Конзалик, Хайнц Гюнтер

Хайнц Гюнтер Конзалик
нем. Heinz Günther Konsalik
немецкий писатель, автор популярных приключенческих романов-бестселлеров
Дата рождения:	28 мая 1921(1921-05-28)
Место рождения:	Кёльн, Германия
Дата смерти:	2 октября 1999(1999-10-02) (78 лет)
Место смерти:	Зальцбург, Австрия
Гражданство:	Германия Германия
Род деятельности:	прозаик
Направление:	приключенческие романы
Жанр:	Роман

Хайнц Гюнтер Конзалик (нем. Heinz Günther Konsalik, 28 мая 1921, Кёльн — 2 октября 1999, Зальцбург) — немецкий писатель, автор популярных приключенческих романов-бестселлеров (к моменту его смерти было издано свыше 80 млн экземпляров его книг, по некоторым из них поставлены фильмы).

Биография

Уже в 10-летнем возрасте Конзалик написал свой первый роман об индейцах. С 16 лет он пишет фельетоны для кёльнских газет. Изучал медицину, театральное искусство и германистику. С 1939 г. работал в гестапо. Во время Второй мировой войны был военным корреспондентом во Франции, затем солдатом попал в Россию, где был тяжело ранен.

После окончания войны работал сначала лектором, затем заместителем редактора юмористического журнала. С 1951 г. — свободный писатель, его книги быстро приобретают популярность, особенно после выхода в 1956 году романа Der Arzt von Stalingrad («Сталинградский врач»).

Труды

Конзалика можно назвать своего рода немецким аналогом Юлиана Семёнова. Многие из его книг посвящены Второй мировой войне. По мнению некоторых читателей, Конзалик иногда пытается найти оправдание действиям немецкой армии или приукрасить их. Например, в детективе «Их было десять» (,,Sie waren Zehn", 1979) Конзалик описывает попытку покушения на Сталина в 1944 г., когда с этой целью в советский тыл было заброшено 10 немецких офицеров родом из Прибалтики. Некоторые из них с лёгкостью устраиваются на работу в Кремль… и однажды машина Сталина взрывается от немецкой мины, при этом погибает и один из участников акции. Однако, оказывается, что ему удалось уничтожить лишь двойника Сталина.

Многие произведения Конзалика посвящены России и россиянам. Например, в своём романе «Неприличная фотография» (,,Das unanständige Foto", 1979) он высмеивает лицемерие и провинциальные нравы жителей вымышленного городка Ново Корсаки: Молодой геолог Виктор Янковский приносит фотографу Никите Романовичу Бабаеву фотографию неизвестной голой женщины. Возмущённый увиденным, Бабаев докладывает об этом секретарю горкома Каустину, вследствие чего начинается полномасштабное расследование с целью выяснения личности непристойно позирующей женщины, лица которой не видно на фотографии. К расследованию привлекаются доктор Лаликов, местный священник Мамедов и некоторые другие уважаемые жители города. Однако, вскоре Каустин начинает подозревать, что таинственной женщиной является или его собственная жена Вера, или любовница Дуняша. Дело приобретает неожиданный оборот и в водоворот взаимных подозрений, обвинений и интриг начинает вовлекаться всё больше и больше людей, чьё ханжество и лицемерие раскрываются по мере развития сюжета.

Многих русскоязычных читателей произведения Конзалика могут позабавить такими курьёзами, как отчества «Петронович», «Владимиронович», населённый пункт «Новый Карпырдак» и др. Всего Конзаликом было написано и опубликовано более 100 романов. Такая плодовитость вызвала подозрение в наличии «бригады» литературных подмастерьев.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан) Наиболее часто издаваемые в Европе произведения Конзалика (кроме указанных выше):

• Штрафной батальон 999 (Strafbatallion 999. 1960)
• Ночи любви в тайге (Liebesnächte in der Taiga. 1966)
• Ангел забытых (Engel der Vergessenen. 1975)
• Женский батальон (Frauenbatallion. 1981)
• Пленник пустыни (Der Gefangene der Wüste. 1987)
• Янтарная комната (Bernsteinzimmer)

Являлся литературным «оппонентом» Йоханнеса Зиммеля. Публиковался также под псевдонимами Бенно фон Maррот и Йенс Беккер.

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Хайнц Гюнтер Конзалик

Отрывок, характеризующий Конзалик, Хайнц Гюнтер

– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.