Принцы Конде
Поделись знанием:
Представим себе двух людей, вышедших на поединок с шпагами по всем правилам фехтовального искусства: фехтование продолжалось довольно долгое время; вдруг один из противников, почувствовав себя раненым – поняв, что дело это не шутка, а касается его жизни, бросил свою шпагу и, взяв первую попавшуюся дубину, начал ворочать ею. Но представим себе, что противник, так разумно употребивший лучшее и простейшее средство для достижения цели, вместе с тем воодушевленный преданиями рыцарства, захотел бы скрыть сущность дела и настаивал бы на том, что он по всем правилам искусства победил на шпагах. Можно себе представить, какая путаница и неясность произошла бы от такого описания происшедшего поединка.
Фехтовальщик, требовавший борьбы по правилам искусства, были французы; его противник, бросивший шпагу и поднявший дубину, были русские; люди, старающиеся объяснить все по правилам фехтования, – историки, которые писали об этом событии.
Со времени пожара Смоленска началась война, не подходящая ни под какие прежние предания войн. Сожжение городов и деревень, отступление после сражений, удар Бородина и опять отступление, оставление и пожар Москвы, ловля мародеров, переимка транспортов, партизанская война – все это были отступления от правил.
Наполеон чувствовал это, и с самого того времени, когда он в правильной позе фехтовальщика остановился в Москве и вместо шпаги противника увидал поднятую над собой дубину, он не переставал жаловаться Кутузову и императору Александру на то, что война велась противно всем правилам (как будто существовали какие то правила для того, чтобы убивать людей). Несмотря на жалобы французов о неисполнении правил, несмотря на то, что русским, высшим по положению людям казалось почему то стыдным драться дубиной, а хотелось по всем правилам стать в позицию en quarte или en tierce [четвертую, третью], сделать искусное выпадение в prime [первую] и т. д., – дубина народной войны поднялась со всей своей грозной и величественной силой и, не спрашивая ничьих вкусов и правил, с глупой простотой, но с целесообразностью, не разбирая ничего, поднималась, опускалась и гвоздила французов до тех пор, пока не погибло все нашествие.
И благо тому народу, который не как французы в 1813 году, отсалютовав по всем правилам искусства и перевернув шпагу эфесом, грациозно и учтиво передает ее великодушному победителю, а благо тому народу, который в минуту испытания, не спрашивая о том, как по правилам поступали другие в подобных случаях, с простотою и легкостью поднимает первую попавшуюся дубину и гвоздит ею до тех пор, пока в душе его чувство оскорбления и мести не заменяется презрением и жалостью.
(перенаправлено с «Конде»)
Запрос «Конде» перенаправляется сюда; см. также другие значения.
| Принцы Конде фр. Prince de Condé | |||
|---|---|---|---|
 | |||
| Страна: | Конде-ан-Бри | ||
| Родоначальный дом: | Бурбоны | ||
| Титулы: | Принц Конде, принц Ла-Рош-сюр-Сон, герцог Энгиенский, герцог Бурбон, герцог Монморанси, герцог Меркёр, маркиз де Гревилль, граф де Ла Марш, граф Клермон | ||
| Основатель: | Конде, Людовик I Бурбон | ||
| Последний правитель: | Конде, Луи-Анри-Жозеф Бурбон | ||
| Год основания: | 1557 | ||
| Прекращение рода: | 1830 | ||
| Национальность: | французы | ||
| Младшие линии: |
Дом Конти, Дом Бурбон-Суассон | ||
[ru.rodovid.org/wk/Род:Бурбон-Конде Принцы Конде] на Родоводе
| |||
Принц Конде́ (фр. prince de Condé) — титул и род французских «принцев крови», младшей ветви венценосного дома Бурбонов, впервые данный дяде короля Франции Генриха Наваррского — Людовику Бурбонскому, резиденцией которого был дворец-замок в Конде, от которого и получил название титул и род. Его потомки носили данный титул до 1830 года, вместе с титулами герцогов Шатору (1616), Монморанси (1632), Энгиенского (1633), Бурбонского (1661) и Гиза (1704).
Содержание
Принцы Конде
- Конде, Людовик I Бурбон (1530—1569)
- Конде, Генрих I Бурбон (1552—1588)
- Конде, Генрих II Бурбон (1588—1646)
- Конде, Людовик II Бурбон Великий — Великий Конде (1621—1686)
- Конде, Генрих III Бурбон (1643—1709)
- Конде, Людовик III Бурбон (1668—1710)
- Конде, Людовик IV Бурбон (1692—1740)
- Конде, Людовик-Жозеф де Бурбон (1736—1818)
- Конде, Луи-Анри-Жозеф Бурбон (1756—1830)
Единственный сын Людовика Генриха II, герцог Энгиенский, был расстрелян Наполеоном в 1804 году. За неимением других наследников линия Бурбонов-Конде прекратилась со смертью Людовика Генриха в 1830 году.
От младшего брата Великого Конде, принца Армана Конти, произошла линия принцев Бурбонов-Конти, пресекшаяся в 1814 году.
Наследники
Титул принца Конде позже носил старший сын герцога Омальского, Людовик-Филипп Орлеанский (1845—1866). Накопленные принцами Конде собрания живописи, гравюры, манускриптов и фарфора были переданы герцогом в дар французской нации и ныне выставлены в их усадьбе Шантийи под вывеской музея Конде.
Напишите отзыв о статье "Принцы Конде"
Литература
- Конде, княжеский род // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Ссылки
- [genealogy.euweb.cz/capet/capet41.html Конде де Бурбон: родословная роспись]
- Конде, княжеский род // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- [www.britannica.com/EBchecked/topic/1366625 Condé family] (англ.). — статья из Encyclopædia Britannica Online. Проверено 27 июня 2012.
Отрывок, характеризующий Принцы Конде
Выигранное сражение не принесло обычных результатов, потому что мужики Карп и Влас, которые после выступления французов приехали в Москву с подводами грабить город и вообще не выказывали лично геройских чувств, и все бесчисленное количество таких мужиков не везли сена в Москву за хорошие деньги, которые им предлагали, а жгли его.Представим себе двух людей, вышедших на поединок с шпагами по всем правилам фехтовального искусства: фехтование продолжалось довольно долгое время; вдруг один из противников, почувствовав себя раненым – поняв, что дело это не шутка, а касается его жизни, бросил свою шпагу и, взяв первую попавшуюся дубину, начал ворочать ею. Но представим себе, что противник, так разумно употребивший лучшее и простейшее средство для достижения цели, вместе с тем воодушевленный преданиями рыцарства, захотел бы скрыть сущность дела и настаивал бы на том, что он по всем правилам искусства победил на шпагах. Можно себе представить, какая путаница и неясность произошла бы от такого описания происшедшего поединка.
Фехтовальщик, требовавший борьбы по правилам искусства, были французы; его противник, бросивший шпагу и поднявший дубину, были русские; люди, старающиеся объяснить все по правилам фехтования, – историки, которые писали об этом событии.
Со времени пожара Смоленска началась война, не подходящая ни под какие прежние предания войн. Сожжение городов и деревень, отступление после сражений, удар Бородина и опять отступление, оставление и пожар Москвы, ловля мародеров, переимка транспортов, партизанская война – все это были отступления от правил.
Наполеон чувствовал это, и с самого того времени, когда он в правильной позе фехтовальщика остановился в Москве и вместо шпаги противника увидал поднятую над собой дубину, он не переставал жаловаться Кутузову и императору Александру на то, что война велась противно всем правилам (как будто существовали какие то правила для того, чтобы убивать людей). Несмотря на жалобы французов о неисполнении правил, несмотря на то, что русским, высшим по положению людям казалось почему то стыдным драться дубиной, а хотелось по всем правилам стать в позицию en quarte или en tierce [четвертую, третью], сделать искусное выпадение в prime [первую] и т. д., – дубина народной войны поднялась со всей своей грозной и величественной силой и, не спрашивая ничьих вкусов и правил, с глупой простотой, но с целесообразностью, не разбирая ничего, поднималась, опускалась и гвоздила французов до тех пор, пока не погибло все нашествие.
И благо тому народу, который не как французы в 1813 году, отсалютовав по всем правилам искусства и перевернув шпагу эфесом, грациозно и учтиво передает ее великодушному победителю, а благо тому народу, который в минуту испытания, не спрашивая о том, как по правилам поступали другие в подобных случаях, с простотою и легкостью поднимает первую попавшуюся дубину и гвоздит ею до тех пор, пока в душе его чувство оскорбления и мести не заменяется презрением и жалостью.
