Кондратьев, Герасим Кондратьевич
| Герасим Кондратьевич Кондратьев | |
 Копия старинного портрета | |
| Принадлежность | |
|---|---|
| Звание | |
| Командовал | |
Герасим Кондратьевич Кондратьев (ум. 1701) — полковник Сумского казацкого полка, основавший город Сумы. Родоначальник дворян Кондратьевых, владевших богатейшей на Слобожанщине усадьбой Хотень.
До 1655 года Герасим Кондратьевич служил казацким атаманом в местечке Ставищи Белоцерковского полка. В то время Заднепровская Украина входила в состав Польши.
В 1665 году он вместе со своей сотней казаков и семьями переселились на Слободскую Украину и 25 июня основали город Сумы. По характеристике Г. К. Лукомского, полковник Кондратьев «был мудрым администратором, строителем многих церквей и двух монастырей и если не основателем, то покровителем нескольких народных школ при церквах его поместий»[1]. Он приводит следующее предание про его сестру[1]:
Отважная женщина, но жила нечестно. Она набрала себе ватагу сорванцов и на большой дороге обирала с ними московских купцов. Брат её, узнав о том наверно, приказал сказать ей, чтоб унялась. После личных его убеждений переменить жизнь сестра не переставала жить по-прежнему. Тогда Герасим Кондратьев, поймав её на деле, засадил в каменную стену и замуровал.
В 1687 году «за службы, походы и раны» Герасим Кондратьевич был пожалован в дворяне по московскому дворянскому списку, а его сын, полковник (с 1684) того же полка Андрей Герасимович Кондратьев был пожалован в стольники.
В 1800 году герб рода Кондратьевых был вписан в Общий гербовник дворянских родов Российской империи.[2] В этом году наследница кондратьевского состояния вышла замуж за курского губернатора Михаила Комбурлея.
Напишите отзыв о статье "Кондратьев, Герасим Кондратьевич"
Примечания
Отрывок, характеризующий Кондратьев, Герасим Кондратьевич
В это время доложили о приезде графа Безухого. Оба супруга переглянулись самодовольной улыбкой, каждый себе приписывая честь этого посещения.«Вот что значит уметь делать знакомства, подумал Берг, вот что значит уметь держать себя!»
– Только пожалуйста, когда я занимаю гостей, – сказала Вера, – ты не перебивай меня, потому что я знаю чем занять каждого, и в каком обществе что надо говорить.
Берг тоже улыбнулся.
– Нельзя же: иногда с мужчинами мужской разговор должен быть, – сказал он.
Пьер был принят в новенькой гостиной, в которой нигде сесть нельзя было, не нарушив симметрии, чистоты и порядка, и потому весьма понятно было и не странно, что Берг великодушно предлагал разрушить симметрию кресла, или дивана для дорогого гостя, и видимо находясь сам в этом отношении в болезненной нерешительности, предложил решение этого вопроса выбору гостя. Пьер расстроил симметрию, подвинув себе стул, и тотчас же Берг и Вера начали вечер, перебивая один другого и занимая гостя.
Вера, решив в своем уме, что Пьера надо занимать разговором о французском посольстве, тотчас же начала этот разговор. Берг, решив, что надобен и мужской разговор, перебил речь жены, затрогивая вопрос о войне с Австриею и невольно с общего разговора соскочил на личные соображения о тех предложениях, которые ему были деланы для участия в австрийском походе, и о тех причинах, почему он не принял их. Несмотря на то, что разговор был очень нескладный, и что Вера сердилась за вмешательство мужского элемента, оба супруга с удовольствием чувствовали, что, несмотря на то, что был только один гость, вечер был начат очень хорошо, и что вечер был, как две капли воды похож на всякий другой вечер с разговорами, чаем и зажженными свечами.
Вскоре приехал Борис, старый товарищ Берга. Он с некоторым оттенком превосходства и покровительства обращался с Бергом и Верой. За Борисом приехала дама с полковником, потом сам генерал, потом Ростовы, и вечер уже совершенно, несомненно стал похож на все вечера. Берг с Верой не могли удерживать радостной улыбки при виде этого движения по гостиной, при звуке этого бессвязного говора, шуршанья платьев и поклонов. Всё было, как и у всех, особенно похож был генерал, похваливший квартиру, потрепавший по плечу Берга, и с отеческим самоуправством распорядившийся постановкой бостонного стола. Генерал подсел к графу Илье Андреичу, как к самому знатному из гостей после себя. Старички с старичками, молодые с молодыми, хозяйка у чайного стола, на котором были точно такие же печенья в серебряной корзинке, какие были у Паниных на вечере, всё было совершенно так же, как у других.
