Конверсия (лингвистика)

Конве́рсия (лат. conversiō «обращение», «превращение») — способ словообразования, образование нового слова путём перехода основы в другую парадигму словоизменения. Обычно получившаяся лексема принадлежит к иной части речи. Наиболее распространена конверсия как способ словообразования в тех языках, где многие морфемы являются нулевыми, таких как английский или китайский. Например, из англ. bet «ставить на кон» (с типично глагольной парадигмой англ. bet, bets, bet (прош. вр.), betting...) получается англ. bet «ставка» (с типично именной парадигмой англ. bet, bets). Такое понимание конверсии (как исключительно словообразовательного процесса) предлагал, например, А. И. Смирницкий.

Существует и более широкое понимание конверсии (оно отстаивается, в частности, в работах И. А. Мельчука): она может рассматриваться как любая смена синтагматики (сочетаемости) языкового знака (необязательно слова). При такой трактовке случаями конверсии можно считать, в частности, употребление слов одной части речи в функции других, например в русском: моё второе я (местоимение → существительное); большое спасибо (частица → существительное), столовая (прилагательное → существительное; см.: субстантивация). Такие процессы отличаются от конверсии в узком смысле не очень существенно: главным образом различие заключается в степени регулярности.

Кроме того, понятие конверсии можно прилагать и к другим языковым единицам. Так, возможно такое понимание русских пар типа ход/ходить, при котором одно из этих слов образовано от другого по конверсии, путём присоединения к основе формообразующих аффиксов соответствующей части речи. Иными словами, в слове ход, например, не выделяется нулевого суффикса — предполагается, что оно образовано путём соответствующей операции над основой глагола ходить. Другой пример (в словоизменении) можно обнаружить в испанском языке: там конъюнктив настоящего времени глаголов на -er (типа comer — «есть») образуется путём присоединения к основе суффиксов настоящего времени другого типа спряжения (на -ar, типа amar — «любить»):

Глагол, форма наст. вр.	1 л ед. ч.	2 л. ед. ч.	3 л. ед. ч.	1 л. мн. ч.	2 л. мн. ч.	3 л. мн. ч.
amar, индикатив	amo	amas	ama	amamos	amáis	aman
comer, индикатив	como	comes	come	comemos	coméis	comen
comer, конъюнктив	coma	comas	coma	comamos	comáis	coman

Понятию конверсии близки трансляция в терминологии Люсьена Теньера («Сущность трансляции состоит в том, что она переводит полнозначные слова из одной грамматической категории в другую, то есть превращает один класс слов в другой»), синтаксическая деривация в терминологии Ежи Куриловича и др.

См. также

• Транспозиция (лингвистика)
• Словообразование (деривация)

Отрывок, характеризующий Конверсия (лингвистика)

– Вот еще какой то Ключ таинства тебе твоя Элоиза посылает. Религиозная. А я ни в чью веру не вмешиваюсь… Просмотрел. Возьми. Ну, ступай, ступай!
Он потрепал ее по плечу и сам запер за нею дверь.
Княжна Марья возвратилась в свою комнату с грустным, испуганным выражением, которое редко покидало ее и делало ее некрасивое, болезненное лицо еще более некрасивым, села за свой письменный стол, уставленный миниатюрными портретами и заваленный тетрадями и книгами. Княжна была столь же беспорядочная, как отец ее порядочен. Она положила тетрадь геометрии и нетерпеливо распечатала письмо. Письмо было от ближайшего с детства друга княжны; друг этот была та самая Жюли Карагина, которая была на именинах у Ростовых:
Жюли писала:
«Chere et excellente amie, quelle chose terrible et effrayante que l'absence! J'ai beau me dire que la moitie de mon existence et de mon bonheur est en vous, que malgre la distance qui nous separe, nos coeurs sont unis par des liens indissolubles; le mien se revolte contre la destinee, et je ne puis, malgre les plaisirs et les distractions qui m'entourent, vaincre une certaine tristesse cachee que je ressens au fond du coeur depuis notre separation. Pourquoi ne sommes nous pas reunies, comme cet ete dans votre grand cabinet sur le canape bleu, le canape a confidences? Pourquoi ne puis je, comme il y a trois mois, puiser de nouvelles forces morales dans votre regard si doux, si calme et si penetrant, regard que j'aimais tant et que je crois voir devant moi, quand je vous ecris».
[Милый и бесценный друг, какая страшная и ужасная вещь разлука! Сколько ни твержу себе, что половина моего существования и моего счастия в вас, что, несмотря на расстояние, которое нас разлучает, сердца наши соединены неразрывными узами, мое сердце возмущается против судьбы, и, несмотря на удовольствия и рассеяния, которые меня окружают, я не могу подавить некоторую скрытую грусть, которую испытываю в глубине сердца со времени нашей разлуки. Отчего мы не вместе, как в прошлое лето, в вашем большом кабинете, на голубом диване, на диване «признаний»? Отчего я не могу, как три месяца тому назад, почерпать новые нравственные силы в вашем взгляде, кротком, спокойном и проницательном, который я так любила и который я вижу перед собой в ту минуту, как пишу вам?]
Прочтя до этого места, княжна Марья вздохнула и оглянулась в трюмо, которое стояло направо от нее. Зеркало отразило некрасивое слабое тело и худое лицо. Глаза, всегда грустные, теперь особенно безнадежно смотрели на себя в зеркало. «Она мне льстит», подумала княжна, отвернулась и продолжала читать. Жюли, однако, не льстила своему другу: действительно, и глаза княжны, большие, глубокие и лучистые (как будто лучи теплого света иногда снопами выходили из них), были так хороши, что очень часто, несмотря на некрасивость всего лица, глаза эти делались привлекательнее красоты. Но княжна никогда не видала хорошего выражения своих глаз, того выражения, которое они принимали в те минуты, когда она не думала о себе. Как и у всех людей, лицо ее принимало натянуто неестественное, дурное выражение, как скоро она смотрелась в зеркало. Она продолжала читать: 211