Конкурс молодых музыкантов «Евровидение-1990»
Поделись знанием:
К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.
Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
И она целовала ее в голову. Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.
– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
В приятну ночь, при лунном свете,
Представить счастливо себе,
Что некто есть еще на свете,
Кто думает и о тебе!
Что и она, рукой прекрасной,
По арфе золотой бродя,
Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.
Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?
В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
| Конкурс молодых музыкантов Евровидение — 1990 | |
|---|---|
| Даты | |
| Полуфинал | 21 мая 1990 года |
| Финал | 29 мая 1990 года |
| Проведение | |
| Место проведения |  Австрия, Вена, «Музикферайн»
|
| Ведущие | Герхард Течингер
|
| Дирижёр |  Пинхас Штейнберг
|
| Основной вещатель | ORF
|
| Интервал‑акт | Выступление Юлиана Рахлина |
| Участники | |
| Всего участников | 18 |
| Дебютирующие |  Греция Португалия
|
| <imagemap>: неверное или отсутствующее изображение Страны-участницы, прошедшие в финал Страны, не прошедшие в финал Страны, участвовавшие ранее | |
| Результаты | |
| Система голосования | 0/100: Зрители/Жюри |
| Победитель |  Ник ван Острум (Нидерланды)
|
| Конкурс молодых музыкантов Евровидение | |
| ◄1988 • 1990 • 1992► | |
Евровидение для молодых музыкантов 1990 (англ. Eurovision Young Musicians 1990) — пятый конкурс молодых музыкантов «Евровидение», который прошёл в Австрии в 1990 году[1]. Финал конкурса состоялся 29 мая 1990 года в концертном зале «Музикферайн» в Вене[1]. Победу на конкурсе одержал участник из Нидерландов Ник ван Острум, играющий на фортепиано[2]. Музыканты из ФРГ и Бельгии заняли второе и третье место соответственно[2].
Организаторами конкурса выступили Австрийская общественная телерадиокомпания и Европейский вещательный союз. В конкурсе приняли участие молодые музыканты в возрасте до 19 лет из 18 стран Европы[1]. На конкурсе дебютировали Греция и Португалия.
Содержание
Место проведения
Местом проведения конкурса была выбрана столица и крупнейший город Австрии — Вена[1]. Финал конкурса прошел в концертом зале «Музикферайн»[1], также называемом Домом Венского музыкального общества.
Здание Музикферайна на площади Карлсплац, недалеко от роскошного бульвара Рингштрассе, построено в качестве нового концертного зала для «Венского общества любителей музыки» на земельном участке, отведенном императором Францем Иосифом I в 1863 году. Проект здания в неоклассическом стиле древнегреческого храма разработал Теофил фон Хансен. Музикферайн был открыт императором Францем Иосифом 6 июня 1870 года. Первый концерт здесь состоялся 6 января 1870 года.
Музикферайн включает в себя большой концертный зал («Золотой зал»), а также маленький – для камерной музыки. «Золотой зал» имеете 1744 сидячих места и ещё 300 стоячих, также он славится своей акустикой – звучание музыки в этом зале уникально во всем мире. К слову, и по сей день Музикферайн считается одним из лучших концертных залов в мире.
С 2004 года в Музикферайне имеется четыре новых зала: «Стеклянный зал», «Металлический зал», «Каменный зал» и «Деревянный зал». Здесь в центре внимания программы находится презентация молодого поколения артистов.
В настоящее время в концертном зале выступают артисты высочайшего ранга и именно из его «Золотого Зала» ежегодно транслируется праздничный новогодний концерт Венского филармонического оркестра. Также здание Музикферайна является резиденцией Венского филармонического оркестра и Венского Певческого общества.
Формат
К участию в конкурсе допускаются молодые музыканты в возрасте от 10 до 19 лет включительно, с учётом того, что в день проведения финала им не исполнится 20 лет. Причем участниками могут стать только соло-исполнители, не задействованные на профессиональной основе (то есть не получающие прибыли от выступлений)[1]. Музыкальный инструмент и программу участник выбирает по своему усмотрению.
Каждый из участников в полуфинале (также именуется предварительным раундом или отборочным туром) и финале исполняет выбранную им программу, состоящую из классических музыкальных произведений. Оценивает выступления конкурсантов профессиональное жюри, каждый член которого обязан присудить баллы от 1 до 10 каждому исполнителю. Из полуфинала по результатам голосования жюри в финал выходит 5 стран-участниц. В финале жюри объявляет тройку победителей[1].
Ведущий и оркестр
Ведущим конкурса стала австрийский актер, режиссёр и писатель Герхард Течингер[1]. Участникам конкурса аккомпанировал Симфонический оркестр Венского радио под руководством израильского дирижера Пинхаса Штейнберга[1].
Жюри
В состав профессионального жюри вошло 7 человек[1]:
-
Вацлав Нойман (Председатель) - Райнер Кухль
-
Брайан Поллард - Чарльз Медлэм
-
Карол Дон-Рейнхарт -
Гюнтер Бреест -
Филипп Антремон
Участники
Полуфинал
| № | Страна | Представитель | Инструмент | Произведение (композитор) | Результат |
|---|---|---|---|---|---|
| 1 |  Испания
|
Фернандо Альварес Гойкоэчеа | Аккордеон | Suite Iberoamericana (Франциско Кано) | — |
| 2 |  Югославия
|
Деян Божич | Виолончель | Concerto for Cello and Orchestra in B minor Op. 104 (Антонин Дворжак) | |
| 3 |  Италия
|
Витторио Кэссанти | Виолончель | Concerto for Cello and Orchestra in D minor (Эдуар Лало) | |
| 4 |  Бельгия
|
Кристоф Дельпорт | Аккордеон | Concerto for Accordion and Orchestra in B flat major (Николай Чайкин) | Финалист |
| 5 |  Швеция
|
Фредерик Форс | Кларнет | Concerto for Clarinet and Orchestra (Жан Франсе) | — |
| 6 |  Дания
|
Миккель Футтруп | Скрипка | Concerto for Violin and Orchestra No. 2 in D minor Op. 22 (Генрик Венявский) | |
| 7 | Франция
|
Анна Гастинель | Виолончель | Concerto for Cello and Orchestra in B minor Op. 104 (Антонин Дворжак) | Финалист |
| 8 | Австрия
|
Кристина Хигер | Фортепиано | Concerto for Piano and Orchestra No. 2 in A major (Ференц Лист) | |
| 9 |  Финляндия
|
Шэрон Джаари | Скрипка | Concerto for Violin and Orchestra No. 2 in D minor Op. 44 (Макс Брух) | — |
| 10 | ФРГ
|
Кох Габриэль Камеда | Скрипка | Concerto for Violin and Orchestra in D major Op. 77 (Иоганнес Брамс) | Финалист |
| 11 | Великобритания
|
Никола Лоуд | Скрипка | Concerto for Violin and Orchestra No. 1 in G minor Op. 26 (Макс Брух) | — |
| 12 |  Ирландия
|
Патрисия Мойнихан | Флейта | Concerto for Flute and Orchestra No. 1 in G major K. 313 (Вольфганг Амадей Моцарт) | |
| 13 | Португалия
|
Антонио Мигель Камолас Китало | Труба | Concerto for Trumpet and Strings in E flat major (Йозеф Гайдн) | |
| 14 |  Швейцария
|
Рафаэль Розенфельд | Виолончель | Concerto for Cello and Orchestra No. 1 in A minor Op. 33 (Камиль Сен-Санс) | |
| 15 |  Норвегия
|
Гудрун Скреттинг | Фортепиано | Symphony Variations for Piano and Orchestra (Сезар Франк) | |
| 16 |  Кипр
|
Константинос Стилиан | Фортепиано | Concerto for Piano and Orchestra No. 1 in E flat major (Ференц Лист) | |
| 17 | Греция
|
Яннис Цзыцзеликисз | Виолончель | Variations Op. 33 on a Rococo Theme for Cello and Orchestra (Пётр Ильич Чайковский) | |
| 18 | Нидерланды
|
Ник ван Острум | Фортепиано | Concerto for Piano and Orchestra in A minor Op. 16 (Эдвард Григ) | Финалист |
Финал
| №[2] | Страна[2] | Участник[2] | Инструмент[2] | Произведение (Композитор)[2] | Результат[2] |
|---|---|---|---|---|---|
| 1 | Нидерланды
|
Ник ван Острум | Фортепиано | Concert for Piano and Orchestra a-minor op. 16, 1 Mov. (Эдвард Григ) | Победитель |
| 2 | Австрия
|
Кристина Хигер | Фортепиано | Concert for Piano and Orchestra num. 2, A-major (Ференц Лист) | — |
| 3 | Бельгия
|
Кристоф Дельпорт | Аккордеон | Concert for Accordion and Orchestra B-Major, 2 and 1 mov. (Николай Чайкин) | Третье место |
| 4 | ФРГ
|
Кох Габриэль Камеда | Скрипка | Concert for Violin and Orchestra, D-Major, op. 77, 1 mov. (Иоганнес Брамс) | Второе место |
| 5 | Франция
|
Анна Гастинель | Виолончель | Concert for Cello and Orchestra, H-Minor, op. 104, 1 mov. (Антонин Дворжак) | — |
См. также
Напишите отзыв о статье "Конкурс молодых музыкантов «Евровидение-1990»"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 [www.youngmusicians.tv/page/history/by-year/contest?event=1683#About Eurovision Young Musicians 1988: About the show]. European Broadcasting Union. Проверено 5 октября 2014.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 [www.youngmusicians.tv/page/history/by-year/contest?event=1683#Participants Eurovision Young Musicians 1988: Participants]. European Broadcasting Union. Проверено 5 октября 2014.
Ссылки
- [www.ebu.ch/en/eurovisiontv/music_dance/eurovision_young_musicians.php Информация о конкурсе на сайте ЕВС] (англ.)
- [www.youngmusicians.tv/ Официальный сайт]
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 5 декабря 2012 года. |
Отрывок, характеризующий Конкурс молодых музыкантов «Евровидение-1990»
– Морковное.– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.
Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
И она целовала ее в голову. Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.
– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
В приятну ночь, при лунном свете,
Представить счастливо себе,
Что некто есть еще на свете,
Кто думает и о тебе!
Что и она, рукой прекрасной,
По арфе золотой бродя,
Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.
Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?
В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
