Конопка, Герхард

Герхард Конопка
нем. Gerhard Konopka
Герхард Конопка (между ноябрем 1943 и апрелем 1944 г.)
Дата рождения	27 марта 1911(1911-03-27)
Место рождения	Тирштигель, Бранденбург
Дата смерти	29 января 1997(1997-01-29) (85 лет)
Место смерти	Дармштадт, Германия
Принадлежность	Третий рейх Третий рейх ФРГ ФРГ
Род войск	пехота
Годы службы	1934—1945
Звание	майор
Командовал	1-й гренадерский полк дивизии «Фридрих Людвиг Ян»
Сражения/войны	Вторая мировая война: Польская кампания вермахта, Бельгийская кампания Французская кампания Операция «Барбаросса» Смоленское сражение Битва за Москву Ржевская битва Воронежско-Ворошиловградская операция Сталинградская битва Курская битва Берлинская наступательная операция
Награды и премии

Герхард Конопка (нем. Gerhard Konopka; 27 марта 1911, Тирштигель, Бранденбург — 29 января 1997, Дармштадт) — майор резерва Вермахта во время Второй мировой войны. Награждён Рыцарским крестом Железного Креста, а также крайне редким нагрудным знаком «За ближний бой» в золоте (в числе 631 награждённых). После войны попал в плен в США.

Биография

Герхард Конопка в 23 года вступил в Имперскую службу труда. Здесь трудолюбивый и целеустремленный молодой человек достиг звания оберарбайтсфюрера (эквивалент подполковника).

Вторая мировая война

В 1940 году призван в вермахт кандидатом в офицеры. После прохождения обучения в 8-м пехотном полку произведен в лейтенанты резерва и назначен командиром взвода. Его взвод принимал участие в боевых действиях в Бельгии и Франции. В 1941 году 3-я пехотная дивизия, где служил Конопка, была преобразована в моторизованную.

Летом 1941 года лейтенант Конопка со своим взводом панцергренадеров участвовал в боях за Динабург, Лугу, Смоленск и Демянск. Награждён Железным крестом 1-го класса. Осенью переведен на центральный участок фронта, где участвовал в боях за Москву. После ранения принял участие в Ржевской битве.

За проявленную храбрость и умелое руководство весной 1942 года переведен командовать штабным саперным взводом в составе элитного полка «Великая Германия». Во время длительных боев на Ржевском выступе Конопка лично минами и ручными гранатами уничтожил два танка.

Затем его взвод участвовал в наступлении на Воронеж. Здесь он был дважды ранен.

Полк «Великая Германия» находился на острие главного удара группы войск. Саперы Конопки под прикрытием артиллерии и пулеметов на моторных лодках переправились через Дон в районе Раздорской и заняли плацдарм на восточном берегу реки. Отбив контратаку, взвод под вражеским огнём удерживал плацдарм до подхода подкреплений. В декабре 1942 года за этот бой Конопка получил Немецкий крест в золоте. После производства в обер-лейтенанты (01.09.1942) Конопка участвовал в тяжелых зимних боях под Воронежем и северо-западнее Сталинградского котла в качестве командира 5-й роты, где был ранен в четвертый раз.

После ранения, благодаря обширному опыту в уничтожении танков и управлении инженерными группами в ближнем бою, преподавал на курсах по уничтожению танков. Вернулся на Восточный фронт только летом 1943 года.

Оставаясь обер-лейтенантом, Конопка был назначен командовать 2-м батальоном своего полка. В этой должности участвовал в боях за Орёл, где был тяжело ранен. За эти бои награждён Рыцарским крестом.

Незадолго до этого получил нагрудный знак «За ближний бой» в золоте.

Осенью 1943 года, после своего 7-го ранения, вновь вернулся в свой батальон уже в звании капитана, но почти сразу же был опять ранен. На этот раз был признан негодным к строевой службе и переведен преподавателем в пехотную школу.

В марте 1945 года Конопка (к тому времени уже майор) был назначен командиром 1-го гренадерского полка спешно созданной из остатков 251-й пехотной дивизии и частей фольксштурма дивизии «Фридрих Людвиг Ян» и принял участие в боях за Берлин и попытках деблокации Хальбского котла. Успел отвести свой полк за Эльбу, где сдался американцам.

После войны

После возвращения из плена был частным предпринимателем, позже работал в службе обучения персонала на крупном предприятии до выхода на пенсию. Герхард Конопка умер 29 января 1997 года в Дармштадте.

Награды и знаки отличия

• Железный крест 2-го класса (18 января 1941), 1-го класса (1 июля 1941)
• Медаль «За зимнюю кампанию на Востоке 1941/42»
• Нагрудный штурмовой пехотный знак
• Нагрудный знак «За ближний бой»в золоте (25 июня 1943)
• Немецкий крест в золоте (9 октября 1942)
• Рыцарский крест Железного креста (29 августа 1943)
• За ранение (нагрудный знак) 1-й, 2-й и 3-й степеней
• 4 нарукавных знака «За уничтоженный танк»

Ссылки

• [www.lexikon-der-wehrmacht.de/Personenregister/KonopkaG.htm Major d.R. GERHARD KONOPKA — Lexikon der Wehrmacht] (нем.). Lexikon-der-wehrmacht.de. Проверено 15 марта 2013. [www.webcitation.org/6FAH0pWFk Архивировано из первоисточника 16 марта 2013].
• [www.ritterkreuztraeger-1939-45.de/Infanterie/K/Konopka-Gerhard.htm Ritterkreuzträger Gerhard Konopka] (нем.) (9. Dezember 2011). [www.webcitation.org/6FAH1PHoP Архивировано из первоисточника 16 марта 2013].

Отрывок, характеризующий Конопка, Герхард

[Если y вас, граф (или князь), нет в виду ничего лучшего и если перспектива вечера у бедной больной не слишком вас пугает, то я буду очень рада видеть вас нынче у себя между семью и десятью часами. Анна Шерер.]
– Dieu, quelle virulente sortie [О! какое жестокое нападение!] – отвечал, нисколько не смутясь такою встречей, вошедший князь, в придворном, шитом мундире, в чулках, башмаках, при звездах, с светлым выражением плоского лица. Он говорил на том изысканном французском языке, на котором не только говорили, но и думали наши деды, и с теми тихими, покровительственными интонациями, которые свойственны состаревшемуся в свете и при дворе значительному человеку. Он подошел к Анне Павловне, поцеловал ее руку, подставив ей свою надушенную и сияющую лысину, и покойно уселся на диване.
– Avant tout dites moi, comment vous allez, chere amie? [Прежде всего скажите, как ваше здоровье?] Успокойте друга, – сказал он, не изменяя голоса и тоном, в котором из за приличия и участия просвечивало равнодушие и даже насмешка.
– Как можно быть здоровой… когда нравственно страдаешь? Разве можно оставаться спокойною в наше время, когда есть у человека чувство? – сказала Анна Павловна. – Вы весь вечер у меня, надеюсь?
– А праздник английского посланника? Нынче середа. Мне надо показаться там, – сказал князь. – Дочь заедет за мной и повезет меня.
– Я думала, что нынешний праздник отменен. Je vous avoue que toutes ces fetes et tous ces feux d'artifice commencent a devenir insipides. [Признаюсь, все эти праздники и фейерверки становятся несносны.]
– Ежели бы знали, что вы этого хотите, праздник бы отменили, – сказал князь, по привычке, как заведенные часы, говоря вещи, которым он и не хотел, чтобы верили.
– Ne me tourmentez pas. Eh bien, qu'a t on decide par rapport a la depeche de Novosiizoff? Vous savez tout. [Не мучьте меня. Ну, что же решили по случаю депеши Новосильцова? Вы все знаете.]
– Как вам сказать? – сказал князь холодным, скучающим тоном. – Qu'a t on decide? On a decide que Buonaparte a brule ses vaisseaux, et je crois que nous sommes en train de bruler les notres. [Что решили? Решили, что Бонапарте сжег свои корабли; и мы тоже, кажется, готовы сжечь наши.] – Князь Василий говорил всегда лениво, как актер говорит роль старой пиесы. Анна Павловна Шерер, напротив, несмотря на свои сорок лет, была преисполнена оживления и порывов.
Быть энтузиасткой сделалось ее общественным положением, и иногда, когда ей даже того не хотелось, она, чтобы не обмануть ожиданий людей, знавших ее, делалась энтузиасткой. Сдержанная улыбка, игравшая постоянно на лице Анны Павловны, хотя и не шла к ее отжившим чертам, выражала, как у избалованных детей, постоянное сознание своего милого недостатка, от которого она не хочет, не может и не находит нужным исправляться.
В середине разговора про политические действия Анна Павловна разгорячилась.
– Ах, не говорите мне про Австрию! Я ничего не понимаю, может быть, но Австрия никогда не хотела и не хочет войны. Она предает нас. Россия одна должна быть спасительницей Европы. Наш благодетель знает свое высокое призвание и будет верен ему. Вот одно, во что я верю. Нашему доброму и чудному государю предстоит величайшая роль в мире, и он так добродетелен и хорош, что Бог не оставит его, и он исполнит свое призвание задавить гидру революции, которая теперь еще ужаснее в лице этого убийцы и злодея. Мы одни должны искупить кровь праведника… На кого нам надеяться, я вас спрашиваю?… Англия с своим коммерческим духом не поймет и не может понять всю высоту души императора Александра. Она отказалась очистить Мальту. Она хочет видеть, ищет заднюю мысль наших действий. Что они сказали Новосильцову?… Ничего. Они не поняли, они не могут понять самоотвержения нашего императора, который ничего не хочет для себя и всё хочет для блага мира. И что они обещали? Ничего. И что обещали, и того не будет! Пруссия уж объявила, что Бонапарте непобедим и что вся Европа ничего не может против него… И я не верю ни в одном слове ни Гарденбергу, ни Гаугвицу. Cette fameuse neutralite prussienne, ce n'est qu'un piege. [Этот пресловутый нейтралитет Пруссии – только западня.] Я верю в одного Бога и в высокую судьбу нашего милого императора. Он спасет Европу!… – Она вдруг остановилась с улыбкою насмешки над своею горячностью.
– Я думаю, – сказал князь улыбаясь, – что ежели бы вас послали вместо нашего милого Винценгероде, вы бы взяли приступом согласие прусского короля. Вы так красноречивы. Вы дадите мне чаю?
– Сейчас. A propos, – прибавила она, опять успокоиваясь, – нынче у меня два очень интересные человека, le vicomte de MorteMariet, il est allie aux Montmorency par les Rohans, [Кстати, – виконт Мортемар,] он в родстве с Монморанси чрез Роганов,] одна из лучших фамилий Франции. Это один из хороших эмигрантов, из настоящих. И потом l'abbe Morio: [аббат Морио:] вы знаете этот глубокий ум? Он был принят государем. Вы знаете?
– А! Я очень рад буду, – сказал князь. – Скажите, – прибавил он, как будто только что вспомнив что то и особенно небрежно, тогда как то, о чем он спрашивал, было главною целью его посещения, – правда, что l'imperatrice mere [императрица мать] желает назначения барона Функе первым секретарем в Вену? C'est un pauvre sire, ce baron, a ce qu'il parait. [Этот барон, кажется, ничтожная личность.] – Князь Василий желал определить сына на это место, которое через императрицу Марию Феодоровну старались доставить барону.
Анна Павловна почти закрыла глаза в знак того, что ни она, ни кто другой не могут судить про то, что угодно или нравится императрице.
– Monsieur le baron de Funke a ete recommande a l'imperatrice mere par sa soeur, [Барон Функе рекомендован императрице матери ее сестрою,] – только сказала она грустным, сухим тоном. В то время, как Анна Павловна назвала императрицу, лицо ее вдруг представило глубокое и искреннее выражение преданности и уважения, соединенное с грустью, что с ней бывало каждый раз, когда она в разговоре упоминала о своей высокой покровительнице. Она сказала, что ее величество изволила оказать барону Функе beaucoup d'estime, [много уважения,] и опять взгляд ее подернулся грустью.