Конарев, Николай Семёнович

Николай Семёнович Конарев<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Министр путей сообщения СССР
29 ноября 1982 года — 26 декабря 1990 года
Глава правительства:	Николай Александрович Тихонов Николай Иванович Рыжков
Предшественник:	Иван Григорьевич Павловский
Преемник:	Леонид Иванович Матюхин
Рождение:	19 января 1927(1927-01-19) Сталино, УССР
Смерть:	10 апреля 2007(2007-04-10) (80 лет)
Партия:	КПСС (1952—1991)
Образование:	Харьковский институт инженеров железнодорожного транспорта
Учёная степень:	доктор технических наук, профессор
Профессия:	инженер путей сообщения по эксплуатации железных дорог
Награды:

Николай Семёнович Ко́нарев (1927—2007) — министр путей сообщения СССР (1982—1990). Депутат Совета Союза Верховного Совета СССР 11 созыва (1984—1989) от Грузинской ССР. Член ЦК КПСС (1986—1990). Почётный гражданин Харькова.

Биография

Детство

Родился 19 января 1927 года в Сталино, детство провёл на Кубани, в станице Петровской, позже семья Конаревых переехала сначала в станицу Ивановскую, а затем в город Невинномысск.

В Невинномысске пережил немецкую оккупацию, принимая участие в диверсиях против отступающих войск врага. После освобождения Невинномысска окончил среднюю школу, вступил в комсомол и пытался уйти добровольцем на фронт, но не прошёл по зрению.

Работа на железнодорожном транспорте

В июне 1949 года окончил Харьковский институт инженеров железнодорожного транспорта по специальности «Движение» и получил распределение на Южную железную дорогу, где работал инженером по технике безопасности на крупной станции Основа, являвшейся важным центром Харьковского железнодорожного узла. В этом же месяце он женился.

Некоторое время спустя назначен заместителем начальника станции Лозовая. В 25 лет стал заместителем начальника отделения — начальником отдела эксплуатации отделения дороги. Проработав в этой должности полтора года, в декабре 1953 года был назначен помощником начальника дороги. Впоследствии назначен начальником отдела условий перевозок коммерческой службы Южной дороги. Около года спустя переведён начальником оперативного отдела Основянского (Харьковского) отделения ЮЖД.

В 1959 году назначен первым заместителем начальника Основянского отделения Южной дороги. В том же году ему был вручён знак «Почётный железнодорожник». В 1960 году назначен начальником службы движения той же дороги. Отличившись в работе на этой должности, внедрив при этом комплексную технологию перевозочного процесса на дорожных направлениях, он в 1962 году стал первым заместителем начальника дороги.

В 1969 году Николай Семёнович исполнял обязанности начальника дороги, часто общался с высокопоставленными государственными служащими из Политбюро, ЦК КПСС и Правительства, обращая их внимание на необходимость развития железнодорожного транспорта в СССР. С 1972 по 1976 год — начальник Южной железной дороги.

Работа в Министерстве путей сообщения

В январе 1976 года назначен заместителем министра путей сообщения, а в январе 1977 года — первым заместителем министра с одновременным руководством Главным управлением движения поездов.

После выступления на ноябрьском (1981) Пленуме ЦК КПСС Генерального секретаря Андропова, в котором критически было оценено положение на железнодорожном транспорте, был снят с должности тогдашний министр путей сообщения Павловский, и в 1982 году Конарев назначен министром путей сообщения.

По инициативе Конарева, после проведённых испытаний, была увеличена загрузка товарных вагонов, что позволило значительно повысить эффективность перевозок грузов. В 1988 году отрасль достигла наивысших показателей не только в стране, но и в мировой практике, превзойдя, к примеру, американские железные дороги по объёмам перевозок в 2 раза, по съёму продукции с 1 километра пути — в 5 раз.

По инициативе Конарева и при его непосредственном участии в Харькове были построены: метрополитен, спортивный дворец и плавательный комплекс олимпийского уровня, 40-километровая трамвайная линия в Салтовский жилой массив, восстановлен Кузинский путепровод, построены психоневрологический комплекс в Померках и хирургический комплекс в Залютино. Николай Семёнович — почётный гражданин Харькова.

Во время пребывания его на посту министра произошла серия масштабных железнодорожных катастроф, унесших тысячи жизней. Среди самых известных:

• Крушение на станции Користовка — 1986 год
• Крушение на станции Каменская — 1987 год
• Арзамасская железнодорожная катастрофа — 1988 год
• Крушение поезда «Аврора» (1988) — 1988 год
• Железнодорожная катастрофа под Уфой — 1989 год

Всего с 1983 по 1991 год в СССР произошло свыше 40 крупных железнодорожных катастроф.

Деятельность после ухода с должности министра

В феврале 1991 года написал на имя Президента СССР заявление об отставке, указав в нём на своё принципиальное неприятие многих аспектов проводившейся политики перестройки.

После ухода с должности министра, в начале 1990-х годов, Конарев создал транспортную корпорацию «Интертранс», стал её совладельцем и занял должность председателя. Оставался на этой должности до своей смерти.

Опубликовал более 50 научных трудов, в которых была разработана теория железнодорожных стыков, комплексная технология железнодорожных перевозок и другие.

В 2006 году фирменный поезд Харьков — Москва получил название Николай Конарев.

Умер 10 апреля 2007 года.

Награды и звания

Награждён двумя орденами Ленина, орденом Октябрьской Революции, двумя орденами Трудового Красного Знамени, орденом Дружбы Народов, медалями, знаками «Почётный железнодорожник», «Почётный работник морского флота», «Шахтёрская слава» трех степеней и другими наградами.

Доктор технических наук, президент Общества дружбы народов России и Финляндии, почётный гражданин Харькова.

Литература

• [www.modernlib.ru/books/konarev_n/zheleznodorozhniki_v_velikoy_otechestvennoy_voyne_19411945/read/ Железнодорожники в Великой Отечественной войне 1941—1945] / Под редакцией министра путей сообщения СССР Н. С. Конарева. — М.: Транспорт, 1987. — 591 с.

Ссылки

• [www.biograph.ru/index.php/whoiswho/10-transport/556-konarev Конарев Николай Семёнович]. [www.webcitation.org/6Caafes9r Архивировано из первоисточника 1 декабря 2012].
• [www.peoples.ru/state/minister/nikolay_konarev/ Статья о Н. С. Конареве]. [www.webcitation.org/6CYa4r3ah Архивировано из первоисточника 30 ноября 2012].
• [www.guu.ru/info.php?id=580 Почетный доктор Государственного университета управления — Николай Семенович Конарев]. [www.webcitation.org/6CYaJGOT0 Архивировано из первоисточника 30 ноября 2012].
• [nevinka.library.ru/town/townsman/konarev.php Биография на сайте невинномысской библиотеки]. [www.webcitation.org/6CYaNGLJi Архивировано из первоисточника 30 ноября 2012].

Отрывок, характеризующий Конарев, Николай Семёнович

К третьей партии, к которой более всего имел доверия государь, принадлежали придворные делатели сделок между обоими направлениями. Люди этой партии, большей частью не военные и к которой принадлежал Аракчеев, думали и говорили, что говорят обыкновенно люди, не имеющие убеждений, но желающие казаться за таковых. Они говорили, что, без сомнения, война, особенно с таким гением, как Бонапарте (его опять называли Бонапарте), требует глубокомысленнейших соображений, глубокого знания науки, и в этом деле Пфуль гениален; но вместе с тем нельзя не признать того, что теоретики часто односторонни, и потому не надо вполне доверять им, надо прислушиваться и к тому, что говорят противники Пфуля, и к тому, что говорят люди практические, опытные в военном деле, и изо всего взять среднее. Люди этой партии настояли на том, чтобы, удержав Дрисский лагерь по плану Пфуля, изменить движения других армий. Хотя этим образом действий не достигалась ни та, ни другая цель, но людям этой партии казалось так лучше.
Четвертое направление было направление, которого самым видным представителем был великий князь, наследник цесаревич, не могший забыть своего аустерлицкого разочарования, где он, как на смотр, выехал перед гвардиею в каске и колете, рассчитывая молодецки раздавить французов, и, попав неожиданно в первую линию, насилу ушел в общем смятении. Люди этой партии имели в своих суждениях и качество и недостаток искренности. Они боялись Наполеона, видели в нем силу, в себе слабость и прямо высказывали это. Они говорили: «Ничего, кроме горя, срама и погибели, из всего этого не выйдет! Вот мы оставили Вильну, оставили Витебск, оставим и Дриссу. Одно, что нам остается умного сделать, это заключить мир, и как можно скорее, пока не выгнали нас из Петербурга!»
Воззрение это, сильно распространенное в высших сферах армии, находило себе поддержку и в Петербурге, и в канцлере Румянцеве, по другим государственным причинам стоявшем тоже за мир.
Пятые были приверженцы Барклая де Толли, не столько как человека, сколько как военного министра и главнокомандующего. Они говорили: «Какой он ни есть (всегда так начинали), но он честный, дельный человек, и лучше его нет. Дайте ему настоящую власть, потому что война не может идти успешно без единства начальствования, и он покажет то, что он может сделать, как он показал себя в Финляндии. Ежели армия наша устроена и сильна и отступила до Дриссы, не понесши никаких поражений, то мы обязаны этим только Барклаю. Ежели теперь заменят Барклая Бенигсеном, то все погибнет, потому что Бенигсен уже показал свою неспособность в 1807 году», – говорили люди этой партии.
Шестые, бенигсенисты, говорили, напротив, что все таки не было никого дельнее и опытнее Бенигсена, и, как ни вертись, все таки придешь к нему. И люди этой партии доказывали, что все наше отступление до Дриссы было постыднейшее поражение и беспрерывный ряд ошибок. «Чем больше наделают ошибок, – говорили они, – тем лучше: по крайней мере, скорее поймут, что так не может идти. А нужен не какой нибудь Барклай, а человек, как Бенигсен, который показал уже себя в 1807 м году, которому отдал справедливость сам Наполеон, и такой человек, за которым бы охотно признавали власть, – и таковой есть только один Бенигсен».
Седьмые – были лица, которые всегда есть, в особенности при молодых государях, и которых особенно много было при императоре Александре, – лица генералов и флигель адъютантов, страстно преданные государю не как императору, но как человека обожающие его искренно и бескорыстно, как его обожал Ростов в 1805 м году, и видящие в нем не только все добродетели, но и все качества человеческие. Эти лица хотя и восхищались скромностью государя, отказывавшегося от командования войсками, но осуждали эту излишнюю скромность и желали только одного и настаивали на том, чтобы обожаемый государь, оставив излишнее недоверие к себе, объявил открыто, что он становится во главе войска, составил бы при себе штаб квартиру главнокомандующего и, советуясь, где нужно, с опытными теоретиками и практиками, сам бы вел свои войска, которых одно это довело бы до высшего состояния воодушевления.
Восьмая, самая большая группа людей, которая по своему огромному количеству относилась к другим, как 99 к 1 му, состояла из людей, не желавших ни мира, ни войны, ни наступательных движений, ни оборонительного лагеря ни при Дриссе, ни где бы то ни было, ни Барклая, ни государя, ни Пфуля, ни Бенигсена, но желающих только одного, и самого существенного: наибольших для себя выгод и удовольствий. В той мутной воде перекрещивающихся и перепутывающихся интриг, которые кишели при главной квартире государя, в весьма многом можно было успеть в таком, что немыслимо бы было в другое время. Один, не желая только потерять своего выгодного положения, нынче соглашался с Пфулем, завтра с противником его, послезавтра утверждал, что не имеет никакого мнения об известном предмете, только для того, чтобы избежать ответственности и угодить государю. Другой, желающий приобрести выгоды, обращал на себя внимание государя, громко крича то самое, на что намекнул государь накануне, спорил и кричал в совете, ударяя себя в грудь и вызывая несоглашающихся на дуэль и тем показывая, что он готов быть жертвою общей пользы. Третий просто выпрашивал себе, между двух советов и в отсутствие врагов, единовременное пособие за свою верную службу, зная, что теперь некогда будет отказать ему. Четвертый нечаянно все попадался на глаза государю, отягченный работой. Пятый, для того чтобы достигнуть давно желанной цели – обеда у государя, ожесточенно доказывал правоту или неправоту вновь выступившего мнения и для этого приводил более или менее сильные и справедливые доказательства.
Все люди этой партии ловили рубли, кресты, чины и в этом ловлении следили только за направлением флюгера царской милости, и только что замечали, что флюгер обратился в одну сторону, как все это трутневое население армии начинало дуть в ту же сторону, так что государю тем труднее было повернуть его в другую. Среди неопределенности положения, при угрожающей, серьезной опасности, придававшей всему особенно тревожный характер, среди этого вихря интриг, самолюбий, столкновений различных воззрений и чувств, при разноплеменности всех этих лиц, эта восьмая, самая большая партия людей, нанятых личными интересами, придавала большую запутанность и смутность общему делу. Какой бы ни поднимался вопрос, а уж рой этих трутней, не оттрубив еще над прежней темой, перелетал на новую и своим жужжанием заглушал и затемнял искренние, спорящие голоса.
Из всех этих партий, в то самое время, как князь Андрей приехал к армии, собралась еще одна, девятая партия, начинавшая поднимать свой голос. Это была партия людей старых, разумных, государственно опытных и умевших, не разделяя ни одного из противоречащих мнений, отвлеченно посмотреть на все, что делалось при штабе главной квартиры, и обдумать средства к выходу из этой неопределенности, нерешительности, запутанности и слабости.
Люди этой партии говорили и думали, что все дурное происходит преимущественно от присутствия государя с военным двором при армии; что в армию перенесена та неопределенная, условная и колеблющаяся шаткость отношений, которая удобна при дворе, но вредна в армии; что государю нужно царствовать, а не управлять войском; что единственный выход из этого положения есть отъезд государя с его двором из армии; что одно присутствие государя парализует пятьдесят тысяч войска, нужных для обеспечения его личной безопасности; что самый плохой, но независимый главнокомандующий будет лучше самого лучшего, но связанного присутствием и властью государя.
В то самое время как князь Андрей жил без дела при Дриссе, Шишков, государственный секретарь, бывший одним из главных представителей этой партии, написал государю письмо, которое согласились подписать Балашев и Аракчеев. В письме этом, пользуясь данным ему от государя позволением рассуждать об общем ходе дел, он почтительно и под предлогом необходимости для государя воодушевить к войне народ в столице, предлагал государю оставить войско.