Конец радуг

Конец радуг
Rainbows End
Обложка для первого издания в России, 2008 год.
Автор:	Вернор Виндж
Жанр:	роман, утопия, киберпанк
Язык оригинала:	английский
Оригинал издан:	16 мая 2006 года
Переводчик:	Левин М.
Серия:	Science Fiction
Издатель:	«АСТ»
Выпуск:	2008 год
Страниц:	448
ISBN:	978-5170449019

«Конец радуг» (англ. Rainbows End) — роман Вернора Винджа в жанре научной фантастики с элементами сатиры, написанный в 2006 году. «Конец радуг» стал лауреатом премий «Хьюго» и «Локус» в 2007 году.

Сюжет

Главными героями «Конца радуг» являются члены азиатско-американской семьи. Старшее поколение представляет бывший поэт Роберт Гу, его сын и невестка представляют собой среднее поколение, а их дочь (внучка Роберта) — новое поколение. Все события и аллюзии романа построены именно на том, что герои, живущие под одной крышей, абсолютно не похожи друг на друга ни по возрасту, ни по темпераменту, ни по жизненной философии.

Действие происходит в американском городе Сан-Диего штата Калифорния в 2025 году, когда грань между миром реальным и виртуальностью практически размыта, и сетевые сущности постоянно проецируются на реальные, материальные предметы. Люди реальности 2025 года настолько привыкли к постоянному использованию технологических нововведений, мультимедийных проектов, техник быстрого обучения, виртуальных библиотек и интеллектуальных сервисов, что не в силах уже отличить, где заканчивается реальный мир и начинается виртуальный.

На фоне всего этого некая банда злодеев, используя огрехи супертехнологии, запускает план по созданию и развёртыванию массовой технологии контроля над разумом, в попытке подчинения себе всего мира. И противостоит им не специальный отряд службы безопасности, а 75-летний поэт Роберт Гу, который долгие годы провёл на пороге смерти и вернулся к жизни лишь недавно. Роберт вынужден в зрелом возрасте вживаться в непривычный мир. Он является «чужаком в чужой стране» и ещё не привык к тому количеству возможностей, которые даёт любому человеку современная (в романе) цивилизация, для чего ему необходимо посещать Фэамонтскую среднюю школу (англ. Fairmont High), где подобные Роберту «чужие» обучаются наравне с детьми нового поколения (там же, например, обучается внучка Роберта).

Персонажи

• Роберт Гу (англ. Robert Gu) — знаменитый поэт, который после излечения от болезни Альцгеймера и омоложения (благодаря новейшим технологиям) обнаружил, что потерял свой поэтический дар, но приобрел способности к техническим инновациям. Старомодный приверженец консерватизма (бумажных библиотек, лекций, читаемых живым профессором в университетах), Роберт не может смириться с тем, что все эти «ценности» атрофировались. Озлобленный на весь мир, Гу участвует в заговоре, целью которого является предотвратить превращение библиотеки Университета Сан-Диего из бумажной в электронную.
• Роберт Гу младший или Боб Гу (англ. Robert Gu, Jr., Bob) — его сын, офицер службы безопасности по вопросам предотвращения террористических атак.
• Алиса (Элис) Гун Гу (англ. Alice Gong Gu) — жена Боба; так же как и муж, является работником службы безопасности.
• Мири Гу (англ. Miri Gu) — тринадцатилетняя дочь Боба и Алисы, принимающая активное участие в адаптации Роберта в новом мире.
• Хуан Ороско (англ. Juan Orozco) — подросток, напарник Роберта по школьному проекту, который опекает его вместе с Мири Гу.
• Альфред Ваз (англ. Alfred Vaz) — глава индийской разведки, который пытается предотвратить захват мира.
• Мистер Кролик (англ. Mr. Rabbit; Mysterious Stranger) — таинственный внештатный агент, скрывающийся за аватарой Белого кролика, нанятый разведками мира, для предотвращения коварных планов по осуществлению контроля над сознанием.

История создания и особенности

Роман «Конец радуг» был издан в США 16 мая 2006 года издательством Tor books в Нью-Йорке. Как и во многих других романах Винджа, основной темой «Конца радуг» является концепция безопасности в «цифровом обществе», где повсеместно распространены компьютерные технологии. В романе рассматриваются последствия от быстрого внедрения технологий, а именно позиции недовольных, кто будет угрожать обществу, и тех, кто будет пытаться их остановить. И хотя 11 сентября в романе упоминаются всего один раз, общее воздействие от этих событий не вызывает сомнения.

Вместо традиционного авторского посвящения человеку или группе лиц, Виндж посвящает роман «познавательным интернет-ресурсам, которые изменили нашу жизнь — Википедии, Google и другим, которые существуют или будут созданы в будущем» (англ. the Internet-based cognitive tools that are changing our lives — Wikipedia, Google, and the others of their kind, now and in the future.). В романе Винджа имеются отсылки к реальным произведениям в жанре научной фантастики. Например, дети играют в виртуальную игру «футбол Игана» (англ. Egan Soccer) — явная аналогии с «квантовым футболом» (англ. Quantum Soccer) из повести Грега Игана «Хранители границы» (англ. Border Guards) 1999 года.

Фэамонтская школа

Упоминание Фэамонтской средней школы встречается в ещё двух рассказах Вернора более раннего периода: «Горячая пора в Фэрмаунтской средней школе» (англ. Fast Times at Fairmont High) 2001 года и «Комплексная интуиция» (англ. Synthetic Serendipity) 2004 года.

Главными персонажами рассказа «Fast Times at Fairmont High» (в России известен как «Горячая пора в Фэрмаунтской средней школе» в переводе Т. Б. Серебряной и «Горячая пора в Файрмонт-колледже» в переводе Г. Соловьёвой) являются Хуан Ороско и Мири Гу. Однако, в отличие от «Конца радуг», отца Мири зовут Билл (англ. Bill Gu), а деда — Уильям (англ. William Gu). Имена родителей Мири в романе явно указывают на стандартные метапеременные (имярек) криптографии — Алиса и Боб. Такая связка подтверждается с появлением в романе чиновника Евы Мэлори (см. Алиса, Боб и Ева).

В 2004 году Вернор Виндж написал рассказ «Synthetic Serendipity» (в России известен как «Комплексная интуиция» в переводе Д. Хомака и «Синтетическое счастье» в переводе Адама Асвадова), который позднее был включён в роман «Конец радуг» (в изменённом виде). Сюжет описывает Фэамонтскую среднюю школу, где проходят адаптацию к новому миру, где на уроках ученики пытаются определить своё место в жизни. Именно в эту школу попал Роберт Гу, после того как после болезни смог вернуться к реальной жизни.

Награды и номинации

• Лауреат премии «Локус» 2007 года в номинации «Лучший научно-фантастический роман».
• Лауреат премии «Хьюго» 2007 года в номинации «Лучший роман».
• Номинант премии Дж. Кэмпбелла в 2007 году.

Издание в России

В России «Конец радуг» издан издательством «АСТ» (Москва).

Издательство «АСТ» Книга: «Конец радуг» Серия: Science Fiction Перевод: Левин М. Б. Тираж: 4000 экземпляров Формат: 84×108 1/32 Переплёт: Твёрдый Страниц: 448 ISBN: 978-5-17-044901-9, 978-5-9713-6100-8 Дата публикации: 28 июня 2008 года

В 2009 году на IX конвенте «Роскон» издательство «АСТ» получило диплом «Сигма-Ф» в номинации «Лучшее зарубежное произведение» за подготовку и выпуск на русском языке романа Вернора Винджа «Конец радуг».

См. также

• Дополненная реальность

Ссылки

• [www.isfdb.org/cgi-bin/title.cgi?181278 Rainbows End] на сайте [www.isfdb.org/ Internet Speculative Fiction Database (ISFDB)]. (англ.)
• [fantlab.ru/work18277 Вернор Виндж «Конец радуг»] на сайте Лаборатория фантастики. (рус.)

Отрывок, характеризующий Конец радуг

Граф сморщился и заперхал.
– У графини просите, а я не распоряжаюсь.
– Ежели затруднительно, пожалуйста, не надо, – сказал Берг. – Мне для Верушки только очень бы хотелось.
– Ах, убирайтесь вы все к черту, к черту, к черту и к черту!.. – закричал старый граф. – Голова кругом идет. – И он вышел из комнаты.
Графиня заплакала.
– Да, да, маменька, очень тяжелые времена! – сказал Берг.
Наташа вышла вместе с отцом и, как будто с трудом соображая что то, сначала пошла за ним, а потом побежала вниз.
На крыльце стоял Петя, занимавшийся вооружением людей, которые ехали из Москвы. На дворе все так же стояли заложенные подводы. Две из них были развязаны, и на одну из них влезал офицер, поддерживаемый денщиком.
– Ты знаешь за что? – спросил Петя Наташу (Наташа поняла, что Петя разумел: за что поссорились отец с матерью). Она не отвечала.
– За то, что папенька хотел отдать все подводы под ранепых, – сказал Петя. – Мне Васильич сказал. По моему…
– По моему, – вдруг закричала почти Наташа, обращая свое озлобленное лицо к Пете, – по моему, это такая гадость, такая мерзость, такая… я не знаю! Разве мы немцы какие нибудь?.. – Горло ее задрожало от судорожных рыданий, и она, боясь ослабеть и выпустить даром заряд своей злобы, повернулась и стремительно бросилась по лестнице. Берг сидел подле графини и родственно почтительно утешал ее. Граф с трубкой в руках ходил по комнате, когда Наташа, с изуродованным злобой лицом, как буря ворвалась в комнату и быстрыми шагами подошла к матери.
– Это гадость! Это мерзость! – закричала она. – Это не может быть, чтобы вы приказали.
Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.
– Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! – закричала она. – Они остаются!..
– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.


Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.
В Кудрине, из Никитской, от Пресни, от Подновинского съехалось несколько таких же поездов, как был поезд Ростовых, и по Садовой уже в два ряда ехали экипажи и подводы.
Объезжая Сухареву башню, Наташа, любопытно и быстро осматривавшая народ, едущий и идущий, вдруг радостно и удивленно вскрикнула:
– Батюшки! Мама, Соня, посмотрите, это он!
– Кто? Кто?
– Смотрите, ей богу, Безухов! – говорила Наташа, высовываясь в окно кареты и глядя на высокого толстого человека в кучерском кафтане, очевидно, наряженного барина по походке и осанке, который рядом с желтым безбородым старичком в фризовой шинели подошел под арку Сухаревой башни.
– Ей богу, Безухов, в кафтане, с каким то старым мальчиком! Ей богу, – говорила Наташа, – смотрите, смотрите!
– Да нет, это не он. Можно ли, такие глупости.
– Мама, – кричала Наташа, – я вам голову дам на отсечение, что это он! Я вас уверяю. Постой, постой! – кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.