Комсин, Виктор Иванович

Ви́ктор Ива́нович Комсин (1843 — 1913) — тамбовский земский деятель, член III Государственной думы от Тамбовской губернии.

Потомственный дворянин. Землевладелец Тамбовского уезда (560 десятин), домовладелец города Тамбова. Младший брат Сергей — судебный деятель.

По окончании Тамбовской гимназии три года учился в Московском университете на физико-математическом факультете по естественному отделению, а затем перешел в Санкт-Петербургский университет, где и закончил своё высшее образование.

По окончании университета поселился в своем тамбовском имении, где посвятил себя сельскому хозяйству и общественной деятельности. Владел конным заводом на хуторе Громок. С 1872 года избирался гласным тамбовского уездного и губернского земских собраний. В 1872 году был избран членом уездной земской управы. В 1874—1891 годах состоял участковым мировым судьей, а в 1891—1901 годах — земским начальником 4-го участка Тамбовского уезда. Будучи членом уездного комитета о нуждах сельскохозяйственной промышленности, в заседании комитета 24 августа 1902 года представил записку о нуждах крестьянского хозяйства, доказывавшую вредное влияние сельской общины на развитие крестьянского хозяйства, и высказался за необходимость облегчить и ускорить её уничтожение. В 1904 году в заседании губернского дворянского собрания поддержал адрес императору Николаю II с ходатайством о созыве народных представителей.

В 1907 году был избран членом III Государственной думы от Тамбовской губернии. Входил во фракцию прогрессистов. Состоял членом комиссий: по местному самоуправлению, по запросам, по исполнению государственной росписи доходов и расходов. Выступал против дела Бейлиса.

Источники

• Труды местных комитетов о нуждах сельскохозяйственной промышленности. Т. XLI. Тамбовская губерния. — Санкт-Петербург, 1903. — С. 342.
• 3-й созыв Государственной думы: портреты, биографии, автографы. — Санкт-Петербург: издание Н. Н. Ольшанского, 1910.
• [www.tez-rus.net/ViewGood30774.html Государственная дума Российской империи: 1906—1917.] — Москва: РОССПЭН, 2008.

Отрывок, характеризующий Комсин, Виктор Иванович

– L'Empereur? C'est la generosite, la clemence, la justice, l'ordre, le genie, voila l'Empereur! C'est moi, Ram ball, qui vous le dit. Tel que vous me voyez, j'etais son ennemi il y a encore huit ans. Mon pere a ete comte emigre… Mais il m'a vaincu, cet homme. Il m'a empoigne. Je n'ai pas pu resister au spectacle de grandeur et de gloire dont il couvrait la France. Quand j'ai compris ce qu'il voulait, quand j'ai vu qu'il nous faisait une litiere de lauriers, voyez vous, je me suis dit: voila un souverain, et je me suis donne a lui. Eh voila! Oh, oui, mon cher, c'est le plus grand homme des siecles passes et a venir. [Император? Это великодушие, милосердие, справедливость, порядок, гений – вот что такое император! Это я, Рамбаль, говорю вам. Таким, каким вы меня видите, я был его врагом тому назад восемь лет. Мой отец был граф и эмигрант. Но он победил меня, этот человек. Он завладел мною. Я не мог устоять перед зрелищем величия и славы, которым он покрывал Францию. Когда я понял, чего он хотел, когда я увидал, что он готовит для нас ложе лавров, я сказал себе: вот государь, и я отдался ему. И вот! О да, мой милый, это самый великий человек прошедших и будущих веков.]
– Est il a Moscou? [Что, он в Москве?] – замявшись и с преступным лицом сказал Пьер.
Француз посмотрел на преступное лицо Пьера и усмехнулся.
– Non, il fera son entree demain, [Нет, он сделает свой въезд завтра,] – сказал он и продолжал свои рассказы.
Разговор их был прерван криком нескольких голосов у ворот и приходом Мореля, который пришел объявить капитану, что приехали виртембергские гусары и хотят ставить лошадей на тот же двор, на котором стояли лошади капитана. Затруднение происходило преимущественно оттого, что гусары не понимали того, что им говорили.
Капитан велел позвать к себе старшего унтер офицера в строгим голосом спросил у него, к какому полку он принадлежит, кто их начальник и на каком основании он позволяет себе занимать квартиру, которая уже занята. На первые два вопроса немец, плохо понимавший по французски, назвал свой полк и своего начальника; но на последний вопрос он, не поняв его, вставляя ломаные французские слова в немецкую речь, отвечал, что он квартиргер полка и что ему ведено от начальника занимать все дома подряд, Пьер, знавший по немецки, перевел капитану то, что говорил немец, и ответ капитана передал по немецки виртембергскому гусару. Поняв то, что ему говорили, немец сдался и увел своих людей. Капитан вышел на крыльцо, громким голосом отдавая какие то приказания.
Когда он вернулся назад в комнату, Пьер сидел на том же месте, где он сидел прежде, опустив руки на голову. Лицо его выражало страдание. Он действительно страдал в эту минуту. Когда капитан вышел и Пьер остался один, он вдруг опомнился и сознал то положение, в котором находился. Не то, что Москва была взята, и не то, что эти счастливые победители хозяйничали в ней и покровительствовали ему, – как ни тяжело чувствовал это Пьер, не это мучило его в настоящую минуту. Его мучило сознание своей слабости. Несколько стаканов выпитого вина, разговор с этим добродушным человеком уничтожили сосредоточенно мрачное расположение духа, в котором жил Пьер эти последние дни и которое было необходимо для исполнения его намерения. Пистолет, и кинжал, и армяк были готовы, Наполеон въезжал завтра. Пьер точно так же считал полезным и достойным убить злодея; но он чувствовал, что теперь он не сделает этого. Почему? – он не знал, но предчувствовал как будто, что он не исполнит своего намерения. Он боролся против сознания своей слабости, но смутно чувствовал, что ему не одолеть ее, что прежний мрачный строй мыслей о мщенье, убийстве и самопожертвовании разлетелся, как прах, при прикосновении первого человека.