Компанеец, Нина
Поделись знанием:
Пьер смотрел в глаза княжне Марье.
– Ну, ну… – говорил он.
– Я знаю, что она любит… полюбит вас, – поправилась княжна Марья.
Не успела она сказать эти слова, как Пьер вскочил и с испуганным лицом схватил за руку княжну Марью.
– Отчего вы думаете? Вы думаете, что я могу надеяться? Вы думаете?!
– Да, думаю, – улыбаясь, сказала княжна Марья. – Напишите родителям. И поручите мне. Я скажу ей, когда будет можно. Я желаю этого. И сердце мое чувствует, что это будет.
– Нет, это не может быть! Как я счастлив! Но это не может быть… Как я счастлив! Нет, не может быть! – говорил Пьер, целуя руки княжны Марьи.
– Вы поезжайте в Петербург; это лучше. А я напишу вам, – сказала она.
– В Петербург? Ехать? Хорошо, да, ехать. Но завтра я могу приехать к вам?
На другой день Пьер приехал проститься. Наташа была менее оживлена, чем в прежние дни; но в этот день, иногда взглянув ей в глаза, Пьер чувствовал, что он исчезает, что ни его, ни ее нет больше, а есть одно чувство счастья. «Неужели? Нет, не может быть», – говорил он себе при каждом ее взгляде, жесте, слове, наполнявших его душу радостью.
Когда он, прощаясь с нею, взял ее тонкую, худую руку, он невольно несколько дольше удержал ее в своей.
«Неужели эта рука, это лицо, эти глаза, все это чуждое мне сокровище женской прелести, неужели это все будет вечно мое, привычное, такое же, каким я сам для себя? Нет, это невозможно!..»
– Прощайте, граф, – сказала она ему громко. – Я очень буду ждать вас, – прибавила она шепотом.
И эти простые слова, взгляд и выражение лица, сопровождавшие их, в продолжение двух месяцев составляли предмет неистощимых воспоминаний, объяснений и счастливых мечтаний Пьера. «Я очень буду ждать вас… Да, да, как она сказала? Да, я очень буду ждать вас. Ах, как я счастлив! Что ж это такое, как я счастлив!» – говорил себе Пьер.
В душе Пьера теперь не происходило ничего подобного тому, что происходило в ней в подобных же обстоятельствах во время его сватовства с Элен.
Он не повторял, как тогда, с болезненным стыдом слов, сказанных им, не говорил себе: «Ах, зачем я не сказал этого, и зачем, зачем я сказал тогда „je vous aime“?» [я люблю вас] Теперь, напротив, каждое слово ее, свое он повторял в своем воображении со всеми подробностями лица, улыбки и ничего не хотел ни убавить, ни прибавить: хотел только повторять. Сомнений в том, хорошо ли, или дурно то, что он предпринял, – теперь не было и тени. Одно только страшное сомнение иногда приходило ему в голову. Не во сне ли все это? Не ошиблась ли княжна Марья? Не слишком ли я горд и самонадеян? Я верю; а вдруг, что и должно случиться, княжна Марья скажет ей, а она улыбнется и ответит: «Как странно! Он, верно, ошибся. Разве он не знает, что он человек, просто человек, а я?.. Я совсем другое, высшее».
Только это сомнение часто приходило Пьеру. Планов он тоже не делал теперь никаких. Ему казалось так невероятно предстоящее счастье, что стоило этому совершиться, и уж дальше ничего не могло быть. Все кончалось.
Радостное, неожиданное сумасшествие, к которому Пьер считал себя неспособным, овладело им. Весь смысл жизни, не для него одного, но для всего мира, казался ему заключающимся только в его любви и в возможности ее любви к нему. Иногда все люди казались ему занятыми только одним – его будущим счастьем. Ему казалось иногда, что все они радуются так же, как и он сам, и только стараются скрыть эту радость, притворяясь занятыми другими интересами. В каждом слове и движении он видел намеки на свое счастие. Он часто удивлял людей, встречавшихся с ним, своими значительными, выражавшими тайное согласие, счастливыми взглядами и улыбками. Но когда он понимал, что люди могли не знать про его счастье, он от всей души жалел их и испытывал желание как нибудь объяснить им, что все то, чем они заняты, есть совершенный вздор и пустяки, не стоящие внимания.
Когда ему предлагали служить или когда обсуждали какие нибудь общие, государственные дела и войну, предполагая, что от такого или такого исхода такого то события зависит счастие всех людей, он слушал с кроткой соболезнующею улыбкой и удивлял говоривших с ним людей своими странными замечаниями. Но как те люди, которые казались Пьеру понимающими настоящий смысл жизни, то есть его чувство, так и те несчастные, которые, очевидно, не понимали этого, – все люди в этот период времени представлялись ему в таком ярком свете сиявшего в нем чувства, что без малейшего усилия, он сразу, встречаясь с каким бы то ни было человеком, видел в нем все, что было хорошего и достойного любви.
Рассматривая дела и бумаги своей покойной жены, он к ее памяти не испытывал никакого чувства, кроме жалости в том, что она не знала того счастья, которое он знал теперь. Князь Василий, особенно гордый теперь получением нового места и звезды, представлялся ему трогательным, добрым и жалким стариком.
Пьер часто потом вспоминал это время счастливого безумия. Все суждения, которые он составил себе о людях и обстоятельствах за этот период времени, остались для него навсегда верными. Он не только не отрекался впоследствии от этих взглядов на людей и вещи, но, напротив, в внутренних сомнениях и противуречиях прибегал к тому взгляду, который он имел в это время безумия, и взгляд этот всегда оказывался верен.
| Нина Компанеец | |
| Nina Companéez | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
| Профессия: | |
| Карьера: |
1961—2015 |
Нина Компанеец (фр. Nina Companéez; 26 августа 1937, Булонь-Бийанкур, О-де-Сен — 9 апреля 2015, Париж) — французская актриса, сценарист и режиссёр.
Биография
Младшая дочь Якова Компанейца, сценариста, российского эмигранта еврейского происхождения. Начав карьеру в качестве сценаристки, она затем переключилась на режиссуру. В последние годы работала на телевидении.
Написала сценарий фильмов «Бенжамен, или Дневник девственника» и «Гусар на крыше». Была автором сценария и режиссёром исторического мини-сериала «Путь короля».
Фильмография
Режиссёр
- 1972 — Фостин и прекрасное лето / Faustine et le bel été
- 1973 — История про Колино-юбочника / L'histoire très bonne et très joyeuse de Colinot Trousse-Chemise
- 1977 — Как в рулетку / Comme sur des roulette
- 1977, 1979 — Синема 16 / Cinéma 16 (сериал, 2 эпизода: La muse et la Madone (1979), Tom et Julie (1977))
- 1978 — Один медведь не как другие / Un ours pas comme les autres (мини-сериал)
- 1979 — Ночь и мгновение / La nuit et le moment (телефильм)
- 1979 — Женщины у моря / Les dames de la côte (мини-сериал)
- 1982 — Глава семьи / Le chef de famille (мини-сериал)
- 1983 — Два друга детства / Deux amies d'enfance (мини-сериал)
- 1989 — Большие перемены / La grande cabriole (мини-сериал)
- 1994 — Люблю тебя как раньше / Je t'aime quand même
- 1996 — Путь короля / L'allée du roi (мини-сериал, 2 эпизода)
- 1998 — La poursuite du vent (мини-сериал, 3 эпизода)
- 2001 — Пикник у Озириса / Un pique-nique chez Osiris (телефильм)
- 2002 — Песенка каменщика / La chanson du maçon (телефильм)
- 2008 — А вот и буря... / Voici venir l'orage... (мини-сериал, 3 эпизода)
- 2011 — В поисках утраченного времени / À la recherche du temps perdu (мини-сериал, 2 эпизода)
- 2014 — Королевский генерал / Le général du roi (телефильм)
Сценарист
- 1961 — Сегодня вечером или никогда / Ce soir ou jamais
- 1962 — Очаровательная лгунья / Adorable menteuse
- 1963 — Из-за, из-за женщины / À cause, à cause d'une femme
- 1963 — Квартира для девочек / L'appartement des filles
- 1964 — Девчушки / Les petites demoiselles (телефильм)
- 1964 — Счастливчик Джо / Lucky Jo
- 1966 — Украли Джоконду / Il ladro della Gioconda
- 1966 — Солдат Мартен / Martin Soldat
- 1967 — Нежные акулы / Zärtliche Haie
- 1968 — Бенжамен, или Дневник девственника / Benjamin ou Les mémoires d'un puceau
- 1969 — Прощай, Барбара / Bye bye, Barbara
- 1970 — Медведь и кукла / L'ours et la poupée
- 1971 — Рафаэль-развратник / Raphaël ou le débauché
- 1972 — Фостин и прекрасное лето / Faustine et le bel été
- 1970 — Медведь и кукла / L'ours et la poupée
- 1973 — История про Колино-юбочника / L'histoire très bonne et très joyeuse de Colinot Trousse-Chemise
- 1977 — Как в рулетку / Comme sur des roulette
- 1978 — Один медведь не как другие / Un ours pas comme les autres (мини-сериал)
- 1979 — Синема 16 / Cinéma 16 (сериал, эпизод: La muse et la Madone)
- 1979 — Женщины у моря / Les dames de la côte (мини-сериал)
- 1982 — Глава семьи / Le chef de famille (мини-сериал)
- 1989 — Большие перемены / La grande cabriole (мини-сериал)
- 1994 — Люблю тебя как раньше / Je t'aime quand même
- 1994 — Прощальные розы / Adieu les roses (телефильм)
- 1995 — Гусар на крыше / Le Hussard sur le toit
- 1996 — Путь короля / L'allée du roi (мини-сериал, 2 эпизода)
- 1998 — La poursuite du vent (мини-сериал)
- 2001 — Пикник у Озириса / Un pique-nique chez Osiris (телефильм)
- 2002 — Песенка каменщика / La chanson du maçon (телефильм)
- 2008 — А вот и буря... / Voici venir l'orage... (мини-сериал, 3 эпизода)
- 2011 — В поисках утраченного времени / À la recherche du temps perdu (мини-сериал, 2 эпизода)
- 2014 — Королевский генерал / Le général du roi (телефильм)
Актриса
- 1968 — Бенжамен, или Дневник девственника / Benjamin ou Les mémoires d'un puceau (в титрах не указана)
- 1969 — Прощай, Барбара / Bye bye, Barbara (в титрах не указана)
- 1970 — Медведь и кукла / L'ours et la poupée (в титрах не указана)
Монтажёр
- 1961 — Сегодня вечером или никогда / Ce soir ou jamais
- 1962 — Очаровательная лгунья / Adorable menteuse
- 1963 — Из-за, из-за женщины / À cause, à cause d'une femme
- 1964 — Счастливчик Джо / Lucky Jo
- 1966 — Солдат Мартен / Martin Soldat
- 1968 — Бенжамен, или Дневник девственника / Benjamin ou Les mémoires d'un puceau
- 1969 — Прощай, Барбара / Bye bye, Barbara
- 1970 — Медведь и кукла / L'ours et la poupée
- 1971 — Рафаэль-развратник / Raphaël ou le débauché
Напишите отзыв о статье "Компанеец, Нина"
Ссылки
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Компанеец, Нина
– Поручите это мне, – сказала княжна Марья. – Я знаю…Пьер смотрел в глаза княжне Марье.
– Ну, ну… – говорил он.
– Я знаю, что она любит… полюбит вас, – поправилась княжна Марья.
Не успела она сказать эти слова, как Пьер вскочил и с испуганным лицом схватил за руку княжну Марью.
– Отчего вы думаете? Вы думаете, что я могу надеяться? Вы думаете?!
– Да, думаю, – улыбаясь, сказала княжна Марья. – Напишите родителям. И поручите мне. Я скажу ей, когда будет можно. Я желаю этого. И сердце мое чувствует, что это будет.
– Нет, это не может быть! Как я счастлив! Но это не может быть… Как я счастлив! Нет, не может быть! – говорил Пьер, целуя руки княжны Марьи.
– Вы поезжайте в Петербург; это лучше. А я напишу вам, – сказала она.
– В Петербург? Ехать? Хорошо, да, ехать. Но завтра я могу приехать к вам?
На другой день Пьер приехал проститься. Наташа была менее оживлена, чем в прежние дни; но в этот день, иногда взглянув ей в глаза, Пьер чувствовал, что он исчезает, что ни его, ни ее нет больше, а есть одно чувство счастья. «Неужели? Нет, не может быть», – говорил он себе при каждом ее взгляде, жесте, слове, наполнявших его душу радостью.
Когда он, прощаясь с нею, взял ее тонкую, худую руку, он невольно несколько дольше удержал ее в своей.
«Неужели эта рука, это лицо, эти глаза, все это чуждое мне сокровище женской прелести, неужели это все будет вечно мое, привычное, такое же, каким я сам для себя? Нет, это невозможно!..»
– Прощайте, граф, – сказала она ему громко. – Я очень буду ждать вас, – прибавила она шепотом.
И эти простые слова, взгляд и выражение лица, сопровождавшие их, в продолжение двух месяцев составляли предмет неистощимых воспоминаний, объяснений и счастливых мечтаний Пьера. «Я очень буду ждать вас… Да, да, как она сказала? Да, я очень буду ждать вас. Ах, как я счастлив! Что ж это такое, как я счастлив!» – говорил себе Пьер.
В душе Пьера теперь не происходило ничего подобного тому, что происходило в ней в подобных же обстоятельствах во время его сватовства с Элен.
Он не повторял, как тогда, с болезненным стыдом слов, сказанных им, не говорил себе: «Ах, зачем я не сказал этого, и зачем, зачем я сказал тогда „je vous aime“?» [я люблю вас] Теперь, напротив, каждое слово ее, свое он повторял в своем воображении со всеми подробностями лица, улыбки и ничего не хотел ни убавить, ни прибавить: хотел только повторять. Сомнений в том, хорошо ли, или дурно то, что он предпринял, – теперь не было и тени. Одно только страшное сомнение иногда приходило ему в голову. Не во сне ли все это? Не ошиблась ли княжна Марья? Не слишком ли я горд и самонадеян? Я верю; а вдруг, что и должно случиться, княжна Марья скажет ей, а она улыбнется и ответит: «Как странно! Он, верно, ошибся. Разве он не знает, что он человек, просто человек, а я?.. Я совсем другое, высшее».
Только это сомнение часто приходило Пьеру. Планов он тоже не делал теперь никаких. Ему казалось так невероятно предстоящее счастье, что стоило этому совершиться, и уж дальше ничего не могло быть. Все кончалось.
Радостное, неожиданное сумасшествие, к которому Пьер считал себя неспособным, овладело им. Весь смысл жизни, не для него одного, но для всего мира, казался ему заключающимся только в его любви и в возможности ее любви к нему. Иногда все люди казались ему занятыми только одним – его будущим счастьем. Ему казалось иногда, что все они радуются так же, как и он сам, и только стараются скрыть эту радость, притворяясь занятыми другими интересами. В каждом слове и движении он видел намеки на свое счастие. Он часто удивлял людей, встречавшихся с ним, своими значительными, выражавшими тайное согласие, счастливыми взглядами и улыбками. Но когда он понимал, что люди могли не знать про его счастье, он от всей души жалел их и испытывал желание как нибудь объяснить им, что все то, чем они заняты, есть совершенный вздор и пустяки, не стоящие внимания.
Когда ему предлагали служить или когда обсуждали какие нибудь общие, государственные дела и войну, предполагая, что от такого или такого исхода такого то события зависит счастие всех людей, он слушал с кроткой соболезнующею улыбкой и удивлял говоривших с ним людей своими странными замечаниями. Но как те люди, которые казались Пьеру понимающими настоящий смысл жизни, то есть его чувство, так и те несчастные, которые, очевидно, не понимали этого, – все люди в этот период времени представлялись ему в таком ярком свете сиявшего в нем чувства, что без малейшего усилия, он сразу, встречаясь с каким бы то ни было человеком, видел в нем все, что было хорошего и достойного любви.
Рассматривая дела и бумаги своей покойной жены, он к ее памяти не испытывал никакого чувства, кроме жалости в том, что она не знала того счастья, которое он знал теперь. Князь Василий, особенно гордый теперь получением нового места и звезды, представлялся ему трогательным, добрым и жалким стариком.
Пьер часто потом вспоминал это время счастливого безумия. Все суждения, которые он составил себе о людях и обстоятельствах за этот период времени, остались для него навсегда верными. Он не только не отрекался впоследствии от этих взглядов на людей и вещи, но, напротив, в внутренних сомнениях и противуречиях прибегал к тому взгляду, который он имел в это время безумия, и взгляд этот всегда оказывался верен.
