Комовский, Сергей Дмитриевич

Сергей Дмитриевич Комовский (1 (12) июля 1798—8 (20) июля 1880) — действительный статский советник, один из первых воспитанников Царскосельского лицея (пушкинский выпуск), брат историка литературы В. Д. Комовского.

Сын обер-секретаря Сената, происходившего из польских шляхтичей Комовских — Дмитрия Григорьевича Комовского. С октября 1807 до лета 1811 года Сергей Комовский обучался в петербургской немецкой школе святого Петра — Петришуле.

Осенью 1811 года, поступив в лицей, двенадцатилетний Сергей Комовский сразу же показал свои лучшие качества; как отмечал директор лицея В. Ф. Малиновский:

С изрядными дарованиями. Он благонравен, скромен, чувствителен, крайне ревнителен к пользе своей, послушен без прекословия, любопытен, любит чистоту и порядок, пристрастен ко всем гимнастическим упражнениям, проворен, ловок, переимчив; в обращении любезен и осторожен при всей своей живости; весьма прилежен.

Товарищи называли его «Лиса», «Лисичка». Это прозвище можно отнести не только к личным чертам его характера, но также и к гербу Комовского, на котором изображена сидящая рыжая лисица. Возможно, что об этом знали воспитанники и частенько поддразнивали его этим прозвищем. Другое прозвище — «Смола» — Комовский заслужил от товарищей за назойливое приставание с душеспасительными нравоучениями. Также товарищи прозвали его еще и «Фискалом», потому что он любил жаловаться гувернёру Чирикову.

Комовский и не принимал участия в литературном кружке своих однокурсников, но он вёл дневник, маленькую тетрадку в 24 листа. Дневник начат 14 марта 1815 года и кончается 18 апреля того же года. Эти записи не лишены и некоторых литературных достоинств.

Комовский был выпущен из лицея с чином IX класса (титулярный советник) и поступил в департамент народного просвещения. Затем, до 1841 года служил правителем канцелярии совета Воспитательного общества благородных девиц. В 1843 году он стал помощником статс-секретаря Государственного совета. Через десять лет Комовский вышел в отставку по болезни в чине действительного статского советника.

Комовский регулярно присутствовал на лицейских годовщинах; в 1818, 1819, 1828, 1832, 1834 и 1836 годах встречался на них с Пушкиным. На празднование 25-летия Лицея он прибыл в лицейском мундире, что произвело большое впечатление. Этот мундир он, по-видимому, заказал специально к юбилею.

Ему принадлежал экземпляр «Истории Пугачевского бунта» с дарственной надписью: «Сергею Дмитриевичу Комовскому от А. С. Пушкина в память Лицея. 28 янв. 1835. СПб.»

В 1851 году, когда Анненков начал собирать материалы для биографии Пушкина, С. Д. Комовский составил записку «[www.as-pushkin.net/pushkin/vospominaniya/vospominaniya-8.php Воспоминания о детстве Пушкина]».

С. Д. Комовский был женат на графине Софии Евграфовне Комаровской (1811—1858), дочери графа Е. Ф. Комаровского. У них было 4 сына и две дочери. Семья проживала в 1-ом квартале Литейной части, в доме № 100-13.

Могила Комовского на православном кладбище на Малой Охте не сохранилась.

Литература

• [feb-web.ru/feb/pushkin/chr-abc/chr/chr-2031.htm Комовский Сергей Дмитриевич] // Черейский Л. А. Пушкин и его окружение. — 2-е изд., доп. и перераб. — Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1989. — С. 203.
• Комовский, Василий Дмитриевич // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Комовский, Сергей Дмитриевич

Молоденький круглолицый офицерик, еще совершенный ребенок, очевидно, только что выпущенный из корпуса, распоряжаясь весьма старательно порученными ему двумя пушками, строго обратился к Пьеру.
– Господин, позвольте вас попросить с дороги, – сказал он ему, – здесь нельзя.
Солдаты неодобрительно покачивали головами, глядя на Пьера. Но когда все убедились, что этот человек в белой шляпе не только не делал ничего дурного, но или смирно сидел на откосе вала, или с робкой улыбкой, учтиво сторонясь перед солдатами, прохаживался по батарее под выстрелами так же спокойно, как по бульвару, тогда понемногу чувство недоброжелательного недоуменья к нему стало переходить в ласковое и шутливое участие, подобное тому, которое солдаты имеют к своим животным: собакам, петухам, козлам и вообще животным, живущим при воинских командах. Солдаты эти сейчас же мысленно приняли Пьера в свою семью, присвоили себе и дали ему прозвище. «Наш барин» прозвали его и про него ласково смеялись между собой.
Одно ядро взрыло землю в двух шагах от Пьера. Он, обчищая взбрызнутую ядром землю с платья, с улыбкой оглянулся вокруг себя.
– И как это вы не боитесь, барин, право! – обратился к Пьеру краснорожий широкий солдат, оскаливая крепкие белые зубы.
– А ты разве боишься? – спросил Пьер.
– А то как же? – отвечал солдат. – Ведь она не помилует. Она шмякнет, так кишки вон. Нельзя не бояться, – сказал он, смеясь.
Несколько солдат с веселыми и ласковыми лицами остановились подле Пьера. Они как будто не ожидали того, чтобы он говорил, как все, и это открытие обрадовало их.
– Наше дело солдатское. А вот барин, так удивительно. Вот так барин!
– По местам! – крикнул молоденький офицер на собравшихся вокруг Пьера солдат. Молоденький офицер этот, видимо, исполнял свою должность в первый или во второй раз и потому с особенной отчетливостью и форменностью обращался и с солдатами и с начальником.
Перекатная пальба пушек и ружей усиливалась по всему полю, в особенности влево, там, где были флеши Багратиона, но из за дыма выстрелов с того места, где был Пьер, нельзя было почти ничего видеть. Притом, наблюдения за тем, как бы семейным (отделенным от всех других) кружком людей, находившихся на батарее, поглощали все внимание Пьера. Первое его бессознательно радостное возбуждение, произведенное видом и звуками поля сражения, заменилось теперь, в особенности после вида этого одиноко лежащего солдата на лугу, другим чувством. Сидя теперь на откосе канавы, он наблюдал окружавшие его лица.
К десяти часам уже человек двадцать унесли с батареи; два орудия были разбиты, чаще и чаще на батарею попадали снаряды и залетали, жужжа и свистя, дальние пули. Но люди, бывшие на батарее, как будто не замечали этого; со всех сторон слышался веселый говор и шутки.
– Чиненка! – кричал солдат на приближающуюся, летевшую со свистом гранату. – Не сюда! К пехотным! – с хохотом прибавлял другой, заметив, что граната перелетела и попала в ряды прикрытия.
– Что, знакомая? – смеялся другой солдат на присевшего мужика под пролетевшим ядром.
Несколько солдат собрались у вала, разглядывая то, что делалось впереди.
– И цепь сняли, видишь, назад прошли, – говорили они, указывая через вал.
– Свое дело гляди, – крикнул на них старый унтер офицер. – Назад прошли, значит, назади дело есть. – И унтер офицер, взяв за плечо одного из солдат, толкнул его коленкой. Послышался хохот.
– К пятому орудию накатывай! – кричали с одной стороны.
– Разом, дружнее, по бурлацки, – слышались веселые крики переменявших пушку.
– Ай, нашему барину чуть шляпку не сбила, – показывая зубы, смеялся на Пьера краснорожий шутник. – Эх, нескладная, – укоризненно прибавил он на ядро, попавшее в колесо и ногу человека.