Конмин (ван Корё)

Конмин

Конмин-ван (кор. 공민왕, 恭愍王, Gongmin-wang) или Муджон — 31-й государь (ван) корейского государства Корё, правивший в 1352—1374 годах. Имя — Чон (кор. 전, 顓, Jeon). Монгольское имя — Баян-Тэмур (кор. Пэганчхопмога, хангыль 백안첩목아, ханча 伯顔帖木兒).

Посмертные титулы — Конмин инмун ыйму ёнджи мённёль Кёнхё-тэван.

Жизнеописание

Воспитывался в Юаньской империи, женился на монгольской принцессе Ногук, и, вернувшись на родину, занял престол. Пользуясь упадком в государстве Юань, начал антиюаньскую реформу. Проводил политику продвижения на север для восстановления территории Корё. Реформы, начатые ваном, не были доведены до конца.

Конмин — последний реформатор династии Корё, государь, правивший страной в сложный период её истории

Исторический фон

См. также: Монгольские вторжения в Корею

Из правителей государства Корё наиболее известными являются его основатель царь Тхэджо и царь Конмин, правивший в поздний период Корё. Длительное время правление Конмина историки несправедливо связывали с падением нравов и разгулом коррупции, забывая, что к управлению страной он пришёл в исключительно сложный период. Вскоре после создания в 1206 году огромной Монгольской империи правитель Чингисхан приступил к расширению её территории. Объектом его захватнической политики стало и небольшое соседнее государство Корё. Монголия, мощная на тот момент военная держава, требовала от Корё непомерной дани, и корейцам пришлось вступить в затяжную войну с монголами, чтобы отстоять свой суверенитет. Враждующие стороны воевали более сорока лет, начиная с 1231 года. Несмотря на упорное сопротивление сильному противнику, в 1270 году маленькое королевство Корё, понесшее огромные человеческие жертвы и опустошенное войной, вынуждено было пойти на заключение мира с монгольской династией Юань.

После покорения Кореи монголы понизили титул короля Корё. В посмертном титуловании вместо слога «чжон», что значит «великий предок», стали употреблять иероглиф «ван», указывавший на вассальную зависимость. А перед посмертным храмовым именем заставили обязательно писать иероглиф «чхун» («преданный»). Например, король Чхуннёль или король Чхунсон. Монголы также вмешивались в дела королевского двора. От них зависело, кто должен был занять или оставить королевский трон в Корё. Но пришедший к власти король Конмин нарушил эту традицию, чем вызвал противодействие могущественных кланов из проюаньской группировки.

Начало реформ

Конмин, родившийся в 1330 году, был вторым сыном Чхунсук-вана и младшим братом Чхунхе-вана. В возрасте 12 лет он был отправлен в Китай в качестве заложника монгольской династии Юань, откуда вернулся через 10 лет вскоре после отстранения от власти его племянника — короля Чхунчжона. После двух неудачных попыток занять трон Конмин решил, наконец, жениться на монгольской принцессе Ногук, что открыло ему путь к престолу. В 22-летнем возрасте он стал 31-ым правителем Корё и начал проводить курс, направленный против Юань.

В конце XIV века некогда могущественная империя Юань стала приходить в упадок, что позволило Корё продолжить борьбу за независимость. В первый год своего правления ван Конмин отменил монгольские обычаи, насаждавшиеся в Корё, такие как ношение монгольских причёсок и одежды. В 1356 году он разгромил группировку промонгольских чиновников, упразднил монгольское наместничество Ссансон на северо-востоке и присоединил к Корё значительные территории, ранее захваченные монголами. В 1369—1370 гг. Корё трижды снаряжало военные экспедиции на полуостров Ляодун. В результате было окончательно упразднено Восточное наместничество — Тоннёнбу, и монголы были изгнаны с Ляодуна. Ван назначил на должность главного министра буддийского монаха Синдона, через которого провел земельную реформу. Земли и ноби (рабы) были изъяты у могущественных кланов и возвращены их прежним владельцам.

Несостоявшийся реформатор

Реформаторская политика вана Конмина встретила противодействие могущественных кланов из проюаньской группировки. В 1359 году в Корё вторглась крестьянская армия «красноголовых», восставшая в Китае против монголов. В условиях противодействия сильных домов, в разоренной внешними набегами стране начатые реформы продолжать стало невозможным. А в 1365 году умерла королева Ногук, всегда поддерживавшая монарха во всех его начинаниях. Король тяжело переживал смерть верной и любимой супруги, находя утешение лишь в буддистских ритуалах, регулярно совершавшихся в память об умершей. Охваченный отчаянием монарх утратил прежний интерес к управлению страной, что дало возможность монаху Синдону укрепить своё влияние при королевском дворе. Однако это вызвало недовольство аристократии, которая в конце концов расправилась и с ваном, и с монахом. В 1374 году король Конмин пал от рук собственных охранников, сыновей из богатых и могущественных кланов.

Так закончились дни монарха-реформиста, которого природа наградила талантом художника и каллиграфа и который, находясь у власти, делал всё ради возрождения династии Корё. После смерти вана Конмина произошел возврат к крайне реакционной политике сильных домов, приведшей в итоге к падению тысячелетней династии Корё. Её история закончилась на ване У, сменившем на троне царя Конмина.

К сожалению, обо всём хорошем, что связано с именем Конмина, — его реформах, его художественном таланте, его беззаветной любви к королеве Ногук — потомки почему-то забыли, и сегодня его чаще вспоминают как несостоявшегося реформиста и монарха, выжившего из ума в последние годы жизни.

Семья

• Отец: Чхунсук-ван
• Мать: королева Гонвон из клана Намьянг Хон (18 июля 1298 — январь 1380)
• Жёны и дети:

1. Борджигин Будашири, принцесса Ногук, посмертно известная как королева Индок (?-16 февраля 1365) — Нет детей, умерла при родах.
2. Супруга Хё из клана Кёнджу Ли (?-3 февраля 1408) — Нет детей.
3. Супруга Лик из клана Хан (даты неизвестны)
   1. Леди Хон (?-1376) — дочь от Хон Рёна, одного из гомосексуальных охранников Конмина.
4. Супруга Син из клана Сохон Ём (даты неизвестны) — Нет детей.
5. Супруга Чон из клана Чукчу Ан (?-1428) — Нет детей.
6. Дворцовая девушка из клана Хан (даты неизвестны) — Нет детей.
7. Хан Бан Я (?-март 1376)
   1. Монино

Литература

• Концевич Л. Р. [search.rsl.ru/ru/catalog/record/4696545 Хронология стран Восточной и Центральной Азии]. — Москва: Восточная литература РАН, 2010. — 806 с. — ISBN 978-5-02-036350-2.
• Концевич Л. Р. [search.rsl.ru/ru/catalog/record/5112826 Хронология стран Восточной и Центральной Азии]. — Москва: Восточная литература, 2011. — Т. Addenda. — 687 с. — ISBN ISBN 978-5-02-036479-0.
• [replay.waybackmachine.org/20080511203747/www.genealogia.ru/projects/lib/catalog/rulers/10.htm Восточная Азия] // [replay.waybackmachine.org/20080511203747/www.genealogia.ru/projects/lib/catalog/rulers/0.htm Правители Мира. Хронологическо-генеалогические таблицы по всемирной истории в 4 тт.] / Автор-составитель В. В. Эрлихман. — Т. 3. — С. 346—353.

Ссылки

• [vk.com/topic-38436631_26756423 Корея 14 века]
• Вера_(телесериал,_2012)

Отрывок, характеризующий Конмин (ван Корё)

«Quelle delicatesse» [Какая деликатность,] – подумала княжна. – Неужели Ame (так звали m lle Bourienne) думает, что я могу ревновать ее и не ценить ее чистую нежность и преданность ко мне. – Она подошла к m lle Bourienne и крепко ее поцеловала. Анатоль подошел к руке маленькой княгини.
– Non, non, non! Quand votre pere m'ecrira, que vous vous conduisez bien, je vous donnerai ma main a baiser. Pas avant. [Нет, нет, нет! Когда отец ваш напишет мне, что вы себя ведете хорошо, тогда я дам вам поцеловать руку. Не прежде.] – И, подняв пальчик и улыбаясь, она вышла из комнаты.


Все разошлись, и, кроме Анатоля, который заснул тотчас же, как лег на постель, никто долго не спал эту ночь.
«Неужели он мой муж, именно этот чужой, красивый, добрый мужчина; главное – добрый», думала княжна Марья, и страх, который почти никогда не приходил к ней, нашел на нее. Она боялась оглянуться; ей чудилось, что кто то стоит тут за ширмами, в темном углу. И этот кто то был он – дьявол, и он – этот мужчина с белым лбом, черными бровями и румяным ртом.
Она позвонила горничную и попросила ее лечь в ее комнате.
M lle Bourienne в этот вечер долго ходила по зимнему саду, тщетно ожидая кого то и то улыбаясь кому то, то до слез трогаясь воображаемыми словами рauvre mere, упрекающей ее за ее падение.
Маленькая княгиня ворчала на горничную за то, что постель была нехороша. Нельзя было ей лечь ни на бок, ни на грудь. Всё было тяжело и неловко. Живот ее мешал ей. Он мешал ей больше, чем когда нибудь, именно нынче, потому что присутствие Анатоля перенесло ее живее в другое время, когда этого не было и ей было всё легко и весело. Она сидела в кофточке и чепце на кресле. Катя, сонная и с спутанной косой, в третий раз перебивала и переворачивала тяжелую перину, что то приговаривая.
– Я тебе говорила, что всё буграми и ямами, – твердила маленькая княгиня, – я бы сама рада была заснуть, стало быть, я не виновата, – и голос ее задрожал, как у собирающегося плакать ребенка.
Старый князь тоже не спал. Тихон сквозь сон слышал, как он сердито шагал и фыркал носом. Старому князю казалось, что он был оскорблен за свою дочь. Оскорбление самое больное, потому что оно относилось не к нему, а к другому, к дочери, которую он любит больше себя. Он сказал себе, что он передумает всё это дело и найдет то, что справедливо и должно сделать, но вместо того он только больше раздражал себя.
«Первый встречный показался – и отец и всё забыто, и бежит кверху, причесывается и хвостом виляет, и сама на себя не похожа! Рада бросить отца! И знала, что я замечу. Фр… фр… фр… И разве я не вижу, что этот дурень смотрит только на Бурьенку (надо ее прогнать)! И как гордости настолько нет, чтобы понять это! Хоть не для себя, коли нет гордости, так для меня, по крайней мере. Надо ей показать, что этот болван об ней и не думает, а только смотрит на Bourienne. Нет у ней гордости, но я покажу ей это»…
Сказав дочери, что она заблуждается, что Анатоль намерен ухаживать за Bourienne, старый князь знал, что он раздражит самолюбие княжны Марьи, и его дело (желание не разлучаться с дочерью) будет выиграно, и потому успокоился на этом. Он кликнул Тихона и стал раздеваться.
«И чорт их принес! – думал он в то время, как Тихон накрывал ночной рубашкой его сухое, старческое тело, обросшее на груди седыми волосами. – Я их не звал. Приехали расстраивать мою жизнь. И немного ее осталось».
– К чорту! – проговорил он в то время, как голова его еще была покрыта рубашкой.
Тихон знал привычку князя иногда вслух выражать свои мысли, а потому с неизменным лицом встретил вопросительно сердитый взгляд лица, появившегося из под рубашки.
– Легли? – спросил князь.
Тихон, как и все хорошие лакеи, знал чутьем направление мыслей барина. Он угадал, что спрашивали о князе Василье с сыном.
– Изволили лечь и огонь потушили, ваше сиятельство.
– Не за чем, не за чем… – быстро проговорил князь и, всунув ноги в туфли и руки в халат, пошел к дивану, на котором он спал.
Несмотря на то, что между Анатолем и m lle Bourienne ничего не было сказано, они совершенно поняли друг друга в отношении первой части романа, до появления pauvre mere, поняли, что им нужно много сказать друг другу тайно, и потому с утра они искали случая увидаться наедине. В то время как княжна прошла в обычный час к отцу, m lle Bourienne сошлась с Анатолем в зимнем саду.
Княжна Марья подходила в этот день с особенным трепетом к двери кабинета. Ей казалось, что не только все знают, что нынче совершится решение ее судьбы, но что и знают то, что она об этом думает. Она читала это выражение в лице Тихона и в лице камердинера князя Василья, который с горячей водой встретился в коридоре и низко поклонился ей.
Старый князь в это утро был чрезвычайно ласков и старателен в своем обращении с дочерью. Это выражение старательности хорошо знала княжна Марья. Это было то выражение, которое бывало на его лице в те минуты, когда сухие руки его сжимались в кулак от досады за то, что княжна Марья не понимала арифметической задачи, и он, вставая, отходил от нее и тихим голосом повторял несколько раз одни и те же слова.
Он тотчас же приступил к делу и начал разговор, говоря «вы».
– Мне сделали пропозицию насчет вас, – сказал он, неестественно улыбаясь. – Вы, я думаю, догадались, – продолжал он, – что князь Василий приехал сюда и привез с собой своего воспитанника (почему то князь Николай Андреич называл Анатоля воспитанником) не для моих прекрасных глаз. Мне вчера сделали пропозицию насчет вас. А так как вы знаете мои правила, я отнесся к вам.
– Как мне вас понимать, mon pere? – проговорила княжна, бледнея и краснея.
– Как понимать! – сердито крикнул отец. – Князь Василий находит тебя по своему вкусу для невестки и делает тебе пропозицию за своего воспитанника. Вот как понимать. Как понимать?!… А я у тебя спрашиваю.
– Я не знаю, как вы, mon pere, – шопотом проговорила княжна.
– Я? я? что ж я то? меня то оставьте в стороне. Не я пойду замуж. Что вы? вот это желательно знать.
Княжна видела, что отец недоброжелательно смотрел на это дело, но ей в ту же минуту пришла мысль, что теперь или никогда решится судьба ее жизни. Она опустила глаза, чтобы не видеть взгляда, под влиянием которого она чувствовала, что не могла думать, а могла по привычке только повиноваться, и сказала:
– Я желаю только одного – исполнить вашу волю, – сказала она, – но ежели бы мое желание нужно было выразить…
Она не успела договорить. Князь перебил ее.
– И прекрасно, – закричал он. – Он тебя возьмет с приданным, да кстати захватит m lle Bourienne. Та будет женой, а ты…
Князь остановился. Он заметил впечатление, произведенное этими словами на дочь. Она опустила голову и собиралась плакать.
– Ну, ну, шучу, шучу, – сказал он. – Помни одно, княжна: я держусь тех правил, что девица имеет полное право выбирать. И даю тебе свободу. Помни одно: от твоего решения зависит счастье жизни твоей. Обо мне нечего говорить.
– Да я не знаю… mon pere.
– Нечего говорить! Ему велят, он не только на тебе, на ком хочешь женится; а ты свободна выбирать… Поди к себе, обдумай и через час приди ко мне и при нем скажи: да или нет. Я знаю, ты станешь молиться. Ну, пожалуй, молись. Только лучше подумай. Ступай. Да или нет, да или нет, да или нет! – кричал он еще в то время, как княжна, как в тумане, шатаясь, уже вышла из кабинета.
Судьба ее решилась и решилась счастливо. Но что отец сказал о m lle Bourienne, – этот намек был ужасен. Неправда, положим, но всё таки это было ужасно, она не могла не думать об этом. Она шла прямо перед собой через зимний сад, ничего не видя и не слыша, как вдруг знакомый шопот m lle Bourienne разбудил ее. Она подняла глаза и в двух шагах от себя увидала Анатоля, который обнимал француженку и что то шептал ей. Анатоль с страшным выражением на красивом лице оглянулся на княжну Марью и не выпустил в первую секунду талию m lle Bourienne, которая не видала ее.
«Кто тут? Зачем? Подождите!» как будто говорило лицо Анатоля. Княжна Марья молча глядела на них. Она не могла понять этого. Наконец, m lle Bourienne вскрикнула и убежала, а Анатоль с веселой улыбкой поклонился княжне Марье, как будто приглашая ее посмеяться над этим странным случаем, и, пожав плечами, прошел в дверь, ведшую на его половину.
Через час Тихон пришел звать княжну Марью. Он звал ее к князю и прибавил, что и князь Василий Сергеич там. Княжна, в то время как пришел Тихон, сидела на диване в своей комнате и держала в своих объятиях плачущую m lla Bourienne. Княжна Марья тихо гладила ее по голове. Прекрасные глаза княжны, со всем своим прежним спокойствием и лучистостью, смотрели с нежной любовью и сожалением на хорошенькое личико m lle Bourienne.