Коновалов, Виталий Фёдорович

Виталий Фёдорович Коновалов
Министр атомной энергетики и промышленности СССР
17 июля 1989 — 28 августа 1991 года (и.о. до 26 ноября 1991 года)
Предшественник:	должность учреждена; Лев Дмитриевич Рябев как Министр среднего машиностроения СССР, Николай Фёдорович Луконин как Министр атомной энергетики СССР
Преемник:	должность упразднена
Рождение:	14 сентября 1932(1932-09-14) Свердловск, РСФСР, СССР
Смерть:	9 мая 2013(2013-05-09) (80 лет) Москва, Россия
Партия:	КПСС (1963—1991)
Образование:	Уральский политехнический институт
Профессия:	инженер-технолог
Награды:

Вита́лий Фёдорович Конова́лов (14 сентября 1932, Свердловск — 9 мая 2013, Москва) — советский государственный деятель, министр атомной энергетики и промышленности СССР (1989—1991).

Биография

Родился 14 сентября 1932 года в Свердловске.

Окончил физико-технический факультет Уральского политехнического института (1956), инженер-технолог. Кандидат технических наук (1974), академик РАЕН, член КПСС с 1963 г.

• 1956—1975 гг. — на Ульбинском металлургическом заводе (Восточный Казахстан): мастер-дублёр, мастер, старший мастер, начальник смены, начальник производства,
• 1975—1979 гг. — Чепецкого механического завода,
• 1979—1986 гг. — директор Электростальского машиностроительного завода,
• 1986—1988 гг. — начальник 3-го Главного управления министерства среднего машиностроения СССР.
• 1988—1989 гг. — заместитель министра среднего машиностроения СССР.
• 1989—1991 гг. — министр атомной энергетики и промышленности СССР,
• 1992—1996 гг. — первый заместитель министра Российской Федерации по атомной энергии,
• 1996—2000 гг. — президент корпорации «ТВЭЛ»,
• 2000—2002 гг. — первый вице-президент,
• с 2002 г. — советник президента ОАО «ТВЭЛ».

Успешно организовал процесс расширения производства циркониевой продукции для нужд атомной энергетики и расширения производства объёмов урановой продукции. Возглавлял создание производства и оборудования поточных линий по выпуску тепловыделяющих сборок (ТВС) для АЭС России и экспорта. Руководил целевыми программами в области развития ядерно-топливного цикла, контролем за выполнением неотложных мер по безопасной работе атомных станций России, реструктуризацией и конверсией предприятий ядерно-топливного цикла. Участник ликвидации Чернобыльской аварии, член Правительственной комиссии РФ по сокращению ядерного стратегического вооружения на Украине.

Автор 150 публикаций в научных изданиях, книги «Творцы ядерного века» (2003).

Умер 9 мая 2013 года на 81-м году жизни в Москве.

Похоронен на Хованском кладбище Москвы.

Награды и звания

• Орден Ленина (1986);
• Орден Октябрьской Революции (1981);
• Орден Трудового Красного Знамени (1966);
• Орден Почёта (1996);
• Орден Дружбы (2005);
• Медали.

• Государственная премия СССР (1970, 1976).

Источники

• Государственная власть СССР. Высшие органы власти и управления и их руководители. 1923—1991 гг./ Сост. В. И. Ивкин. — М.: «Российская политическая энциклопедия», 1999 г.

Ссылки

• [museum.rosenergoatom.ru/rus/faces/person.wbp?person.root-node-id=dc59ac82-3260-419e-b238-a012f7c3dc93 Лица атомной энергетики]
• [www.az-libr.ru/Persons/000/Src/0000/6704ea27.shtml Коновалов, Виталий Фёдорович на сайте «az-libr.ru»]

Отрывок, характеризующий Коновалов, Виталий Фёдорович

И князь Андрей, сделав распоряжение об отъезде, ушел в свою комнату.
– Знаете что, мой милый, – сказал Билибин, входя к нему в комнату. – Я подумал об вас. Зачем вы поедете?
И в доказательство неопровержимости этого довода складки все сбежали с лица.
Князь Андрей вопросительно посмотрел на своего собеседника и ничего не ответил.
– Зачем вы поедете? Я знаю, вы думаете, что ваш долг – скакать в армию теперь, когда армия в опасности. Я это понимаю, mon cher, c'est de l'heroisme. [мой дорогой, это героизм.]
– Нисколько, – сказал князь Андрей.
– Но вы un philoSophiee, [философ,] будьте же им вполне, посмотрите на вещи с другой стороны, и вы увидите, что ваш долг, напротив, беречь себя. Предоставьте это другим, которые ни на что более не годны… Вам не велено приезжать назад, и отсюда вас не отпустили; стало быть, вы можете остаться и ехать с нами, куда нас повлечет наша несчастная судьба. Говорят, едут в Ольмюц. А Ольмюц очень милый город. И мы с вами вместе спокойно поедем в моей коляске.
– Перестаньте шутить, Билибин, – сказал Болконский.
– Я говорю вам искренно и дружески. Рассудите. Куда и для чего вы поедете теперь, когда вы можете оставаться здесь? Вас ожидает одно из двух (он собрал кожу над левым виском): или не доедете до армии и мир будет заключен, или поражение и срам со всею кутузовскою армией.
И Билибин распустил кожу, чувствуя, что дилемма его неопровержима.
– Этого я не могу рассудить, – холодно сказал князь Андрей, а подумал: «еду для того, чтобы спасти армию».
– Mon cher, vous etes un heros, [Мой дорогой, вы – герой,] – сказал Билибин.


В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.
«Cette armee russe que l'or de l'Angleterre a transportee, des extremites de l'univers, nous allons lui faire eprouver le meme sort (le sort de l'armee d'Ulm)», [«Эта русская армия, которую английское золото перенесло сюда с конца света, испытает ту же участь (участь ульмской армии)».] вспоминал он слова приказа Бонапарта своей армии перед началом кампании, и слова эти одинаково возбуждали в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы. «А ежели ничего не остается, кроме как умереть? думал он. Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других».
Князь Андрей с презрением смотрел на эти бесконечные, мешавшиеся команды, повозки, парки, артиллерию и опять повозки, повозки и повозки всех возможных видов, обгонявшие одна другую и в три, в четыре ряда запружавшие грязную дорогу. Со всех сторон, назади и впереди, покуда хватал слух, слышались звуки колес, громыхание кузовов, телег и лафетов, лошадиный топот, удары кнутом, крики понуканий, ругательства солдат, денщиков и офицеров. По краям дороги видны были беспрестанно то павшие ободранные и неободранные лошади, то сломанные повозки, у которых, дожидаясь чего то, сидели одинокие солдаты, то отделившиеся от команд солдаты, которые толпами направлялись в соседние деревни или тащили из деревень кур, баранов, сено или мешки, чем то наполненные.
На спусках и подъемах толпы делались гуще, и стоял непрерывный стон криков. Солдаты, утопая по колена в грязи, на руках подхватывали орудия и фуры; бились кнуты, скользили копыта, лопались постромки и надрывались криками груди. Офицеры, заведывавшие движением, то вперед, то назад проезжали между обозами. Голоса их были слабо слышны посреди общего гула, и по лицам их видно было, что они отчаивались в возможности остановить этот беспорядок. «Voila le cher [„Вот дорогое] православное воинство“, подумал Болконский, вспоминая слова Билибина.
Желая спросить у кого нибудь из этих людей, где главнокомандующий, он подъехал к обозу. Прямо против него ехал странный, в одну лошадь, экипаж, видимо, устроенный домашними солдатскими средствами, представлявший середину между телегой, кабриолетом и коляской. В экипаже правил солдат и сидела под кожаным верхом за фартуком женщина, вся обвязанная платками. Князь Андрей подъехал и уже обратился с вопросом к солдату, когда его внимание обратили отчаянные крики женщины, сидевшей в кибиточке. Офицер, заведывавший обозом, бил солдата, сидевшего кучером в этой колясочке, за то, что он хотел объехать других, и плеть попадала по фартуку экипажа. Женщина пронзительно кричала. Увидав князя Андрея, она высунулась из под фартука и, махая худыми руками, выскочившими из под коврового платка, кричала: