Конвой (охрана)

Конвой (фр. convoi) — один или группа военнослужащих, либо сотрудников правоохранительных органов, выполняющих задачу по охране и сопровождению транспорта, военнопленных, а также лиц находящихся под следствием или осужденных судом.

Система мероприятий по организации конвоя называется конвойной службой.
Процесс осуществления конвоя — называется конвоирование.

Конвой в Вооружённых силах

Конвой в вооружённых силах — воинское подразделение (команда или отдельный военнослужащий) выполняющее задачу по охране и сопровождению транспорта, военнопленных, находящихся под следствием и осужденных военным трибуналом военнослужащих, арестованных за дисциплинарные проступки солдат и матросов.

В Русской армии конвой также назначался для охраны и сопровождения высших офицерских чинов, штабов, курьеров следовавших с важными поручениями.

В Вооружённых силах стран Бывшего СССР организация конвоя является составной частью Караульной службы, а порядок его организации законодательно закреплён в Уставе Караульной Службы.

В вооружённых силах большинства государств, конвоирование транспорта на котором перевозятся грузы военного назначения, либо боевая техника формирований, осуществляется караульными подразделениями от самих формирований к которым они принадлежат, либо производится специализированными подразделениями охраны. Конвоирование военнопленных, либо осужденных военнослужащих или находящихся под следствием, является одной из прямых функций военной полиции. Подобное правило к примеру действует в отношении Военной полиции ВС США

Конвой в Правоохранительных органах

Конвой в правоохранительных органах — это группа сотрудников или отдельный сотрудник, выполняющие задачу по охране и сопровождению транспорта перевозящего важный груз принадлежащий государству, лиц находящихся под следствием, лиц осужденных судом к лишению свободы, задержанных лиц подозреваемых в совершении административных правонарушений или уголовных преступлений. Конвоирование грузов и лиц законодательно прописывается в положениях о Конвойной службе органов внутренних дел государства.

В большинстве государств функции конвоирования лиц находящихся под следствием или осужденных к лишению свободы выполняют специализированные подразделения конвойной службы, которые подчиняются Министерству внутренних дел либо Министерству Юстиции.

В США такое конвоирование осуществляется Службой маршалов, которое является подразделением Министерства юстиции.

В государствах Бывшего СССР данную функцию на этапе судебного разбирательства выполняют подразделения конвойной службы полиции. После вынесения приговора — подразделения Внутренних войск (Россия, Беларусь) или Национальной гвардии (Украина, Казахстан), которые входят в состав Министерства внутренних дел.

Особенности организации конвойной службы в некоторых государствах

Франция

В некоторых государствах, организация конвойной службы лежит на органах двойного подчинения.
Таким примером является Национальная жандармерия Франции.
Национальная жандармерия является органом двойного подчинения, поскольку как составная частью Вооружённых сил Национальная жандармерия подчиняется Министерству обороны, а как составная часть правоохранительной системы она подчиняется Министерству внутренних дел. В интересах Вооруженных сил Национальная жандармерия выполняет функции военной полиции, спецназа и охраны военных объектов особой важности, а в интересах всей страны Национальная жандармерия также выполняет полицейские и административные функции. Кроме того, подразделения Национальной жандармерии занимаются охраной дворцов правосудия и конвоированием заключенных и арестованных в суды. Таким образом, деятельность Национальной жандармерии носит межведомственный характер и координируется с Министерством внутренних дел и Министерством юстиции.

СССР

В Истории СССР часто возникали ситуации когда требовалось перемещать колоссальное количество граждан, ущемлённых в гражданских правах.
Из-за решений руководства государства, нередко подлежали переселению в отдалённые регионы государства как социальные сословия, так и этнические группы населения, включая целые народы.
Примерами подобных массовых депортаций служат:

• Депортация немцев в СССР в 1941 году — 446 480 человек
• Депортация понтийских греков в период с 1942 по 1949 годы — 15 000 человек
• Депортация чеченцев и ингушей в 1944 году — 496 000 человек
• Депортация турок-месхетинцев в 1944 году — 115 000 человек
• Депортация крымских татар в 1944 году — 183 155 человек

Для депортации требовалось создание множества специализированных соединений в структуре Вооружённых сил, которые должны были решить функции конвоирования больших людских масс. К примеру для Депортация чеченцев и ингушей потребовалась группировка Внутренних войск общей численностью в 100 000 военнослужащих.
Также потребовала увеличения численности формирований конвойной службы обеспечение функционирования системы лагерей ГУЛАГ, в которой в некоторые исторические этапы существования содержалось свыше полтора миллиона заключённых.

Для этой цели руководство НКВД СССР создаёт беспрецедентную в истории государств, крупнейшую структуру по организации конвойной службы, в которую входили десятки конвойных дивизий.
Стоит отметить что к моменту Распада СССР, в структуре Внутренних войск числилось 31 дивизия, из которых 20 являлись конвойными дивизиями.

Конвой в литературе

• «Двое в степи» — повесть Эммануила Казакевича
• «Мы шагаем под конвоем» — сборник рассказов Исаака Фильштинского

Конвой в кинематографе

• Двое в степи — фильм 1962 года режиссёра Анатолия Эфроса по одноимённой повести Эммануила Казакевича;
• Караул — фильм 1989 года режиссёра Александра Рогожкина о резонансном инциденте в подразделении конвойной службы ВВ МВД СССР;
• Конвоиры — фильм 1994 года — комедийный фильм о конвоировании осужденного матроса ВМФ США;
• Конвой  — фильм 2012 года режиссёра Алексея Мизгирёва;
• Дорога на Берлин — фильм 2014 года режиссёра Сергея Попова по повести Эммануила Казакевича «Двое в степи» и фронтовым запискам Константина Симонова

Конвой в песнях

Береженого Бог бережет,
не береженого конвой стережет,
Ну и где же я был при раздаче мозгов?
Пропускал и стариков и детей,
коммунистов, музыкантов, врачей,
Или просто уехал с друзьями в Тамбов. ‒

Чиж & Co, песня «Бережёного бог бережёт»

См. также

• Караул
• Этап
• День охранно-конвойной службы
• Внутренние войска МВД СССР
• Внутренние войска МВД РФ
• Национальная гвардия Казахстана
• Национальная гвардия Украины
• Служба маршалов США
• Национальная жандармерия Франции

Отрывок, характеризующий Конвой (охрана)

И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.


Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.

В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
Графиня прослезилась и молча соображала что то.
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.


– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.