Конопля посевная

Конопля посевная
Научная классификация
промежуточные ранги Домен:  Эукариоты Царство:  Растения Отдел:  Цветковые Класс:  Двудольные Надпорядок:  Rosanae Порядок:  Розоцветные Семейство:  Коноплёвые Род:  Конопля Вид:  Конопля посевная
Международное научное название
Cannabis sativa L., 1753
Синонимы
Cannabis americana Pharm. ex Wehmer Cannabis chinensis Delile Cannabis erratica Siev. Cannabis foetens Gilib. Cannabis generalis E.H.L.Krause Cannabis gigantea Crevost Cannabis indica Lam. Cannabis intersita Soják Cannabis kafiristanica (Vavilov) Chrtek Cannabis lupulus Scop. Cannabis macrosperma Stokes Cannabis ruderalis Janisch.
Дочерние таксоны
Общепризнанны два подвида, ранее рассматривавшиеся как самостоятельные виды: Cannabis sativa subsp. indica — Конопля индийская Cannabis sativa var. ruderalis — Конопля сорная
Систематика на Викивидах Поиск изображений на Викискладе </tr> GRIN   [npgsweb.ars-grin.gov/gringlobal/taxonomydetail.aspx?id=8862 t:8862] IPNI   [www.ipni.org/ipni/simplePlantNameSearch.do?find_wholeName=Cannabis+sativa&output_format=normal&query_type=by_query&back_page=query_ipni.html ???] TPL   [www.theplantlist.org/tpl1.1/search?q=Cannabis+sativa ???]

Конопля́ посевна́я (лат. Cánnabis satíva) — единственный вид растений рода Конопля семейства Коноплёвые (Cannabaceae).

В настоящее время выращивание строго регламентируется в большинстве стран мира с целью предотвращения распространения наркотиков.

Систематика

В ботанической систематике представлена одним видом и двумя подвидами:

• Cannabis sativa subsp. indica (Lam.) E.Small & Cronquist — Конопля индийская
• Cannabis sativa L. subsp. sativa — Конопля посевная, отличающаяся от сорной конопли незначительно — отсутствием автоцветения и большим содержанием психоактивных веществ.

Множество других разновидностей, введённых ранее, в настоящее время не признаются большинством систематиков

• Cannabis sativa var. ruderalis (Janisch.) S.Z.Liou — Конопля сорная
• Cannabis sativa subsp. intersita (Soják) Soják
• Cannabis sativa L. var. indica (Lam.) Wehmer
• Cannabis sativa var. kafiristanica (Vavilov) E.Small & Cronquist
• Cannabis sativa var. sativa L.
• Cannabis sativa var. spontanea Vavilov

Названия

Помимо широко известного русского названия растения «Конопля посевная», прочно закрепившегося в литературе, в некоторых публикациях используется вариант Конопля полезная — перевод английского словосочетания useful hemp. Этим названием обозначают тот же вид конопли Cannabis sativa, но применение такого названия ничем не оправдано и не желательно. Другой необоснованный вариант названия — Конопля обыкновенная — встречается ещё реже.

Ботаническое описание

Конопля посевная — однолетнее двудомное растение.

В России особи растения, несущие женские цветки, называют матка, матерка, или просто конопля, а мужские — посконь, пустоцвет или замашка.

Корень конопли стержневой, проникает на глубину 1,5—2 м. Основная масса корней развивается в слое до 40 см. Корни поскони по массе в 2—3 раза меньше корней матерки.

Стебель прямостоячий, простой, реже ветвистый, внизу округлый, в верхней части шестигранный, желобчатый, покрыт железистыми волосками. Обычно он достигает 1½ м в высоту, а у некоторых разновидностей он бывает гораздо выше, так у var. chinensis (китайской конопли) он бывает до 3—6 м.

Листья длинно-черешчатые, нижние — лапчато-сложные с 5—7 (редко 9) узкими зубчатыми по краям листочками; верхние — трёхлопастные или цельные. Междоузлия длинные. Нижние листья расположены супротивно, верхние — поочерёдно. При листе развиты два свободных прилистника.

Цветение конопли посевной (в отличие от распространённой дикорастущей Cannabis ruderalis) начинается позже, в августе — сентябре. Сигналом для начала цветения для неё служит значительное удлинение тёмного времени суток.

Цветки однополые; растение двудомное, мужские растения зацветают немного раньше. Опыляется ветром.

Мужские соцветия (сложные кисти или метёлки) помещаются на боковых ветвях или верхушке стебля; женские сжато-колосовидные соцветия развиваются в пазухе листьев. Мужские цветки пятерного типа, зеленовато-жёлтого цвета, с пятью тычинками, несущими длинные пыльники с большим количеством пыльцы.

Женские цветки состоят из однолиственного покрова, пестика с одногнёздной завязью и двумя нитевидными перистыми рыльцами.

зародыш согнутый, семя без белка.
Плод — двустворчатый орешек светло-серой окраски, часто с мозаичным рисунком. Диаметр плода 2—5 мм. Масса 1000 семян 9—22 г.

Распространение

Часто встречается одичавшей по сорным местам. Дикорастущую (или одичавшую) форму часто рассматривают как самостоятельный ботанический вид — Конопля сорная (Cannabis ruderalis Janisch.)

Химический состав

В семенах конопли содержится 30—38 % жирного масла, состоящего главным образом из глицеридов ненасыщенных жирных кислот (линолевой, линоленовой и масляной). Найдены также белки, аминокислоты (гликол, аланин, валин, лейцин, изолейцин, фенилаланин, треонин, тирозин, аспаргиновая кислота, тригонеллин, оксипролин и другие), углеводы, спирт квебрахт, фенольные соединения (каннабинол и каннабидиол) и следы алкалоидов.

Применение

Геродот описывал использование конопли фракийцами вместо льна для изготовления одежды, а скифами для проведения культовых обрядов, в ходе которых сжигаемые на раскалённых камнях семена конопли вызывали опьянение у участников церемонии.

74. В Скифской земле произрастает конопля — растение, очень похожее на лён, но гораздо толще и крупнее. Этим конопля значительно превосходит лён. Её там разводят, но встречается и дикорастущая конопля. Фракийцы изготовляют из конопли даже одежды, настолько похожие на льняные, что человек, не особенно хорошо разбирающийся, даже не отличит — льняные ли они или из конопли. А кто никогда не видел конопляной ткани, тот примет её за льняную.
75. Взяв это конопляное семя, скифы подлезают под войлочную юрту и затем бросают его на раскаленные камни. От этого поднимается такой сильный дым и пар, что никакая эллинская паровая баня не сравнится с такой баней. Наслаждаясь ею, скифы громко вопят от удовольствия. Это парение служит им вместо бани, так как водой они вовсе не моются. Скифские женщины растирают на шероховатом камне куски кипариса, кедра и ладана, подливая воды. Затем полученным от растирания тестом обмазывают все своё тело и лицо. От этого тело приобретает приятный запах, а когда на следующий день смывают намазанный слой, оно становится даже чистым и блестит.

— Геродот «История» Книга четвёртая. Мельпомена.

Конопля родом из центральной и западной Азии, уже к началу XX века возделывалась повсюду ради, главным образом, лубяных волокон. В посевах количество мужских и женских растений примерно одинаковое. По сравнению с матеркой посконь более тонкостебельна, менее облиственна и раньше созревает. Поэтому доля их в урожае различна. Посконь даёт не более 33, а матерка — 66 % общего урожая волокна. Волокно идёт на верёвки, шпагат, канаты, редину, холстину, суровьё, мешковину.

В 60-х годах XX века конопля занимала 3-е место среди прядильных растений после хлопчатника и льна.

Отходы прядильного производства — пакля — применяется для конопачения, упаковки.

Жмых (но не зелёная масса) используется на корм скоту. Свежескошенная трава конопли вызывает у скота, а особенно у лошадей, тяжёлое отравление.

Семена содержат масло, идущее в пищу и для малярных красок.

Древние греки из семян готовили особый напиток, называвшийся νηπενθής (буквально — утоляющий страдания).

В медицине употребляются сушёные плодоносные верхушки женских цветочных ветвей растения или листья, а также настойка и экстракт из травы.

Солома ценится как подстилка для скота, потому что хорошо впитывает влагу.

В настоящее время конопля приобрела популярность как источник распространённого так называемого «легкого наркотика», поэтому её выращивание возможно только при наличии лицензии, выращивание без лицензии ведёт к административному и уголовному преследованию, а дикорастущие заросли уничтожаются.

Сорта

Известен ряд сортов конопли посевной, отличающихся низким (<0,06 %) содержанием тетрагидроканнабинола, культивируемых в некоторых странах как техническая культура. Вместе с тем, существует множество психотропных сортов конопли, выведенных в разное время специально, как для медицинского использования, так и для получения наркотических веществ.

Литература

• Губанов, И. А. и др. 440. Cannabis sativa L. (incl. C. ruderalis Janisch.) — Конопля посевная // [herba.msu.ru/shipunov/school/books/gubanov2003_illustr_opred_rast_sred_rossii_2.djvu Иллюстрированный определитель растений Средней России. В 3 т]. — М.: Т-во науч. изд. КМК, Ин-т технолог. иссл., 2003. — Т. 2. Покрытосеменные (двудольные: раздельнолепестные). — С. 38. — ISBN 9-87317-128-9.
• Ярмоленко А. В. [herba.msu.ru/shipunov/school/books/flora_sssr1936_5.djvu Род 375. Конопля — Cannabis L.] // Флора СССР : в 30 т. / гл. ред. В. Л. Комаров. — М.—Л. : Изд-во АН СССР, 1936. — Т. V / ред. тома В. Л. Комаров. — С. 383—384. — 762 + XXVI с. — 5175 экз.</span>
• Блинова К. Ф. и др. [herba.msu.ru/shipunov/school/books/botaniko-farmakognost_slovar1990.djvu Ботанико-фармакогностический словарь: Справ. пособие] / Под ред. К. Ф. Блиновой, Г. П. Яковлева. — М.: Высш. шк., 1990. — С. 196. — ISBN 5-06000085-0.

Ссылки

• Конопля // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• [www.inchem.org/documents/pims/plant/cannabis.htm Cannabis sativa L.] (англ.). IPCS Poisons Information Monograph (PIM) 096. IPCS. Проверено 18 марта 2014. [www.webcitation.org/6O9uCjrQX Архивировано из первоисточника 18 марта 2014].

Отрывок, характеризующий Конопля посевная

Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
«Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!»


Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.
Получив все приказания, Алпатыч, провожаемый домашними, в белой пуховой шляпе (княжеский подарок), с палкой, так же как князь, вышел садиться в кожаную кибиточку, заложенную тройкой сытых саврасых.
Колокольчик был подвязан, и бубенчики заложены бумажками. Князь никому не позволял в Лысых Горах ездить с колокольчиком. Но Алпатыч любил колокольчики и бубенчики в дальней дороге. Придворные Алпатыча, земский, конторщик, кухарка – черная, белая, две старухи, мальчик казачок, кучера и разные дворовые провожали его.
Дочь укладывала за спину и под него ситцевые пуховые подушки. Свояченица старушка тайком сунула узелок. Один из кучеров подсадил его под руку.
– Ну, ну, бабьи сборы! Бабы, бабы! – пыхтя, проговорил скороговоркой Алпатыч точно так, как говорил князь, и сел в кибиточку. Отдав последние приказания о работах земскому и в этом уж не подражая князю, Алпатыч снял с лысой головы шляпу и перекрестился троекратно.
– Вы, ежели что… вы вернитесь, Яков Алпатыч; ради Христа, нас пожалей, – прокричала ему жена, намекавшая на слухи о войне и неприятеле.
– Бабы, бабы, бабьи сборы, – проговорил Алпатыч про себя и поехал, оглядывая вокруг себя поля, где с пожелтевшей рожью, где с густым, еще зеленым овсом, где еще черные, которые только начинали двоить. Алпатыч ехал, любуясь на редкостный урожай ярового в нынешнем году, приглядываясь к полоскам ржаных пелей, на которых кое где начинали зажинать, и делал свои хозяйственные соображения о посеве и уборке и о том, не забыто ли какое княжеское приказание.
Два раза покормив дорогой, к вечеру 4 го августа Алпатыч приехал в город.
По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле.
Все интересы жизни Алпатыча уже более тридцати лет были ограничены одной волей князя, и он никогда не выходил из этого круга. Все, что не касалось до исполнения приказаний князя, не только не интересовало его, но не существовало для Алпатыча.
Алпатыч, приехав вечером 4 го августа в Смоленск, остановился за Днепром, в Гаченском предместье, на постоялом дворе, у дворника Ферапонтова, у которого он уже тридцать лет имел привычку останавливаться. Ферапонтов двенадцать лет тому назад, с легкой руки Алпатыча, купив рощу у князя, начал торговать и теперь имел дом, постоялый двор и мучную лавку в губернии. Ферапонтов был толстый, черный, красный сорокалетний мужик, с толстыми губами, с толстой шишкой носом, такими же шишками над черными, нахмуренными бровями и толстым брюхом.
Ферапонтов, в жилете, в ситцевой рубахе, стоял у лавки, выходившей на улицу. Увидав Алпатыча, он подошел к нему.
– Добро пожаловать, Яков Алпатыч. Народ из города, а ты в город, – сказал хозяин.
– Что ж так, из города? – сказал Алпатыч.
– И я говорю, – народ глуп. Всё француза боятся.
– Бабьи толки, бабьи толки! – проговорил Алпатыч.
– Так то и я сужу, Яков Алпатыч. Я говорю, приказ есть, что не пустят его, – значит, верно. Да и мужики по три рубля с подводы просят – креста на них нет!
Яков Алпатыч невнимательно слушал. Он потребовал самовар и сена лошадям и, напившись чаю, лег спать.
Всю ночь мимо постоялого двора двигались на улице войска. На другой день Алпатыч надел камзол, который он надевал только в городе, и пошел по делам. Утро было солнечное, и с восьми часов было уже жарко. Дорогой день для уборки хлеба, как думал Алпатыч. За городом с раннего утра слышались выстрелы.
С восьми часов к ружейным выстрелам присоединилась пушечная пальба. На улицах было много народу, куда то спешащего, много солдат, но так же, как и всегда, ездили извозчики, купцы стояли у лавок и в церквах шла служба. Алпатыч прошел в лавки, в присутственные места, на почту и к губернатору. В присутственных местах, в лавках, на почте все говорили о войске, о неприятеле, который уже напал на город; все спрашивали друг друга, что делать, и все старались успокоивать друг друга.
У дома губернатора Алпатыч нашел большое количество народа, казаков и дорожный экипаж, принадлежавший губернатору. На крыльце Яков Алпатыч встретил двух господ дворян, из которых одного он знал. Знакомый ему дворянин, бывший исправник, говорил с жаром.
– Ведь это не шутки шутить, – говорил он. – Хорошо, кто один. Одна голова и бедна – так одна, а то ведь тринадцать человек семьи, да все имущество… Довели, что пропадать всем, что ж это за начальство после этого?.. Эх, перевешал бы разбойников…
– Да ну, будет, – говорил другой.
– А мне что за дело, пускай слышит! Что ж, мы не собаки, – сказал бывший исправник и, оглянувшись, увидал Алпатыча.
– А, Яков Алпатыч, ты зачем?
– По приказанию его сиятельства, к господину губернатору, – отвечал Алпатыч, гордо поднимая голову и закладывая руку за пазуху, что он делал всегда, когда упоминал о князе… – Изволили приказать осведомиться о положении дел, – сказал он.
– Да вот и узнавай, – прокричал помещик, – довели, что ни подвод, ничего!.. Вот она, слышишь? – сказал он, указывая на ту сторону, откуда слышались выстрелы.
– Довели, что погибать всем… разбойники! – опять проговорил он и сошел с крыльца.
Алпатыч покачал головой и пошел на лестницу. В приемной были купцы, женщины, чиновники, молча переглядывавшиеся между собой. Дверь кабинета отворилась, все встали с мест и подвинулись вперед. Из двери выбежал чиновник, поговорил что то с купцом, кликнул за собой толстого чиновника с крестом на шее и скрылся опять в дверь, видимо, избегая всех обращенных к нему взглядов и вопросов. Алпатыч продвинулся вперед и при следующем выходе чиновника, заложив руку зазастегнутый сюртук, обратился к чиновнику, подавая ему два письма.
– Господину барону Ашу от генерала аншефа князя Болконского, – провозгласил он так торжественно и значительно, что чиновник обратился к нему и взял его письмо. Через несколько минут губернатор принял Алпатыча и поспешно сказал ему:
– Доложи князю и княжне, что мне ничего не известно было: я поступал по высшим приказаниям – вот…
Он дал бумагу Алпатычу.
– А впрочем, так как князь нездоров, мой совет им ехать в Москву. Я сам сейчас еду. Доложи… – Но губернатор не договорил: в дверь вбежал запыленный и запотелый офицер и начал что то говорить по французски. На лице губернатора изобразился ужас.
– Иди, – сказал он, кивнув головой Алпатычу, и стал что то спрашивать у офицера. Жадные, испуганные, беспомощные взгляды обратились на Алпатыча, когда он вышел из кабинета губернатора. Невольно прислушиваясь теперь к близким и все усиливавшимся выстрелам, Алпатыч поспешил на постоялый двор. Бумага, которую дал губернатор Алпатычу, была следующая:
«Уверяю вас, что городу Смоленску не предстоит еще ни малейшей опасности, и невероятно, чтобы оный ею угрожаем был. Я с одной, а князь Багратион с другой стороны идем на соединение перед Смоленском, которое совершится 22 го числа, и обе армии совокупными силами станут оборонять соотечественников своих вверенной вам губернии, пока усилия их удалят от них врагов отечества или пока не истребится в храбрых их рядах до последнего воина. Вы видите из сего, что вы имеете совершенное право успокоить жителей Смоленска, ибо кто защищаем двумя столь храбрыми войсками, тот может быть уверен в победе их». (Предписание Барклая де Толли смоленскому гражданскому губернатору, барону Ашу, 1812 года.)
Народ беспокойно сновал по улицам.
Наложенные верхом возы с домашней посудой, стульями, шкафчиками то и дело выезжали из ворот домов и ехали по улицам. В соседнем доме Ферапонтова стояли повозки и, прощаясь, выли и приговаривали бабы. Дворняжка собака, лая, вертелась перед заложенными лошадьми.
Алпатыч более поспешным шагом, чем он ходил обыкновенно, вошел во двор и прямо пошел под сарай к своим лошадям и повозке. Кучер спал; он разбудил его, велел закладывать и вошел в сени. В хозяйской горнице слышался детский плач, надрывающиеся рыдания женщины и гневный, хриплый крик Ферапонтова. Кухарка, как испуганная курица, встрепыхалась в сенях, как только вошел Алпатыч.