорошо знаю, потому что мне сам князь Василий это говорил. Да и Кирилл Владимирович мне приходится троюродным дядей по матери. Он и крестил Борю, – прибавила она, как будто не приписывая этому обстоятельству никакого значения.
– Князь Василий приехал в Москву вчера. Он едет на ревизию, мне говорили, – сказала гостья.
– Да, но, entre nous, [между нами,] – сказала княгиня, – это предлог, он приехал собственно к графу Кирилле Владимировичу, узнав, что он так плох.
– Однако, ma chere, это славная штука, – сказал граф и, заметив, что старшая гостья его не слушала, обратился уже к барышням. – Хороша фигура была у квартального, я воображаю.
И он, представив, как махал руками квартальный, опять захохотал звучным и басистым смехом, колебавшим всё его полное тело, как смеются люди, всегда хорошо евшие и особенно пившие. – Так, пожалуйста же, обедать к нам, – сказал он.
Наступило молчание. Графиня глядела на гостью, приятно улыбаясь, впрочем, не скрывая того, что не огорчится теперь нисколько, если гостья поднимется и уедет. Дочь гостьи уже оправляла платье, вопросительно глядя на мать, как вдруг из соседней комнаты послышался бег к двери нескольких мужских и женских ног, грохот зацепленного и поваленного стула, и в комнату вбежала тринадцатилетняя девочка, запахнув что то короткою кисейною юбкою, и остановилась по средине комнаты. Очевидно было, она нечаянно, с нерассчитанного бега, заскочила так далеко. В дверях в ту же минуту показались студент с малиновым воротником, гвардейский офицер, пятнадцатилетняя девочка и толстый румяный мальчик в детской курточке.
Граф вскочил и, раскачиваясь, широко расставил руки вокруг бежавшей девочки.
– А, вот она! – смеясь закричал он. – Именинница! Ma chere, именинница!
– Ma chere, il y a un temps pour tout, [Милая, на все есть время,] – сказала графиня, притворяясь строгою. – Ты ее все балуешь, Elie, – прибавила она мужу.
– Bonjour, ma chere, je vous felicite, [Здравствуйте, моя милая, поздравляю вас,] – сказала гостья. – Quelle delicuse enfant! [Какое прелестное дитя!] – прибавила она, обращаясь к матери.
Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка, с своими детскими открытыми плечиками, которые, сжимаясь, двигались в своем корсаже от быстрого бега, с своими сбившимися назад черными кудрями, тоненькими оголенными руками и маленькими ножками в кружевных панталончиках и открытых башмачках, была в том милом возрасте, когда девочка уже не ребенок, а ребенок еще не девушка. Вывернувшись от отца, она подбежала к матери и, не обращая никакого внимания на ее строгое замечание, спрятала свое раскрасневшееся лицо в кружевах материной мантильи и засмеялась. Она смеялась чему то, толкуя отрывисто про куклу, которую вынула из под юбочки.
– Видите?… Кукла… Мими… Видите.
И Наташа не могла больше говорить (ей всё смешно казалось). Она упала на мать и расхохоталась так громко и звонко, что все, даже чопорная гостья, против воли засмеялись.
– Ну, поди, поди с своим уродом! – сказала мать, притворно сердито отталкивая дочь. – Это моя меньшая, – обратилась она к гостье.
Наташа, оторвав на минуту лицо от кружевной косынки матери, взглянула на нее снизу сквозь слезы смеха и опять спрятала лицо.
Гостья, принужденная любоваться семейною сценой, сочла нужным принять в ней какое нибудь участие.
– Скажите, моя милая, – сказала она, обращаясь к Наташе, – как же вам приходится эта Мими? Дочь, верно?
Наташе не понравился тон снисхождения до детского разговора, с которым гостья обратилась к ней. Она ничего не ответила и серьезно посмотрела на гостью.
Между тем всё это молодое поколение: Борис – офицер, сын княгини Анны Михайловны, Николай – студент, старший сын графа, Соня – пятнадцатилетняя племянница графа, и маленький Петруша – меньшой сын, все разместились в гостиной и, видимо, старались удержать в границах приличия оживление и веселость, которыми еще дышала каждая их черта. Видно было, что там, в задних комнатах, откуда они все так стремительно прибежали, у них были разговоры веселее, чем здесь о городских сплетнях, погоде и comtesse Apraksine. [о графине Апраксиной.] Изредка они взглядывали друг на друга и едва удерживались от смеха.
Два молодые человека, студент и офицер, друзья с детства, были одних лет и оба красивы, но не похожи друг на друга. Борис был высокий белокурый юноша с правильными тонкими чертами спокойного и красивого лица; Николай был невысокий курчавый молодой человек с открытым выражением лица. На верхней губе его уже показывались черные волосики, и во всем лице выражались стремительность и восторженность.
Николай покраснел, как только вошел в гостиную. Видно было, что он искал и не находил, что сказать; Борис, напротив, тотчас же нашелся и рассказал спокойно, шутливо, как эту Мими куклу он знал еще молодою девицей с неиспорченным еще носом, как она в пять лет на его памяти состарелась и как у ней по всему черепу треснула голова. Сказав это, он взглянул на Наташу. Наташа отвернулась от него, взглянула на младшего брата, который, зажмурившись, трясся от беззвучного смеха, и, не в силах более удерживаться, прыгнула и побежала из комнаты так скоро, как только могли нести ее быстрые ножки. Борис не рассмеялся.
– Вы, кажется, тоже хотели ехать, maman? Карета нужна? – .сказал он, с улыбкой обращаясь к матери.
– Да, поди, поди, вели приготовить, – сказала она, уливаясь.
Борис вышел тихо в двери и пошел за Наташей, толстый мальчик сердито побежал за ними, как будто досадуя на расстройство, происшедшее в его занятиях.
Из молодежи, не считая старшей дочери графини (которая была четырьмя годами старше сестры и держала себя уже, как большая) и гостьи барышни, в гостиной остались Николай и Соня племянница. Соня была тоненькая, миниатюрненькая брюнетка с мягким, отененным длинными ресницами взглядом, густой черною косой, два раза обвившею ее голову, и желтоватым оттенком кожи на лице и в особенности на обнаженных худощавых, но грациозных мускулистых руках и шее. Плавностью движений, мягкостью и гибкостью маленьких членов и несколько хитрою и сдержанною манерой она напоминала красивого, но еще не сформировавшегося котенка, который будет прелестною кошечкой. Она, видимо, считала приличным выказывать улыбкой участие к общему разговору; но против воли ее глаза из под длинных густых ресниц смотрели на уезжавшего в армию cousin [двоюродного брата] с таким девическим страстным обожанием, что улыбка ее не могла ни на мгновение обмануть никого, и видно было, что кошечка присела только для того, чтоб еще энергичнее прыгнуть и заиграть с своим соusin, как скоро только они так же, как Борис с Наташей, выберутся из этой гостиной.
– Да, ma chere, – сказал старый граф, обращаясь к гостье и указывая на своего Николая. – Вот его друг Борис произведен в офицеры, и он из дружбы не хочет отставать от него; бросает и университет и меня старика: идет в военную службу, ma chere. А уж ему место в архиве было готово, и всё. Вот дружба то? – сказал граф вопросительно.
– Да ведь война, говорят, объявлена, – сказала гостья.
– Давно говорят, – сказал граф. – Опять поговорят, поговорят, да так и оставят. Ma chere, вот дружба то! – повторил он. – Он идет в гусары.
Гостья, не зная, что сказать, покачала головой.
– Совсем не из дружбы, – отвечал Николай, вспыхнув и отговариваясь как будто от постыдного на него наклепа. – Совсем не дружба, а просто чувствую призвание к военной службе.
Он оглянулся на кузину и на гостью барышню: обе смотрели на него с улыбкой одобрения.
– Нынче обедает у нас Шуберт, полковник Павлоградского гусарского полка. Он был в отпуску здесь и берет его с собой. Что делать? – сказал граф, пожимая плечами и говоря шуточно о деле, которое, видимо, стоило ему много горя.
– Я уж вам говорил, папенька, – сказал сын, – что ежели вам не хочется меня отпустить, я останусь. Но я знаю, что я никуда не гожусь, кроме как в военную службу; я не дипломат, не чиновник, не умею скрывать того, что чувствую, – говорил он, всё поглядывая с кокетством красивой молодости на Соню и гостью барышню.
Кошечка, впиваясь в него глазами, казалась каждую секунду готовою заиграть и выказать всю свою кошачью натуру.
– Ну, ну, хорошо! – сказал старый граф, – всё горячится. Всё Бонапарте всем голову вскружил; все думают, как это он из поручиков попал в императоры. Что ж, дай Бог, – прибавил он, не замечая насмешливой улыбки гостьи.
Большие заговорили о Бонапарте. Жюли, дочь Карагиной, обратилась к молодому Ростову:
– Как жаль, что вас не было в четверг у Архаровых. Мне скучно было без вас, – сказала она, нежно улыбаясь ему.
Польщенный молодой человек с кокетливой улыбкой молодости ближе пересел к ней и вступил с улыбающейся Жюли в отдельный разговор, совсем не замечая того, что эта его невольная улыбка ножом ревности резала сердце красневшей и притворно улыбавшейся Сони. – В середине разговора он оглянулся на нее. Соня страстно озлобленно взглянула на него и, едва удерживая на глазах слезы, а на губах притворную улыбку, встала и вышла из комнаты. Всё оживление Николая исчезло. Он выждал первый перерыв разговора и с расстроенным лицом вышел из комнаты отыскивать Соню.
– Как секреты то этой всей молодежи шиты белыми нитками! – сказала Анна Михайловна, указывая на выходящего Николая. – Cousinage dangereux voisinage, [Бедовое дело – двоюродные братцы и сестрицы,] – прибавила она.
– Да, – сказала графиня, после того как луч солнца, проникнувший в гостиную вместе с этим молодым поколением, исчез, и как будто отвечая на вопрос, которого никто ей не делал, но который постоянно занимал ее. – Сколько страданий, сколько беспокойств перенесено за то, чтобы теперь на них радоваться! А и теперь, право, больше страха, чем радости. Всё боишься, всё боишься! Именно тот возраст, в котором так много опасностей и для девочек и для мальчиков.
– Всё от воспитания зависит, – сказала гостья.
– Да, ваша правда, – продолжала графиня. – До сих пор я была, слава Богу, другом своих детей и пользуюсь полным их доверием, – говорила графиня, повторяя заблуждение многих родителей, полагающих, что у детей их нет тайн от них. – Я знаю, что я всегда буду первою confidente [поверенной] моих дочерей, и что Николенька, по своему пылкому характеру, ежели будет шалить (мальчику нельзя без этого), то всё не так, как эти петербургские господа.
– Да, славные, славные ребята, – подтвердил граф, всегда разрешавший запутанные для него вопросы тем, что всё находил славным. – Вот подите, захотел в гусары! Да вот что вы хотите, ma chere!
– Какое милое существо ваша меньшая, – сказала гостья. – Порох!
– Да, порох, – сказал граф. – В меня пошла! И какой голос: хоть и моя дочь, а я правду скажу, певица будет, Саломони другая. Мы взяли итальянца ее учить.
– Не рано ли? Говорят, вредно для голоса учиться в эту пору.
– О, нет, какой рано! – сказал граф. – Как же наши матери выходили в двенадцать тринадцать лет замуж?
– Уж она и теперь влюблена в Бориса! Какова? – сказала графиня, тихо улыбаясь, глядя на мать Бориса, и, видимо отвечая на мысль, всегда ее занимавшую, продолжала. – Ну, вот видите, держи я ее строго, запрещай я ей… Бог знает, что бы они делали потихоньку (графиня разумела: они целовались бы), а теперь я знаю каждое ее слово. Она сама вечером прибежит и всё мне расскажет. Может быть, я балую ее; но, право, это, кажется, лучше. Я старшую держала строго.
– Да, меня совсем иначе воспитывали, – сказала старшая, красивая графиня Вера, улыбаясь.
Но улыбка не украсила лица Веры, как это обыкновенно бывает; напротив, лицо ее стало неестественно и оттого неприятно.
Старшая, Вера, была хороша, была неглупа, училась прекрасно, была хорошо воспитана, голос у нее был приятный, то, что она сказала, было справедливо и уместно; но, странное дело, все, и гостья и графиня, оглянулись на нее, как будто удивились, зачем она это сказала, и почувствовали неловкость.
– Всегда с старшими детьми мудрят, хотят сделать что нибудь необыкновенное, – сказала гостья.
– Что греха таить, ma chere! Графинюшка мудрила с Верой, – сказал граф. – Ну, да что ж! всё таки славная вышла, – прибавил он, одобрительно подмигивая Вере.
Гостьи встали и уехали, обещаясь приехать к обеду.
– Что за манера! Уж сидели, сидели! – сказала графиня, проводя гостей.
Когда Наташа вышла из гостиной и побежала, она добежала только до цветочной. В этой комнате она остановилась, прислушиваясь к говору в гостиной и ожидая выхода Бориса. Она уже начинала приходить в нетерпение и, топнув ножкой, сбиралась было заплакать оттого, что он не сейчас шел, когда заслышались не тихие, не быстрые, приличные шаги молодого человека.
Наташа быстро бросилась между кадок цветов и спряталась.
Борис остановился посереди комнаты, оглянулся, смахнул рукой соринки с рукава мундира и подошел к зеркалу, рассматривая свое красивое лицо. Наташа, притихнув, выглядывала из своей засады, ожидая, что он будет делать. Он постоял несколько времени перед зеркалом, улыбнулся и пошел к выходной двери. Наташа хотела его окликнуть, но потом раздумала. «Пускай ищет», сказала она себе. Только что Борис вышел, как из другой двери вышла раскрасневшаяся Соня, сквозь слезы что то злобно шепчущая. Наташа удержалась от своего первого движения выбежать к ней и осталась в своей засаде, как под шапкой невидимкой, высматривая, что делалось на свете. Она испытывала особое новое наслаждение. Соня шептала что то и оглядывалась на дверь гостиной. Из двери вышел Николай.
– Соня! Что с тобой? Можно ли это? – сказал Николай, подбегая к ней.
– Ничего, ничего, оставьте меня! – Соня зарыдала.
– Нет, я знаю что.
– Ну знаете, и прекрасно, и подите к ней.
– Соооня! Одно слово! Можно ли так мучить меня и себя из за фантазии? – говорил Николай, взяв ее за руку.
Соня не вырывала у него руки и перестала плакать.
Наташа, не шевелясь и не дыша, блестящими главами смотрела из своей засады. «Что теперь будет»? думала она.
– Соня! Мне весь мир не нужен! Ты одна для меня всё, – говорил Николай. – Я докажу тебе.
– Я не люблю, когда ты так говоришь.
– Ну не буду, ну прости, Соня! – Он притянул ее к себе и поцеловал.
«Ах, как хорошо!» подумала Наташа, и когда Соня с Николаем вышли из комнаты, она пошла за ними и вызвала к себе Бориса.
– Борис, подите сюда, – сказала она с значительным и хитрым видом. – Мне нужно сказать вам одну вещь. Сюда, сюда, – сказала она и привела его в цветочную на то место между кадок, где она была спрятана. Борис, улыбаясь, шел за нею.
– Какая же это одна вещь ? – спросил он.
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.
Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.
В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
Графиня прослезилась и молча соображала что то.
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.
– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.
– Княгиня Друбецкая к князю Василию Сергеевичу, – крикнул он сбежавшему сверху и из под выступа лестницы выглядывавшему официанту в чулках, башмаках и фраке.
Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы.
– Mon cher, voue m'avez promis, [Мой друг, ты мне обещал,] – обратилась она опять к Сыну, прикосновением руки возбуждая его.
Сын, опустив глаза, спокойно шел за нею.
Они вошли в залу, из которой одна дверь вела в покои, отведенные князю Василью.
В то время как мать с сыном, выйдя на середину комнаты, намеревались спросить дорогу у вскочившего при их входе старого официанта, у одной из дверей повернулась бронзовая ручка и князь Василий в бархатной шубке, с одною звездой, по домашнему, вышел, провожая красивого черноволосого мужчину. Мужчина этот был знаменитый петербургский доктор Lorrain.
– C'est donc positif? [Итак, это верно?] – говорил князь.
– Mon prince, «errare humanum est», mais… [Князь, человеку ошибаться свойственно.] – отвечал доктор, грассируя и произнося латинские слова французским выговором.
– C'est bien, c'est bien… [Хорошо, хорошо…]
Заметив Анну Михайловну с сыном, князь Василий поклоном отпустил доктора и молча, но с вопросительным видом, подошел к ним. Сын заметил, как вдруг глубокая горесть выразилась в глазах его матери, и слегка улыбнулся.
– Да, в каких грустных обстоятельствах пришлось нам видеться, князь… Ну, что наш дорогой больной? – сказала она, как будто не замечая холодного, оскорбительного, устремленного на нее взгляда.
Князь Василий вопросительно, до недоумения, посмотрел на нее, потом на Бориса. Борис учтиво поклонился. Князь Василий, не отвечая на поклон, отвернулся к Анне Михайловне и на ее вопрос отвечал движением головы и губ, которое означало самую плохую надежду для больного.
– Неужели? – воскликнула Анна Михайловна. – Ах, это ужасно! Страшно подумать… Это мой сын, – прибавила она, указывая на Бориса. – Он сам хотел благодарить вас.
Борис еще раз учтиво поклонился.
– Верьте, князь, что сердце матери никогда не забудет того, что вы сделали для нас.
– Я рад, что мог сделать вам приятное, любезная моя Анна Михайловна, – сказал князь Василий, оправляя жабо и в жесте и голосе проявляя здесь, в Москве, перед покровительствуемою Анною Михайловной еще гораздо большую важность, чем в Петербурге, на вечере у Annette Шерер.
– Старайтесь служить хорошо и быть достойным, – прибавил он, строго обращаясь к Борису. – Я рад… Вы здесь в отпуску? – продиктовал он своим бесстрастным тоном.
– Жду приказа, ваше сиятельство, чтоб отправиться по новому назначению, – отвечал Борис, не выказывая ни досады за резкий тон князя, ни желания вступить в разговор, но так спокойно и почтительно, что князь пристально поглядел на него.
– Вы живете с матушкой?
– Я живу у графини Ростовой, – сказал Борис, опять прибавив: – ваше сиятельство.
– Это тот Илья Ростов, который женился на Nathalie Шиншиной, – сказала Анна Михайловна.
– Знаю, знаю, – сказал князь Василий своим монотонным голосом. – Je n'ai jamais pu concevoir, comment Nathalieie s'est decidee a epouser cet ours mal – leche l Un personnage completement stupide et ridicule.Et joueur a ce qu'on dit. [Я никогда не мог понять, как Натали решилась выйти замуж за этого грязного медведя. Совершенно глупая и смешная особа. К тому же игрок, говорят.]
– Mais tres brave homme, mon prince, [Но добрый человек, князь,] – заметила Анна Михайловна, трогательно улыбаясь, как будто и она знала, что граф Ростов заслуживал такого мнения, но просила пожалеть бедного старика. – Что говорят доктора? – спросила княгиня, помолчав немного и опять выражая большую печаль на своем исплаканном лице.
– Мало надежды, – сказал князь.
– А мне так хотелось еще раз поблагодарить дядю за все его благодеяния и мне и Боре. C'est son filleuil, [Это его крестник,] – прибавила она таким тоном, как будто это известие должно было крайне обрадовать князя Василия.
Князь Василий задумался и поморщился. Анна Михайловна поняла, что он боялся найти в ней соперницу по завещанию графа Безухого. Она поспешила успокоить его.
– Ежели бы не моя истинная любовь и преданность дяде, – сказала она, с особенною уверенностию и небрежностию выговаривая это слово: – я знаю его характер, благородный, прямой, но ведь одни княжны при нем…Они еще молоды… – Она наклонила голову и прибавила шопотом: – исполнил ли он последний долг, князь? Как драгоценны эти последние минуты! Ведь хуже быть не может; его необходимо приготовить ежели он так плох. Мы, женщины, князь, – она нежно улыбнулась, – всегда знаем, как говорить эти вещи. Необходимо видеть его. Как бы тяжело это ни было для меня, но я привыкла уже страдать.
Князь, видимо, понял, и понял, как и на вечере у Annette Шерер, что от Анны Михайловны трудно отделаться.
– Не было бы тяжело ему это свидание, chere Анна Михайловна, – сказал он. – Подождем до вечера, доктора обещали кризис.
– Но нельзя ждать, князь, в эти минуты. Pensez, il у va du salut de son ame… Ah! c'est terrible, les devoirs d'un chretien… [Подумайте, дело идет о спасения его души! Ах! это ужасно, долг христианина…]
Из внутренних комнат отворилась дверь, и вошла одна из княжен племянниц графа, с угрюмым и холодным лицом и поразительно несоразмерною по ногам длинною талией.
Князь Василий обернулся к ней.
– Ну, что он?
– Всё то же. И как вы хотите, этот шум… – сказала княжна, оглядывая Анну Михайловну, как незнакомую.
– Ah, chere, je ne vous reconnaissais pas, [Ах, милая, я не узнала вас,] – с счастливою улыбкой сказала Анна Михайловна, легкою иноходью подходя к племяннице графа. – Je viens d'arriver et je suis a vous pour vous aider a soigner mon oncle . J`imagine, combien vous avez souffert, [Я приехала помогать вам ходить за дядюшкой. Воображаю, как вы настрадались,] – прибавила она, с участием закатывая глаза.
Княжна ничего не ответила, даже не улыбнулась и тотчас же вышла. Анна Михайловна сняла перчатки и в завоеванной позиции расположилась на кресле, пригласив князя Василья сесть подле себя.
– Борис! – сказала она сыну и улыбнулась, – я пройду к графу, к дяде, а ты поди к Пьеру, mon ami, покаместь, да не забудь передать ему приглашение от Ростовых. Они зовут его обедать. Я думаю, он не поедет? – обратилась она к князю.
– Напротив, – сказал князь, видимо сделавшийся не в духе. – Je serais tres content si vous me debarrassez de ce jeune homme… [Я был бы очень рад, если бы вы меня избавили от этого молодого человека…] Сидит тут. Граф ни разу не спросил про него.
Он пожал плечами. Официант повел молодого человека вниз и вверх по другой лестнице к Петру Кирилловичу.
Пьер так и не успел выбрать себе карьеры в Петербурге и, действительно, был выслан в Москву за буйство. История, которую рассказывали у графа Ростова, была справедлива. Пьер участвовал в связываньи квартального с медведем. Он приехал несколько дней тому назад и остановился, как всегда, в доме своего отца. Хотя он и предполагал, что история его уже известна в Москве, и что дамы, окружающие его отца, всегда недоброжелательные к нему, воспользуются этим случаем, чтобы раздражить графа, он всё таки в день приезда пошел на половину отца. Войдя в гостиную, обычное местопребывание княжен, он поздоровался с дамами, сидевшими за пяльцами и за книгой, которую вслух читала одна из них. Их было три. Старшая, чистоплотная, с длинною талией, строгая девица, та самая, которая выходила к Анне Михайловне, читала; младшие, обе румяные и хорошенькие, отличавшиеся друг от друга только тем, что у одной была родинка над губой, очень красившая ее, шили в пяльцах. Пьер был встречен как мертвец или зачумленный. Старшая княжна прервала чтение и молча посмотрела на него испуганными глазами; младшая, без родинки, приняла точно такое же выражение; самая меньшая, с родинкой, веселого и смешливого характера, нагнулась к пяльцам, чтобы скрыть улыбку, вызванную, вероятно, предстоящею сценой, забавность которой она предвидела. Она притянула вниз шерстинку и нагнулась, будто разбирая узоры и едва удерживаясь от смеха.
– Bonjour, ma cousine, – сказал Пьер. – Vous ne me гесоnnaissez pas? [Здравствуйте, кузина. Вы меня не узнаете?]
– Я слишком хорошо вас узнаю, слишком хорошо.
– Как здоровье графа? Могу я видеть его? – спросил Пьер неловко, как всегда, но не смущаясь.
– Граф страдает и физически и нравственно, и, кажется, вы позаботились о том, чтобы причинить ему побольше нравственных страданий.
– Могу я видеть графа? – повторил Пьер.
– Гм!.. Ежели вы хотите убить его, совсем убить, то можете видеть. Ольга, поди посмотри, готов ли бульон для дяденьки, скоро время, – прибавила она, показывая этим Пьеру, что они заняты и заняты успокоиваньем его отца, тогда как он, очевидно, занят только расстроиванием.
Ольга вышла. Пьер постоял, посмотрел на сестер и, поклонившись, сказал:
– Так я пойду к себе. Когда можно будет, вы мне скажите.
Он вышел, и звонкий, но негромкий смех сестры с родинкой послышался за ним.
На другой день приехал князь Василий и поместился в доме графа. Он призвал к себе Пьера и сказал ему:
– Mon cher, si vous vous conduisez ici, comme a Petersbourg, vous finirez tres mal; c'est tout ce que je vous dis. [Мой милый, если вы будете вести себя здесь, как в Петербурге, вы кончите очень дурно; больше мне нечего вам сказать.] Граф очень, очень болен: тебе совсем не надо его видеть.
С тех пор Пьера не тревожили, и он целый день проводил один наверху, в своей комнате.
В то время как Борис вошел к нему, Пьер ходил по своей комнате, изредка останавливаясь в углах, делая угрожающие жесты к стене, как будто пронзая невидимого врага шпагой, и строго взглядывая сверх очков и затем вновь начиная свою прогулку, проговаривая неясные слова, пожимая плечами и разводя руками.
– L'Angleterre a vecu, [Англии конец,] – проговорил он, нахмуриваясь и указывая на кого то пальцем. – M. Pitt comme traitre a la nation et au droit des gens est condamiene a… [Питт, как изменник нации и народному праву, приговаривается к…] – Он не успел договорить приговора Питту, воображая себя в эту минуту самим Наполеоном и вместе с своим героем уже совершив опасный переезд через Па де Кале и завоевав Лондон, – как увидал входившего к нему молодого, стройного и красивого офицера. Он остановился. Пьер оставил Бориса четырнадцатилетним мальчиком и решительно не помнил его; но, несмотря на то, с свойственною ему быстрою и радушною манерой взял его за руку и дружелюбно улыбнулся.
– Вы меня помните? – спокойно, с приятной улыбкой сказал Борис. – Я с матушкой приехал к графу, но он, кажется, не совсем здоров.
– Да, кажется, нездоров. Его всё тревожат, – отвечал Пьер, стараясь вспомнить, кто этот молодой человек.
Борис чувствовал, что Пьер не узнает его, но не считал нужным называть себя и, не испытывая ни малейшего смущения, смотрел ему прямо в глаза.
– Граф Ростов просил вас нынче приехать к нему обедать, – сказал он после довольно долгого и неловкого для Пьера молчания.
– А! Граф Ростов! – радостно заговорил Пьер. – Так вы его сын, Илья. Я, можете себе представить, в первую минуту не узнал вас. Помните, как мы на Воробьевы горы ездили c m me Jacquot… [мадам Жако…] давно.
– Вы ошибаетесь, – неторопливо, с смелою и несколько насмешливою улыбкой проговорил Борис. – Я Борис, сын княгини Анны Михайловны Друбецкой. Ростова отца зовут Ильей, а сына – Николаем. И я m me Jacquot никакой не знал.
Пьер замахал руками и головой, как будто комары или пчелы напали на него.
– Ах, ну что это! я всё спутал. В Москве столько родных! Вы Борис…да. Ну вот мы с вами и договорились. Ну, что вы думаете о булонской экспедиции? Ведь англичанам плохо придется, ежели только Наполеон переправится через канал? Я думаю, что экспедиция очень возможна. Вилльнев бы не оплошал!
Борис ничего не знал о булонской экспедиции, он не читал газет и о Вилльневе в первый раз слышал.
– Мы здесь в Москве больше заняты обедами и сплетнями, чем политикой, – сказал он своим спокойным, насмешливым тоном. – Я ничего про это не знаю и не думаю. Москва занята сплетнями больше всего, – продолжал он. – Теперь говорят про вас и про графа.
Пьер улыбнулся своей доброю улыбкой, как будто боясь за своего собеседника, как бы он не сказал чего нибудь такого, в чем стал бы раскаиваться. Но Борис говорил отчетливо, ясно и сухо, прямо глядя в глаза Пьеру.
– Москве больше делать нечего, как сплетничать, – продолжал он. – Все заняты тем, кому оставит граф свое состояние, хотя, может быть, он переживет всех нас, чего я от души желаю…
– Да, это всё очень тяжело, – подхватил Пьер, – очень тяжело. – Пьер всё боялся, что этот офицер нечаянно вдастся в неловкий для самого себя разговор.
– А вам должно казаться, – говорил Борис, слегка краснея, но не изменяя голоса и позы, – вам должно казаться, что все заняты только тем, чтобы получить что нибудь от богача.
«Так и есть», подумал Пьер.
– А я именно хочу сказать вам, чтоб избежать недоразумений, что вы очень ошибетесь, ежели причтете меня и мою мать к числу этих людей. Мы очень бедны, но я, по крайней мере, за себя говорю: именно потому, что отец ваш богат, я не считаю себя его родственником, и ни я, ни мать никогда ничего не будем просить и не примем от него.
Пьер долго не мог понять, но когда понял, вскочил с дивана, ухватил Бориса за руку снизу с свойственною ему быстротой и неловкостью и, раскрасневшись гораздо более, чем Борис, начал говорить с смешанным чувством стыда и досады.
– Вот это странно! Я разве… да и кто ж мог думать… Я очень знаю…
Но Борис опять перебил его:
– Я рад, что высказал всё. Может быть, вам неприятно, вы меня извините, – сказал он, успокоивая Пьера, вместо того чтоб быть успокоиваемым им, – но я надеюсь, что не оскорбил вас. Я имею правило говорить всё прямо… Как же мне передать? Вы приедете обедать к Ростовым?
И Борис, видимо свалив с себя тяжелую обязанность, сам выйдя из неловкого положения и поставив в него другого, сделался опять совершенно приятен.
– Нет, послушайте, – сказал Пьер, успокоиваясь. – Вы удивительный человек. То, что вы сейчас сказали, очень хорошо, очень хорошо. Разумеется, вы меня не знаете. Мы так давно не видались…детьми еще… Вы можете предполагать во мне… Я вас понимаю, очень понимаю. Я бы этого не сделал, у меня недостало бы духу, но это прекрасно. Я очень рад, что познакомился с вами. Странно, – прибавил он, помолчав и улыбаясь, – что вы во мне предполагали! – Он засмеялся. – Ну, да что ж? Мы познакомимся с вами лучше. Пожалуйста. – Он пожал руку Борису. – Вы знаете ли, я ни разу не был у графа. Он меня не звал… Мне его жалко, как человека… Но что же делать?
– И вы думаете, что Наполеон успеет переправить армию? – спросил Борис, улыбаясь.
Пьер понял, что Борис хотел переменить разговор, и, соглашаясь с ним, начал излагать выгоды и невыгоды булонского предприятия.
Лакей пришел вызвать Бориса к княгине. Княгиня уезжала. Пьер обещался приехать обедать затем, чтобы ближе сойтись с Борисом, крепко жал его руку, ласково глядя ему в глаза через очки… По уходе его Пьер долго еще ходил по комнате, уже не пронзая невидимого врага шпагой, а улыбаясь при воспоминании об этом милом, умном и твердом молодом человеке.
Как это бывает в первой молодости и особенно в одиноком положении, он почувствовал беспричинную нежность к этому молодому человеку и обещал себе непременно подружиться с ним.
Князь Василий провожал княгиню. Княгиня держала платок у глаз, и лицо ее было в слезах.
– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]
– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.
Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
