Конгресс украинских националистов

Конгресс украинских националистов
Конгрес українських націоналістів
Лидер:	Степан Брацюнь
Дата основания:	18 октября 1992
Штаб-квартира:	Киев
Идеология:	украинский национализм, национал-консерватизм
Интернационал:	АБЧН
Союзники и блоки:	Союзники: ОУН (2004) ОУН(б) (2004) ВО «Свобода» (2004) Поддержка на выборах и делегирование членов в состав: ВО «Свобода» Входит(-л) в: СПС «Наша Украина» (2012) КСД (2011—2014) Блок «Наша Украина — Народная самооборона» (2007—2012) Блок «Наша Украина» (2002—2007) Блок «Национальный фронт» (1998)
Мест в Верховной раде Украины:	6 / 450 (II созыв) 3 / 450 (III, IV и V созывы) 0 / 450 (VI созыв)
Мест в местных советах:	116 / 158399
Сайт:	[cun.org.ua www.cun.org.ua]  (укр.)]

К:Политические партии, основанные в 1992 году

«Конгре́сс украи́нских национали́стов» (укр. Конгрес українських націоналістів) — украинская крайне правая политическая партия.

Создание

Была основана сторонниками ОУН (б) 18 октября 1992 году на съезде в Киеве для лоббирования националистических идей на государственном уровне (зарегистрирована 26.01.1993). Лидером партии была избрана Слава Стецько, которая возглавляла и ОУН (б).

Участие в парламентских выборах

На парламентских выборах 27 марта 1994 года конгресс провёл в Верховную раду II созыва 5 депутатов (троих от Львовской, одного от Ивано-Франковской и одного от Тернопольской области). В 1997 году в парламент была избрана и сама председатель партии Ярослава Стецько.

На парламентских выборах 29 марта 1998 года конгресс выступал в блоке «Национальный фронт», набравшем 2,71 % и не попавшем в парламент, и провёл в Верховную раду III созыва 3 депутатов по одномандатным округам (двоих от Ивано-Франковской и одного от Тернопольской области).

На парламентских выборах 31 марта 2002 года выступал в блоке «Наша Украина» и провёл в Верховную раду IV созыва 3 депутатов.

В 2004 году Конгресс украинских националистов вместе с Организацией украинских националистов, Организацией украинских националистов (революционной) и Всеукраинским объединением «Свобода» выступил в поддержку Виктора Ющенко на президентских выборах.

На парламентских выборах 26 марта 2006 года опять выступал в блоке «Наша Украина» и провёл в Верховную раду V созыва 3 депутатов.

16 апреля 2007 года большинством голосов делегатов съезда блока «Наша Украина» глава КУН Алексей Ивченко был исключён из избирательного списка. 4 июля он объявил, что не будет баллотироваться в Верховную раду.

5 июля КУН в преддверии внеочередных парламентских выборов вместе с девятью другими партиями (Наша Украина, Вперёд, Украина!, Народный рух Украины, Христианско-демократический союз, Украинская республиканская партия «Собор», Европейская партия Украины, Украинская народная партия, Партия защитников отечества и Гражданская партия «Пора») подписал соглашение о создании предвыборного блока «Наша Украина — Народная Самооборона», но 2 августа вышел из него, а 17 августа принял решение не участвовать в парламентских выборах вообще. В заявлении пресс-службы КУН со ссылкой на решение центрального совета партии говорилось: «Конгресс украинских националистов сконцентрирует свои усилия на укреплении и реформировании структуры партии, на подготовке к очередным выборам в Верховную раду, местные советы, президента Украины, привлечении членов конгресса в органы исполнительной власти… Условие роспуска Конгресса украинских националистов для участия в создании единой политической партии либерально-демократического направления для КУН неприемлемо».

7 июля 2012 года прошёл Форум патриотических сил Украины, на котором председатели «Нашей Украины», Конгресса украинских националистов и Украинской народной партии вместе с лидерами более 30 общественных организаций должны также подписали декларацию об объединении.

31 июля 2012 года прошел XIV съезд Конгресса украинских националистов, которых принял решение идти на выборы единым списком кандидатов с партией «Наша Украина» и Украинской народной партией.

На местные выборы 2015 года представители Конгресса украинских националистов шли по спискам Всеукраинского объединения «Свобода».

Деятельность партии

22 июня 2011 года, в день 70-летней годовщины начала Великой Отечественной войны, члены Конгресса украинских националистов сожгли флаги России у посольства Российской Федерации в Киеве. Как описал данную акцию глава секретариата главного привода Конгресса украинских националистов Владимир Манько:

Мы еще раз, именно в этот день, 22 июня пришли с этими фактами для того, чтобы еще раз обратить внимание на то, что официальная позиция Российской Федерации сейчас возвращается назад в советские времена, может уже даже и вернулась. То есть, некоторые факты из истории они выносят, некоторые они умалчивают. Вот именно то, что они умалчивают — их сотрудничество с немцами, поскольку они являются правопреемниками СССР, то они должны нести за это ответственность. Вот это мы хотели сегодня донести как посольству, как и обществу.

Скандалы

В 2009 году КУН заявляет о том, что в гитлеровских рядах в ходе Второй мировой войны воевала армия численностью 150 тыс. этнических евреев. В свою очередь, Украинский еврейский комитет назвал эту информацию «откровенной ложью и попыткой отрицания Холокоста и разжигание межнациональной вражды», заметив что антисемитизм был составной частью идеологии ОУН «в документе провода ОУН „Борьба и деятельность ОУН во время войны“ отмечается, что в случае начала войны, на территории Украины оккупированной вермахтом, ОУН должна создать для евреев концлагеря».

Запорожская область

По сообщению украинского сайта MIGnews.com, глава КУН в Запорожской области Василий Тымчина во время открытия памятника жертвам Голодомора 1932—1933 гг. 24 ноября 2007 заявил: «Я скажу вам несколько слов: пришел наш час, и Днепр покраснеет от крови жидов и москалей». По утверждению ресурса, выступление произошло в присутствии представителей силовых ведомств: Службы безопасности Украины, Министерства внутренних дел, Генеральной прокуратуры. В заявлении Министерства иностранных дел Российской Федерации от 14 декабря 2007 года данные выпады приведены как пример «русофобских и антисемитских высказываний». В то же время Прокуратура Запорожской области, проведя расследование, заявила, что Тымчина на митинге по случаю открытия памятника жертвам Голодомора не только не произносил таких призывов, но и не мог этого сделать, так как был болен и на данном митинге вообще не присутствовал. Кроме того, в действительности памятник, на митинге по случаю открытия которого присутствовали руководители области во главе с губернатором, вице-президентом Евро-Азийского еврейского конгресса Евгением Червоненко, был открыт не 24, а 29 ноября 2007 г.

По данным прокуратуры Запорожской области 24 ноября 2007 года, В. Тымчина участвовал в митинге, который прошёл возле памятного знака на улице Дзержинского в г. Запорожье. Он выступил с речью, но никаких заявлений с призывами к физическому уничтожению граждан еврейской и русской национальностей, а также других высказываний, направленных на разжигание национальной вражды, не делал. Это подтвердили опрошенные представители власти, правоохранительных органов и общественных организаций. Согласно предоставленным Запорожской областной телерадиокомпанией аудиоматериалам, которые содержат запись выступления В. Тымчины 24 ноября 2007 года, в его выступлении не было высказываний, направленных на разжигание национальной вражды.

В настоящее время интернет-страницы со скандальными утверждениями изъяты с сайта MIGnews.com.

Киев

30 июня 2009 г. несколько человек, в том числе член Конгресса украинских националистов Николай Кохановский, повредили памятник Ленину в центре Киева на Бессарабской площади. Милиция задержала пять человек, было возбуждено уголовное дело. Сами националисты заявили, что акция приурочена к дню рождения командующего УПА Романа Шухевича.

См. также

• Организация украинских националистов
• Организация украинских националистов (бандеровское движение)

Ссылки

• [www.cun.org.ua/ukr/ Официальная страница КУН]  (укр.)
• [www.vz.ru/news/2011/6/22/501630.html Националисты сожгли российские флаги в центре Киева]  (рус.)
• [rian.com.ua/politics/20110601/78760454.html Националисты требуют демонтировать православную часовню в Киеве]  (рус.)
• [www.bagnet.org/news/summaries/ukraine/2011-01-01/95203 Украинские националисты считают подвигом взрыв бюста Сталина?]  (рус.)
• [www.pravda.com.ua/rus/news/2011/05/12/6191371/ Националисты Донецка требуют наказать людей, топтавших флаг]  (рус.)

Отрывок, характеризующий Конгресс украинских националистов

– Разве можно так с господами говорить? Ты думал что?
– Дурак, – подтверждал другой, – право, дурак!
Через два часа подводы стояли на дворе богучаровского дома. Мужики оживленно выносили и укладывали на подводы господские вещи, и Дрон, по желанию княжны Марьи выпущенный из рундука, куда его заперли, стоя на дворе, распоряжался мужиками.
– Ты ее так дурно не клади, – говорил один из мужиков, высокий человек с круглым улыбающимся лицом, принимая из рук горничной шкатулку. – Она ведь тоже денег стоит. Что же ты ее так то вот бросишь или пол веревку – а она потрется. Я так не люблю. А чтоб все честно, по закону было. Вот так то под рогожку, да сенцом прикрой, вот и важно. Любо!
– Ишь книг то, книг, – сказал другой мужик, выносивший библиотечные шкафы князя Андрея. – Ты не цепляй! А грузно, ребята, книги здоровые!
– Да, писали, не гуляли! – значительно подмигнув, сказал высокий круглолицый мужик, указывая на толстые лексиконы, лежавшие сверху.

Ростов, не желая навязывать свое знакомство княжне, не пошел к ней, а остался в деревне, ожидая ее выезда. Дождавшись выезда экипажей княжны Марьи из дома, Ростов сел верхом и до пути, занятого нашими войсками, в двенадцати верстах от Богучарова, верхом провожал ее. В Янкове, на постоялом дворе, он простился с нею почтительно, в первый раз позволив себе поцеловать ее руку.
– Как вам не совестно, – краснея, отвечал он княжне Марье на выражение благодарности за ее спасенье (как она называла его поступок), – каждый становой сделал бы то же. Если бы нам только приходилось воевать с мужиками, мы бы не допустили так далеко неприятеля, – говорил он, стыдясь чего то и стараясь переменить разговор. – Я счастлив только, что имел случай познакомиться с вами. Прощайте, княжна, желаю вам счастия и утешения и желаю встретиться с вами при более счастливых условиях. Ежели вы не хотите заставить краснеть меня, пожалуйста, не благодарите.
Но княжна, если не благодарила более словами, благодарила его всем выражением своего сиявшего благодарностью и нежностью лица. Она не могла верить ему, что ей не за что благодарить его. Напротив, для нее несомненно было то, что ежели бы его не было, то она, наверное, должна была бы погибнуть и от бунтовщиков и от французов; что он, для того чтобы спасти ее, подвергал себя самым очевидным и страшным опасностям; и еще несомненнее было то, что он был человек с высокой и благородной душой, который умел понять ее положение и горе. Его добрые и честные глаза с выступившими на них слезами, в то время как она сама, заплакав, говорила с ним о своей потере, не выходили из ее воображения.
Когда она простилась с ним и осталась одна, княжна Марья вдруг почувствовала в глазах слезы, и тут уж не в первый раз ей представился странный вопрос, любит ли она его?
По дороге дальше к Москве, несмотря на то, что положение княжны было не радостно, Дуняша, ехавшая с ней в карете, не раз замечала, что княжна, высунувшись в окно кареты, чему то радостно и грустно улыбалась.
«Ну что же, ежели бы я и полюбила его? – думала княжна Марья.
Как ни стыдно ей было признаться себе, что она первая полюбила человека, который, может быть, никогда не полюбит ее, она утешала себя мыслью, что никто никогда не узнает этого и что она не будет виновата, ежели будет до конца жизни, никому не говоря о том, любить того, которого она любила в первый и в последний раз.
Иногда она вспоминала его взгляды, его участие, его слова, и ей казалось счастье не невозможным. И тогда то Дуняша замечала, что она, улыбаясь, глядела в окно кареты.
«И надо было ему приехать в Богучарово, и в эту самую минуту! – думала княжна Марья. – И надо было его сестре отказать князю Андрею! – И во всем этом княжна Марья видела волю провиденья.
Впечатление, произведенное на Ростова княжной Марьей, было очень приятное. Когда ои вспоминал про нее, ему становилось весело, и когда товарищи, узнав о бывшем с ним приключении в Богучарове, шутили ему, что он, поехав за сеном, подцепил одну из самых богатых невест в России, Ростов сердился. Он сердился именно потому, что мысль о женитьбе на приятной для него, кроткой княжне Марье с огромным состоянием не раз против его воли приходила ему в голову. Для себя лично Николай не мог желать жены лучше княжны Марьи: женитьба на ней сделала бы счастье графини – его матери, и поправила бы дела его отца; и даже – Николай чувствовал это – сделала бы счастье княжны Марьи. Но Соня? И данное слово? И от этого то Ростов сердился, когда ему шутили о княжне Болконской.


Приняв командование над армиями, Кутузов вспомнил о князе Андрее и послал ему приказание прибыть в главную квартиру.
Князь Андрей приехал в Царево Займище в тот самый день и в то самое время дня, когда Кутузов делал первый смотр войскам. Князь Андрей остановился в деревне у дома священника, у которого стоял экипаж главнокомандующего, и сел на лавочке у ворот, ожидая светлейшего, как все называли теперь Кутузова. На поле за деревней слышны были то звуки полковой музыки, то рев огромного количества голосов, кричавших «ура!новому главнокомандующему. Тут же у ворот, шагах в десяти от князя Андрея, пользуясь отсутствием князя и прекрасной погодой, стояли два денщика, курьер и дворецкий. Черноватый, обросший усами и бакенбардами, маленький гусарский подполковник подъехал к воротам и, взглянув на князя Андрея, спросил: здесь ли стоит светлейший и скоро ли он будет?
Князь Андрей сказал, что он не принадлежит к штабу светлейшего и тоже приезжий. Гусарский подполковник обратился к нарядному денщику, и денщик главнокомандующего сказал ему с той особенной презрительностью, с которой говорят денщики главнокомандующих с офицерами:
– Что, светлейший? Должно быть, сейчас будет. Вам что?
Гусарский подполковник усмехнулся в усы на тон денщика, слез с лошади, отдал ее вестовому и подошел к Болконскому, слегка поклонившись ему. Болконский посторонился на лавке. Гусарский подполковник сел подле него.
– Тоже дожидаетесь главнокомандующего? – заговорил гусарский подполковник. – Говог'ят, всем доступен, слава богу. А то с колбасниками беда! Недаг'ом Ег'молов в немцы пг'осился. Тепег'ь авось и г'усским говог'ить можно будет. А то чег'т знает что делали. Все отступали, все отступали. Вы делали поход? – спросил он.
– Имел удовольствие, – отвечал князь Андрей, – не только участвовать в отступлении, но и потерять в этом отступлении все, что имел дорогого, не говоря об именьях и родном доме… отца, который умер с горя. Я смоленский.
– А?.. Вы князь Болконский? Очень г'ад познакомиться: подполковник Денисов, более известный под именем Васьки, – сказал Денисов, пожимая руку князя Андрея и с особенно добрым вниманием вглядываясь в лицо Болконского. – Да, я слышал, – сказал он с сочувствием и, помолчав немного, продолжал: – Вот и скифская война. Это все хог'ошо, только не для тех, кто своими боками отдувается. А вы – князь Андг'ей Болконский? – Он покачал головой. – Очень г'ад, князь, очень г'ад познакомиться, – прибавил он опять с грустной улыбкой, пожимая ему руку.
Князь Андрей знал Денисова по рассказам Наташи о ее первом женихе. Это воспоминанье и сладко и больно перенесло его теперь к тем болезненным ощущениям, о которых он последнее время давно уже не думал, но которые все таки были в его душе. В последнее время столько других и таких серьезных впечатлений, как оставление Смоленска, его приезд в Лысые Горы, недавнее известно о смерти отца, – столько ощущений было испытано им, что эти воспоминания уже давно не приходили ему и, когда пришли, далеко не подействовали на него с прежней силой. И для Денисова тот ряд воспоминаний, которые вызвало имя Болконского, было далекое, поэтическое прошедшее, когда он, после ужина и пения Наташи, сам не зная как, сделал предложение пятнадцатилетней девочке. Он улыбнулся воспоминаниям того времени и своей любви к Наташе и тотчас же перешел к тому, что страстно и исключительно теперь занимало его. Это был план кампании, который он придумал, служа во время отступления на аванпостах. Он представлял этот план Барклаю де Толли и теперь намерен был представить его Кутузову. План основывался на том, что операционная линия французов слишком растянута и что вместо того, или вместе с тем, чтобы действовать с фронта, загораживая дорогу французам, нужно было действовать на их сообщения. Он начал разъяснять свой план князю Андрею.
– Они не могут удержать всей этой линии. Это невозможно, я отвечаю, что пг'ог'ву их; дайте мне пятьсот человек, я г'азог'ву их, это вег'но! Одна система – паг'тизанская.
Денисов встал и, делая жесты, излагал свой план Болконскому. В средине его изложения крики армии, более нескладные, более распространенные и сливающиеся с музыкой и песнями, послышались на месте смотра. На деревне послышался топот и крики.
– Сам едет, – крикнул казак, стоявший у ворот, – едет! Болконский и Денисов подвинулись к воротам, у которых стояла кучка солдат (почетный караул), и увидали подвигавшегося по улице Кутузова, верхом на невысокой гнедой лошадке. Огромная свита генералов ехала за ним. Барклай ехал почти рядом; толпа офицеров бежала за ними и вокруг них и кричала «ура!».
Вперед его во двор проскакали адъютанты. Кутузов, нетерпеливо подталкивая свою лошадь, плывшую иноходью под его тяжестью, и беспрестанно кивая головой, прикладывал руку к бедой кавалергардской (с красным околышем и без козырька) фуражке, которая была на нем. Подъехав к почетному караулу молодцов гренадеров, большей частью кавалеров, отдававших ему честь, он с минуту молча, внимательно посмотрел на них начальническим упорным взглядом и обернулся к толпе генералов и офицеров, стоявших вокруг него. Лицо его вдруг приняло тонкое выражение; он вздернул плечами с жестом недоумения.
– И с такими молодцами всё отступать и отступать! – сказал он. – Ну, до свиданья, генерал, – прибавил он и тронул лошадь в ворота мимо князя Андрея и Денисова.
– Ура! ура! ура! – кричали сзади его.
С тех пор как не видал его князь Андрей, Кутузов еще потолстел, обрюзг и оплыл жиром. Но знакомые ему белый глаз, и рана, и выражение усталости в его лице и фигуре были те же. Он был одет в мундирный сюртук (плеть на тонком ремне висела через плечо) и в белой кавалергардской фуражке. Он, тяжело расплываясь и раскачиваясь, сидел на своей бодрой лошадке.
– Фю… фю… фю… – засвистал он чуть слышно, въезжая на двор. На лице его выражалась радость успокоения человека, намеревающегося отдохнуть после представительства. Он вынул левую ногу из стремени, повалившись всем телом и поморщившись от усилия, с трудом занес ее на седло, облокотился коленкой, крякнул и спустился на руки к казакам и адъютантам, поддерживавшим его.
Он оправился, оглянулся своими сощуренными глазами и, взглянув на князя Андрея, видимо, не узнав его, зашагал своей ныряющей походкой к крыльцу.
– Фю… фю… фю, – просвистал он и опять оглянулся на князя Андрея. Впечатление лица князя Андрея только после нескольких секунд (как это часто бывает у стариков) связалось с воспоминанием о его личности.
– А, здравствуй, князь, здравствуй, голубчик, пойдем… – устало проговорил он, оглядываясь, и тяжело вошел на скрипящее под его тяжестью крыльцо. Он расстегнулся и сел на лавочку, стоявшую на крыльце.
– Ну, что отец?
– Вчера получил известие о его кончине, – коротко сказал князь Андрей.
Кутузов испуганно открытыми глазами посмотрел на князя Андрея, потом снял фуражку и перекрестился: «Царство ему небесное! Да будет воля божия над всеми нами!Он тяжело, всей грудью вздохнул и помолчал. „Я его любил и уважал и сочувствую тебе всей душой“. Он обнял князя Андрея, прижал его к своей жирной груди и долго не отпускал от себя. Когда он отпустил его, князь Андрей увидал, что расплывшие губы Кутузова дрожали и на глазах были слезы. Он вздохнул и взялся обеими руками за лавку, чтобы встать.
– Пойдем, пойдем ко мне, поговорим, – сказал он; но в это время Денисов, так же мало робевший перед начальством, как и перед неприятелем, несмотря на то, что адъютанты у крыльца сердитым шепотом останавливали его, смело, стуча шпорами по ступенькам, вошел на крыльцо. Кутузов, оставив руки упертыми на лавку, недовольно смотрел на Денисова. Денисов, назвав себя, объявил, что имеет сообщить его светлости дело большой важности для блага отечества. Кутузов усталым взглядом стал смотреть на Денисова и досадливым жестом, приняв руки и сложив их на животе, повторил: «Для блага отечества? Ну что такое? Говори». Денисов покраснел, как девушка (так странно было видеть краску на этом усатом, старом и пьяном лице), и смело начал излагать свой план разрезания операционной линии неприятеля между Смоленском и Вязьмой. Денисов жил в этих краях и знал хорошо местность. План его казался несомненно хорошим, в особенности по той силе убеждения, которая была в его словах. Кутузов смотрел себе на ноги и изредка оглядывался на двор соседней избы, как будто он ждал чего то неприятного оттуда. Из избы, на которую он смотрел, действительно во время речи Денисова показался генерал с портфелем под мышкой.