Конный спорт на летних Олимпийских играх 1952

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Соревнования по конному спорту на летних Олимпийских играх 1952 года проходили с 28 июля по 3 августа. Спортсмены состязались в выездке, троеборье и конкуре, как в личном, так и в командном зачёте.



Общий медальный зачёт

 Место   Страна  Золото Серебро Бронза Всего
1

 Швеция || 4 || 0 || 0 || 4

2

 Франция || 1 || 1 || 1 || 3

3

 Великобритания || 1 || 0 || 0 || 1

4

 Чили || 0 || 2 || 0 || 2

5

 Германия || 0 || 1 || 3 || 4

6

 Дания || 0 || 1 || 0 || 1

 Швейцария || 0 || 1 || 0 || 1

8

 США || 0 || 0 || 2 || 2

Медалисты

Дисциплина Золото Серебро Бронза
Выездка
Личное первенство

 Генри Сент-Сюр
Швеция

 Лис Хартель
Дания

 Андре Жуссом
Франция

Выездка
Командное первенство

 Швеция
Генри Сент-Сюр
Густаф Адольф Больтенстерн
Енелль Перссон

 Швейцария
Готтфрид Трахзель
Анри Шаммартен
Густав Фишер

 Германия
Хайнц Поллай
Ида фон Нагель
Фриц Тидеман

Троеборье
Личное первенство

 Ханс фон Бликсен-Финеке
Швеция

 Ги Лефран
Франция

 Вильгельм Бюзинг
Германия

Троеборье
Командное первенство

 Швеция
Ханс фон Бликсен-Финеке
Улоф Стахре
Фольке Фрёлен

 Германия
Вильгельм Бюзинг
Клаус Вагнер
Отто Роте

 США
Чарлз Хью-мл.
Уолтер Стейли-мл.
Джон Уоффорд

Конкур
Личное первенство

 Пьер-Жонкьер д’Ориола
Франция

 Оскар Кристи
Чили

 Фриц Тидеман
Германия

Конкур
Командное первенство

 Великобритания
Гарри Ллевеллин
Дуглас Стюарт
Уилфред Уайт

 Чили
Оскар Кристи
Сесар Мендоса
Рикардо Эчеверриа

 США
Уильям Стейнкраус
Артур Маккэшин
Джон Рассел

Напишите отзыв о статье "Конный спорт на летних Олимпийских играх 1952"

Ссылки

  • [www.sports-reference.com/olympics/summer/1952/EQU/ Итоги соревнований] на сайте sports-reference.com


Отрывок, характеризующий Конный спорт на летних Олимпийских играх 1952

– А вы кто же, не из докторов?
– Нет, я так, – отвечал Пьер. И Пьер пошел под гору опять мимо ополченцев.
– Ах, проклятые! – проговорил следовавший за ним офицер, зажимая нос и пробегая мимо работающих.
– Вон они!.. Несут, идут… Вон они… сейчас войдут… – послышались вдруг голоса, и офицеры, солдаты и ополченцы побежали вперед по дороге.
Из под горы от Бородина поднималось церковное шествие. Впереди всех по пыльной дороге стройно шла пехота с снятыми киверами и ружьями, опущенными книзу. Позади пехоты слышалось церковное пение.
Обгоняя Пьера, без шапок бежали навстречу идущим солдаты и ополченцы.
– Матушку несут! Заступницу!.. Иверскую!..
– Смоленскую матушку, – поправил другой.
Ополченцы – и те, которые были в деревне, и те, которые работали на батарее, – побросав лопаты, побежали навстречу церковному шествию. За батальоном, шедшим по пыльной дороге, шли в ризах священники, один старичок в клобуке с причтом и певчпми. За ними солдаты и офицеры несли большую, с черным ликом в окладе, икону. Это была икона, вывезенная из Смоленска и с того времени возимая за армией. За иконой, кругом ее, впереди ее, со всех сторон шли, бежали и кланялись в землю с обнаженными головами толпы военных.
Взойдя на гору, икона остановилась; державшие на полотенцах икону люди переменились, дьячки зажгли вновь кадила, и начался молебен. Жаркие лучи солнца били отвесно сверху; слабый, свежий ветерок играл волосами открытых голов и лентами, которыми была убрана икона; пение негромко раздавалось под открытым небом. Огромная толпа с открытыми головами офицеров, солдат, ополченцев окружала икону. Позади священника и дьячка, на очищенном месте, стояли чиновные люди. Один плешивый генерал с Георгием на шее стоял прямо за спиной священника и, не крестясь (очевидно, пемец), терпеливо дожидался конца молебна, который он считал нужным выслушать, вероятно, для возбуждения патриотизма русского народа. Другой генерал стоял в воинственной позе и потряхивал рукой перед грудью, оглядываясь вокруг себя. Между этим чиновным кружком Пьер, стоявший в толпе мужиков, узнал некоторых знакомых; но он не смотрел на них: все внимание его было поглощено серьезным выражением лиц в этой толпе солдат и оиолченцев, однообразно жадно смотревших на икону. Как только уставшие дьячки (певшие двадцатый молебен) начинали лениво и привычно петь: «Спаси от бед рабы твоя, богородице», и священник и дьякон подхватывали: «Яко вси по бозе к тебе прибегаем, яко нерушимой стене и предстательству», – на всех лицах вспыхивало опять то же выражение сознания торжественности наступающей минуты, которое он видел под горой в Можайске и урывками на многих и многих лицах, встреченных им в это утро; и чаще опускались головы, встряхивались волоса и слышались вздохи и удары крестов по грудям.