Коновалов, Александр Иванович (политик)

Алекса́ндр Ива́нович Конова́лов
Род деятельности:	крупный российский предприниматель, общественный и политический деятель. Член IV Государственной думы (1912—1917). Министр торговли и промышленности Временного правительства (1917). Влиятельная фигура Русского Зарубежья

Алекса́ндр Ива́нович Конова́лов (17 сентября 1875, Москва — 28 января 1949, Париж) — крупный российский предприниматель, общественный и политический деятель. Член IV Государственной думы (1912—1917). Министр торговли и промышленности Временного правительства (1917). Влиятельная фигура Русского Зарубежья.

Образование

Принадлежал к семье российских текстильных предпринимателей. Яркий представитель плеяды вичугских фабрикантов XIX-начала XX вв. Родился в семье фабриканта Ивана Александровича Коновалова (р. 1850) и дочери московского купца 1 гильдии Екатерины Ивановны (в девичестве Александровой) (р. 1854).
Окончил гимназию в Костроме. Начал высшее образование на физико-математическом факультете Московского университета (1894—1895), продолжил — в профессионально-технической Школе прядения и ткачества в Мюльгаузене (Германия), стажировался на текстильных предприятиях Германии и Франции, жил в Англии. Талантливый музыкант-пианист, ученик профессора Московской консерватории А. И. Зилоти.

Предприниматель

С 1897 года — председатель правления Товарищества мануфактур «Иван Коновалов с сыном» (ранее предприятиями управляла его мать Екатерина Ивановна). В 1905—1908 годах — председатель Костромского комитета торговли и мануфактур. Инициатор создания Хлопкового комитета при Московской бирже (1907). В 1908—1911 годах — товарищ председателя Московского биржевого комитета. Входил в состав учредителей Московского банка Рябушинских, Русского акционерного льнопромышленного общества, был председателем совета Российского взаимного страхового союза.

Был успешным предпринимателем, внедрял на предприятиях передовые технологии. Являлся сторонником патерналистской политики по отношению к рабочим для достижения социального мира. В 1900 году ввёл на своих фабриках 9-часовой рабочий день; также был запрещён труд малолетних. За счет прибылей фирмы были построены бесплатные казармы для одиноких и семейных, возведены два посёлка из отдельных домов (они продавались работникам в рассрочку на 12 лет). По инициативе Коновалова были построены двухклассная школа для детей рабочих, бесплатные ясли на 160 детей, библиотека-читальня, богадельня, баня. Были организованы сберегательная касса и потребительское общество, которое снабжало рабочих товарами по более низкой цене, чем у местных торговцев. В 1912 году к столетию фирмы Коноваловых было построено новое здание больницы и родильного приюта. Последний крупный социальный проект Александра Коновалова — Народный дом в города Вичуге, построенный в годы Первой мировой войны.

Патерналистская политика Коновалова привела к тому, что во время роста забастовочного движения на фабриках его Товарищества был гораздо более высокий уровень социальной стабильности, чем на других предприятиях отрасли.

Политик

В 1905 году начал участвовать в политической жизни, став одним из организаторов небольшой Торгово-промышленной партии, затем входил в состав Партии мирного обновления. Был одним из основателей и спонсоров либеральной газеты «Утро России». Принадлежал к группе молодых российских предпринимателей, в отличие от своих старших коллег, выступавших за социальные реформы и критически настроенных по отношению к политике правительства. Участвовал в «экономических беседах» — встречах предпринимателей с либерально настроенными учёными, В феврале 1911 года стал инициатором публикации письма группы из 66 предпринимателей в газете «Русские ведомости». Его авторы выступили против позиции министерства народного просвещения в конфликте с либеральными профессорами и преподавателями Московского университета.

Член Государственной думы

В 1912—1917 годах — член IV Государственной думы от Костромской губернии, входил в состав комиссий по финансам, по торговле и промышленности, по рабочему вопросу. В 1913—1914 годах — товарищ председателя Думы. Член фракции прогрессистов. В 1912 году стал одним из создателей и лидеров Прогрессивной партии. В июне 1913 года внёс в Думу законопроект по рабочему вопросу, предусматривавший такие охрану труда женщин и малолетних, строительство жилищ для рабочих, страхование по инвалидности, старости и др. В 1914 году был сторонником объединения всех оппозиционных сил (вплоть до большевиков) для внедумского противодействия политике правительства. С 1915 года — товарищ председателя Центрального военно-промышленного комитета, был одним из организаторов думского Прогрессивного блока (член Бюро), принадлежал к его левому крылу.

Входил в состав Верховного совета Великого востока народов России, был членом думской ложи «Розы».

Во время Февральской революции 1917 года — член Временного комитета Государственной думы.

Министр Временного правительства

В марте — мае и сентябре — октябре 1917 года — министр торговли и промышленности Временного правительства. Автор акционерной реформы 1917 года, заменившей прежнее законодательство (основанное на Положении 1836 года).

Весной 1917 года выступал против силового подавления выступлений леворадикальных (в том числе большевистских) политических сил. Сторонник компромиссов между предпринимателями и рабочими при сохранении свободы частной инициативы в промышленности. Решительный противник усиления государственного регулирования экономики и резкого увеличения налогообложения предпринимателей; в ситуации, когда большинство членов правительства в мае 1917 года поддержали его оппонентов — А. И. Шингарёва и М. И. Скобелева — ушёл в отставку. Накануне отставки, выступая на съезде военно-промышленных комитетов, заявил:

Антигосударственные тенденции, маскируя свою истинную сущность под лозунгом, гипнотизирующим народные массы, ведут Россию гигантскими шагами к катастрофе… Бросаемые в рабочую среду лозунги, возбуждающие темные инстинкты толпы, несут за собой разрушение, анархию и разгром общественной и государственной жизни… Свергая старый режим, мы твёрдо верили, что в условиях свободы страну ожидает мощное развитие производительных сил, но в настоящий момент не столько приходится думать о развитии производительных сил, сколько напрягать все усилия, чтобы спасти от полного разгрома те зачатки промышленной жизни, которые были выращены в темной обстановке старого режима.

По воспоминаниям В. Д. Набокова, Коновалов «как министр торговли и промышленности яснее видел экономическую разруху и не надеялся на благоприятный исход событий». В 1917 году был товарищем председателя Всероссийского союза торговли и промышленности. С июля 1917 года — член Конституционно-демократической партии.

Вернулся в состав Временного правительства в сентябре 1917 года, став как министром торговли и промышленности, так и заместителем министра-председателя. 25 октября (7 ноября) 1917 года, в условиях большевистской революции, вёл после отъезда А. Ф. Керенского из Петрограда последнее заседание Временного правительства. В тот же день вместе с другими министрами был арестован и заключён в Петропавловскую крепость. Находясь под стражей, был избран членом Учредительного собрания от кадетской партии.

Эмигрант

В начале 1918 года был освобождён и эмигрировал во Францию. В эмиграции входил в состав общественного комитета помощи русским беженцам. В 1919 году был членом Временного совета русского масонства в Париже. Продолжил участие в деятельности кадетской партии, в 1920—1921 годах был председателем её парижской группы, но затем вышел из неё и вступил в леволиберальную Республиканско-демократическую группу (затем — Республиканско-демократическое объединение) под руководством П. Н. Милюкова. В 1924—1940 годах — председатель правления редакции газеты «Последние новости», издававшейся Милюковым в Париже. С 1924 года — председатель Совета общественных организаций, в работе которого принимали участие левые эмигрантские деятели.

С 1925 года — председатель, с 1930 года — почётный председатель исполкома Земско-городского комитета, занимавшегося устройством русских эмигрантов за рубежом. С 1925 года — председатель педагогического совета Русского коммерческого института в Париже, с 1932 года — председатель Общества друзей Русского народного университета.

Занимался концертной деятельностью как пианист, был одним из основателей в 1932 году и руководителей (некоторое время председателем правления, затем стал товарищем председателя) Русского музыкального общества за границей.

После оккупации северной части Франции немецкими войсками в 1940 году уехал на юг страны, затем в Португалию и оттуда в 1941 году — в США, занимал антифашистскую политическую позицию. В 1947 году вернулся в Париж, где вскоре умер. Похоронен на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.

Семья

Жена — Надежда Александровна Второва (1879—1959), родная сестра Н. А. Второва (1866—1918), крупнейшего предпринимателя России, «русского Моргана», компаньона Александра Ивановича в товариществе «Электросталь». Сын — Сергей, русский литературовед и экономист, профессор Оксфордского университета.

Библиография

• Серков А. И. Русское масонство. 1731—2000. Энциклопедический словарь. — М., 2001. — С. 414—416.

Ссылки

• [www.hrono.ru/biograf/konovalov.html Биография]
• [all-photo.ru/empire/index.ru.html?img=18609&big=on Биографическая справка]
• [www.rus-lib.ru/book/35/52/228-263.html О деятельности Коновалова]
• [www.krugosvet.ru/articles/124/1012487/1012487a1.htm О роде Коноваловых]

Фотографии

• [www.photohost.ru/showgallery.php?galleryid=8528&userid=5967 Фотоальбом «Коноваловская больница в Вичуге». Фотографии 1911-12, 1930-х и современные]
• [fotovichuga.narod.ru/DK-Vichuga.html Фотоальбом «Народный дом Коновалова в Вичуге». Современные фотографии]

Отрывок, характеризующий Коновалов, Александр Иванович (политик)

Он, выдвинувшись вперед на кресле, сказал: Le Roi de Prusse! [Прусский король!] и сказав это, засмеялся. Все обратились к нему: Le Roi de Prusse? – спросил Ипполит, опять засмеялся и опять спокойно и серьезно уселся в глубине своего кресла. Анна Павловна подождала его немного, но так как Ипполит решительно, казалось, не хотел больше говорить, она начала речь о том, как безбожный Бонапарт похитил в Потсдаме шпагу Фридриха Великого.
– C'est l'epee de Frederic le Grand, que je… [Это шпага Фридриха Великого, которую я…] – начала было она, но Ипполит перебил ее словами:
– Le Roi de Prusse… – и опять, как только к нему обратились, извинился и замолчал. Анна Павловна поморщилась. MorteMariet, приятель Ипполита, решительно обратился к нему:
– Voyons a qui en avez vous avec votre Roi de Prusse? [Ну так что ж о прусском короле?]
Ипполит засмеялся, как будто ему стыдно было своего смеха.
– Non, ce n'est rien, je voulais dire seulement… [Нет, ничего, я только хотел сказать…] (Он намерен был повторить шутку, которую он слышал в Вене, и которую он целый вечер собирался поместить.) Je voulais dire seulement, que nous avons tort de faire la guerre рour le roi de Prusse. [Я только хотел сказать, что мы напрасно воюем pour le roi de Prusse . (Непереводимая игра слов, имеющая значение: «по пустякам».)]
Борис осторожно улыбнулся так, что его улыбка могла быть отнесена к насмешке или к одобрению шутки, смотря по тому, как она будет принята. Все засмеялись.
– Il est tres mauvais, votre jeu de mot, tres spirituel, mais injuste, – грозя сморщенным пальчиком, сказала Анна Павловна. – Nous ne faisons pas la guerre pour le Roi de Prusse, mais pour les bons principes. Ah, le mechant, ce prince Hippolytel [Ваша игра слов не хороша, очень умна, но несправедлива; мы не воюем pour le roi de Prusse (т. e. по пустякам), а за добрые начала. Ах, какой он злой, этот князь Ипполит!] – сказала она.
Разговор не утихал целый вечер, обращаясь преимущественно около политических новостей. В конце вечера он особенно оживился, когда дело зашло о наградах, пожалованных государем.
– Ведь получил же в прошлом году NN табакерку с портретом, – говорил l'homme a l'esprit profond, [человек глубокого ума,] – почему же SS не может получить той же награды?
– Je vous demande pardon, une tabatiere avec le portrait de l'Empereur est une recompense, mais point une distinction, – сказал дипломат, un cadeau plutot. [Извините, табакерка с портретом Императора есть награда, а не отличие; скорее подарок.]
– Il y eu plutot des antecedents, je vous citerai Schwarzenberg. [Были примеры – Шварценберг.]
– C'est impossible, [Это невозможно,] – возразил другой.
– Пари. Le grand cordon, c'est different… [Лента – это другое дело…]
Когда все поднялись, чтоб уезжать, Элен, очень мало говорившая весь вечер, опять обратилась к Борису с просьбой и ласковым, значительным приказанием, чтобы он был у нее во вторник.
– Мне это очень нужно, – сказала она с улыбкой, оглядываясь на Анну Павловну, и Анна Павловна той грустной улыбкой, которая сопровождала ее слова при речи о своей высокой покровительнице, подтвердила желание Элен. Казалось, что в этот вечер из каких то слов, сказанных Борисом о прусском войске, Элен вдруг открыла необходимость видеть его. Она как будто обещала ему, что, когда он приедет во вторник, она объяснит ему эту необходимость.
Приехав во вторник вечером в великолепный салон Элен, Борис не получил ясного объяснения, для чего было ему необходимо приехать. Были другие гости, графиня мало говорила с ним, и только прощаясь, когда он целовал ее руку, она с странным отсутствием улыбки, неожиданно, шопотом, сказала ему: Venez demain diner… le soir. Il faut que vous veniez… Venez. [Приезжайте завтра обедать… вечером. Надо, чтоб вы приехали… Приезжайте.]
В этот свой приезд в Петербург Борис сделался близким человеком в доме графини Безуховой.


Война разгоралась, и театр ее приближался к русским границам. Всюду слышались проклятия врагу рода человеческого Бонапартию; в деревнях собирались ратники и рекруты, и с театра войны приходили разноречивые известия, как всегда ложные и потому различно перетолковываемые.
Жизнь старого князя Болконского, князя Андрея и княжны Марьи во многом изменилась с 1805 года.
В 1806 году старый князь был определен одним из восьми главнокомандующих по ополчению, назначенных тогда по всей России. Старый князь, несмотря на свою старческую слабость, особенно сделавшуюся заметной в тот период времени, когда он считал своего сына убитым, не счел себя вправе отказаться от должности, в которую был определен самим государем, и эта вновь открывшаяся ему деятельность возбудила и укрепила его. Он постоянно бывал в разъездах по трем вверенным ему губерниям; был до педантизма исполнителен в своих обязанностях, строг до жестокости с своими подчиненными, и сам доходил до малейших подробностей дела. Княжна Марья перестала уже брать у своего отца математические уроки, и только по утрам, сопутствуемая кормилицей, с маленьким князем Николаем (как звал его дед) входила в кабинет отца, когда он был дома. Грудной князь Николай жил с кормилицей и няней Савишной на половине покойной княгини, и княжна Марья большую часть дня проводила в детской, заменяя, как умела, мать маленькому племяннику. M lle Bourienne тоже, как казалось, страстно любила мальчика, и княжна Марья, часто лишая себя, уступала своей подруге наслаждение нянчить маленького ангела (как называла она племянника) и играть с ним.
У алтаря лысогорской церкви была часовня над могилой маленькой княгини, и в часовне был поставлен привезенный из Италии мраморный памятник, изображавший ангела, расправившего крылья и готовящегося подняться на небо. У ангела была немного приподнята верхняя губа, как будто он сбирался улыбнуться, и однажды князь Андрей и княжна Марья, выходя из часовни, признались друг другу, что странно, лицо этого ангела напоминало им лицо покойницы. Но что было еще страннее и чего князь Андрей не сказал сестре, было то, что в выражении, которое дал случайно художник лицу ангела, князь Андрей читал те же слова кроткой укоризны, которые он прочел тогда на лице своей мертвой жены: «Ах, зачем вы это со мной сделали?…»
Вскоре после возвращения князя Андрея, старый князь отделил сына и дал ему Богучарово, большое имение, находившееся в 40 верстах от Лысых Гор. Частью по причине тяжелых воспоминаний, связанных с Лысыми Горами, частью потому, что не всегда князь Андрей чувствовал себя в силах переносить характер отца, частью и потому, что ему нужно было уединение, князь Андрей воспользовался Богучаровым, строился там и проводил в нем большую часть времени.
Князь Андрей, после Аустерлицкой кампании, твердо pешил никогда не служить более в военной службе; и когда началась война, и все должны были служить, он, чтобы отделаться от действительной службы, принял должность под начальством отца по сбору ополчения. Старый князь с сыном как бы переменились ролями после кампании 1805 года. Старый князь, возбужденный деятельностью, ожидал всего хорошего от настоящей кампании; князь Андрей, напротив, не участвуя в войне и в тайне души сожалея о том, видел одно дурное.
26 февраля 1807 года, старый князь уехал по округу. Князь Андрей, как и большею частью во время отлучек отца, оставался в Лысых Горах. Маленький Николушка был нездоров уже 4 й день. Кучера, возившие старого князя, вернулись из города и привезли бумаги и письма князю Андрею.
Камердинер с письмами, не застав молодого князя в его кабинете, прошел на половину княжны Марьи; но и там его не было. Камердинеру сказали, что князь пошел в детскую.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, Петруша с бумагами пришел, – сказала одна из девушек помощниц няни, обращаясь к князю Андрею, который сидел на маленьком детском стуле и дрожащими руками, хмурясь, капал из стклянки лекарство в рюмку, налитую до половины водой.
– Что такое? – сказал он сердито, и неосторожно дрогнув рукой, перелил из стклянки в рюмку лишнее количество капель. Он выплеснул лекарство из рюмки на пол и опять спросил воды. Девушка подала ему.
В комнате стояла детская кроватка, два сундука, два кресла, стол и детские столик и стульчик, тот, на котором сидел князь Андрей. Окна были завешаны, и на столе горела одна свеча, заставленная переплетенной нотной книгой, так, чтобы свет не падал на кроватку.
– Мой друг, – обращаясь к брату, сказала княжна Марья от кроватки, у которой она стояла, – лучше подождать… после…
– Ах, сделай милость, ты всё говоришь глупости, ты и так всё дожидалась – вот и дождалась, – сказал князь Андрей озлобленным шопотом, видимо желая уколоть сестру.
– Мой друг, право лучше не будить, он заснул, – умоляющим голосом сказала княжна.
Князь Андрей встал и, на цыпочках, с рюмкой подошел к кроватке.
– Или точно не будить? – сказал он нерешительно.
– Как хочешь – право… я думаю… а как хочешь, – сказала княжна Марья, видимо робея и стыдясь того, что ее мнение восторжествовало. Она указала брату на девушку, шопотом вызывавшую его.
Была вторая ночь, что они оба не спали, ухаживая за горевшим в жару мальчиком. Все сутки эти, не доверяя своему домашнему доктору и ожидая того, за которым было послано в город, они предпринимали то то, то другое средство. Измученные бессоницей и встревоженные, они сваливали друг на друга свое горе, упрекали друг друга и ссорились.
– Петруша с бумагами от папеньки, – прошептала девушка. – Князь Андрей вышел.
– Ну что там! – проговорил он сердито, и выслушав словесные приказания от отца и взяв подаваемые конверты и письмо отца, вернулся в детскую.
– Ну что? – спросил князь Андрей.
– Всё то же, подожди ради Бога. Карл Иваныч всегда говорит, что сон всего дороже, – прошептала со вздохом княжна Марья. – Князь Андрей подошел к ребенку и пощупал его. Он горел.
– Убирайтесь вы с вашим Карлом Иванычем! – Он взял рюмку с накапанными в нее каплями и опять подошел.
– Andre, не надо! – сказала княжна Марья.
Но он злобно и вместе страдальчески нахмурился на нее и с рюмкой нагнулся к ребенку. – Ну, я хочу этого, сказал он. – Ну я прошу тебя, дай ему.
Княжна Марья пожала плечами, но покорно взяла рюмку и подозвав няньку, стала давать лекарство. Ребенок закричал и захрипел. Князь Андрей, сморщившись, взяв себя за голову, вышел из комнаты и сел в соседней, на диване.
Письма всё были в его руке. Он машинально открыл их и стал читать. Старый князь, на синей бумаге, своим крупным, продолговатым почерком, употребляя кое где титлы, писал следующее:
«Весьма радостное в сей момент известие получил через курьера, если не вранье. Бенигсен под Эйлау над Буонапартием якобы полную викторию одержал. В Петербурге все ликуют, e наград послано в армию несть конца. Хотя немец, – поздравляю. Корчевский начальник, некий Хандриков, не постигну, что делает: до сих пор не доставлены добавочные люди и провиант. Сейчас скачи туда и скажи, что я с него голову сниму, чтобы через неделю всё было. О Прейсиш Эйлауском сражении получил еще письмо от Петиньки, он участвовал, – всё правда. Когда не мешают кому мешаться не следует, то и немец побил Буонапартия. Сказывают, бежит весьма расстроен. Смотри ж немедля скачи в Корчеву и исполни!»
Князь Андрей вздохнул и распечатал другой конверт. Это было на двух листочках мелко исписанное письмо от Билибина. Он сложил его не читая и опять прочел письмо отца, кончавшееся словами: «скачи в Корчеву и исполни!» «Нет, уж извините, теперь не поеду, пока ребенок не оправится», подумал он и, подошедши к двери, заглянул в детскую. Княжна Марья всё стояла у кроватки и тихо качала ребенка.