Планк, Конни

Ко́нрад «Ко́нни» Планк (нем. Konrad «Conny» Plank; 3 мая 1940, Хюченхаузен — 18 декабря 1987, Кёльн, ФРГ) — один из важнейших и влиятельнейших музыкальных продюсеров и звукоинженеров конца XX века. Владелец легендарной студии «Conny Plank Studio» в Кёльне.

Благодаря его работе обрели формы некоторые направления прогрессивной музыки, авангарда и электронной музыки. Внёс большой вклад в формирование краут-рока.

Планк интересовался электронной музыки и возможностями электронных инструментов, но также обработкой звуков и созданием звуков с помощью индустриальных объектов. Он был одним из первых европейских продюсеров, полностью использовавших возможности многоканальной звукозаписи в художественных целях. Его работы сильно отличаются от смягчённого и уравненного звука, доминирующего в коммерческой поп и рок-музыке того времени.

Биография

Планк начал музыкальную карьеру, работая звукооператором Марлен Дитрих.

В 1970-х годах Планк был продюсером, а иногда и звукоинженером, самых значительных немецких групп, в числе которых Kraftwerk (альбомы Kraftwerk, Kraftwerk 2, Ralf und Florian, Autobahn, ранний альбом Tone Float группы Organisation), Neu! (все альбомы), Cluster, Harmonia, Ash Ra Tempel, Хольгер Шукай (Can), и Guru Guru.

Планк ориентировался на такие ямайские образцы, как работы студийных музыкантов Ли Перри и Кинга Табби, которые уже в 1970 году создали новый музыкальный жанр — даб — революционным образом объединяющий в себе такие студийные эффекты и технологии, как эхо, реверберация и многодорожечная запись.

Работы 1970-х и приёмы звукозаписи Планка оказали влияние на множество британских и американских новаторских музыкантов и продюсеров. Самыми известными из них, возможно, являются Дэвид Боуи и Брайан Ино (влияние прослеживается в «берлинской трилогии»: альбомы «Low», «Heroes» и «Lodger»). Композиция «Hero», созданная Планком с группой Neu! была одним из явлений, побудивших Джона Лайдона (он же Джонни Роттен) на создание группы Public Image Limited после Sex Pistols.

Планк также сотрудничал с такими группами и музыкантами, как Дитер Мёбиус, Echo and the Bunnymen, Les Rita Mitsouko, Einstürzende Neubauten, Энни Леннокс, Астор Пьяццола, The Damned, Miranda Sex Garden, Нина Хаген, D.A.F..

В 1980-х Планк был востребованным продюсером и звукоинженером для нового поколения групп электро-попа и новой волны: DEVO, Ultravox, Eurythmics. Он также работал с поп и рок-музыкантами, такими как Scorpions, Clannad, Killing Joke.

Конни Планк умер от рака в 1987 году. Его студия «Conny Plank Studio» в Кёльне продолжала работать после его смерти. Вдова — Криста Фаст (нем. Christa Fast) — и сын Планка управляли студией до мая 2006 года, когда ухудшение здоровья вдовы Планка вынудило выставить студию на продажу. Криста Фаст вскоре умерла (1 июня 2006), и аппаратура распродаётся через веб-сайт студии.

Ссылки

• [www.discogs.com/artist/Conny+Plank Конни Планк] (англ.) на сайте Discogs
• [www.allmusic.com/cg/amg.dll?P=amg&sql=11:f9fqxqegldfe~T4 Конни Планк] (англ.) на сайте Allmusic
• [www.connys-studio.de connys-studio.de], сайт студии Конни Планка

Отрывок, характеризующий Планк, Конни

– На завтра! – сказал он, быстро отыскивая страницу и от параграфа до другого отмечая жестким ногтем.
Княжна пригнулась к столу над тетрадью.
– Постой, письмо тебе, – вдруг сказал старик, доставая из приделанного над столом кармана конверт, надписанный женскою рукой, и кидая его на стол.
Лицо княжны покрылось красными пятнами при виде письма. Она торопливо взяла его и пригнулась к нему.
– От Элоизы? – спросил князь, холодною улыбкой выказывая еще крепкие и желтоватые зубы.
– Да, от Жюли, – сказала княжна, робко взглядывая и робко улыбаясь.
– Еще два письма пропущу, а третье прочту, – строго сказал князь, – боюсь, много вздору пишете. Третье прочту.
– Прочтите хоть это, mon pere, [батюшка,] – отвечала княжна, краснея еще более и подавая ему письмо.
– Третье, я сказал, третье, – коротко крикнул князь, отталкивая письмо, и, облокотившись на стол, пододвинул тетрадь с чертежами геометрии.
– Ну, сударыня, – начал старик, пригнувшись близко к дочери над тетрадью и положив одну руку на спинку кресла, на котором сидела княжна, так что княжна чувствовала себя со всех сторон окруженною тем табачным и старчески едким запахом отца, который она так давно знала. – Ну, сударыня, треугольники эти подобны; изволишь видеть, угол abc…
Княжна испуганно взглядывала на близко от нее блестящие глаза отца; красные пятна переливались по ее лицу, и видно было, что она ничего не понимает и так боится, что страх помешает ей понять все дальнейшие толкования отца, как бы ясны они ни были. Виноват ли был учитель или виновата была ученица, но каждый день повторялось одно и то же: у княжны мутилось в глазах, она ничего не видела, не слышала, только чувствовала близко подле себя сухое лицо строгого отца, чувствовала его дыхание и запах и только думала о том, как бы ей уйти поскорее из кабинета и у себя на просторе понять задачу.
Старик выходил из себя: с грохотом отодвигал и придвигал кресло, на котором сам сидел, делал усилия над собой, чтобы не разгорячиться, и почти всякий раз горячился, бранился, а иногда швырял тетрадью.
Княжна ошиблась ответом.
– Ну, как же не дура! – крикнул князь, оттолкнув тетрадь и быстро отвернувшись, но тотчас же встал, прошелся, дотронулся руками до волос княжны и снова сел.
Он придвинулся и продолжал толкование.
– Нельзя, княжна, нельзя, – сказал он, когда княжна, взяв и закрыв тетрадь с заданными уроками, уже готовилась уходить, – математика великое дело, моя сударыня. А чтобы ты была похожа на наших глупых барынь, я не хочу. Стерпится слюбится. – Он потрепал ее рукой по щеке. – Дурь из головы выскочит.
Она хотела выйти, он остановил ее жестом и достал с высокого стола новую неразрезанную книгу.
– Вот еще какой то Ключ таинства тебе твоя Элоиза посылает. Религиозная. А я ни в чью веру не вмешиваюсь… Просмотрел. Возьми. Ну, ступай, ступай!
Он потрепал ее по плечу и сам запер за нею дверь.
Княжна Марья возвратилась в свою комнату с грустным, испуганным выражением, которое редко покидало ее и делало ее некрасивое, болезненное лицо еще более некрасивым, села за свой письменный стол, уставленный миниатюрными портретами и заваленный тетрадями и книгами. Княжна была столь же беспорядочная, как отец ее порядочен. Она положила тетрадь геометрии и нетерпеливо распечатала письмо. Письмо было от ближайшего с детства друга княжны; друг этот была та самая Жюли Карагина, которая была на именинах у Ростовых: