Теория заговора

Тео́рия за́говора (от англ. conspiracy theory, также известная как конспирология) — совокупность гипотез, которые пытаются объяснить последовательность общественно значимых событий, определенные исторические явления, или ход истории в целом как результат заговора со стороны некоторой группы людей, управляющих этим процессом из корысти, амбиций или иных групповых, клановых и др. интересов.

В политике ничего не происходит случайно. Если что-то случилось, то так было задумано. — Франклин Делано Рузвельт

Теорию заговора можно рассматривать как один из крайних вариантов теории элит.

Конспирология приписывает отдельным людям и небольшим группам сверхъестественные возможности контроля и управления сложнейшими социальными и политическими процессами, представляя любой частный конфликт как часть всеобщей борьбы добра и зла.

Следование положениям теории заговора может рассматриваться, как генерализация частных случаев, как один из видов когнитивных искажений.

Предпосылки возникновения теорий заговоров

Одна из причин появления теории заговоров — глубинные социальные и психологические потребности человека. Восприятие положений теории заговора тесно связано с механизмами стереотипизации, проекции и феноменом эскапизма, а, также сложностью понимания человеком случайных событий, фрагментарного восприятия мира, стремлением к целостному представлению картины событий (см. гештальтпсихология). Причиной успешности теорий заговора также называют идеологическую реакцию на социальное неравенство.

Механизм проекции означает, что сторонник теории заговора, как правило, переносит на предполагаемых участников заговора некоторые свои позитивные и негативные личностные свойства. При этом они обретают преувеличенный характер. С одной стороны, заговорщики демонизируются, им приписывают как злые намерения, так и личную аморальность. Это позволяет снять любые моральные ограничения в действиях по отношению к предполагаемым заговорщикам, избежать морального осуждения или уголовной ответственности. Ведь тот, кто уничтожает таких чудовищ, должен быть признан героем, а не преступником. С другой стороны, заговорщиков наделяют особыми способностями (умом, хитростью, целеустремлённостью и т. д.).

Стремление избежать когнитивного диссонанса приводит к тому, что личность, однажды воспринявшую определённую теорию заговора, как правило, трудно убедить отказаться от неё. Все противоречащие теории факты либо просто игнорируются, либо отвергаются с помощью типичных для теории заговора приёмов (их можно отрицать, назвав проявлениями провокационной деятельности заговорщиков, или интерпретировать таким образом, что из противоречащих они превратятся в подтверждающие). И наоборот, любой, даже самый безобидный и не имеющий, на первый взгляд, никакого отношения к делу факт можно, приложив некоторые усилия, вписать в картину, предлагаемую теорией заговора. В «Маятнике Фуко» Умберто Эко сформулировал это так:

Если допустить возможность того, что во Вселенной существует хотя бы одна отправная точка, которая не является знаком чего-то иного, мы сразу же выходим за рамки герметического мышления. — Умберто Эко. Маятник Фуко

С точки зрения теории мемов, теории заговора — мемы, конкурирующие с мемом общепринятой картины мира. Их успешность строится на недоверии к авторитету экспертов и общепринятым источникам знания.

Конспирология

Сюда перенаправляется запрос «Конспирология». На эту тему нужна отдельная статья.

Попытка исследования и классификации объективно существующих или существовавших заговоров, закрытых групп (элитистских или олигархических), сект, спецслужб и пр., а также обнаружения информации, которую по тем или иным причинам стараются скрыть от широкой общественности, привела к появлению научного направления конспирологии, или тайноведения. (В русскоязычных работах, авторы которых относятся к конспирологическим идеям со скепсисом, используется термин «конспиративизм» или, как в монографии Дэниэла Пайпса в русском переводе Дометия Завольского, «конспирацизм».)

Под видом конспирологических исследований иногда осуществляются политические спекуляции. Так публицист Лоренс Гарднер утверждает, что род Стюартов происходит от Иисуса Христа через династию Меровингов и Каролингов. Этим автор мотивировал легитимность занятия шотландского трона «принцем Майклом Олбани».

Еще пример: книга известного российского социолога А. И. Фурсова De conspiratione («Капитализм как заговор»), в которой на примере огромного разнообразия вариантов рыночных экономик от США до Китая делается вывод, что на политическом уровне капитализм неустойчив и требует наднациональных управляющих институтов, действующих в интересах владельцев транснациональных корпораций, использующих руководство спецслужб, негласные союзы и сетевые организации в качестве организационной структуры.

Третий пример: Джон Коулман, американский публицист, бывший деятель британских спецслужб, в своей книге «Комитет 300. Тайны мирового правительства» утверждает, что в мире существует могущественная секретная организация, в которую входит элита Великобритании, США и некоторых других государств, одной из задач которой является радикальное сокращение населения планеты до одного миллиарда человек. А на скрижалях Джорджии предлагается оставить только полмиллиарда. В вышеуказанной книге Джон Коулман указывает, например, что автором музыки и песен группы «Битлз» является философ и музыковед Теодор Адорно.

Выделим также Рене Алло, французского историка и философа-герметика, который посвятил много времени истории Третьего рейха. В книге «Гитлер и тайные общества» Рене Алло описывает историю создания «Общества Туле», связанного с эсхатологическими аспектами нацизма. Однако там же Алло указал на символизм Зелёного Цвета в так называемом «эзотерическом гитлеризме». Он связал этот символизм с цветом ислама, и в его концепциях определённую роль играл даже зелёный цвет любимой чернильной ручки Гиммлера, главы «чёрного ордена» — СС.

Основы конспирологии заложены эзотерическим традиционалистом, французским философом и беллетристом Р. Геноном. В современной Российской Федерации одним из исследователей конспирологии является А. Г. Дугин.

Противники этого направления обвиняют конспирологов в том, что они занимаются не сбором фактов, опровергающих или подтверждающих существование того или иного заговора, а интерпретируют любые факты в пользу существования заговора. Все факты, опровергающие какую-либо теорию заговора, в конспирологии всегда можно «оспорить» при помощи простых аргументов: «У вас нет допуска к этим материалам» или «ИМ и нужно было, чтобы вы так думали».

Типология заговоров

Глобальные заговоры

Характерной чертой большинства таких теорий заговора является заявление о существовании неизвестного или малозаметного тайного общества, созданного некоторой группой людей с целью захвата власти над миром. Деятельностью этого общества объясняется ряд исторических событий, носящих для целевой аудитории теории негативный характер. Сторонники таких теорий также постулируют ряд взаимосвязей между историческими и современными событиями, которые являются этапами осуществления глобального плана заговорщиков.

Как правило, пик популярности глобальных теорий заговора совпадает с периодами экономической и (или) политической нестабильности, кризиса. В таком случае, нежелание широких масс общества прилагать усилия к пониманию объективных причин проблемы выливается в поиск «простых решений», среди которых — поиск врагов, персонально ответственных в кризисе лиц. Таким образом, глобальные теории заговора дают выход хаотичной деструктивной социальной энергии, причём могут использоваться как в интересах правящей элиты (черносотенцы в царской России), так и против неё (нацисты в Веймарской республике). Это делает глобальные теории заговора одним из наиболее эффективных инструментов манипуляции массами в кризисных обществах, хотя в неумелых руках такой инструмент может привести к совершенно непредвиденным последствиям.

В любом обществе, вне зависимости от его состояния, существуют социальные группы, более других предрасположенные к восприятию и поддержке глобальных теорий заговора. В целом, теории заговора находят поддержку в среде недовольных существующим положением дел в обществе, в особенности — недовольных своим личным положением. Поскольку кризисные периоды резко увеличивают численность таких субъектов, то в соответствующей пропорции возрастает и поддержка глобальных теорий заговора.

Наиболее часто встречаются следующие глобальные теории заговора.

Заговоры производителей

Существуют предположения о заговорах производителей: предполагается, что последние договариваются поддерживать производство некачественных, недолговечных и дорогих товаров, одновременно препятствуя распространению качественных, долговечных и дешёвых, стремясь таким образом максимизировать собственную прибыль. Остаётся открытым вопрос, следует ли считать подобные действия заговором, то есть деятельностью, ведущейся по предварительному соглашению производителей. Ведь то же самое может делаться ими независимо, из-за совпадения интересов (точно так же, как в карточной игре несколько игроков, не сговариваясь, могут играть против одного, если текущая ситуация делает его проигрыш выгодным для всех остальных). Тем не менее, в 1990-х годах в США прошла серия судебных процессов, в ходе которых многочисленные представители властей обвинили крупнейшие табачные компании страны в состоявшемся в середине XX века сговоре, имеющем целью ограничение общедоступной информации о реальном вреде курения табака для здоровья (Tobacco Master Settlement Agreement (англ.)).

Компьютерный заговор

Существует версия, что производители программного обеспечения намеренно выпускают всё более требовательные к ресурсам компьютера продукты, дабы поддержать спрос на дорогостоящие комплектующие. Рациональное объяснение феномена «раздувания ПО» состоит в том, что в условиях быстрого удешевления аппаратных компьютерных ресурсов даже плохо написанные программы находят спрос, поэтому производителям выгоднее не заботиться об оптимизации, а сокращать сроки разработки (и, соответственно, затраты) за счёт отказа от оптимизации и использования более простых, но и более ресурсоёмких алгоритмов; этот подход позволяет также использовать менее квалифицированных программистов. Сторонники ещё одного популярного «компьютерного заговора» утверждают, что производители антивирусного ПО сами производят вирусы и распространяют их в сети (или, по крайней мере, финансируют такую деятельность, либо способствуют ей), чтобы поддержать спрос на свои продукты.

Заговор нефтяников

Согласно этой конспирологической концепции, владельцы крупнейших нефтяных компаний удерживают развитие альтернативной энергетики, не допуская энергетической революции. В 2008 году Еврокомиссией был разоблачён так называемый парафиновый заговор, в котором обвинили фирмы Exxon Mobil, Total, Sasol Limited и ещё несколько ведущих нефтяных компаний, которые тайно договорились между собой устанавливать высокие цены на парафин, применяемый в производстве свечей, бумажных тарелок и стаканчиков.

Мондиалистский заговор

См. также: Мировое правительство

Мондиалистский заговор — новейшая форма конспирологии, разоблачающая планы «тайного Мирового правительства» в последние десятилетия. Особенностью этого варианта конспирологии является то, что основным объектом исследования становятся Соединённые Штаты Америки, как особый геополитический центр со своей специфической и спорной в ряде аспектов культурной и футурологической концепцией.

Неофициальная международная организация «Бильдербергский клуб» рассматривается некоторыми конспирологами как тайное мировое правительство.

Согласно заявлениям конспирологов, истинной целью Трёхсторонней комиссии (частная организация, поощряющая сотрудничество между Северной Америкой, Европой и Тихоокеанским регионом Азии, основанная банкиром Дэвидом Рокфеллером) также является созданием подконтрольного ей мирового правительства. Богемский клуб, объединяющий влиятельных членов американского общества, считается некоторыми конспирологами местом, где формируются решения по важнейшим вопросам внутриамериканской и международной политики.

Жидомасонский заговор

Жидомасонский заговор — конспирологическая концепция, объединяющая в себе концепции масонского и еврейского заговоров.

Арабский заговор

Арабский заговор — глобальный исламистский заговор, направленный против западной цивилизации. Предположительно охватывает правительства арабских и ряда европейских государств («Еврабия»). Целью заговора конспирологи называют превращение государств западной Европы в исламистские теократии, а также уничтожение США и Израиля. В союзники заговору, в зависимости от политических взглядов целевой аудитории, приписывают фашизм или коммунизм (ссылаясь на пронацистскую деятельность муфтия Иерусалима Амина аль-Хусейни в 1940-х годах и на помощь СССР арабским странам во время Холодной войны соответственно).

Малые заговоры

Теории малых заговоров дают иную, отличающуюся от общепринятой, трактовку отдельных исторических эпизодов, привлекая к объяснению таких событий разнообразные тайные намерения и силы.

Примеры таких теорий

• полёты «Аполлонов» с американскими астронавтами на Луну — всего лишь инсценировка («лунный заговор»); либо, напротив — разговоры об инсценировке нужны для сокрытия инопланетного присутствия на Луне;
• догагаринские «пропавшие космонавты» СССР и более поздние подозревающиеся неудачные пилотируемые полёты (включая малый «советский лунный заговор» — лунно-облётный полёт, якобы в ходе которого погиб Гагарин);
• террористический акт 11 сентября 2001 года — спланирован американскими спецслужбами;
• убийство Джона Кеннеди — спланировано ЦРУ;
• взрывы жилых домов в Москве и Волгодонске — организованы ФСБ;
• гибель атомной подводной лодки «Курск» — произошла в результате атаки американской субмарины, скрываемой на высшем политическом уровне во избежание конфликта между РФ и США;
• легенда о смерти Пола Маккартни — Пол Маккартни из группы Битлз погиб в 1966 году и был заменён на двойника с похожей внешностью и голосом;
• Тайные замены умерших, убитых, отстранённых или добровольно отказавшихся от власти глав государств, политических или государственных деятелей двойниками — подобные версии выдвигались относительно Ельцина, Петра I, Сталина, Наполеона Бонапарта, Гитлера, Рудольфа Гесса и Ким Чен Ина.

Оценки теории

По мнению Джорджа Энтина, почётного профессора Пенсильванского университета, речь обычно идёт не столько о действительно научных теориях, сколько о мифах, догадках, слухах.

Теории заговора зачастую используются для простого объяснения сложных общественных явлений (при этом часто апеллируют к псевдологическим доказательствам Argumentum ad ignorantiam). Но любой процесс в политике, экономике и многих других областях является результатом скоординированных действий между двумя и более лицами. Эти действия всегда можно трактовать, как сговор или заговор. Однако ещё Адам Смит показал, что основным побудительным мотивом действий в экономике является взаимная выгода каждого из субъектов, а Карл Маркс показал, что политика в конечном счёте зависима от экономики — ограничена её возможностями и направляется её интересами. Теория заговора используется не для того, чтобы обличить заговорщиков, а для маскировки истинных причин того или иного явления мистическими, по сути, объяснениями (так как постулирование существования недоказуемого заговора практически ничем не отличается от объяснений события, к примеру, колдовством или «волей богов» — ни то, ни другое, ни третье невозможно ни доказать, ни опровергнуть, ни предотвратить).

Основным «стержнем» теорий заговоров является неофициальное и достаточно обезличенное (иначе дело дойдёт до суда и, вероятнее всего, будет проиграно) указание на субъекта общественной жизни (фирму, корпорацию, национальность, страну), якобы ответственного за некоторые события или существующее положение вещей, изучение их мотивации. Кроме того, важную роль в конспирологии играет идея тайной, неинституционализированной власти («кураторство»).

… Реальные политические действия часто требуют секретности не только на этапе планирования, но и реализации. Поэтому порой нелегко разграничить обычную политику и заговор. Обычно для приверженца теории заговоров предстоящее изменение имеет глобальное значение, на карту поставлены судьбы народов и всего мира. Научные толкования и теории заговоров характеризуются двумя разными подходами..

Как правило, в системе доказательств теории заговора можно обнаружить двойные стандарты: любые противоречащие факты отвергаются как слабые или поддельные, а предположение о заговоре принимается безоговорочно, как не имеющее альтернативы и не требующее доказательств. В таких случаях закон достаточного основания работает только при оценке общепринятой теории, но игнорируется при обосновании теории заговора.

… Конспиративизм лишён здравого смысла, не основывается на доказательствах или не оценивает достоверность источников, не имеет критериев предпочтения одного толкования другому, мало знает о действительных заговорах и о том, как часто они проваливаются, власть рассматривается как единственная цель..

Любые попытки опровергнуть теорию заговора могут трактоваться её сторонниками как часть самого заговора. Например, можно утверждать, что эта статья написана членами всемирного заговора с целью скрыть истину.

… Конспиративизм напоминает мышление параноика, которому мерещатся заговоры против него самого. Приверженцы теорий заговоров полагают, что всё направлено против групп, к которым они принадлежат или с которыми они себя идентифицируют.

Самое слабое место теории заговора (в особенности, «глобальной») — добавление к интерпретации исторического эпизода большого количества усложнений. Один из принципов, который нарушается в обязательном порядке — Бритва Хэнлона^{[неавторитетный источник? 3923 дня]}: хотя известно, что в реальности причины того или иного события могут быть вполне обыденными (несчастный случай, действия одиночки-маньяка, эпидемия, катастрофа), на их место ставится действие многочисленной, безупречно законспирированной, всесильной организации, все участники которой стремятся к единой цели и не допускают ошибок. Такое допущение крайне сомнительно. Весьма маловероятно, чтобы события, в которых задействовано достаточно большое количество людей, долго оставались неразглашёнными: история показывает, что рано или поздно реально существующие заговоры становятся достоянием гласности (например, «Уотергейт»).

По мнению Сергея Кара-Мурзы, «Термин „теория заговора“ становится оценочным и во многих аудиториях он используется как безотказный способ заткнуть рот оппоненту».

Политические заговоры

en:Katherine K. Young пишет: «реальные тайные заговоры характеризуются по крайней мере четырьмя особенностями: это группы, а не индивидуалы; незаконные, зловещие цели, отсутствие задачи заботиться об обществе в целом; серия спланированных действий, а не спонтанных; и, разумеется, секретное обсуждение и планирование заговора, а не открытая дискуссия на страницах печати». Этим, видимо, и вызывается такое пристальное мнение к уже раскрытым и доказанным местам, где собираются вместе влиятельные лица. Некоторые заговоры позднее становятся просто историей, которую хотели скрыть от общества: Уотергейтский скандал, сделка по тайной поставке оружия Ирану.

«Некоторые историки обращают внимание, что именно США стали главным оплотом конспирологии, поскольку именно здесь были предприняты и раскрыты многие выдающиеся заговоры, особенно после 1960-х годов». Присутствие реальных заговоров питает уверенность конспирологов в реальности ещё не раскрытых конспирологических теорий.

См. также

• Бритва Хэнлона
• Тайное общество
• Протоколы сионских мудрецов
• Фолк-хистори
• Денвер (аэропорт)

Литература

Научно-публицистические работы

• Багдасарян В. Э. «Теория заговора» в отечественной историографии второй половины XIX—XX вв. М., 1999
• Немировский В. Г. Тайные общества и заговорщики. — СПб.: Питер, 2007. — 240 с. — 4000 экз. — ISBN 978-5-91180-549-4.
• Питер Найт [www.ultraculture.net/2010/11/29/kultura-zagovora/ Культура заговора] Ультракультура 2.0 М.,2010
• Пайпс Д. Заговор. Мания преследования в умах политиков = Conspiracy: How the Paranoid Style Flourishes and Where It Comes From / (пер. Д.Завольского). — Новый хронограф, 2008. — 336 с. — 2000 экз. — ISBN 978-5-94881-055-3.
• Джордж Энтин «[vivovoco.astronet.ru/VV/PAPERS/ECCE/CONSP.HTM Теория заговоров и конспиративистский менталитет]» // Новая и новейшая история. 2000. № 1).
• Ральф Эпперсон [lib.aldebaran.ru/author/yepperson_ralf/yepperson_ralf_nevidimaya_ruka_vvedenie_vo_vzglyad_na_istoriyu_kak_na_zagovor/ Невидимая рука. Введение во Взгляд на Историю как на Заговор]
• [onlinelibrary.wiley.com/store/10.1111/bjop.12018/asset/bjop12018.pdf The social consequences of conspiracism: Exposure to conspiracy theories decreases intentions to engage in politics and to reduce one’s carbon footprint]

Конспирологические работы

• А. А. Авторханов «Загадка смерти Сталина (заговор Берии)»
• А.Дугин [www.arcto.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=64 «Конспирология»]. М., 1993 (ISBN 5-85928-010-6), 2005 (ISBN 5-902322-03-0)
• Джон Колеман. [www.libereya.ru/biblus/couleman.html «Комитет трехсот. Тайны мирового правительства»]
• С. Нилус. [bookluck.ru/booktieee.html «Протоколы Сионских мудрецов»]
• К. П. Петров «Тайны управления человечеством» ISBN 978-5-91047-002-0
• Дуглас Рид. [www.hrono.ru/libris/lib_r/rid00.html «Спор о Сионе. 2500 лет еврейского заговора.»]
• Ральф Эпперсон. «Невидимая рука. Введение во Взгляд на Историю как на Заговор» ISBN 5-88857-013-3

Фильмы

• Дух времени, Дух времени: Приложение и Дух времени: Следующий шаг — документальные фильмы Питера Джозефа о «религиозном заговоре», о теории заговора 11 сентября и о теории финансового заговора ФРС США.
• Империя добра — документальный фильм о политике США. Был показан по каналу Россия.
• The Secret — американский документальный фильм 2006 года. В начале показаны несколько кадров с людьми (предположительно высокого ранга чиновниками), которые с чем-то соглашаются. Из контекста видно, что речь идёт о теории заговора («Тайну тщательно скрывали»).
• Loose change (фильм) — ещё один фильм о теории заговора 11 сентября.
• Dark Skies (Тёмные небеса/Зловещие небеса) — минисериал о заговоре с целью скрытия правды об НЛО и пришельцах.
• Теория заговора (фильм) — художественный фильм, поставленный Ричардом Доннером. Главный герой одержим параноидальной идеей, что вокруг замышляются заговоры.
• Утопия (мини-сериал) — сериал про теорию заговора против населения планеты.

Беллетристика

• Сергей Сергеевич Тармашев. Романы «Наследие», «Наследие-2», повествующие, в том числе, о заговоре владельцев крупнейших компаний и корпораций, которые хотят захватить продовольственный рынок с помощью производства генетически модифицированных организмов.
• Джеймс Грейди. «Шесть дней Кондора» («Six Days of the Condor»), роман
• Дэн Браун. «Код да Винчи», «Ангелы и Демоны»
• Умберто Эко. «Маятник Фуко»
• Анатолий Гладилин. «Тень всадника»
• Олег Маркеев. Цикл «Странник»
• Лоуренс Норфолк. «Словарь Ламприера»
• Томас Пинчон. «Выкрикивается лот 49»
• Нил Стивенсон. «Криптономикон»
• Алекс Тарн. «Протоколы Сионских Мудрецов»
• Александр Экштейн. «Люди полной луны»
• Роберт Уилсон, Роберт Ши. «Иллюминат!» («The Illuminatus! Trilogy»)

Ссылки

• Дугин А. Г. [www.russia.ru/video/diskurs_10526/ «Конспирология стала пошлой»].
• [www.kasparov.ru/material.php?id=4D7F4814EE34C Конспиромания. Питер Найт картографировал необозримые просторы американской паранойи]
• Би-би-си: [news.bbc.co.uk/hi/russian/life/newsid_6373000/6373459.stm «Теоретик заговора живёт в каждом из нас?»]
• [www.bg.ru/article/6210/ Большой город. Статья «А власти скрывают»]
• А. А. Вассерман [kuraev.ru/smf/index.php?topic=159603.0;wap2 Азы и аксиомы исторической конспирологии]
• Дугин А. Г. [www.arcto.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=64 «Конспирология»]. М., 1993, 2005;
• Компьютерра: [old.computerra.ru/2004/538/ № 14 (538)] 13 апреля 2004 г. Тема номера: «В поисках заговора»
  • [old.computerra.ru/2004/538/33143/ Киви Берд Заговоры как образ жизни]
  • [old.computerra.ru/2004/538/33140/ Олег Киреев В сетях]
  • [old.computerra.ru/2004/538/33144/ Михаил Ваннах Несколько слов о заговороведении и высоких технологиях]
• Александр Панченко. [www.youtube.com/watch?v=9f9WyQPJkiA «Теория заговора» и современная религиозная культура (видео)]

Отрывок, характеризующий Теория заговора

Французский офицер вместе с Пьером вошли в дом. Пьер счел своим долгом опять уверить капитана, что он был не француз, и хотел уйти, но французский офицер и слышать не хотел об этом. Он был до такой степени учтив, любезен, добродушен и истинно благодарен за спасение своей жизни, что Пьер не имел духа отказать ему и присел вместе с ним в зале, в первой комнате, в которую они вошли. На утверждение Пьера, что он не француз, капитан, очевидно не понимая, как можно было отказываться от такого лестного звания, пожал плечами и сказал, что ежели он непременно хочет слыть за русского, то пускай это так будет, но что он, несмотря на то, все так же навеки связан с ним чувством благодарности за спасение жизни.
Ежели бы этот человек был одарен хоть сколько нибудь способностью понимать чувства других и догадывался бы об ощущениях Пьера, Пьер, вероятно, ушел бы от него; но оживленная непроницаемость этого человека ко всему тому, что не было он сам, победила Пьера.
– Francais ou prince russe incognito, [Француз или русский князь инкогнито,] – сказал француз, оглядев хотя и грязное, но тонкое белье Пьера и перстень на руке. – Je vous dois la vie je vous offre mon amitie. Un Francais n'oublie jamais ni une insulte ni un service. Je vous offre mon amitie. Je ne vous dis que ca. [Я обязан вам жизнью, и я предлагаю вам дружбу. Француз никогда не забывает ни оскорбления, ни услуги. Я предлагаю вам мою дружбу. Больше я ничего не говорю.]
В звуках голоса, в выражении лица, в жестах этого офицера было столько добродушия и благородства (во французском смысле), что Пьер, отвечая бессознательной улыбкой на улыбку француза, пожал протянутую руку.
– Capitaine Ramball du treizieme leger, decore pour l'affaire du Sept, [Капитан Рамбаль, тринадцатого легкого полка, кавалер Почетного легиона за дело седьмого сентября,] – отрекомендовался он с самодовольной, неудержимой улыбкой, которая морщила его губы под усами. – Voudrez vous bien me dire a present, a qui' j'ai l'honneur de parler aussi agreablement au lieu de rester a l'ambulance avec la balle de ce fou dans le corps. [Будете ли вы так добры сказать мне теперь, с кем я имею честь разговаривать так приятно, вместо того, чтобы быть на перевязочном пункте с пулей этого сумасшедшего в теле?]
Пьер отвечал, что не может сказать своего имени, и, покраснев, начал было, пытаясь выдумать имя, говорить о причинах, по которым он не может сказать этого, но француз поспешно перебил его.
– De grace, – сказал он. – Je comprends vos raisons, vous etes officier… officier superieur, peut etre. Vous avez porte les armes contre nous. Ce n'est pas mon affaire. Je vous dois la vie. Cela me suffit. Je suis tout a vous. Vous etes gentilhomme? [Полноте, пожалуйста. Я понимаю вас, вы офицер… штаб офицер, может быть. Вы служили против нас. Это не мое дело. Я обязан вам жизнью. Мне этого довольно, и я весь ваш. Вы дворянин?] – прибавил он с оттенком вопроса. Пьер наклонил голову. – Votre nom de bapteme, s'il vous plait? Je ne demande pas davantage. Monsieur Pierre, dites vous… Parfait. C'est tout ce que je desire savoir. [Ваше имя? я больше ничего не спрашиваю. Господин Пьер, вы сказали? Прекрасно. Это все, что мне нужно.]
Когда принесены были жареная баранина, яичница, самовар, водка и вино из русского погреба, которое с собой привезли французы, Рамбаль попросил Пьера принять участие в этом обеде и тотчас сам, жадно и быстро, как здоровый и голодный человек, принялся есть, быстро пережевывая своими сильными зубами, беспрестанно причмокивая и приговаривая excellent, exquis! [чудесно, превосходно!] Лицо его раскраснелось и покрылось потом. Пьер был голоден и с удовольствием принял участие в обеде. Морель, денщик, принес кастрюлю с теплой водой и поставил в нее бутылку красного вина. Кроме того, он принес бутылку с квасом, которую он для пробы взял в кухне. Напиток этот был уже известен французам и получил название. Они называли квас limonade de cochon (свиной лимонад), и Морель хвалил этот limonade de cochon, который он нашел в кухне. Но так как у капитана было вино, добытое при переходе через Москву, то он предоставил квас Морелю и взялся за бутылку бордо. Он завернул бутылку по горлышко в салфетку и налил себе и Пьеру вина. Утоленный голод и вино еще более оживили капитана, и он не переставая разговаривал во время обеда.
– Oui, mon cher monsieur Pierre, je vous dois une fiere chandelle de m'avoir sauve… de cet enrage… J'en ai assez, voyez vous, de balles dans le corps. En voila une (on показал на бок) a Wagram et de deux a Smolensk, – он показал шрам, который был на щеке. – Et cette jambe, comme vous voyez, qui ne veut pas marcher. C'est a la grande bataille du 7 a la Moskowa que j'ai recu ca. Sacre dieu, c'etait beau. Il fallait voir ca, c'etait un deluge de feu. Vous nous avez taille une rude besogne; vous pouvez vous en vanter, nom d'un petit bonhomme. Et, ma parole, malgre l'atoux que j'y ai gagne, je serais pret a recommencer. Je plains ceux qui n'ont pas vu ca. [Да, мой любезный господин Пьер, я обязан поставить за вас добрую свечку за то, что вы спасли меня от этого бешеного. С меня, видите ли, довольно тех пуль, которые у меня в теле. Вот одна под Ваграмом, другая под Смоленском. А эта нога, вы видите, которая не хочет двигаться. Это при большом сражении 7 го под Москвою. О! это было чудесно! Надо было видеть, это был потоп огня. Задали вы нам трудную работу, можете похвалиться. И ей богу, несмотря на этот козырь (он указал на крест), я был бы готов начать все снова. Жалею тех, которые не видали этого.]
– J'y ai ete, [Я был там,] – сказал Пьер.
– Bah, vraiment! Eh bien, tant mieux, – сказал француз. – Vous etes de fiers ennemis, tout de meme. La grande redoute a ete tenace, nom d'une pipe. Et vous nous l'avez fait cranement payer. J'y suis alle trois fois, tel que vous me voyez. Trois fois nous etions sur les canons et trois fois on nous a culbute et comme des capucins de cartes. Oh!! c'etait beau, monsieur Pierre. Vos grenadiers ont ete superbes, tonnerre de Dieu. Je les ai vu six fois de suite serrer les rangs, et marcher comme a une revue. Les beaux hommes! Notre roi de Naples, qui s'y connait a crie: bravo! Ah, ah! soldat comme nous autres! – сказал он, улыбаясь, поело минутного молчания. – Tant mieux, tant mieux, monsieur Pierre. Terribles en bataille… galants… – он подмигнул с улыбкой, – avec les belles, voila les Francais, monsieur Pierre, n'est ce pas? [Ба, в самом деле? Тем лучше. Вы лихие враги, надо признаться. Хорошо держался большой редут, черт возьми. И дорого же вы заставили нас поплатиться. Я там три раза был, как вы меня видите. Три раза мы были на пушках, три раза нас опрокидывали, как карточных солдатиков. Ваши гренадеры были великолепны, ей богу. Я видел, как их ряды шесть раз смыкались и как они выступали точно на парад. Чудный народ! Наш Неаполитанский король, который в этих делах собаку съел, кричал им: браво! – Га, га, так вы наш брат солдат! – Тем лучше, тем лучше, господин Пьер. Страшны в сражениях, любезны с красавицами, вот французы, господин Пьер. Не правда ли?]
До такой степени капитан был наивно и добродушно весел, и целен, и доволен собой, что Пьер чуть чуть сам не подмигнул, весело глядя на него. Вероятно, слово «galant» навело капитана на мысль о положении Москвы.
– A propos, dites, donc, est ce vrai que toutes les femmes ont quitte Moscou? Une drole d'idee! Qu'avaient elles a craindre? [Кстати, скажите, пожалуйста, правда ли, что все женщины уехали из Москвы? Странная мысль, чего они боялись?]
– Est ce que les dames francaises ne quitteraient pas Paris si les Russes y entraient? [Разве французские дамы не уехали бы из Парижа, если бы русские вошли в него?] – сказал Пьер.
– Ah, ah, ah!.. – Француз весело, сангвинически расхохотался, трепля по плечу Пьера. – Ah! elle est forte celle la, – проговорил он. – Paris? Mais Paris Paris… [Ха, ха, ха!.. А вот сказал штуку. Париж?.. Но Париж… Париж…]
– Paris la capitale du monde… [Париж – столица мира…] – сказал Пьер, доканчивая его речь.
Капитан посмотрел на Пьера. Он имел привычку в середине разговора остановиться и поглядеть пристально смеющимися, ласковыми глазами.
– Eh bien, si vous ne m'aviez pas dit que vous etes Russe, j'aurai parie que vous etes Parisien. Vous avez ce je ne sais, quoi, ce… [Ну, если б вы мне не сказали, что вы русский, я бы побился об заклад, что вы парижанин. В вас что то есть, эта…] – и, сказав этот комплимент, он опять молча посмотрел.
– J'ai ete a Paris, j'y ai passe des annees, [Я был в Париже, я провел там целые годы,] – сказал Пьер.
– Oh ca se voit bien. Paris!.. Un homme qui ne connait pas Paris, est un sauvage. Un Parisien, ca se sent a deux lieux. Paris, s'est Talma, la Duschenois, Potier, la Sorbonne, les boulevards, – и заметив, что заключение слабее предыдущего, он поспешно прибавил: – Il n'y a qu'un Paris au monde. Vous avez ete a Paris et vous etes reste Busse. Eh bien, je ne vous en estime pas moins. [О, это видно. Париж!.. Человек, который не знает Парижа, – дикарь. Парижанина узнаешь за две мили. Париж – это Тальма, Дюшенуа, Потье, Сорбонна, бульвары… Во всем мире один Париж. Вы были в Париже и остались русским. Ну что же, я вас за то не менее уважаю.]
Под влиянием выпитого вина и после дней, проведенных в уединении с своими мрачными мыслями, Пьер испытывал невольное удовольствие в разговоре с этим веселым и добродушным человеком.
– Pour en revenir a vos dames, on les dit bien belles. Quelle fichue idee d'aller s'enterrer dans les steppes, quand l'armee francaise est a Moscou. Quelle chance elles ont manque celles la. Vos moujiks c'est autre chose, mais voua autres gens civilises vous devriez nous connaitre mieux que ca. Nous avons pris Vienne, Berlin, Madrid, Naples, Rome, Varsovie, toutes les capitales du monde… On nous craint, mais on nous aime. Nous sommes bons a connaitre. Et puis l'Empereur! [Но воротимся к вашим дамам: говорят, что они очень красивы. Что за дурацкая мысль поехать зарыться в степи, когда французская армия в Москве! Они пропустили чудесный случай. Ваши мужики, я понимаю, но вы – люди образованные – должны бы были знать нас лучше этого. Мы брали Вену, Берлин, Мадрид, Неаполь, Рим, Варшаву, все столицы мира. Нас боятся, но нас любят. Не вредно знать нас поближе. И потом император…] – начал он, но Пьер перебил его.
– L'Empereur, – повторил Пьер, и лицо его вдруг привяло грустное и сконфуженное выражение. – Est ce que l'Empereur?.. [Император… Что император?..]
– L'Empereur? C'est la generosite, la clemence, la justice, l'ordre, le genie, voila l'Empereur! C'est moi, Ram ball, qui vous le dit. Tel que vous me voyez, j'etais son ennemi il y a encore huit ans. Mon pere a ete comte emigre… Mais il m'a vaincu, cet homme. Il m'a empoigne. Je n'ai pas pu resister au spectacle de grandeur et de gloire dont il couvrait la France. Quand j'ai compris ce qu'il voulait, quand j'ai vu qu'il nous faisait une litiere de lauriers, voyez vous, je me suis dit: voila un souverain, et je me suis donne a lui. Eh voila! Oh, oui, mon cher, c'est le plus grand homme des siecles passes et a venir. [Император? Это великодушие, милосердие, справедливость, порядок, гений – вот что такое император! Это я, Рамбаль, говорю вам. Таким, каким вы меня видите, я был его врагом тому назад восемь лет. Мой отец был граф и эмигрант. Но он победил меня, этот человек. Он завладел мною. Я не мог устоять перед зрелищем величия и славы, которым он покрывал Францию. Когда я понял, чего он хотел, когда я увидал, что он готовит для нас ложе лавров, я сказал себе: вот государь, и я отдался ему. И вот! О да, мой милый, это самый великий человек прошедших и будущих веков.]
– Est il a Moscou? [Что, он в Москве?] – замявшись и с преступным лицом сказал Пьер.
Француз посмотрел на преступное лицо Пьера и усмехнулся.
– Non, il fera son entree demain, [Нет, он сделает свой въезд завтра,] – сказал он и продолжал свои рассказы.
Разговор их был прерван криком нескольких голосов у ворот и приходом Мореля, который пришел объявить капитану, что приехали виртембергские гусары и хотят ставить лошадей на тот же двор, на котором стояли лошади капитана. Затруднение происходило преимущественно оттого, что гусары не понимали того, что им говорили.
Капитан велел позвать к себе старшего унтер офицера в строгим голосом спросил у него, к какому полку он принадлежит, кто их начальник и на каком основании он позволяет себе занимать квартиру, которая уже занята. На первые два вопроса немец, плохо понимавший по французски, назвал свой полк и своего начальника; но на последний вопрос он, не поняв его, вставляя ломаные французские слова в немецкую речь, отвечал, что он квартиргер полка и что ему ведено от начальника занимать все дома подряд, Пьер, знавший по немецки, перевел капитану то, что говорил немец, и ответ капитана передал по немецки виртембергскому гусару. Поняв то, что ему говорили, немец сдался и увел своих людей. Капитан вышел на крыльцо, громким голосом отдавая какие то приказания.
Когда он вернулся назад в комнату, Пьер сидел на том же месте, где он сидел прежде, опустив руки на голову. Лицо его выражало страдание. Он действительно страдал в эту минуту. Когда капитан вышел и Пьер остался один, он вдруг опомнился и сознал то положение, в котором находился. Не то, что Москва была взята, и не то, что эти счастливые победители хозяйничали в ней и покровительствовали ему, – как ни тяжело чувствовал это Пьер, не это мучило его в настоящую минуту. Его мучило сознание своей слабости. Несколько стаканов выпитого вина, разговор с этим добродушным человеком уничтожили сосредоточенно мрачное расположение духа, в котором жил Пьер эти последние дни и которое было необходимо для исполнения его намерения. Пистолет, и кинжал, и армяк были готовы, Наполеон въезжал завтра. Пьер точно так же считал полезным и достойным убить злодея; но он чувствовал, что теперь он не сделает этого. Почему? – он не знал, но предчувствовал как будто, что он не исполнит своего намерения. Он боролся против сознания своей слабости, но смутно чувствовал, что ему не одолеть ее, что прежний мрачный строй мыслей о мщенье, убийстве и самопожертвовании разлетелся, как прах, при прикосновении первого человека.
Капитан, слегка прихрамывая и насвистывая что то, вошел в комнату.
Забавлявшая прежде Пьера болтовня француза теперь показалась ему противна. И насвистываемая песенка, и походка, и жест покручиванья усов – все казалось теперь оскорбительным Пьеру.
«Я сейчас уйду, я ни слова больше не скажу с ним», – думал Пьер. Он думал это, а между тем сидел все на том же месте. Какое то странное чувство слабости приковало его к своему месту: он хотел и не мог встать и уйти.
Капитан, напротив, казался очень весел. Он прошелся два раза по комнате. Глаза его блестели, и усы слегка подергивались, как будто он улыбался сам с собой какой то забавной выдумке.
– Charmant, – сказал он вдруг, – le colonel de ces Wurtembourgeois! C'est un Allemand; mais brave garcon, s'il en fut. Mais Allemand. [Прелестно, полковник этих вюртембергцев! Он немец; но славный малый, несмотря на это. Но немец.]
Он сел против Пьера.
– A propos, vous savez donc l'allemand, vous? [Кстати, вы, стало быть, знаете по немецки?]
Пьер смотрел на него молча.
– Comment dites vous asile en allemand? [Как по немецки убежище?]
– Asile? – повторил Пьер. – Asile en allemand – Unterkunft. [Убежище? Убежище – по немецки – Unterkunft.]
– Comment dites vous? [Как вы говорите?] – недоверчиво и быстро переспросил капитан.
– Unterkunft, – повторил Пьер.
– Onterkoff, – сказал капитан и несколько секунд смеющимися глазами смотрел на Пьера. – Les Allemands sont de fieres betes. N'est ce pas, monsieur Pierre? [Экие дурни эти немцы. Не правда ли, мосье Пьер?] – заключил он.
– Eh bien, encore une bouteille de ce Bordeau Moscovite, n'est ce pas? Morel, va nous chauffer encore une pelilo bouteille. Morel! [Ну, еще бутылочку этого московского Бордо, не правда ли? Морель согреет нам еще бутылочку. Морель!] – весело крикнул капитан.
Морель подал свечи и бутылку вина. Капитан посмотрел на Пьера при освещении, и его, видимо, поразило расстроенное лицо его собеседника. Рамбаль с искренним огорчением и участием в лице подошел к Пьеру и нагнулся над ним.
– Eh bien, nous sommes tristes, [Что же это, мы грустны?] – сказал он, трогая Пьера за руку. – Vous aurai je fait de la peine? Non, vrai, avez vous quelque chose contre moi, – переспрашивал он. – Peut etre rapport a la situation? [Может, я огорчил вас? Нет, в самом деле, не имеете ли вы что нибудь против меня? Может быть, касательно положения?]
Пьер ничего не отвечал, но ласково смотрел в глаза французу. Это выражение участия было приятно ему.
– Parole d'honneur, sans parler de ce que je vous dois, j'ai de l'amitie pour vous. Puis je faire quelque chose pour vous? Disposez de moi. C'est a la vie et a la mort. C'est la main sur le c?ur que je vous le dis, [Честное слово, не говоря уже про то, чем я вам обязан, я чувствую к вам дружбу. Не могу ли я сделать для вас что нибудь? Располагайте мною. Это на жизнь и на смерть. Я говорю вам это, кладя руку на сердце,] – сказал он, ударяя себя в грудь.
– Merci, – сказал Пьер. Капитан посмотрел пристально на Пьера так же, как он смотрел, когда узнал, как убежище называлось по немецки, и лицо его вдруг просияло.
– Ah! dans ce cas je bois a notre amitie! [А, в таком случае пью за вашу дружбу!] – весело крикнул он, наливая два стакана вина. Пьер взял налитой стакан и выпил его. Рамбаль выпил свой, пожал еще раз руку Пьера и в задумчиво меланхолической позе облокотился на стол.
– Oui, mon cher ami, voila les caprices de la fortune, – начал он. – Qui m'aurait dit que je serai soldat et capitaine de dragons au service de Bonaparte, comme nous l'appellions jadis. Et cependant me voila a Moscou avec lui. Il faut vous dire, mon cher, – продолжал он грустным я мерным голосом человека, который сбирается рассказывать длинную историю, – que notre nom est l'un des plus anciens de la France. [Да, мой друг, вот колесо фортуны. Кто сказал бы мне, что я буду солдатом и капитаном драгунов на службе у Бонапарта, как мы его, бывало, называли. Однако же вот я в Москве с ним. Надо вам сказать, мой милый… что имя наше одно из самых древних во Франции.]
И с легкой и наивной откровенностью француза капитан рассказал Пьеру историю своих предков, свое детство, отрочество и возмужалость, все свои родственныеимущественные, семейные отношения. «Ma pauvre mere [„Моя бедная мать“.] играла, разумеется, важную роль в этом рассказе.
– Mais tout ca ce n'est que la mise en scene de la vie, le fond c'est l'amour? L'amour! N'est ce pas, monsieur; Pierre? – сказал он, оживляясь. – Encore un verre. [Но все это есть только вступление в жизнь, сущность же ее – это любовь. Любовь! Не правда ли, мосье Пьер? Еще стаканчик.]
Пьер опять выпил и налил себе третий.
– Oh! les femmes, les femmes! [О! женщины, женщины!] – и капитан, замаслившимися глазами глядя на Пьера, начал говорить о любви и о своих любовных похождениях. Их было очень много, чему легко было поверить, глядя на самодовольное, красивое лицо офицера и на восторженное оживление, с которым он говорил о женщинах. Несмотря на то, что все любовные истории Рамбаля имели тот характер пакостности, в котором французы видят исключительную прелесть и поэзию любви, капитан рассказывал свои истории с таким искренним убеждением, что он один испытал и познал все прелести любви, и так заманчиво описывал женщин, что Пьер с любопытством слушал его.
Очевидно было, что l'amour, которую так любил француз, была ни та низшего и простого рода любовь, которую Пьер испытывал когда то к своей жене, ни та раздуваемая им самим романтическая любовь, которую он испытывал к Наташе (оба рода этой любви Рамбаль одинаково презирал – одна была l'amour des charretiers, другая l'amour des nigauds) [любовь извозчиков, другая – любовь дурней.]; l'amour, которой поклонялся француз, заключалась преимущественно в неестественности отношений к женщине и в комбинация уродливостей, которые придавали главную прелесть чувству.
Так капитан рассказал трогательную историю своей любви к одной обворожительной тридцатипятилетней маркизе и в одно и то же время к прелестному невинному, семнадцатилетнему ребенку, дочери обворожительной маркизы. Борьба великодушия между матерью и дочерью, окончившаяся тем, что мать, жертвуя собой, предложила свою дочь в жены своему любовнику, еще и теперь, хотя уж давно прошедшее воспоминание, волновала капитана. Потом он рассказал один эпизод, в котором муж играл роль любовника, а он (любовник) роль мужа, и несколько комических эпизодов из souvenirs d'Allemagne, где asile значит Unterkunft, где les maris mangent de la choux croute и где les jeunes filles sont trop blondes. [воспоминаний о Германии, где мужья едят капустный суп и где молодые девушки слишком белокуры.]
Наконец последний эпизод в Польше, еще свежий в памяти капитана, который он рассказывал с быстрыми жестами и разгоревшимся лицом, состоял в том, что он спас жизнь одному поляку (вообще в рассказах капитана эпизод спасения жизни встречался беспрестанно) и поляк этот вверил ему свою обворожительную жену (Parisienne de c?ur [парижанку сердцем]), в то время как сам поступил во французскую службу. Капитан был счастлив, обворожительная полька хотела бежать с ним; но, движимый великодушием, капитан возвратил мужу жену, при этом сказав ему: «Je vous ai sauve la vie et je sauve votre honneur!» [Я спас вашу жизнь и спасаю вашу честь!] Повторив эти слова, капитан протер глаза и встряхнулся, как бы отгоняя от себя охватившую его слабость при этом трогательном воспоминании.
Слушая рассказы капитана, как это часто бывает в позднюю вечернюю пору и под влиянием вина, Пьер следил за всем тем, что говорил капитан, понимал все и вместе с тем следил за рядом личных воспоминаний, вдруг почему то представших его воображению. Когда он слушал эти рассказы любви, его собственная любовь к Наташе неожиданно вдруг вспомнилась ему, и, перебирая в своем воображении картины этой любви, он мысленно сравнивал их с рассказами Рамбаля. Следя за рассказом о борьбе долга с любовью, Пьер видел пред собою все малейшие подробности своей последней встречи с предметом своей любви у Сухаревой башни. Тогда эта встреча не произвела на него влияния; он даже ни разу не вспомнил о ней. Но теперь ему казалось, что встреча эта имела что то очень значительное и поэтическое.
«Петр Кирилыч, идите сюда, я узнала», – слышал он теперь сказанные сю слова, видел пред собой ее глаза, улыбку, дорожный чепчик, выбившуюся прядь волос… и что то трогательное, умиляющее представлялось ему во всем этом.
Окончив свой рассказ об обворожительной польке, капитан обратился к Пьеру с вопросом, испытывал ли он подобное чувство самопожертвования для любви и зависти к законному мужу.
Вызванный этим вопросом, Пьер поднял голову и почувствовал необходимость высказать занимавшие его мысли; он стал объяснять, как он несколько иначе понимает любовь к женщине. Он сказал, что он во всю свою жизнь любил и любит только одну женщину и что эта женщина никогда не может принадлежать ему.
– Tiens! [Вишь ты!] – сказал капитан.
Потом Пьер объяснил, что он любил эту женщину с самых юных лет; но не смел думать о ней, потому что она была слишком молода, а он был незаконный сын без имени. Потом же, когда он получил имя и богатство, он не смел думать о ней, потому что слишком любил ее, слишком высоко ставил ее над всем миром и потому, тем более, над самим собою. Дойдя до этого места своего рассказа, Пьер обратился к капитану с вопросом: понимает ли он это?
Капитан сделал жест, выражающий то, что ежели бы он не понимал, то он все таки просит продолжать.
– L'amour platonique, les nuages… [Платоническая любовь, облака…] – пробормотал он. Выпитое ли вино, или потребность откровенности, или мысль, что этот человек не знает и не узнает никого из действующих лиц его истории, или все вместе развязало язык Пьеру. И он шамкающим ртом и маслеными глазами, глядя куда то вдаль, рассказал всю свою историю: и свою женитьбу, и историю любви Наташи к его лучшему другу, и ее измену, и все свои несложные отношения к ней. Вызываемый вопросами Рамбаля, он рассказал и то, что скрывал сначала, – свое положение в свете и даже открыл ему свое имя.
Более всего из рассказа Пьера поразило капитана то, что Пьер был очень богат, что он имел два дворца в Москве и что он бросил все и не уехал из Москвы, а остался в городе, скрывая свое имя и звание.
Уже поздно ночью они вместе вышли на улицу. Ночь была теплая и светлая. Налево от дома светлело зарево первого начавшегося в Москве, на Петровке, пожара. Направо стоял высоко молодой серп месяца, и в противоположной от месяца стороне висела та светлая комета, которая связывалась в душе Пьера с его любовью. У ворот стояли Герасим, кухарка и два француза. Слышны были их смех и разговор на непонятном друг для друга языке. Они смотрели на зарево, видневшееся в городе.
Ничего страшного не было в небольшом отдаленном пожаре в огромном городе.
Глядя на высокое звездное небо, на месяц, на комету и на зарево, Пьер испытывал радостное умиление. «Ну, вот как хорошо. Ну, чего еще надо?!» – подумал он. И вдруг, когда он вспомнил свое намерение, голова его закружилась, с ним сделалось дурно, так что он прислонился к забору, чтобы не упасть.
Не простившись с своим новым другом, Пьер нетвердыми шагами отошел от ворот и, вернувшись в свою комнату, лег на диван и тотчас же заснул.


На зарево первого занявшегося 2 го сентября пожара с разных дорог с разными чувствами смотрели убегавшие и уезжавшие жители и отступавшие войска.
Поезд Ростовых в эту ночь стоял в Мытищах, в двадцати верстах от Москвы. 1 го сентября они выехали так поздно, дорога так была загромождена повозками и войсками, столько вещей было забыто, за которыми были посылаемы люди, что в эту ночь было решено ночевать в пяти верстах за Москвою. На другое утро тронулись поздно, и опять было столько остановок, что доехали только до Больших Мытищ. В десять часов господа Ростовы и раненые, ехавшие с ними, все разместились по дворам и избам большого села. Люди, кучера Ростовых и денщики раненых, убрав господ, поужинали, задали корму лошадям и вышли на крыльцо.
В соседней избе лежал раненый адъютант Раевского, с разбитой кистью руки, и страшная боль, которую он чувствовал, заставляла его жалобно, не переставая, стонать, и стоны эти страшно звучали в осенней темноте ночи. В первую ночь адъютант этот ночевал на том же дворе, на котором стояли Ростовы. Графиня говорила, что она не могла сомкнуть глаз от этого стона, и в Мытищах перешла в худшую избу только для того, чтобы быть подальше от этого раненого.
Один из людей в темноте ночи, из за высокого кузова стоявшей у подъезда кареты, заметил другое небольшое зарево пожара. Одно зарево давно уже видно было, и все знали, что это горели Малые Мытищи, зажженные мамоновскими казаками.
– А ведь это, братцы, другой пожар, – сказал денщик.
Все обратили внимание на зарево.
– Да ведь, сказывали, Малые Мытищи мамоновские казаки зажгли.
– Они! Нет, это не Мытищи, это дале.
– Глянь ка, точно в Москве.
Двое из людей сошли с крыльца, зашли за карету и присели на подножку.
– Это левей! Как же, Мытищи вон где, а это вовсе в другой стороне.
Несколько людей присоединились к первым.
– Вишь, полыхает, – сказал один, – это, господа, в Москве пожар: либо в Сущевской, либо в Рогожской.
Никто не ответил на это замечание. И довольно долго все эти люди молча смотрели на далекое разгоравшееся пламя нового пожара.
Старик, графский камердинер (как его называли), Данило Терентьич подошел к толпе и крикнул Мишку.
– Ты чего не видал, шалава… Граф спросит, а никого нет; иди платье собери.
– Да я только за водой бежал, – сказал Мишка.
– А вы как думаете, Данило Терентьич, ведь это будто в Москве зарево? – сказал один из лакеев.
Данило Терентьич ничего не отвечал, и долго опять все молчали. Зарево расходилось и колыхалось дальше и дальше.
– Помилуй бог!.. ветер да сушь… – опять сказал голос.
– Глянь ко, как пошло. О господи! аж галки видно. Господи, помилуй нас грешных!
– Потушат небось.
– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.


Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще Соня, и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством; он пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)
Графиня заплакала, услыхавши весть о пожаре Москвы. Наташа, бледная, с остановившимися глазами, сидевшая под образами на лавке (на том самом месте, на которое она села приехавши), не обратила никакого внимания на слова отца. Она прислушивалась к неумолкаемому стону адъютанта, слышному через три дома.
– Ах, какой ужас! – сказала, со двора возвративись, иззябшая и испуганная Соня. – Я думаю, вся Москва сгорит, ужасное зарево! Наташа, посмотри теперь, отсюда из окошка видно, – сказала она сестре, видимо, желая чем нибудь развлечь ее. Но Наташа посмотрела на нее, как бы не понимая того, что у ней спрашивали, и опять уставилась глазами в угол печи. Наташа находилась в этом состоянии столбняка с нынешнего утра, с того самого времени, как Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде. Графиня рассердилась на Соню, как она редко сердилась. Соня плакала и просила прощенья и теперь, как бы стараясь загладить свою вину, не переставая ухаживала за сестрой.