Конески, Блаже

Бла́же Ко́нески (Конеский, макед. Блаже Конески; 19 декабря 1921, Небрегово — 7 декабря 1993, Скопье) — создатель и один из кодификаторов современного македонского литературного языка и известный книжный, культурный и общественный деятель: поэт, писатель, эссеист, литературный историк, филолог и лингвист, преподаватель и профессор философского факультета университета Святых Кирилла и Мефодия в Скопье.

Биография

Начальную школу прошёл в Небрегово и позже в Прилепе. С 1934 по 1939 учился в гимназии в городе Крагуевац, Сербия, где участвовал в редакции гимназических журналов «Млади Шумадинац» и «Подмладак», в которых появились его первые стихи. В 1939 году под именем Благоје Коњевић записался на медицинский факультет Белградского университета, и, проучившись там год, перевёлся на философский факультет того же университета. В 1941—1944 доучивал славянскую филологию в Софии под именем Благой Конев.

Участвовал в комиссии по созданию литературного македонского языка. После окончания Второй мировой войны стал активно участвовать в его стандартизации. Составил правила правописания и был редактором «Словаря македонского языка». Основал изучение македонистики в Скопьянском университете и был ректором этого университета с 1958 по 1960. В 1967 стал членом Македонской академии наук и искусств и первым её председателем (до 1975). Также был членом македонского отделения ПЕН-клуба и Содружества Писателей Македонии и первым председателем последнего.

Работал редактором литературных журналов «Нов ден» и «Македонски јазик».

Блаже Конески — ключевая фигура в развитии македонского языка, но имеет заслуги и на международном уровне. Был членом академий наук Загреба, Белграда, Сараево, Чикаго, Лодзи и почётным доктором наук университетов Чикаго, Кракова и Скопье. Его работы переведены на сербскохорватский, словенский, албанский, турецкий, венгерский, французский, русский, итальянский, греческий, польский, румынский, немецкий и английский язык.

Книги

• Земјата и љубовта (стихи, 1948)
• Македонски правопис со правописен речник (совместно с Крумом Тошевым, 1950)
• Граматика на македонскиот литературен јазик (первая часть, 1952)
• За македонскиот литературен јазик (1952)
• Песни (1953)
• Граматика на македонскиот литературен јазик (вторая часть, 1954)
• Везилка (стихи, 1955)
• Лозје (рассказы, 1955)
• Речник на македонскиот јазик (1961)
• Песни (1963)
• Историја на македонскиот јазик (1965)
• Речник на македонскиот јазик (второй том, 1965)
• Речник на македонскиот јазик (третий том, 1966)
• Стерна (стихи, 1966)
• Ракување (поэма, 1969)
• Јазикот на македонската народна поезија (1971)
• Беседи и огледи (1972)
• Записи (стихи, 1974)
• Стари и нови песни (1979)
• Места и мигови (стихи, 1981)
• Чешмите (стихи, 1984)
• Македонскиот 19. век, јазични и книжевно-историски прилози (1986)
• Ликови и теми (есеи, 1987)
• Послание (стихи, 1987)
• Тиквешки зборник (монография, 1987)
• Средба во рајот (стихи, 1988)
• Црква (стихи, 1988)
• Дневник по многу години (проза, 1988)
• Златоврв (стихи, 1989)
• Поезија (Константин Миладинов), сказка (1989)
• Сеизмограф (поезија, 1989)
• Македонски места и теми (эссе, 1991),
• Небесна река (стихи и поэтические переводы, 1991),
• Светот на легендата и песната (эссе и очерки, 1993),
• Црн овен (стихи, 1993)

Награды

• «11 Октября»
• «Братья Миладиновы»
• «Ацо Шопов»
• Премия Хердера
• Премия Негоша
• Награда Антифашистского движения народного освобождения Югославии
• «Золотой венец» Стружских поэтических вечеров
• «Скендер Куленович»
• Награда Союза писателей СССР
• Награда за литературный опус «Мысль»
• Рациново признание
• «13 Ноября»

Отрывок, характеризующий Конески, Блаже

– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
– Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать.
– Хотела уснуть, mon cousin, и не могу.
– Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу.
Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба.
Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.
– А мне то, – сказал он, – ты думаешь, легче? Je suis ereinte, comme un cheval de poste; [Я заморен, как почтовая лошадь;] а всё таки мне надо с тобой поговорить, Катишь, и очень серьезно.
Князь Василий замолчал, и щеки его начинали нервически подергиваться то на одну, то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных. Глаза его тоже были не такие, как всегда: то они смотрели нагло шутливо, то испуганно оглядывались.
Княжна, своими сухими, худыми руками придерживая на коленях собачку, внимательно смотрела в глаза князю Василию; но видно было, что она не прервет молчания вопросом, хотя бы ей пришлось молчать до утра.
– Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь.
Княжна так же тускло и неподвижно смотрела на него.
– Наконец, надо подумать и о моем семействе, – сердито отталкивая от себя столик и не глядя на нее, продолжал князь Василий, – ты знаешь, Катишь, что вы, три сестры Мамонтовы, да еще моя жена, мы одни прямые наследники графа. Знаю, знаю, как тебе тяжело говорить и думать о таких вещах. И мне не легче; но, друг мой, мне шестой десяток, надо быть ко всему готовым. Ты знаешь ли, что я послал за Пьером, и что граф, прямо указывая на его портрет, требовал его к себе?
Князь Василий вопросительно посмотрел на княжну, но не мог понять, соображала ли она то, что он ей сказал, или просто смотрела на него…
– Я об одном не перестаю молить Бога, mon cousin, – отвечала она, – чтоб он помиловал его и дал бы его прекрасной душе спокойно покинуть эту…
– Да, это так, – нетерпеливо продолжал князь Василий, потирая лысину и опять с злобой придвигая к себе отодвинутый столик, – но, наконец…наконец дело в том, ты сама знаешь, что прошлою зимой граф написал завещание, по которому он всё имение, помимо прямых наследников и нас, отдавал Пьеру.
– Мало ли он писал завещаний! – спокойно сказала княжна. – Но Пьеру он не мог завещать. Пьер незаконный.
– Ma chere, – сказал вдруг князь Василий, прижав к себе столик, оживившись и начав говорить скорей, – но что, ежели письмо написано государю, и граф просит усыновить Пьера? Понимаешь, по заслугам графа его просьба будет уважена…
Княжна улыбнулась, как улыбаются люди, которые думают что знают дело больше, чем те, с кем разговаривают.
– Я тебе скажу больше, – продолжал князь Василий, хватая ее за руку, – письмо было написано, хотя и не отослано, и государь знал о нем. Вопрос только в том, уничтожено ли оно, или нет. Ежели нет, то как скоро всё кончится , – князь Василий вздохнул, давая этим понять, что он разумел под словами всё кончится , – и вскроют бумаги графа, завещание с письмом будет передано государю, и просьба его, наверно, будет уважена. Пьер, как законный сын, получит всё.
– А наша часть? – спросила княжна, иронически улыбаясь так, как будто всё, но только не это, могло случиться.
– Mais, ma pauvre Catiche, c'est clair, comme le jour. [Но, моя дорогая Катишь, это ясно, как день.] Он один тогда законный наследник всего, а вы не получите ни вот этого. Ты должна знать, моя милая, были ли написаны завещание и письмо, и уничтожены ли они. И ежели почему нибудь они забыты, то ты должна знать, где они, и найти их, потому что…